Постовые

Никкаль распахнула глаза. Очередная попытка заснуть, наверное, шестая за последний час, сопровождавшаяся мирным посапыванием Ияра и Су неподалёку, окончилась провалом. Когда Никкаль коснулась подушки, укрывшись с головой одеялом, она надеялась на то, что сон настигнет её быстро. Однако утомлённый дневными событиями мозг отчаянно отказывался успокаиваться, безжалостно распугивая мысли о блаженном покое. Перевернувшись на другой бок, она устало потерла глаза. В пещере было достаточно красиво: неяркий отблеск холодного свечения кристаллов контрастировал с пылающим костром, создавая для глаз и уставшей головы комфортную атмосферу. Тихий шорох у костра привлёк внимание обостренного постоянным нервным напряжением слуха. Ниалл сидел в довольно нетипичной для него позе, обхватив руками согнутые колени и положив на них голову. Волосы растеклись по его плечам реками чистого золота, что отражало огненные блики. Алый свет пламени мягко ласкал черты лица мужчины, оглаживал выразительные скулы, острый подбородок, прямой нос. В зелени его глаз – спокойствие, усталый, с лёгким оттенком печали, взгляд. Морщинки на лице стали чуть глубже, лёгкая дрожь окутала тонкие, покрытые рубцами пальцы. Он выглядел очень.. Одиноко? Растерянно? Сердце сковала непонятно откуда взявшаяся боль. Разве он заслужил все это? После стольких лет тяжких испытаний, борьбы с обстоятельствами и самим собой, разве не должен он наконец обрести покой? Каково ему просыпаться, открывать глаза и видеть, как все, чего он достиг, рушится так стремительно? Протяжный вздох сорвался с его губ, снова нарушив хрупкую тишину пещеры. Никкаль привстала, откинула тёплое одеяло, не отрывая взгляда, подошла. Ниалл приподнял голову, на лице отразилось лёгкое недоумение. – Почему ты не спишь? Никкаль присела рядышком, приняла ту же позу. В свете костра стало заметно, как похудело, осунулось его лицо, на котором раньше всегда отражалась уверенность и сила характера. А теперь? Усталость, такая неестественная для него, чужая. Девушка подняла руку, пальцы еле заметно подрагивали. Ладонь коснулась замерзшей щеки, огладила изящный контур такого родного лица. Ниалл прикрыл веки, поднёс свою кисть, прижал к её пальцам и слегка сжал. – Тебе нужно ложиться, Искорка, тебе еще рано дежурить. – лёгкий тёплый поцелуй остался на её запястье. – Я не специально, просто не могу уснуть. Можно я посижу с тобой? Ты, кажется, замёрз. – Ерунда, я в порядке. – Не ври мне. Ты можешь сколько угодно притворяться спокойным, даже равнодушным. Не нужно. – Но я только сказал тебе, что мне не холодно, – нежно улыбнулся он. Вторая ладонь Никкаль коснулась выбившейся из хвоста золотой прядки, аккуратно заправила её за ухо, зарылась в волосы. – Не нужно надевать эту маску при мне. Это делает мне ещё больнее за тебя. – Я просто не хочу тревожить тебя лишний раз своим настроением. На нас итак много навалилось, не хватало тебе ещё за меня переживать. – последнее предложение Ниалл сказал тихо и как-то очень отстраненно. Нет, милый Ниалл, я знаю, что тебе очень хочется открыться мне. Не бойся же, прошу.. Я лишь хочу попытаться залечить твои раны, унять эту жгучую боль. Я так хочу понимать тебя, пожалуйста, не отворачивай от меня свои чувства. Никкаль молча накрыла губами холодную щеку Ниалла, отчего по его коже прошлась волна мурашек. Медленно провела губами вниз, соприкоснулась с его собственными. Он подхватил поцелуй, углубил, касаясь языком её нижней губы. Сильные руки подхватили её за талию, усадили к себе на колени, поглаживая поясницу и спину, забрались под одежду, сминая теплую кожу. Если бы можно было слиться воедино с человеком, отдать ему свое тело и разум, то, пожалуй, эта женщина стала бы идеальным кандидатом. Поцелуй, начавшийся с обыкновенной нежности, быстро перерос в сладкое, дурманящее наслаждение, отдававшее лишь жадностью со стороны каждого партнёра, лишавшее воздуха и самой потребности в нем. Они целовались так самозабвенно, напрочь откинув все опасения, наплевав на обязанность охранять ночной покой спящих друзей. Не сейчас, не в это мгновение, когда так бешено колотятся два любящих сердца, отдавая остатки тепла, бережно спрятанные в глубине души только друг для друга. Нехотя оторвавшись от её припухших губ, Ниалл вдруг строго посмотрел на Никкаль: – Тебе нужно идти спать, иначе все это, – Ниалл огладил уже горячей ладонью манящие изгибы стройного тела, – очень плохо повлияет на мое дежурство. В уголках его глаз искрило детское озорство, игривая улыбка украсила контур губ. Никкаль готова была не спать всю ночь, каким бы долгим и трудным ни был день, да что там ночь – целую жизнь, лишь бы видеть эту сладкую, такую родную улыбку. – Боюсь, что я все равно теперь не смогу уснуть, – её ладонь скользнула за воротник мужчины, касаясь позвоночника. Это движение заставило Ниалла шумно втянуть воздух и сжать руки на её ребрах сильнее. – К тому же, мне совсем не хочется уходить от тебя, – едва слышно прошептала Никкаль совсем у его уха. – Несмотря на всю усталость? – Мне больше нет до неё дела. – Здесь люди, Никки. Близкие, чей покой я сейчас должен охранять. Как бы мне ни хотелось забыться с тобой, я не могу себе этого позволить. – его голос стал ещё ниже, чем обычно. Он убрал руки и положил на колени. – А я не могу себе позволить отдалиться от тебя даже на метр, – Никкаль с вызовом взглянула в зелёные глаза, поддевая застежку на воротнике куртки. – Хватит лишать меня разума, умоляю.. Хватит делать это так.. – Как? – Бессовестно и бесстыдно. – Я не хочу стыдиться своего желания. – Лишь желания? – А чего ещё я должна стыдиться? Может, этого? Никкаль расстегнула раздражающий ворот, другой рукой принялась за свой корсет. Первый ремешок, второй... Последний. Корсет медленно спал с талии, гулко стукнулся о меховую подстилку под ногами. Тонкие девичьи пальцы, дразня, провели по бледной коже грудной клетки, щекотнули открытые ключицы. Сбросив мешающую ткань плаща, потянулись к лямке майки. Та медленно стала сползать по её плечу, повинуясь воле игривых пальцев. Ниалл наблюдал за действиями Никкаль неподвижно. Лишь тяжёлое дыхание и жадный взгляд, следующий за её руками, выдавал в нем признаки жизни. Ну почему эта маленькая дерзкая девчонка не может послушаться его хоть раз? Хотя.. Хочется ли ему этого сейчас? Никкаль не собиралась останавливаться. Наслаждаясь растерянностью Ниалла, она продолжала вести свою маленькую игру, наблюдая за каждым неосторожным движением лица, уверенно смотря в грозовое небо, разлившееся в его глазах. Страх того, что кто-то может сейчас проснуться лишь раззадоривал её, ещё больше разжигая желание отдаться рукам любимого. Вторая лямка послушно спала с плеча, майку удерживала лишь часто вздымающаяся грудь. Янтарный свет костра очерчивал её контур, выделяя две затвердевшие точки, отчетливо проступавшие сквозь ткань. Лёгкий ветерок коснулся оголенных плеч, подтолкнув задержавшуюся на теле одежду. По коже прошлась сладкая волна мурашек, разливая вдоль позвоночника приятный холодок. То-ли невероятным усилием воли, то-ли простым упрямством Ниалл сдерживал руки у себя на коленях, позволяя магии стать продолжением его тела. Он ласкал Никкаль лишь лёгкими порывами теплого ветра, чётко повторявшими все движения, которые он так хотел проделать самостоятельно. – Хватит противиться своему сердцу, милый. Коснись меня, прошу. – Нам будет очень стыдно утром. – Плевать. Указательный палец Никкаль огладил её нижнюю губу, медленно переместился к подбородку, опустился ниже, едва касаясь кожи шеи. Её нечестная, но такая красивая игра. Его борьба с собой, уже совершенно бессмысленная и ненужная. Ноздри Ниалла то и дело раздувались, глаза потемнели, и рыжие блики костра совсем перекрыли их изумрудный свет. Ладони сжались вокруг согнутых коленей так сильно, что царапали кожу даже сквозь толстую ткань брюк. Неосторожный порыв ветра толкнул ткань майки вниз. Никкаль нежно улыбнулась в ответ на глубокий вдох Ниалла, последовавший за этой ошибкой. Он слишком внимательно смотрел ей в глаза, и от этого взгляда не то что телу, самой душе становилось непростительно жарко. Ждать уже стало невозможно. Медленно, растягивая каждое движение, Никкаль поднесла руки к его волосам, стянула шелковую ленту, удерживавшую пряди. С её помощью, все так же неспешно, собрала собственные локоны в небрежный хвост, продолжая ласкать Ниалла нежным взглядом. Он лишь успел увидеть сверкнувший в её глазах озорной огонёк, прежде чем понял, что она собиралась делать. Ловкие пальцы быстро разобрались с довольно замысловатой пряжкой ремня, расстегнули ширинку и скользнули внутрь. Сдавленный рык вырвался из его груди, непозволительно громкий для ночной тишины, прежде чем мужчина откинулся на постилку. Все его отчаянные попытки сопротивления были нагло подавлены в тот момент, когда влажные губы Никкаль коснулись чувствительной кожи. Внезапный порыв ветра резко потушил костёр, отбирая последнюю возможность согреться. Теперь источник тепла можно было найти лишь в её руках, что так умело дарили долгожданную ласку. Обострённый слух теперь стал очень полезен. Её губы уверенно двигались в том темпе, что подсказывало сбивчивое дыхание Ниалла. Тяжелая рука неожиданно надавила на затылок Никкаль, разрушая и без того ненадежно сделанный хвост, стянула волосы и властно заставила прижаться сильнее. Вторая рука наконец справилась с застегнутой курткой, скрывавшей великолепное подтянутое тело. Ладонь девушки скользнула вверх по его прессу, отчего Ниалл тихо выругался, продолжив безжалостно насаживать на себя её голову. Воздух вокруг был густым, вязким, тяжелым. Тишина пещеры давно нарушилась частым дыханием Ниалла, его еле сдерживаемыми стонами, смешалась со звуком движения губ Никкаль. Пальцы смяли мех на постилке, сжали его, словно пытаясь удержать быстро растворяющуюся в ласке выдержку, вымученный контроль над ситуацией. Разум даже не брался остановить бьющееся в сладостной агонии тело, его усилий хватало лишь на то, чтобы помешать крикам вырываться из лёгких. Удовольствие, до боли приятная слабость растекались внутри, прогоняя прочь все мысли, заполняя дрожью каждую клеточку кожи. На несколько мгновений мир, кажется, полностью погрузился во мрак, потерял свой смысл. Только прикосновения её горячих рук снова смогли вернуть глазам способность видеть, различать контуры материи. Он запрокинул голову назад, отдирая потную спину от прилипшего меха. Пальцы стали такими ватными, непослушными, грудь тяжело вздымалась под натиском накрывших ощущений. Если бы на лагерь взаправду кто-то напал, то даже несмотря на сотни лет, посвященных самым сложным тренировкам, Ниалл вряд ли смог бы быстро дать отпор. Сейчас разум всецело заполонил тёмный женский силуэт, что игриво покачивался на подрагивающих бёдрах, и тело желало лишь отдаться власти губ этой девушки. Холод, исходивший от выхода из пещеры, постепенно возвращал в реальность, окутывая неприятной дымкой намокшие пряди волос, устроившиеся на шее. Однако Никкаль не собиралась завершать свою пленительную пытку. Рука коснулась подбородка Ниалла, огладила контур нижней губы, приятно щекотнув чувствительную кожу. Тело опустилось на грудь мужчины, а губы приникли к пульсирующей на шее венке. Горячий язык усилил контраст ощущений, очерчивая неровную линию на бархатной коже. Дразня, прикусывая, она медленно продвигалась вдоль шеи вниз, к ключицам. Наконец, обретя хоть какое-то подобие контроля над телом, Ниалл запустил пальцы в гриву огненных волос, то-ли направляя ласку, то-ли силясь ухватиться хоть за что-нибудь. Но Никкаль не нуждалась в указаниях. Даже здесь проявлялась эта кричащая самостоятельность, желание лично узнать, где её прикосновения подарят ему самые яркие ощущения. Желание самой узнать все слабости его тела, ведь достоинства итак были известны. Покрывая укусами его грудь, но даря самые нежные поцелуи его шрамам. Целуя каждую обнаруженную родинку. Трепетно оглаживая каждый изгиб тела, каждую неровность. Она любила его. В каждом прикосновении, выдохе, стоне пылала эта любовь. Самым сильным огнём, на который только способна её душа, без всякой магии. И это было поистине волшебно и самую малость удивительно. Его пальцы вцепились в её худенькие плечи, убрали спутанные, снова рассыпавшиеся по спине локоны. Шёлковая лента бессовестно валялась где-то в стороне, утратив свое значение. Ниалл приподнялся, взял ладони Никкаль в свои, поцеловал запястья, глядя прямо в глаза. Она положила руки ему на плечи, обхватила вокруг шеи. Губы сомкнулись в жадном поцелуе. Сложно было сказать, кто взял на себя инициативу, был главным. Страсть выплескивалась из обоих сердец, выливаясь в этот отчаянный, глубокий, пробирающий до самых костей поцелуй. Скользнув рукой вдоль её талии, Ниалл нащупал застежку брюк, поцепил пальцами, слегка рванув на себя. Руки коснулись мягкой кожи бёдер, собственнически огладили их контур, задели уже влажную промежность и потянули за плотную ткань штанов, освобождая Никкаль от раздражающего костюма. Ниалл мягко усадил её на свои колени, не прерывая ласки. Нежно, словно боясь навредить, он перешёл от губ к скуле, задел мокрым языком мочку уха, вызвав новую волну мурашек на теле, переместился на шею, дополняя поцелуи горячим шёпотом. Его рука обхватывала талию Никкаль, игриво щекоча поясницу, пробегаясь по линии позвоночника. Пальцы другой руки легли на внутреннюю сторону бедра, огладили, задев кожу на животе. Тело отреагировало мгновенно, резко изогнувшись в сильных руках, и, не спросив никакого разрешения у разума, из груди вырвался протяжный стон, который еле успело заглушить подставленное Ниаллом плечо. В ответ на это Ниалл лишь хрипло рассмеялся ей в шею, огненным дыханием дополняя наслаждение от близости медовых губ, густой смолой растёкшееся внутри. – Тише, Искорка, мы ведь не в облаках. Или тебе так хочется разбудить Ияра и прерваться? Никкаль больно укусила его за плечо, мазнув губами по шее. Будто бы в отместку, рука Ниалла накрыла её пах. Пальцы надавили на чувствительную точку, огладили мокрые складки. Сдавленный крик снова впитало в себя искусанное плечо. Довольная улыбка, сокрытая во тьме, окрасила лицо Ниалла, пальцы скользнули дальше, проникли внутрь раскаленной плоти. Усталость от пережитого дня забылась окончательно, сменилась вереницей тихих стонов и рваных движений. Никкаль бесстыдно извивалась в его руках, хаотично лаская его оголенное тело. Пальцы Ниалла скользили внутри, доводя до самого чистого, но такого порочного удовольствия. Она сама не понимала чего хочет: продлить это сладкое и мучительное блаженство или скорее достигнуть вершины ощущений. Но Ниалл не давал ей поводов для раздумий, умело двигаясь внутри, играя с её телом так, как умел только он, что голова шла кругом, а лёгкие снова забыли, как нужно дышать. Когда Никкаль была готова раствориться в его руках окончательно, он резко вынул пальцы. В мольбе она накрыла его губы, царапая ногтями кожу на щеке, прижалась пахом к его бедру, отчаянно простонав что-то невнятное. – Чего же ты ждёшь, Никки, неужели ты забыла, что нужно делать? Куда же пропала вся твоя смелость и самостоятельность? В подтверждение этим тихим словам Ниалл приподнял её бедра и медленно усадил на себя, напоминая её телу о возможности руководить. Никкаль снова накрыла его губы своими глубоким поцелуем, заставляя замолкнуть. Её бедра качнулись вниз, уверенно задвигались на нём. Но даже сейчас контроль был быстро перехвачен его сильными руками, властно смявшими покрывшуюся мурашками кожу. Но Никкаль не стала этому противиться, понимая, что он уже хорошо знает, как доставить ей истинное удовольствие. Пальцы вжимались в окаменевшие плечи, царапая до крови кожу, грозясь оставить на них новые шрамы, но с уже более приятной историей. Губы размазывали влажные поцелуи по шее, то кусая, то жадно втягивая густой воздух, которого почему-то стало так мало вокруг. Ниалл входил внутрь её плоти во всю длину. Его волосы разметались по спине, взмокшие пряди смешались с ярким костром локонов любимой, щекоча кожу. Однако сейчас это не имело особого значения. Ладони поднимали и опускали её мягкие бёдра, уверенно насаживали на свои. Шорох чьего-то одеяла на секунду привлёк внимание, прибавив в кровь больше адреналина, растворился в очередном резком движении. Ветер метнулся в сторону звука, словно говоря о том, что сейчас влюблённых лучше не тревожить. Жадная ласка её губ, омут нежных рук, что до боли сжимали кожу, горячее дыхание, смешавшееся с запахом корицы. Капелька пота, скатившаяся по груди и отчего-то вызвавшая дрожь в пальцах. Холод, исходивший от сырой земли, просачивающийся сквозь ткань постилки. Блеск луны, заглянувшей внутрь их временного убежища, отразившийся огоньком в глазах. Хриплый стон, сорвавшийся с его уст. Следы поцелуев и укусов на шее, плечах, царапины на груди. Улыбка, тронувшая губы, тихий смешок в ушко. Капелька крови, пробежавшая по лопатке и потерявшаяся в пальцах возлюбленной. Звук её рваных движений, заполнивший тишину пещеры. Страсть, любовь, нежность, истома. Жизнь, бегущая по венам, отражающаяся в каждом касании. Громкий выдох в шею, поцелуй, заглушивший крик. Разлившееся по коже наслаждение, пустота, вдруг охватившая изнутри. Тяжёлое дыхание, согревающее плечи, неровно вздымающаяся грудь. Два влажных переплетенных тела, пытающихся отойти от этого сумасшествия. Ниалл бережно уложил Никкаль себе на грудь, нащупал ладонью плащ, лежавший неподалёку. В голове только-только начинало проясняться, но разум упрямо отказывался возвращаться в реальность. Никкаль уткнулась носом в его теплую шею, погладила крепкую грудь. Плащ опустился на её плечи, охлаждающим куполом накрывая и без того дрожащее тело. – Можно было обойтись и без этого, мне было вполне тепло, – Никкаль недовольно сморщила носик. – Тебе так только кажется, без него мы оба быстро застынем, если это, конечно ещё не произошло. – Уж лучше зажечь обратно костер. Как ты в этом ходишь вообще? – Если я сейчас разожгу костёр, то взору наших попутчиков откроется весьма любопытная картина. – Неужели ты думаешь, что никто ничего не заметил? Сдаётся мне, мы вели себя недостаточно тихо для этого. – Даже если и заметили, то всей прелести ситуации не разглядели, – он тихонько рассмеялся ей в волосы. – Ты убиваешь меня. – А ты даёшь мне смысл жить. Они согласно замолчали. Окончательно выровняв дыхание, Никкаль поцеловала Ниалла в шею и встала. – Уже уходишь? – Не хочу мешать твоему ответственному дежурству. – если бы костёр освещал вязкую темень, царившую в пещере, Никкаль точно разглядела бы на его лице нотку укоризны, смешавшейся с улыбкой. Натянув на себя одежду, она поспешила удалиться в постель и укутаться одеялом. Ниалл, тоже не медля с одеванием, снова разжег костёр и поплелся вслед за Никой, чтобы разбудить Ияра. Дежурить в таком состоянии, он, как и ожидалось, не был способен.