несколько дней назад, в субботу
Чимин-хён ниже его сантиметров на пять и гораздо стройнее. До сегодняшнего дня, когда Чон увидел его в раздевалке, Гукки и не думал, что у того такое жилистое тело и прокачанные мышцы. И вот теперь этот самый Чимин-хён с лёгкостью перебрасывает его через голову и нависает над ним. Лицо Пака слишком близко к лицу Чонгука. Они оба замерли, зависли и смотрят друг другу в глаза. Младший замечает, какие у Чимина красивые губы. В таком захвате и в этой позе уже нет необходимости, но они всё ещё лежат но полу. Тренер, который отвлёкся на кого-то, теперь возвращает своё внимание Чимину и Чонгуку и произносит: — Хорошо! Можно вставать. Чимин и Чонгук выходят из оцепенения и начинают подниматься. — Ловко ты меня приложил, хён, — с восхищением произносит Чонгук. — А то, — Чимин хитро улыбается, — помни об этом, когда в следующий раз будешь плохо себя вести. — А я плохо себя веду? — удивляется Чонгук. — Бывает, — Чимин потирает колено и встряхивает ногами. После тренировки и душа парни одеваются и выходят на улицу. Они направляются к метро. Немного зябко, Чимин поёживается, и Чонгуку вдруг хочется его обнять и согреть. — Есть хочется, — говорит Чимин, — Такси что ли взять, чтобы быстрее? — Давай поужинаем вместе? — спешит предложить Чонгук, — Тут есть кафе, где подают вкусный рамен. Всего в квартале отсюда. Чимин задерживает взгляд на Чонгуке чуть дольше, чем того требует ситуация, словно пытается понять, что стоит за этим приглашением, но потом решает не заморачиваться, кивает утвердительно головой. — Веди. Кафе небольшое, но весьма уютное, а, главное, тут тепло. Острый рамен тоже бодрит и согревает. Чимин доедает последнюю длинную лапшичину, а потом выпивает бульон. От остроты у него на глаза наворачиваются слёзы, но как же вкусно и как же хорошо!.. — Ты в отличной форме, хён, фигура, что надо, — вдруг говорит Чонгук, — и каратэ владеешь на уровне, — тебе в копы надо, а не пальцы снимать. — С чего вдруг такие комплименты? — удивляется Чимин, — Кому-то и криминалистом нужно быть. Меня устраивает. Чонгук косится на то, как Чимин слизывает с губ соус и как стирает салфеткой остатки с лица. — Ты с кем живёшь, мелочь пузатая? — интересуется Чимин нарочито небрежно. — Один, — охотно докладывает Чонгук. — Снимаешь что ли? — Неа, своя, ну как своя, — родители купили. — Богатый жених, — подтрунивает над младшим Пак. — А то. — Чонгук вдруг подмигивает, — хочешь в гости? — Чего я у тебя забыл? — Чимин ловко открывает банку с вишнёвой газировкой. — Ну, не знаю, рамен поесть, — Чонгук опускает глаза на свой тарелку с раменом и понимает, что это звучит смешно, — кота посмотреть. Чон делает хитрое выражение лица, а Чимин снова смотрит на него с удивлением. Только вчера они сидели с Мином и Феликсом за обедом в участке и смеялись, что теперь молодёжь вместо приглашения на рамен, приглашает «посмотреть кота», но речь вовсе не о пушистом домашнем зверьке. — Нет у тебя никакого кота, — наконец реагирует Чимин, делая вид, что он ничего не понимает. — Я тебе не нравлюсь, хён? — продолжает настаивать Гукки, — А мне показалось, что там, в зале на тренировке. — Тебе показалось, — обрывает его старший. Чонгук усмехается, поднимает брови, но тему не продолжает.***
Юнги закуривает, делает затяжку и красиво выпускает дым, откинувшись на подушку. Хосок смотрит на колечко дыма, как заворожённый. — Как же хорошо, — наконец, произносит Мин, — мне так этого не хватало. — Курения? — насмешливо интересуется Хосок, потирая руку, а потом осматривая свой бок, — Определённо будет след от засоса. — Нет, хён, тебя, секса с тобой, тебя самого… — разъясняет как неразумному Юнги. — И всё-таки лучше бы ты не курил, — замечает Чон. — Ты же сам разрешил курить в твоей постели. — Я не против, но лучше бы ты не курил. Для себя. — Я делаю это нечасто, папочка, — с издёвкой произносит Мин и показывает старшему язык. — Ладно, ладно, Юнгия, как знаешь, — произносит Хосок. В комнате совсем темно, но их глаза уже привыкли к отсутствию света и ни один из них не стремится включить хотя бы ночник. — Как ты жил, когда мы не были вместе? — спрашивает вдруг Чон. — Хуёво, — отвечает Мин, — это, если очень вкратце, хён. — Понимаю, — произносит Хосок так весомо, что Юнги верит, что Чон, действительно, понимает. Старший поднимается с кровати и идёт на кухню полностью голый. Юнги всегда восхищала его абсолютная невозмутимость в эти моменты. — Мы же только что видели всё, что только можно, — обычно говорил он, если Мин его подкалывал. И с этим трудно было не согласиться. Хосок возвращается с двумя бутылками холодной комбучи и подаёт одну из них Мину, предварительно открыв. Юнги тепло от этого маленького жеста заботы. И от того, что Чон всегда так делал, когда они жили вместе. — Переезжай ко мне, — произносит Хосок так легко, словно поесть лапши предлагает. — Ты уверен, хён? — интересуется Юнги. — Да, а ты? — И я. Но можно и ко мне. У меня тоже есть квартира. — Мне, на самом, деле всё равно, — Хосок отпивает ещё глоток из бутылки, — к тебе, ко мне… неважно. Важно, что с тобой. — Любишь меня что ли? — насмешливо произносит Юнги, но сам волнуется, ожидая ответа. — Ты ещё сомневаешься что ли? — передразнивает его Чон, нажимает на кончик носа Мина, и они начинают смеяться. А потом Хосок ставит бутылку на тумбочку и подползает ближе к младшему, под бок. — Я больше тебя не отпущу, — говорит он на полном серьёзе, и Юнги снова ему верит. У Намджуна так давно не было свиданий, что он уже и не помнит толком, когда именно было последнее. Впрочем, это вообще неважно. Сегодня всё пройдёт отлично, — говорит он сам себе, хотя не очень-то верит. Накануне он пытал то Юнги, то Хосока по поводу того, как должно пройти удачное свидание, если ты идёшь на него не с девушкой, а с парнем. — Хён, никакой разницы нет, — сказал ему Мин, — девушка, парень, никакой разницы, поверь. Если между вами есть искра, если вам легко общаться, то это показатель успешного свидания, даже если это белый носорог или велоцираптор. — Юнги, ты ничем не помогаешь, — с упрёком произносит Ким, фыркнув от смеха при слове"велоцираптор» — Я должен подарить цветы? Есть какие-то особые места, куда парни водят парней? Может быть, какая-то особая культура поведения, сленг? Что мне нужно точно знать? — Что тебе точно нужно знать это то, что если вы будете трахаться, надо использоваться презерватив. — Фу на тебя, — возмущается Намджун, — ноль романтики. Искренне сочувствую Хосоку. — Я ему тоже сочувствую, — невозмутимо парирует Мин. Хосок ему тоже не особенно сильно помогает, но, по крайней мере, успокаивает. — Помни, Намджунаа, — говорит он, похлопывая Кима по плечу, — никаких ярлыков, никаких шаблонов. С одной стороны, мы все личности и мы все индивидуальны. Но в общем, всё у всех одинаковое. Просто у мальчиков пенисы, у девочек вагины. Но, в целом, всё также. — А вы точно психолог? — шутит Намджун, но почему-то напряжение его всё же отпускает, и он решает не париться и следовать своему правилу, которое касается буквально всех аспектов жизни. А именно, — постараться подготовиться по максимуму, а там как пойдёт, — действовать по обстановке. Намджун продумывает, как одеться, и с вечера гладит рубашку и брюки свободного покроя. Он заказывает столик в приличном месте и покупает два билета в кино на премьеру. Цветов он решает не покупать, но, при возможности, решает настоять, что счёт в ресторане он оплатит за них двоих. У него даже есть шутка насчёт тех пунпаннов, что Сокджин тогда принёс в офис. Но как говорится, «хочешь насмешить бога, — расскажи ему о своих планах». Около девяти вечера накануне ему пишет Сокджин и предлагает завтра пойти в боулинг с Субином и его друзьями. Так что в субботу днём Намджун оказывается в боулинг центре с Сокджином и компанией из трёх парней — подростков примерно одного с Юной возраста. Он так и говорит Сокджину, и тот настаивает, чтобы Намджун пригласил приехать и дочь. Ведь у них пять человек, а это нечётное число. А команды должны быть равными. Намджун почти уверен, что Юна откажется, но она соглашается и приезжает достаточно быстро. Ким рад, что хотя бы сменил в последнюю минуту свой классический и слишком взрослый наряд на джинсы и худи. Но остальное идёт сильно в разрез с его представлениями о романтическом свидании. Однако, очень скоро Намджун, неожиданно для себя, начинает получать удовольствие и от игры, и от общения с этими ребятами и, конечно, от компании Сокджина. Как обращаться с подростками Намджун имеет представление, а потому он строго высказывается против пива, но покупает всем пепси и чай со льдом. А после игры они всей компанией заваливаются в пиццерию и отлично проводят время, поедая горячую пиццу руками. Подростки явно заинтересованы в общении с Юной, а она ведёт себя очень мило, — и не выпендривается, но и не подпускает к себе близко. Хотя Намджун предполагает, что это, скорее всего, из-за его присутствия. Ким, впрочем, дочь в строгости не держит, полагая, что у неё есть своя голова на плечах. Он лишь посматривает на парней оценивающе в самом начале, но, не увидев в них какой-то явной угрозы, отпускает ситуацию. В конце концов, у него свидание с Сокджином, и ему следует уделить побольше внимание ему. Да, наверное, без дочери и брата Сокджина было бы свободнее и удобнее общаться, но раз уж так получилось, нужно взять из ситуации по максимуму. Намджун решает затаиться и понаблюдать за парнем со стороны. И старший наблюдает. Сокджин — заботливый старший брат. Он заботиться о Субине, но делает это незаметно, скорее всего, чтобы того не засмеяли друзья. Подростки так любят показать свою независимость, уж Намджун-то это знает. Сокджин — внимательный. Увидев, что Юна не может открыть банку с напитком, он без слов берёт его из её рук, открывает и тут же возвращает. Он хорошо играет в боулинг, но не выделывается и не выпендривается, даже когда выбивает страйк два раза подряд. Лишь украдкой бросает взгляд на Намджуна, заметил ли тот? Намджун находит это невероятно милым. В пиццерии Сокджин подкладывает и пододвигает младшим лучшие куски, смотрит на них с нежностью, но когда они дурачатся слишком громко и мешают шумом другим посетителям, осаживает их без малейшего сомнения. После Намджун и Сокджин провожают ребят до метро. Они сажают Юну в один поезд, а потом на противоположной платформе смотрят, как Субин и его друзья протискиваются в другой и машут им рукой в окно. Намджун предлагает прогуляться и выпить кофе с десертом и Сокджин соглашается. На удивление старший доволен таким времяпрепровождением, хотя, по сути, они пол дня были «няньками» четырёх шумных подростков и вместо шикарного ресторана, где у них пропала бронь, поужинали в дешёвой пиццерии. Но детективу давно не было так весело и так свободно, он будто бы очутился в студенчестве, когда у тебя мало денег, но ты счастлив только потому, что молод и кажется, что весь мир скоро будет принадлежать тебе. Какое-то время они шагают молча, — идёт снег, но не такой сильный, а скорее медленный, медитативно — завораживающий. Ветра нет и довольно тепло. Намджун бросает быстрый взгляд на куртку Сокджина, оценивая, насколько она тёплая и как скоро понадобится уже определиться с кофейней. — Спасибо тебе, — произносит старший. — За что?! — Сокджин искренне удивлён. — За чудесный день, за боулинг, за пиццу, за время, что провёл с твоим братом, его друзьями и дочкой. — А со мной? — младший делает вид, что дуется. — И с тобой. Конечно же! В первую очередь. — Я вообще хотел, чтобы мы пошли в другое место, но вышло всё намного лучше, чем я представлял, — продолжает Намджун, — и я благодарен. За эту спонтанность и импульсивность. Мне это уже давно не свойственно. К сожалению. — Когда будете со мной встречаться, обещаю привносить импульсивность почаще, — Сокджин говорит это, а потом сам понимает, как это прозвучало и замолкает. — Я не имел в виду что, . то есть. я имел в виду «если», не «когда», а «если»! — младший смущается и краснеет, понимая, что только что испортил такой потрясающий момент, — Простите, я — такой идиот. — И вовсе не идиот, — желая успокоить, Намджун берёт Сокджина за руку. — Я такой неловкий, я способен испортить всё на свете, — бормочет Сокджин, не решаясь поднять глаза на старшего. — Тщщ, — успокаивает следователь, — всё хорошо. И не стоит называть моего парня идиотом. Сокджин быстро поднимает на Намджуна глаза, желая понять не шутит ли тот, но старший абсолютно серьёзен. Сокджин улыбается, а Намджун, невзирая на прохожих, берёт его руки в свои, подносит к губам и начинает их греть своим дыханием. — Похоже, пора пить кофе, — провозглашает он, и они идут к ближайшей кофейне, так и не расцепляя рук. Этот субботний вечер официально становится лучшим завершением лучшего субботнего дня.***
Когда Хёнджин возвращается в Сеул, его ждёт официальный вызов в полицию на допрос. Однако, его адвокат успевает так его запугать, что на допросе Хван не сообщает Намджуну ровным счётом ничего. Тем не менее, из вопросов он понимает, — в этом деле замешан его двойник. Сначала он думает поговорить с Сухо наедине, но быстро приходит к выводу, что это глупая и небезопасная затея. Если Юн и впрямь тот самый серийный убийца, то узнав, что Хёнджин узнал о нём правду, он захочет избавиться от него. Умирать Хвану не хочется, и поэтому, по совету своего же адвоката, он решает «прижать хвост и залечь на дно». Но чем дальше, тем больше его мучает совесть. В глазах всё ещё стоят фото жертв, которые Намджун показывал ему на допросах. А в голове крутятся мысли, что пока он, Хёнджин, бездействует, Юн Сухо, быть может, заманивает в свои сети новую жертву. Итак, ему следует каким-то образом рассказать Ким Намджуну о Юн Сухо, но он должен сделать это неофициально. Более того, он должен сделать это втайне и от своего адвоката, и от прессы. В первый раз, когда он ходил на допрос, какой-то шустрый журналист прознал об этом, и в Интернете тут же появилась статья. Во второй раз у участка было уже несколько подозрительных автомобилей с людьми, которые делали вид, что они тут не при чём. Но Хван за столько лет в шоу бизнесе уже научился вычислять папарацци по поведению, даже если не знал их в лицо. А это значит, что появись Хёнджин в участке, это немедленно станет достоянием общественности. И у него будут, как минимум, неприятности с адвокатом, а, как максимум, Сухо заподозрит неладное, — слишком уж Хван зачастил в полицию. Значит, остаётся только встретиться с Намджуном неофициально и тайно. Хёнджин использует второй мобильный телефон, о существовании которого знают только его родители, семья и самые близкие друзья. Может быть, стоит позвонить с него и назначить Намджуну встречу где-то подальше от любопытствующих глаз? Доходит почти час ночи. У реки Хан в это время не так много людей. Кое-где можно заметить припозднившихся прохожих, но, по сути, так как уже конец декабря и ночь, — почти все сеульцы находятся дома. Намджун стоит у парапета и смотрит на тёмную воду. На всякий случай он ощупывает пистолет в кармане, — чисто механическая привычка. Ему позвонил Хёнджин с незнакомого номера и попросил встретиться здесь неофициально. К этому времени Намджун был уже уверен, что убийца каким-то образом связан с Хваном, но у него не было достаточно улик, чтобы предъявлять обвинения. Даже давить на Хёнджина было невозможно, — его адвокат тут же отсёк всякую возможность общения с ним. К тому же, учитывая высокое положение отца Хёнджина, Тэхён также велел пока оставить Хвана в покое. А тут такая удача, — он сам его позвал. К набережной подъезжает чёрный тонированный джип. Намджун не ожидал, что Хван сам будет за рулем. Обычно он всегда был с водителем. Видимо, актёр здесь полностью инкогнито. Чёрные джинсы и чёрная куртка, чёрная маска и кепка на глаза плюс, конечно же, солнцезащитные очки. Намджун на минуту и сам не узнает Хёнджина, хотя у него отличная память на лица. — Его зовут Юн Сухо, — произносит Хёнджин после приветствия и оглядывается, после чего достаёт телефон из кармана и показывает Киму фото на экране. Действительно, очень похож на Хёнджина и на портрет нарисованный маленькой соседкой Сон Сыльги. — Я подумал, что вам следует это знать, — говорит Хван, — но, как вы понимаете, — я ничего вам не говорил. — Вам известен его адрес? — Я знаю только телефон. И то почти никогда не общаюсь с ним, — это дело моего менеджера. Но я могу узнать. Пришлю вам сообщение. — Спасибо. Мы установим наблюдение за его квартирой. У вас есть идеи, может ли это, действительно, быть Сухо? — Я ничего о нём толком не знаю. Когда его только наняли, мне пришлось немного пообщаться с ним, чтобы он мог лично услышать мой голос, увидеть, как я хожу, как двигаюсь, какие у меня манеры и привычки. Для лучшего представления меня потом на публике. Он произвёл впечатление замкнутого человека, неохотно общался, но ничего особо необычного я не заметил. Намджун благодарит Хёнджина за информацию и прощается с ним. Он смотрит на часы. Почти два. Стоит ли ему вернуться домой или уже сразу ехать в участок? Подумав, Ким решает сделать выбор в пользу участка. Юна уже с матерью, так что необходимости быть утром дома нет. Пока Намджун вернётся домой, пока уснёт. лучше поехать в участок. У него есть диванчик в кабинете, — на нём и поспит. Но сначала пробьёт Сухо по всем возможным базам. Впрочем, каких-то ошеломительных результатов это не даёт. Сухо никогда не был ни в чём замешан, — его данных по отпечаткам нет. Соцсети Юн Сухо не ведёт, а его номер телефона не совпадает ни с одним контактом из телефонов жертв. Пока по нулям. Тем не менее, засыпая на диванчике, укутавшись в плед и поджимая под себя длинные ноги, Ким чувствует, что он на верном пути. Ему просто нужно найти способ и доказать причастность Сухо-Сакуры к делу. И он сделает это. Для Сокджина и для всех жертв этого урода. Для всех женщин, которые под потенциальной угрозой этого человека.