Серенький волчок

– Мамка, спой песню. Марта выпрямилась и упёрла выпачканные золой руки в бока. Из тёмного угла избы, с лежанки, на неё смотрели яркие синие глаза старшего сына, и сна в этих глазах не было ни капли. – Ишь чего удумал! Дитё ты что ли неразумное – колыбели тебе петь? – Всего одну! – Ламберт, – строго сказала Марта, копируя манеру мужа. – Спи. И подвинься с краю, а то шлёпнешься и унесут тебя дикие звери в лес. А там сейчас мороз, ветер. Мальчик завозился на печи, шурша соломой, и перевернулся на другой бок. Тяжко вздохнул, заворачиваясь в худое покрывало. Госпожа Зима явилась в этот год раньше положенного и укутала землю первым снегом ещё до Саовины. Начиналась голодная пора, когда волки и лисы подходили ближе к человеческому жилищу в поисках съестного, а нечисть наедалась перед спячкой. В такое время ни один разумный человек не совал носа за порог без особой нужды. Но некоторые находили достойный повод. Марта отряхнула руки, зажгла лучину и достала пряжу, готовясь к долгой ночи в ожидании мужа. Влодек вновь отправился в корчму в обнимку с приятелем, а, значит, домой вернётся поздно. А когда Влодек приходил домой поддатым и видел, что все в доме спят и никто его не встречает, то приходил в ярость. Тогда под раздачу тумаков попадали не только беременная жена, но и дети, старшему из которых едва минуло семь зим. – Ну, спой, – вновь донеслось с печки. – Цыц! Сестру разбудишь. – А я и не сплю, – раздался пискливый голосок из-за спины Ламберта. – Да что за напасть! – всплеснула руками Марта. Она перетащила прялку с лучиной ближе к печке и грузно опустилась на скамью, придерживая рукой большой живот. Дети повернулись к ней, навострив уши. Даже малыш у неё под сердцем завозился, устраиваясь поудобнее. – Глазки закрываем. Полностью закрываем, я всё вижу, Ламберт. Мальчик сильно зажмурился, сморщив нос и вытянув губы трубочкой. Маленькая сестрёнка прыснула со смеху, глядя на него. Марта щёлкнула сына по носу, чтобы прекратить кривляния, и запела. Слова и мелодия пришли на память легко: она много раз слышала их от мамы, а та – от своей бабушки. Марта надеялась, что её дочь и сын тоже будут петь эту колыбельную своим детям. – Воет волк в ночном лесу, Сон зовёт – приходит холод. Волк бежит во снегу, А за ним крадётся голод. Шуршит веретено, а песня льётся, заполняя собой всю избу. Как чудесная птица кружит она над детьми и манит, зовёт за собой в страну грёз. Туда, где нет ни криков, ни тяжёлых кулаков. Туда, где самые родные люди не превращаются в монстров. Мальчик дремлет и видит ночной лес и высокие ели в снегу. На небе полная луна, румяная, как калач, и звёзды-огоньки. Тихо в лесу, ни зверь, ни птица не тревожат морозный покой. А ещё мальчик видит серого волка, голодного и злого. Он воет на румяную луну, небо и звёзды. У волка страшные жёлтые глаза, большие зубы и острые когти, но мальчик совсем его не боится. Он знает, что волк не придёт к ним в дом. Мамина песня защитит их, прогонит зло. Ведь нежный мамин голос – самый сильный на свете. И мальчик засыпает, крепко и доверчиво, как можно спать только в детстве. – Иди, волчок, чужою стороною, Я своих деток от тебя укрою. Марта замолчала и прислушалась к дыханию детей. Убедившись, что они спали, она поправила покрывало, осторожно пригладила растрёпанные волосы Ламберта и поцеловала дочку в лоб. «Слава богам, хоть поспят немного», – подумала Марта. Она отодвинула подальше лучину и продолжила своё нехитрое занятие. Вдруг за окном захрустел снег и раздались шаги до боли знакомых сапог с жёстким каблуком. Марта вскочила, подошла к окну и настороженно вгляделась в темноту, молясь, чтобы Влодек успел так набраться, что сразу завалился бы спать, а не спрашивал, отчего дети тятьку не встречают. Марта оглянулась на лежанку. Ламберт растянулся на спине, разбросав руки в стороны и свесив ногу с краю. Дочку совсем не было видно, только темноволосая макушка торчала из-под покрывала. Марта ласково улыбнулась, глядя на детей, затем накинула на плечи тёплый платок и пошла к двери. Лучше она первой откроет, пока Влодек не начал барабанить по створке как полоумный. Там уж она с ним справится, примет удар – не впервой. Главное, что дети с ней. Под защитой крова, под защитой песни. И никто их у неё не отнимет. Она распахнула дверь – и в ужасе отпрянула, заглушая крик ладонью. Из холодной темноты на неё смотрели два горящих огнём волчьих глаза. А в огромной пасти блестел стальными гранями зуб. Марта присмотрелась к силуэту и с ужасом поняла, что перед ней человек. Она застыла в дверях, не в силах вымолвить ни слова. Волк перехитрил всех: он принял образ человека. Теперь перед ним нет преград, и никакая песня не спасёт. Влодек поднял мутные налитые кровью глаза и взглянул на детей за её спиной. – Он, – прохрипел Влодек в наступившей тишине. – Его бери. Волк зашёл в дом.