Капли крови на лепестках сакуры

Намджун выходит из своего чёрного Audi, ставит автомобиль на сигналку и уходит с подземной парковки своего жилого комплекса. Дождь закончился, но погода для конца октября довольно прохладная, — мужчина запахивает бежевый плащ, надетый поверх тонкого кашемирового свитера молочного цвета. Идти до подъезда каких-нибудь семь минут, но Ким успевает немного продрогнуть. Он перекладывает коричневую папку из мягкой кожи в левую руку и достаёт электронный ключ от подъезда. Негромкий сигнал, оповещающий о том, что дверь открыта, и вот он уже в тёплом подъезде нажимает на серебристую кнопку лифта. На часах почти десять часов, и, можно сказать, что Намджун сегодня рано. Тем не менее, его ждёт ещё просмотр тех документов, что он взял с собой. Ким Намджуну 37 лет, он — следователь по особо важным делам. За 14 лет карьеры раскрываемость его дел составила 99%. Намджун не смог раскрыть лишь одно дело, которое имело кодовое название «Сакура». Это дело долго преследовало Намджуна, в том числе и по ночам, но, к сожалению, раскрыть его он так и не смог за недостатком свидетельств и улик. На самом деле, в своей работе Ким применял не только классические методы. Больше всего он славился тем, что тесно сотрудничал с профайлерами, хоть и сам хорошо разбирался в психологии, а также своей знаменитой наблюдательностью, что помогала ему найти преступника по незначительным и неочевидным для многих уликам. Намджун вышел из лифта и открыл входную дверь своей квартиры. В этом доме мужчина жил уже четыре года, с тех пор как развёлся с женой. Прежнюю квартиру он оставил бывшей и своей единственной дочери, Юне. На момент развода ей было десять, а сейчас она уже фактически девушка. При мысли о дочери лицо Намджуна просветляется. Им удалось сохранить хорошие отношения, и Ким мог с уверенностью сказать, что Юна считает его не только отцом, но и другом. С бывшей женой отношения были чисто формальными, и всё их общение сводилось к делам дочери. Это не было сделано специально, как-то так получилось само по себе. Для всех инициатором развода была Джихё, а причиной то, что мужа почти не было дома из-за его работы. Частично это было действительно так. Намджун порой жил на работе и даже спал там. Джихё скандалила, ругалась, манипулировала, а потом просто завела себе любовника. Конечно, Намджун мог в чём-то её понять и оправдать, но простить измену он был не в силах. Развелись они быстро, без особых проблем. Намджун оставил большую квартиру и автомобиль бывшей жене и дочери, а себе купил квартиру поменьше и со временем обзавёлся другим транспортным средством. Развод он переживал, как и все остальные бедствия своей жизни, в работе. Работа неизменно вытаскивала его из всех душевных потрясений, начиная от мелких неурядиц и заканчивая проблемами с женой и потерей отца несколько лет назад. Ким включил свет в спальне, снял с себя одежду, повесил в шкаф брюки и сложил свитер. Любовь к порядку у него была в крови. Очень часто он разгадывал свои дела либо за уборкой, либо за готовкой, к которой особенно пристрастился в последнее время. Намджун зашёл в ванную, встал под душ и включил воду. Новое дело не давало ему покоя. Что-то в нём было ему смутно знакомым, хотя на данном этапе улик было минимальное количество. Ким прикрыл глаза от удовольствия, когда тёплая, почти горячая вода стала расслаблять его затёкшие за день мышцы. После душа, вытеревшись пушистым полотенцем и надев спортивные штаны и толстовку, Намджун сделал себе капучино и сел за письменный стол, предварительно достав документы из кожаной папки. Он разложил перед собой фотографии, сделанные на месте преступления, где было найдено тело Чхве Соён, помощницы адвоката 26 лет. Криминалисты уже засвидетельствовали, что девушка была убита, а не покончила с собой. Ким отпил глоток кофе и снова посмотрел на фотографию трупа. Что-то в позе, в которой лежала девушка, не давало ему покоя. Её поза была неестественной. Точнее было ощущение, что её так уложили. Положение — руки по швам, одна нога прямая, а вторая так завёрнута в колене, словно её вывихнули. Где Намджун мог такое видеть?.. Ким снова сделал глоток кофе и нахмурил лоб, вспоминая. Намджун был ярым кофеманом. Он пил кофе не только по утрам, как большинство людей. Можно сказать, что он только и делал, что пил кофе. Его утро начиналось с двойного эспрессо, на работе он делал себе американо, а потом выпивал капучино. После обеда снова следовал эспрессо и что-то вроде латте ближе к вечеру. Если Намджун задерживался на работе, и ему надо было взбодриться, он выпивал американо со льдом. Прямо в кабинете у него стояла хорошая кофе машина, — он позаботился об этом сам, и небольшой холодильник, где Ким брал лёд. Кофе помогал взбодриться, кофе помогал думать, наконец, следователю нравился его вкус и запах. И вдруг Кима осенило. Точно такая же поза была у всех жертв того самого единственного дела в его практике, которое он так и не смог разгадать! Все семь жертв были уложены в эту самую позу — руки по швам и одна нога резко согнута в колене. И все они тоже были женщинами. Намджуну даже не нужно пересматривать то дело, он слишком живо всё помнит, как будто это происходило вчера. Но, нет, прошло уже целых 8 лет. Семь убийств произошли в течение года с небольшим. Каждые два месяца преступник по прозвищу Сакура убивал по одной женщине. Сакурой его прозвали, потому что каждый раз на месте преступления убийца оставлял веточку сакуры. То живую, то искусственную. В четвёртый раз это была открытка. А в шестой он нарисовал сакуру чёрной ручкой на лодыжке жертвы. Намджун потёр виски. По одной только позе и тому факту, что убитая является женщиной, возможно, не стоит связывать это преступление и деяния Сакуры. Но шестое чувство подсказывало сыщику, что всё это не случайность. Вот только вроде бы криминалисты ничего не говорили про то, что нашли сакуру. Но это ещё ничего не значит. Получается, что нужно работать очень быстро и постараться предотвратить возможные последующие жертвы. Ким отклонился на спинку кресла, в котором сидел, и перед его глазами пронеслись события восьмилетней давности. Что он тогда упустил? Ведь наверняка было что-то, что он упустил… *** Ким Сокджин работает медбратом, и сегодня он будет ассистировать на операции. Если вы спросите его коллег, знакомых и недавних сокурсников по медицинскому колледжу, то они все охарактеризуют его, как невероятно красивого и замкнутого парня. Сокджину 23 года, и в этой больнице Сеула он работает год с небольшим. Ким — высокий стройный парень с заметной внешностью. Красота, которая могла бы стать счастливым лотерейным билетом для любого другого человека, для Сокджина является нежелательным побочным эффектом генов. Из-за его внешности на него обращают внимания и женщины, и мужчины. Ему делают поблажки, с ним пытаются подружиться, добиваются его благосклонности и даже пристают. Сокджина это напрягает. В нём будто бы видят только красивую оболочку, но не видят его самого. Он словно и не человек вовсе, со своим внутренним миром, характером, увлечениями, а красивая обложка журнала, которая привлекает всех от мала до велика. Ким своей внешностью не гордится, в конце концов, это всего лишь удачная комбинация генов. В этом нет никакой его заслуги. Да, это небольшой приятный бонус от матушки-природы, но и только. Почему бы людям не судить его по уму, поступкам, а не по лицу, фигуре и стилю одежды? Одевается, кстати, Сокджин нарочито небрежно. Не в том плане, что неаккуратно, нет, он — чистюля. Но Ким намеренно выбирает что-то неброское, мешковатое, незаметное. И без того внимания его лицу слишком много. Ещё и рост у него гораздо выше среднего, что тоже делает его довольно приметным. Но тут он ничего поделать не может. Жизнь, впрочем, к Сокджину была не слишком благосклонна. Он родился в городе Анян, и отца своего никогда не знал. Его мама работала в парикмахерской, и жили они очень скромно. Когда мальчику было шесть лет, его мать вышла замуж второй раз. Отчим перевёз их в Сеул, они стали жить гораздо лучше, да и отчим был весьма неплохим человеком. Через три года у Сокджина родился младший брат. А ещё через 2 года отчим умер от внезапного сердечного приступа. Брата Сокджин любил и старался заботиться о нём с самого детства. После смерти второго мужа матери Сокджина пришлось нелегко, но, по крайней мере, отчим оставил им квартиру и небольшое наследство. Когда Сокджину было пятнадцать лет, в их дом снова пришла беда. Мама парня была убита преступником по прозвищу Сакура. Её убийство было последним в цепочке из семи, которое совершил этот урод. Сокджин проходил свидетелем по делу. Преступление так и не было раскрыто. Сокджин бы и рад был сказать, что не может винить полицию в том, что они не разгадали это дело, но, увы, это было не так. Чёртовы копы не стали его слушать, когда он давал им показания. Точнее, они не восприняли их всерьёз. Посчитали, что у подростка на почве горя поехала крыша и разыгралось воображение. Иначе зачем бы парень стал утверждать, что видел незадолго до убийства матери в салоне Хван Хёнджина, сына известного политика? Такие богатые и влиятельные люди, как Хван Хёнджин, не ходят по салонам красоты, которые находятся на окраине и известны в народе, как парикмахерские эконом класса. Такие, как Хван Хёнджин, ходят к именитым стилистам в районе Мёндон* или в Итэвоне**. Хёнджин невероятно красив и известен не менее, чем его отец, заместитель министра иностранных дел. Восемь лет назад Хёнджину было 20, и он был так называемым it boy, что не сходит со страниц светской хроники, а также лицом крупного косметического бренда. Так с какой стати ему быть во второсортном салоне на окраине? А сейчас его отец уже министр, а сам Хёнджин снимается в сериалах и всё также популярен. Сокджин помнит, как его допрашивали, и, как полицейский по фамилии Кан посмеивался над ним. К следователю по этому делу, Ким Намджуну, его даже не допустили. Вроде как неважный свидетель. Просто мальчишка. Сокджин тогда был невероятно зол, но, в целом, ему было не до того, — он, действительно, переживал своё горе, а ещё должен был быть утешением и поддержкой для своего шестилетнего братишки. Их тогда забрала к себе бездетная сестра отчима, и она действительно хорошо заботилась о них. Но всё равно Сокджин понимал, что он ей не родня, в отличие от брата, и, следовательно, ему нужно, как можно скорее, слезть с её шеи. Что Ким и сделал, — ещё школьником он начал подрабатывать, а потом поступил в медицинский и переехал в общежитие. Брата он навещал регулярно и мечтал забрать его к себе, как только обзаведётся отдельным жильём. Однако, когда это произошло, братишка принял решение остаться у тёти. В конце концов, ему всего 14, его школа и друзья в том районе, где живёт тётя. Так что Сокджин в общем-то и не настаивал. Пережитые события закалили его дух, но не сделали озлобленным. Тем не менее, нелюдимость и осторожность по отношению к людям стали его отличительными чертами. Теперь Сокджин снимал небольшую студию и работал медбратом в довольно крупной клинике. Ему нравилось думать о том, что он помогает врачам спасать жизни людей, раз уж ему не удалось спасти собственную маму.