Капли крови на лепестках сакуры

С того самого дня Сокджин буквально не находит себе места. Надо же попасть в такую глупую ситуацию! Впервые пригласить кого-то на свидание и быть отвергнутым. Впрочем, чего он ожидал?! У Намджуна через всё лицо написано «гетеро», и Сокджин знал о его разводе, дочери-подростке, обо всём. Бывают, конечно, случаи, и о паре таких Ким знает лично, когда взрослые мужчины, женатые или разведённые, которые довольно долго были только по противоположному полу, внезапно заводили себе любовников или даже долгие стабильные отношения с людьми своего пола. Но это скорее исключения, чем правило. А уж с его-то везучестью… Сокджин вздыхает глубоко и набирает лекарство в шприцы, а потом кладёт их в хромированную ванночку, чтобы потом пойти в обход по палатам и делать уколы пациентам. Обидно, конечно, — Сокджину впервые за долгое время кто-то настолько понравился. Но, видно, придётся засунуть свои эмоции и желания подальше. Ким поправляет бледно-зелёный верх от униформы, берёт шприцы и направляется по коридору в сторону палат. *** Намджун то и дело вспоминает о тех словах, что обронил Хосок в день второго допроса Сокджина. О приглашении на свидание и о якобы симпатии со стороны младшего. Ким вовсе не гомофоб, он вполне спокойно относится к однополым отношениям. Ничего не имеет против, но себя считает строго гетеро. Конечно, мужчина способен оценить внешность и признать привлекательность человека своего пола. Например, он абсолютно точно может сказать, что Хосок — очень харизматичный и привлекательный, а Юнги — милый. Его босс, Ким Тэхён — мужчина классической красоты, а Пак Чимин из отдела криминалистики — милашка, но, когда ему нужно, может включить секс. Однако, Намджуну и в голову бы не пришло рассматривать этих людей, как своих потенциальных партнёров. А всё потому что Ким Намджун уверен в том, что он гетеросексуален. С Сокджином всё как-то иначе. Во-первых, и это очень серьёзный аргумент, Ким Сокджин младше него на 14 лет. Во-вторых, да, он парень. Красивый и очень привлекательный, этого Намджун и не отрицает, но парень. Парень двадцати трёх лет. И именно тут пролегает граница дозволенного для старшего. Хотя, наверное, можно сказать, что тот вывод Хосока об интересе Сокджина к его персоне ему приятен. Даже слишком приятен, учитывая всё вышесказанное, но табу есть табу. Не то чтобы Намджун думал о Сокджине все дни напролёт, это не так. У него было дело Чоуи, изучение материалов по делу Сакуры, ещё одно небольшое дело, которое надо было закрыть, допрос свидетелей, дела дочери, наконец. Но иногда в минуты досуга или перед сном Намджун вспоминал о том дне, когда допрашивал Сокджина во второй раз, и всё это для него было немного странным, но и чем-то притягательным, в чём он, возможно, пока не отдавал себя отчёта. Прошло несколько дней с того дня, когда Намджун отнёс ноутбук Джисону. Компьютерный гений сказал, что ему потребуется какое-то время, чтобы добыть данные с жёсткого диска. И вот сегодня утром он позвонил по внутренней связи и сказал, что придёт и покажет кое-что интересное. И сейчас перед Намджуном история посещений сайтов госпожи Ким Ынхе, матери Сокджина. И среди них самый интересующий его в данный момент это 두 마음- Думам* — сайт знакомств. Дело в том, что у ещё двух жертв по делу Сакуры, Пак Соён и Чхве Юми, на телефоне были обнаружены следы посещения этого сайта. У Соён и Юми имелись там аккаунты и, судя по всему, они знакомились и переписывались с мужчинами. На ноутбуке матери Сокджина осталась переписка и даже обмен телефонами. Госпожа Ким вполне могла договориться о встрече с потенциальным убийцей именно на этом сайте. Телефон мужчины уже пробили, но он был давно не рабочим, что неудивительно, ведь прошло восемь лет. Джисон пытался выудить хоть что-то из телефона Ким Ынхе, который был приурочен к делу, но ничего интересного там не нашлось. Того телефона, который ей дал некий Dodger, даже не было в телефонной книге. Проверка переписки в Какао тоже ничего не дала. Возможно, преступник перед тем, как уйти после совершения убийства, почистил телефон жертвы. Однако, в связи с вновь появившейся информацией по делу, Ким Намджун счёл необходимым вызвать Сокджина в участок снова. У того как раз закончилась смена, и он пообещал подъехать к трём часам дня. Сокджин после звонка Намджуна испытывает лёгкое волнение и предвкушение встречи. Глупо, конечно, так реагировать на человека, с которым тебе ничего не светит. Но чувствам не прикажешь. Домой парень заехать уже не успевает. Одет Сокджин сегодня в самую обычную тёмно-синюю худи и такие же обычные джинсы, сверху куртка. Ладно хоть голова чистая. Впрочем, надо сосредоточиться на предмете встречи, а не та том, с кем эта встреча состоится. Намджун упомянул, что дело касается найденного в ноутбуке мамы и, пока Ким едет в метро, он думает об этом, пытаясь догадаться, что бы это могло быть. У входа в метро продают свежие булочки в форме рыбок. Запах такой, что чувствуется ещё в подземном переходе. Сокджин задерживается у передвижного прилавка. Может быть, стоит купить Намджуну угощение? А вдруг это будет воспринято как подкат? Ему ведь дали понять, что он не интересен. С другой стороны, это всего лишь пунпанны. Ничего такого. Обычный жест вежливости и дружелюбия. Или всё-таки не стоит?.. Сокджин топчется поблизости минут десять, не меньше, размышляя об уместности своего порыва. Решающую роль играет мысль о том, что Намджун много работает и, возможно, у него нет времени чтобы перекусить. А тут булочки с бобовой пастой. Кто же их не любит?! Ким достаёт из кармана бумажник и покупает десяток булочек. У Намджуна есть коллеги, не один же он будет их есть. Детектив, между тем, пьёт кофе, просматривает документы и звонит родственникам двух жертв, у которых на телефоне были следы посещения сайта Думам, чтобы также вызвать их на допрос. На этот раз Намджун проводит Сокджина в свой офис. Сегодня им ничего не мешает провести беседу (в данном случае, Намджун даже мысленно отвергает слово «допрос») именно здесь. — Хотите кофе? — предлагает следователь, — Американо, капучино? Сокджин немного колеблется, но кофейный аромат соблазнителен, как и то, что напиток будет горячим, а парень успел немного замерзнуть, идя от метро в довольно лёгкой для ноября куртке. — Капучино, пожалуйста, — вежливо отзывается Ким-младший. — Это вам, — говорит он, протягивая пакет с булочками, когда Намджун ставит перед ним чашку, — Свежие, так вкусно пахнут. Сокджин смущается, его щёки и уши становятся красными, он снова сомневается в уместности своего жеста, но дело сделано. Старший берёт пакет, открывает его и улыбается: — Обожаю пунпанны, тут так много! — Вы можете угостить коллег, — торопиться предложить Сокджин, чтобы этот жест не казался слишком личным. — Обязательно, — тепло улыбается парню детектив, — Большое спасибо! Угощайтесь. Как раз к кофе! Намджун приоткрывает пакет и ставит его между ними, поближе к Сокджину. Парню как-то неловко, — сам принёс, сам угощается, но, в конце концов, неловкость отступает, и он берёт одну рыбку, Намджун следует его примеру и тут же откусывает ещё тёплую выпечку. — Очень вкусно! — говорит он младшему. Сокджин тоже откусывает от своей, прожёвывает и запивает кофе. Он старается не концентрироваться на следователе, но всё равно не может не заметить, что у того то ли новая стрижка, то ли волосы уложены по-другому. И ему очень идёт этот свитер приглушённого оттенка голубого по фигуре. По весьма хорошей фигуре…. Парень снова спотыкается о свои же мысли и смущается, стараясь не выдать это внешне. А Намджун, наоборот, находит, что смущение Сокджина ему очень идёт. Наконец, старший вспоминает, что неплохо бы опросить парня. Для чего он его сюда вызвал то, не булочки же есть…. — На ноутбуке вашей мамы в истории был сайт Думам., — начинает Намджун, смотря на реакцию младшего. — Никогда не слышал о таком., — откликается Сокджин. — Это сайт знакомств, один из самых старых и самых крупных на просторах корейского интернета, — поясняет Намджун. Сокджин внимательно слушает: — Понятно. Я не в курсе. И что, моя мама была там зарегистрирована? — По всей видимости, да. Плюс она переписывалась с одним человеком с ником Dodger, и они обменялись телефонами и договорились о встрече. Это было в марте 2015 года. — Тогда, когда её убили… — договаривает за Намджуна Сокджин — это мог быть убийца? — Вполне возможно. На этом сайте были зарегистрированы и другие женщины, которые стали жертвами этого человека. По меньшей мере, их было трое, включая вашу маму. Мы пробили телефон, но, увы, это ничего не дало. Аккаунт Dodger уже несколько лет как не активен. Наш компьютерщик не смог пробить по нему ничего. Затык в давности лет… Намджун произносит это, и его колет чувство вины перед парнем. Если бы он тогда был внимательнее, то не пришлось бы теперь за той самой давностью лет терять явные и косвенные улики. Сокджин, однако, не выглядит так, словно он хочет обвинить старшего. — Может быть, вы помните что-то? — спрашивает Намджун, — Может быть, мама упомянула этот сайт или рассказала о каком-то человеке, новом знакомстве? Парень задумывается, пытаясь вспомнить, а потом отрицательно кивает головой в ответ: — Мне было пятнадцать. Мама явно не стала бы делиться со мной такими подробностями своей личной жизни. Во всяком случае, я ничего такого не припоминаю. Я помню отчима, но после него у неё будто бы не было никаких личных встреч. Всё крутилось вокруг работы, дома и нас, сыновей. — К вам никто не приходил? Может быть, ей поступали какие-то звонки? — без особой надежды на успех спрашивает Намджун. Сокджин снова делает усилие вспомнить, но тщетно. — Ничего страшного, — утешает его старший — если вдруг потом что-то всплывёт, позвоните мне или напишите сообщение. Хорошо, Сокджин щи? — Вы можете звать меня просто Сокджин, — говорит младший. — Договорились, Сокджин. Парень встаёт с места, протягивает руку для прощального рукопожатия и снова происходит то же самое. У Намджуна тёплые, почти горячие ладони, а у него самого они всё ещё холодные, — такая у него особенность кровообращения. Младший позволяет себе поднять глаза на мужчину и видит, что тот внимательно смотрит на него. Они всё ещё держаться за руки, и между ними пробегает какая-то секундная … не то чтобы искра, но что-то вроде «момента». Да, как говорят в английском, — We had a moment** Намджун снова провожает его до двери, Сокджин натягивает куртку и идёт к метро. Настроение у него почему-то улучшается. Да, это был просто небольшой момент и на 99% он ничего не значит, но этот 1%… Детектив тоже не мог не заметить этой пробежавшей искры между ним и свидетелем по делу, но он объясняет себе это тем, что Сокджин очень приятный и хороший парень. Конечно, он ему нравится. Как все доброжелательные и приятные люди. Вовсе не в каком-то романтическом смысле. После ухода Сокджина Намджун заглядывает к Хосоку. Тот просматривает какие-то документы, очевидно, не по делу Сакуры. Ким делится с профайлером новыми сведениями по поводу того, что три жертвы были связаны между собой сайтом Думам. Чон внимательно выслушивает, по ходу задавая уточняющие вопросы, а потом предлагает: — Что, если нам сделать страницу-наживку на Думам? Возьмём тот типаж, что больше всего интересует Сакуру и будем ждать. Вдруг клюнет? — Но тот аккаунт уже давно не действителен. Думаешь, он мог бы зарегистрироваться ещё? — Не исключено, — отвечает Хосок, — Если данный алгоритм приносил ему успех, то зачем ему что-то менять? Намджун почёсывает затылок: — Неплохая идея для переписки, но, если он захочет созвониться по видео или встретиться, то как нам быть? — Я не очень люблю подвергать опасности людей, но у нас есть патологоанатом Ким Минсу. Она подходит под типаж Сакуры. Может быть, взять её фото с её согласия? Я попробую попереписываться с ним, а дальше будет видно. Вообще не факт, что он всё ещё сидит на этом сайте или что он клюнет именно на Минсу. Но я постараюсь расставить ловушки на его фетиши в анкете. — Ладно, — говорит Намджун, — я поговорю с Минсу и её начальницей. — Отлично, буду ждать. Ты не хочешь пообедать? — Я уже поел, а потом ещё Сокджин принёс пунпанны. Так что я сыт. — Пунпанны, значит, — Хосока поигрывает бровями, — а мальчик то не сдаётся, ухаживает за тобой. — Это просто булочки. — Возможно, да, а, возможно, и нет. Кстати, ты же в курсе, что я неплохо читаю эмоции.? Могу сказать, и что ты сейчас испытываешь. — Не надо! — спешит прервать профайлера Ким. — Хорошо, хорошо, не надо кричать, — Чон поднимает обе руки вверх, — Пойду поем. Намджун возвращается в свой кабинет, а Хосок спускается в кафетерий. Обед обычно с 12-30 до 14-30, и большинство сотрудников ест именно в это время. Сейчас уже 15-50, и тут почти никого нет. Два человека едят свой запоздалый обед. Хосок подходит к прилавку, берёт поднос, выбирает себе из оставшихся блюди и расплачивается на пустой кассе. Он садится у окна и задумывается о деле. Точнее о том, что следует включить в анкету, если Ким получит согласие Минсу. Между делом он иногда возращает внимание своей тарелке, подцепляет палочками то кимчи, то мясо, то рис и как-то пропускает момент, когда напротив него садится Мин Юнги, тоже с подносом, на котором чашка риса с кимчи и свинина. — Поговорим? — спрашивает тот. — О чём? Вроде своё заключение по делу Со Хён У я передал Чонгуку. — Я не об этом. Я о нас. О тебе и обо мне. — А что о нас? — Хосок с удивлением смотрит на бывшего, тот не отвечает. — Насколько я помню, -продолжает Чон, — ты меня бросил, и тебя всё устраивало. — Мы могли бы попробовать всё вернуть. Если ты хочешь, конечно, — Юнги явно волнуется и не знает, куда девать руки. Перед ним поднос с едой, но он к ней не притрагивается. — Не думаю, что это хорошая идея, Юнгия, — тихо отзывается Чон. — Мы совершили ошибку, когда расстались, — продолжает Юнги, — Мои чувства к тебе всё ещё живы. И я вижу, хён, как ты на меня иногда смотришь… — Может, и смотрю, — не отпирается Хосок — но всё равно не нахожу эту идею хорошей. Приятного аппетита. С этими словами Чон встаёт из-за стола, берёт свой поднос и относит его к окошку рядом с прилавком. Юнги тяжело вздыхает и отводит глаза к окну. Он не видит, что Хосок нерешительно топчется у двери, словно не хочет уходить и смотрит на его затылок какое-то время, но потом всё-таки уходит, засунув обе руки в карманы брюк.