Жертва

1

      Мазок. Ещё один. Сонные глаза закрывались при каждом взмахе кондитерского шпателя. Белый крем неровно ложился на бортики бисквита и падал на подложку. Каждое движение руки давалось с огромным трудом, но Сара продолжала покрывать края торта сладким и тягучим кремом. Осталось только выровнять всё инструментом и отправить в холодильник на пару часов для полного застывания. А дальше подготовить кондитерскую глазурь и декор. Тогда можно будет отдохнуть.       Отдохнуть…       Девушка широко зевнула и присела на стул. Стоять ей было уже невыносимо. Всё тело словно налилось свинцом, а голова превратилась в неподъемную гирю. Её качало из стороны в сторону, как выпившую. Сара пощипала себя за щёки, чтобы вернуться в бодрый тонус и продолжить работу, но этого оказалось недостаточно: она провалилась в лёгкую дремоту через пару минут.       Саймон больше не беспокоил Сару в эту ночь, а вот кошмары с полосатым уродцем — ещё как! Всю ночь ей снился безумный бред: бесконечная свора собак сплошным потоком стремилась в её сторону, а она старалась идти против направления псов. Звери щёлкали пастью, рычали, скулили и выли одновременно. В ушах стоял громкий звон, от которого Сара не слышала собственных мыслей. Позже она стала замечать, что вместо собачьих морд красуются лица недовольных родителей с детской площадки. Они с пеной у рта лаяли ей оскорбления и хватали зубами за лодыжки. Сара знала: если она не удержится и упадет, её затопчут массивными лапами.       Громче животного скулежа был только непринятый скрипучий смех поганого клоуна, который прыгал рядом с ней с чёрным кружевным зонтиком от солнца. Он расплывался в жуткой клыкастой ухмылке, брызгал слюной и старался свалить Сару с ног, чтобы псы с человеческими лицами завершили своё дело. Девушка упала на колени, когда Джек ткнул её острым наконечником зонтика в спину. Множество лап тяжёлым грузом навалились ей на грудь, лицо и живот. Сара тонула и думала об Одре. Эта малая часть страданий, которую испытала девочка. Она считала, что заслуживает большего наказания. Смирившись, девушка закрыла глаза и растворилась в потоке собак под безудержный смех клоуна.       После пробуждения от кошмара Сара не смогла больше заснуть. Она совершенно не чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся. Зато Саймон выглядел бодро. Он встал рано утром и уже самостоятельно отсчитывал шоколадные шарики в свою любимую миску. Мальчик бросил взгляд на вошедшую тётю, поджал губы и опустил голову как можно ниже. Кажется, он боялся получить ещё. Синяка на коже не осталось, но Саймон подозрительно прикрыл левую часть скулы ладонью, словно заранее предостерёг своё лицо от удара. Сара не пожелала ему доброго утра, как она делала это обычно. Она молча подготовила продукты и принялась за работу, так и не приведя себя в порядок. Завтракать девушка тоже не стала — аппетита не было со вчерашнего дня.       Сара ругала себя, убеждала, что физическое наказание и насилие — это не выход, но на самом деле ей даже не было стыдно за то, что произошло ночью. Она ликовала. Ей понравилось, что Саймон наконец-то заткнулся и старался как можно меньше проявлять себя. Единственное, за что она переживала, — это возможные следы на лице племянника и осуждение Аманды, которая наблюдала за их семейкой высоко с небес. Сара была далеко не верующим человеком, но присутствие сестры она ощущала с каждым днём всё сильнее и сильнее. Девушка списывала внезапно возникшую мнительность на общую усталость и недосып.       Итан проснулся спустя некоторое время после Сары. Кажется, он был единственным человеком в доме, который чувствовал себя относительно хорошо и даже счастливо. Мужчина вошёл на кухню, потягиваясь с широкой улыбкой и румяным цветом лица. Он потрепал по волосам замершего от страха Саймона и пробудил жену от дремоты поцелуем в лоб. Сара лениво распахнула глаза и неохотно повернулась к мужу. Как же ей тяжело давались движения. Но она продолжила методично накладывать крем на пропущенные места бисквита. Нужно сделать ещё. Девушка вывалила нужные ингредиенты в грязную миску и включила миксер, чтобы тот взбил воздушную массу. Стоило бы промыть посуду от прошлого использования, но даже от этой обычной мысли встать, включить кран и под водой смыть остатки порции присохшего крема Саре становилось нехорошо. Ничего страшного. Миска простояла грязной от силы пару часов, а не плесневела неделю. Ничего страшного не произойдет.       Как только миксер начал свою работу, Саймон закрыл уши руками и скорее устремился прочь, в более тихое место, оставив за собой недоеденные шарики. Итан сразу же взял тарелку с молоком, добавил туда немного сухого завтрака и принялся доедать за мальчишкой. Мужчина сообщил Саре, что пообещал коллеге подменить его на работе на пару часов, и что он будет собираться прямо сейчас. Девушка стояла, облокотившись о кухонную тумбу, и медленно кивала головой под грохот бытового прибора. Что муж говорил в этот момент, и что он от неё хотел, Сара так и не поняла. Ей просто хотелось, чтобы к ней никто не лез, пока она старается выполнить свою работу и скорее отдохнуть.       Отдохнуть…       Сара пришла в себя, когда входная дверь с грохотом захлопнулась, а машина на участке тронулась с места и устремилась вверх по улице. Итан уехал. Куда он поехал и надолго ли, Сара не могла вспомнить. Сегодняшние слова мужа смешивались в бессвязную кашу в сознании, и ничего путного из своей памяти девушка так и не смогла извлечь. Пришлось поднапрячь голову и вспомнить, в какой одежде он проходил мимо неё. Сара помнила светлое пятно. Это была хлопковая футболка без рисунка. В светлых вещах Итан обычно ходил на работу или на свидания. На свиданиях они не были с того самого момента, когда взяли опеку над Саймоном. Значит, он поехал на смену. Сара сильнее растёрла свои щёки. Они совсем выпала из реального мира, и единственное, что сейчас её волновало сильнее всего, — это машина, которую забрал Итан. Придётся ехать к Маргарет на автобусе или идти пешком. Если, конечно же, женщина не пошлёт девушку куда подальше.       Сара хотела позвонить ей ещё вчера, но не хватило духу. Она смотрела на домашний телефон и мысленно крутила в голове предстоящий диалог. Вот Маргарет отвечает на звонок спустя мучительно долгие гудки. Она рыдает, бессвязно пытается выговорить девушке претензии и, в конце концов, бросает трубку, не в силах сказать что-то ещё. Мог быть и другой сценарий — более мрачный: Маргарет отвечает на звонок, сообщает ужасную новость, что врачи не смогли спасти Одру, и молчит. Очень долго молчит. Ждёт от Сары оправданий, утешений, сочувствия. Но Сара безмолвно пытается переварить услышанное и выдавить из себя хоть немного достойных слов. Ничего не получается. Выходит только едва слышимый свистящий писк. Так они и будут стоять, сжав с силой трубки телефонов, ожидая, что кто-то из них первый сдастся и сбросит вызов.       Хватит. Она больше не может об этом думать. Сара выключает раздражающий миксер и ставит готовый крем ближе к будущему торту. Девушка наливает воду в кастрюлю и ставит на медленный огонь, а в чистую чашку высыпает шоколадные каллеты. Она затемперирует шоколад, сделает заготовки декора и обязательно позвонит Маргарет. Лучше уж она потерпит крики и оскорбления, чем всю жизнь будет вот так вот избегать своей ответственности. Она виновата в случившемся. Она знала, что Саймона не стоит отпускать с другими детьми без присмотра взрослого. Знала и всё равно отпустила, чтобы отдохнуть в адекватной компании. Нужно позвонить Маргарет обязательно и отдать её вещи. В сумке могут быть документы, ключи и прочие необходимые вещи. Ей предстоит встретиться с женщиной в любом случае. А пока она растопит шоколад и немного отдохнёт.       Отдохнуть…       Сара ставит каллеты на водяную баню и выглядывает из кухни, чтобы проверить племянника. Саймон сидит тихо перед телевизором и внимательно смотрит на рекламу с Рональдом. Жёлто-оранжевый клоун глупо вышагивает с детьми по неестественно зелёной лужайке в своих нелепых больших ботинках и подмигивает зрителю, держа в руках здоровый Биг Мак с румяной булочкой и двумя жирными котлетами. Мальчик возбужденно машет руками, когда реклама заканчивается, и хватается за пульт, чтобы переключать каналы до тех пор, пока вновь не наткнётся на своего любимого персонажа.       Сара возвращается на своё рабочее место, доделывает торт и ставит его в холодильник. Можно немного посидеть. Главное, что Саймон занят. Главное, что Саймон не играет с собакой. Главное, что Саймон не играет с другими детьми. Главное, что Саймон не лезет к другим. Главное, что Саймон не устраивает ей неприятности, и она может заняться делами. Девушка лениво смотрит на плиту. Она давно ужасно работает и долго разогревается до нужного градуса. У неё в запасе есть около двадцати минут, прежде чем конфорка начнет нагревать воду до состояния испарения. До тех пор она может перевести дух и посидеть спокойно.       Картина перед глазами расплывается, а окружение превращается в сплошную мазню художника-абстракциониста. Веки тяжелеют сильнее обычного, но девушка старается не заснуть, повторяя рецепты своих любимых десертов. Она всё забыла. Десерты превращаются в тягучую кашу. Сара не может сосредоточиться и даже вспомнить присутствует ли в ингредиентах для терамису яйцо или масло. Голос из гостиной помогает ей сфокусировать свой взгляд на предметах и собрать целостную картину помещения.       Скрипучий голос, как во сне. Только это голос Рональда из рекламы. Он звучит довольно громко и отчётливо, словно маскот находится прямо в комнате, а не на экране телевизора. Клоун надрывисто хохочет и предлагает попробовать новый молочный коктейль со вкусом банана и шоколада. Следом за этим идёт фраза, которая заставляет Сару встать на ноги и выглянуть из кухни:       — Шоколадное мороженое! Прямо из фургончика! Как Саймон любит!       Саймона нет. Рональда на экране тоже.       Девушка наблюдает за счастливыми детишками, которые бегают по искусственной траве и с жадностью пьют коктейль из трубочки. Среди них должен быть клоун, который раздает приторные напитки всем желающим. Он пропал. Испарился, как фантом.       — Саймон! — Сара не уверена, что племянник с радостью откликнется на её зов, но она всё равно продолжает выкрикивать его имя.       Периферическим зрением она замечает движение около входа в их с Итаном спальню. Сара спешит к комнате, но дверь захлопывается прямо перед её носом. Она стучит. Тишина. Сара дёргает за ручку, но дверь не поддается, словно её подпёрли чем-то изнутри. За преградой девушка слышит шум и ощущает движение. Нагнувшись ближе к полу, Сара подглядывает в небольшую щель и видит голые ступни Саймона. Мальчик стоит на месте и не двигается. Тогда почему она отчетливо слышит топот маленьких ножек из спальни? Девушка ещё раз пытается позвать ребенка и заставить впустить её. Саймон игнорирует. Сара злится. Не хватало ещё выламывать дверь из-за маленького кретина. Она решает вернуться в гостиную, чтобы позвонить старику Грегу. Уж сосед точно мастер на все руки и не откажет ей в помощи аккуратно вскрыть замок. Как раз будет что рассказать.       Сара впадает в ступор, когда заходит в зал. Большое несуразное человекоподобное существо, сильно сгорбившись, стоит в самом углу комнаты. Существо настолько высокое, что его спина подпирает потолок, а самому монстру приходится нагибаться, чтобы уместиться в доме. Словно человек, вошедший в кукольный домик, который ему явно не по размеру.       Это клоун. Неприятный. Зловещий. И чёрно-белый. Длинные руки в полосатой кофте свисают до пола и царапают паркет своими когтистыми лапами. Ноги тонкие, неестественно длинные. Штаны на подтяжках свободно болтаются, словно в монстре и вовсе нет костей. Самым отвратительным была его морда: большую её часть занимал его рот. Зубы были похожи на толстые ржавые иголки, которые хаотично были воткнуты в старую игольницу. Длинный чёрно-белый нос с раздутыми ноздрями и маленькие круглые глаза-бусинки, от которых во все стороны отходили тёмные вены. На белой коже они были особенно видны. Клоун не шевелится. Смотрит на Сару, не моргая. На нём не дёргается ни единый мускул. Голова повернута на бок. Он живой, или это такая уродливая кукла?       Сара делает шаг, и монстр резко склоняет голову в другую сторону, как механическая игрушка, и расплывается шире в зубастой улыбке. Ещё шаг — клоун впивается когтями в древесину на полу, оставляя зияющие дыры. Мелкие щепки торчат во все стороны.       Это он так реагирует на её движения? Сара замерла на месте. Клоун тоже остолбенел. Девушка поднимает руку и отводит её медленно в сторону, чтобы посмотреть, как существо отреагирует на это. Уродца дёргает, будто бы его мучают нервные тики и спазмы. С таким жутким дёрганьем он начинает приближаться к девушке. Сара вновь замирает. Клоун тоже.       Грохот позади заставляет Сару рефлекторно обернуться. Дверь в спальню распахнута, но Саймона нет. В панике Сара поворачивается обратно и сталкивается лицом к лицу с чудовищем. Голова клоуна в три раза больше её собственной. Вблизи он выглядит еще уродливее. Клоун распахивает рот, и тот растягивается, как пластилин. Челюсть падает на пол, а из его глотки начинает издаваться писк. Сара чувствует запах чего-то горелого. Шум с каждым мгновением становится всё громче, и она различает крики Саймона и… телефонного звонка?       Удар по лицу заставляет её проснуться. Потребовалось время, чтобы прийти в себя и осознать, что видение с клоуном было всего лишь кошмаром. Мерзким, неприятным, ужасным кошмаром.       Кошмаром ли, Сара?       Саймон стоит перед ней и протягивает звонящий телефон. Видимо, он случайно ткнул трубку ей в переносицу (а, может, он хотел остаться с ней в расчёте). Девушка сонно трёт глаза, берёт трубку и отвечает на звонок. Запах гари заставляет окончательно проснуться. Это каллеты. Вода давно выкипела, а кухонная посуда закоптилась до черноты, которую очистить будет практически невозможно. Игнорируя голос из динамика, Сара подбегает к плите и скорее хватает кастрюлю за ручку. Раскалённое железо моментально обжигает кожу на ладони. Девушка шипит от боли и одёргивает руку в сторону. Кастрюли падают со звоном на пол, пачкая окружение остатками шоколада. Саймон в испуге отскакивает в сторону и прячется за угол. Сара прижимает обожжённую руку к груди, а другой рукой подносит трубку к уху и подаёт голос, стараясь не обращать внимание на жгучую боль. Девушка слышит голос Маргарет.       Женщина приветствует Сару и спрашивает, будет ли у неё сегодня свободное время для встречи. Голос Маргарет звучит спокойно и даже дружелюбно. Отлично. Она не рыдает взахлёб ей в ухо, а это значит, что Одра в порядке. По крайней мере, не умерла, истекая кровью по дороге в больницу. Девушка отвечает согласием. И пока Маргарет называет время и место, Сара, стиснув зубы, подносит ладонь к крану и включает ледяную воду. Успокаивающий холод немного снимает боль, принося временное облегчение.       Они условились о встрече ближе к двум часам в Макдональдсе, который находился вблизи больницы. Именно в той больнице сейчас находится Одра. И именно в той больнице работает Итан. Может она зайдёт проведать мужа после встречи с Маргарет, но пока стоит думать только о беседе с женщиной.       Сара смотрит на время и ужасается: уже обед! Она уснула прямо за столом на целых полтора часа! Через час она должна быть на месте вместе с Саймоном! Как это получилось, девушка не понимала. Видимо, она настолько устала, что даже не в силах контролировать своё тело. У неё даже нет сил убраться. Сара смотрит на беспорядок. Она не станет убирать это прямо сейчас. Пускай полежит до вечера. Ничего страшного. Страшно лишь то, что эта была последняя пачка каллет, и ей придётся на обратном пути зайти в магазин, в кондитерский отдел, чтобы закупиться нужными продуктами. Нежелательная трата. Девушка выключает плиту, достаёт крем от ожогов и бинт из аптечки.       Сара загоняет Саймона в душ и тщательно натирает его мочалкой, чтобы смыть всю ту грязь, которая осталась со вчерашнего вечера. Саймон верещит от слишком упорного трения, но девушка не обращает внимания. С помощью косметики она замазывает ему синяк и одевает в чистое белье. Всё для благополучной картинки. Времени остаётся совсем немного. Сара быстро ополаскивается и надевает свою прошлую одежду. Больше времени у неё уходит на то, чтобы обработать рану и аккуратно забинтовать руку. Каждое движение отдаёт пульсирующей болью.       Оставалось пятнадцать минут до встречи. Пешком они точно не успеют, а ждать автобус слишком долго. Сара заказывает такси. Машина подъезжает спустя пару минут. Водитель говорит пристегнуть Саймона ремнем безопасности, прежде чем они поедут. Мужчина заинтересованно смотрит на то, как девушка старается пристегнуть верещащего мальчишку. Ничего не выходит. Её руки дрожат, а племянник елозит на сиденье, как земляной червь. Сара сквозь зубы говорит заткнуться таксисту и езжать, когда тот что-то ворчит себе под нос. Мужчина замолкает и трогается с места. Ремень безопасности так и остаётся болтаться без дела.       Сара расплачивается смятыми купюрами и выходит из машины. Она помогает Саймону вылезть наружу. Напоследок водитель обзывает девушку сукой и уезжает. Его слова никак не задевают Сару, но она всё равно решает вслед показать ему средние пальцы.       У входа в забегаловку быстрого питания их встретила надувная кукла Рональда в полный человеческий рост. Счастливый маскот Макдональдса стоял с поднятой в приветствии рукой, а другой рукой показывал большой палец, намекая, что их ждёт очень вкусный, но не совсем полезный перекус. Рыжая краска с волос выгорела на беспрерывно палящем солнце, оставляя проплешины на несуразной голове. Его изначально жёлтый комбинезон приобрел грязный сероватый оттенок от большого количества пыли и выхлопных газов от машин, а белый грим на лице был разрисован чёрным маркером. Видимо, кто-то из детей или подростков пририсовал кукле длинные усы, которые на концах закручивались в спираль. Одними усами не обошлось: Сара заметила, что задняя часть клоуна была полностью разрисована непристойными словами и каракулями. Девушка подловила себя на мысли, что если бы у нее был маркер, то она обязательно пририсовала волосатый карикатурный член прямо на лбу уродца. Только Саймон был другого мнения: он с восторгом подбежал вперед к своему любимому персонажу и начал с придыханием ощупывать его грязные бока. Сара перехватила ладонь племянника и брезгливо скривилась. На руках мальчика осталась сажа и пыль. Девушка быстро с ней расправилась, обтерев руку об свои собственные джинсы. Всё равно хуже им уже не будет.       Маргарет сидела одна за небольшим столиком возле окна в самом конце заведения. Она теребила в руках остатки белых салфеток, а сухим огрызком вытирала слезинки, которые скапливались в уголках глаз. Сара больше не переживала по поводу своего внешнего вида и не чувствовала себя белой вороной, ведь рядом с ней была та, которая выглядела ещё хуже. Спутанные каштановые волосы были собраны в небрежный пучок. Помятая одежда со вчерашнего вечера не сменилась. Сара подметила потемневшие пятна крови на одежде Маргарет, которые до сих пор оставались ужасным напоминанием на светлой ткани. По красным опухшим глазам Сара поняла, что женщина плакала совсем недавно, возможно, прямо перед их приходом.       Увидев девушку с ребёнком, Маргарет привстала с места и помахала им рукой, чтобы подать знак своего нахождения. Это не было таким необходимым. В забегаловке помимо них было ещё несколько людей, включая обслуживающий персонал. Молодая девушка в заляпанном жиром фартуке и желтом козырьке собирала остатки еды на поднос и относила мусор к урне. Пара подростков за столиком рядом у входа спокойно пили газировку и кокетничали между собой. А пожилая пара с внучкой по-семейному мило проводили время. Девочка с множеством хвостиков на голове, собранных разноцветными резинками, обхватила стакан с молочным коктейлем и с упоением вытягивала сладкий напиток из трубочки. Тем временем дедушка в полосатой рубашке с короткими рукавами обмакивал золотистый картофель фри в томатный соус и протягивал своей жене. Седая старушка смущённо хихикала и принимала угощение от мужчины. Они напоминали Саре старика Грега и его бедную жёнушку Марш. Они были бы более счастливы, если бы имели возможность точно так же сидеть в кафе, если не с внуками, то хотя бы с уже взрослыми детьми. Интересно, а она с Итаном будет в старости выглядеть точно так же? Будут ли у них свои дети? Будет ли Итан так же трепетно заботиться о ней? Будет ли с ней он в этом возрасте? Будет ли она?       — Добрый день, Сара, — Маргарет прервала девушку от раздумий. — Я так рада, что вы согласились на встречу со мной.       Дружелюбная улыбка настораживала. Сара поставила сумку женщины на стол и сообщила, что все её забытые на скамейке вещи она прихватила с собой, чтобы позже вернуть лично в целостности и сохранности. Маргарет поблагодарила Сару и переставила сумку к себе на коленки. Они обе замолчали. Неловкая тишина заполнялась девичьим хихиканьем и шипящей музыкальной установкой. Голос певца из колонок неприятно раздражал слух.       Девушка усадила Саймона ближе к окну, а сама села рядом с ним, придвинув жёлтый стул вплотную, чтобы мальчишка не вздумал вдруг убежать. Это его не остановило: он юркнул под стол, прополз под ногами Маргарет и кинулся в детский уголок, где был маленький столик, оснащенный бумагой, цветными карандашами и книжками. Конечно же, Саймон схватил энциклопедию, на обложке которой заметил маленькую картинку динозавра, но внимание сразу переключилось на рисование, как только он понял, что про древних рептилий там совершенно ничего не сказано (по крайней мере, в том количестве, в котором он ожидал все увидеть). Саймон заверещал в непривычной для него манере, а затем резко заткнулся и продолжил дальше вырисовывать жесткие чёрные линии.       — Маргарет, я… — Сара старалась правильно подобрать слова, но её взгляд всё растерянно бегал то на Саймона, то на пожилых людей, то на плохо работающий музыкальный центр. — Я очень сожалею, что так вышло.       Слишком много шума. Слишком много раздражения. Саре хотелось заткнуть уши пальцами, прикрыть глаза и наконец-то отдохнуть.       Отдохнуть…       Женщина мягко положила свою ладонь на руку девушки и аккуратно сжала. Её рука тоже забинтована. Сара вспоминает кабеля, который вцепился ей в руку.       — Всё в порядке, вы не виноваты. Это я настояла их отпустить. Надо было послушать вас и не упускать их из виду. Это моя вина.       Маргарет вновь заплакала. Слёзы стекали по щекам и тяжёлыми каплями падали на стол. Только этого не хватало. Сара не была готова смотреть на такое состояние женщины, а тем более утешать её. Она никогда не умела находить подходящие слова поддержки даже для своих родных, не говоря уже о малознакомых людях. Тем более в таком состоянии ни о какой психологической помощи девушка не могла думать. Ей хотелось скорее сбежать, оставить племянника на месте, побыстрее выйти на свежий воздух и больше не смотреть на распухшее от слёз лицо Маргарет.       Сара переключила внимание на кассу, где скучающе стоял молодой парень и делал какие-то пометки в своём блокноте. В животе протяжно заурчало. Они с Саймоном не ели со вчерашнего вечера. Фастфуд — не самая лучшая еда, но выбирать не приходилось. Если она не перекусит прямо сейчас, то упадёт в голодный обморок прямо здесь. Надо срочно поесть. К тому же эта была отличная возможность уйти от тяжёлого разговора и дать себе перевести дух.       — Я принесу вам попить и перекусить, — Сара высвободила руку и резко встала со стула, от чего Маргарет перестала плакать и непонимающе уставилась на девушку. — Вы хотите чего-то конкретного?       — Что? — Женщина быстро захлопала ресницами, чтобы избавиться от слезинок. — Нет, что Вы. Не стоит. Я сама Вас сюда пригласила, зная, что Вы, а тем более Саймон, испытали сильный стресс. Мне просто было необходимо с кем-то поговорить. С кем-то поделиться… Позвольте я Вас угощу, если Вы не против. Что Вы хотите? Что будет Саймон?       Саймон вновь заголосил и возбуждённо затряс руками, словно пытаясь снять раздражение. Все присутствующие в зале обернулись на его крики. Старушка осмотрела его с ног и головы и недовольно покачала головой. Она обратилась к своему мужу, и вот они уже вдвоем синхронно качали головой, как китайские болванчики. Отлично. Теперь они будут обсуждать, какая Сара ужасная мать, что не может воспитать своего ребёнка.       «Саймон будет дополнительную порцию подзатыльников, если сейчас же не заткнётся», — подумала девушка, но в итоге одарила Маргарет лёгкой улыбкой и незаметно пощупала задний карман джинсов, где лежал её бумажник с несколькими купюрами. Они на мели, поэтому, конечно же, они не против, если их угостят сочным обедом. Желательно с жирной котлетой и свежей булочкой с румяной верхушкой. Сара попросила взять ей что-нибудь на усмотрение Маргарет, а Саймона лучше спросить лично. Возможно, кроме шоколадных шариков он вообще ничего больше не захочет.       Маргарет кивнула и направилась к мальчику, чтобы спросить о его пожеланиях. Она присела на корточки, легонько коснулась его плеча и что-то шепнула ему на ухо. Саймон напряженно замер, искоса посмотрел на женщину и в итоге ответил после недолгого молчания. Маргарет дружелюбно похлопала ребёнка по спине и пошла делать заказ. Саймон внимательно проследил за Маргарет, а затем переключился на тётю. Они пересеклись взглядами. Саре стало неуютно. По телу пробежала лёгкая дрожь. Всегда ли её племянник выглядел так зловеще? Тёмные отросшие волосы падали на бледное лицо, густые брови хмурились, а светло-голубые глаза равнодушно изучали окружающую обстановку. Тональный крем и пудра стёрлись, обнажая синяк на лице. Сара мысленно поругала себя, что не взяла с собой косметику. Теперь счастливые старики будут хвататься за сердце при виде избитого ребёнка и ещё больше обсуждать, какая она никчёмная мать.       Но, честно, ей плевать. Плевать на инфантильных подростков, которые тычут пальцами в сторону Саймона, наигранно закатывают глаза и хохочут ещё громче. Плевать на работницу в заляпанном фартуке, которая, нервно поджав губы, бросает недовольный взгляд на Саймона и ворчит про свою усталость. Милая, знала бы ты, что такое настоящая усталость. Плевать на маленькую девчонку, которая нарочито громко спрашивает у своей бабушки, почему этот мальчик так странно себя ведёт. Плевать на стариков, которые отворачивают свою излюбленную внучку в сторону, чтобы она не смотрела на «избалованного» ребёнка и не брала с него пример. Плевать на старика, который всё это время раздражённо вздыхал. Плевать на Саймона, который, блять, уже в очередной раз восторженно взвизгивает при виде Рональда на чёрно-белом рекламном буклете. Плевать. Она всего лишь хочет отдохнуть.       Отдохнуть…       Глаза Сары слипались, а окружение расплывалось. Её качало из стороны в стороны, но она старалась держаться в сознании. Девушка обратила внимание на буклет с Рональдом. В чёрно-белом варианте и на дешёвой бумаге он выглядел более неприятным, чем в рекламе. Сара придвинула картинку к себе чуть ближе, чтобы занять время и постараться не заснуть. Рожица клоуна начала неестественно вытягиваться и широко раскрывать рот. Уголки губ устремились вверх. Маскота перекосило в кривой усмешке. Уродец подмигнул. Сара зажмурилась и покачала головой из стороны в сторону, чтобы сбить сонливость, а вместе с ней возникшую иллюзию. Для большего эффекта девушка больно ущипнула себя за кожу тыльной стороне ладони. На том месте остался красный след. Когда Сара раскрыла глаза, Рональд приобрел свой первоначально дурацкий вид.       — Заказ готов, — вяло улыбнулась Маргарет, поставив перед Сарой красный поднос от которого исходил потрясающий аромат. — Саймон сказал, что будет шоколадное мороженное. Но я на всякий случай взяла ещё пару закусок.       Женщина повернулась в сторону Саймона и жестом подозвала его к себе. Мальчик оставил рисование и послушно пошёл к их столику. Просить подвинуться Маргарет он не стал, нагнулся и пролез под столом, как и сделал в прошлый раз. Усевшись поудобнее на стул, Саймон придвинул к себе пластиковый стаканчик с шоколадным мороженым и начал расковыривать и перемешивать шарики в однородную смесь. Маргарет аккуратно приподняла его за подбородок и рассмотрела синяк на коже, который, казалось, расплылся по лицу ещё на пару сантиметров. Саймон ожидающе замер и покосился на тётю.        О да, Сара. Сейчас все узнают, какой ты жестокий тиран. Даю тебе слово, это не останется безнаказанным.       Голос в голове. Снова. Её ли это голос? Почему эти мысли сами собой всплывают в разуме?       — Видимо, ударился, когда вчера перекидывали его через забор, — быстро среагировала Сара. — Ударился о железные прутья.       Лгунья.       Сердце бешено колотилось. Саре казалось, что её раскроют. Ну и что? Все бьют детей. Все нормальные родители наказывают своих чад, чтобы воспитать хорошего человека. В детстве они с Амандой вечно ходили с красной задницей от кожаного ремня отца. Отец их не бил. Била мать. Наказывала за проступки и непослушание. И что? Они выросли плохими людьми? Кем бы они были, если бы родители не занимались их воспитанием?       — Бедные… бедные наши дети, — Маргарет сочувственно гладит по голове напряжённого Саймона и пододвигает к нему ближе ещё пару закусок, но тот их игнорирует и продолжает размешивать холодный десерт. — Простите, хотела с кем-то поговорить. Очень трудно держать всё в себе. Не могу рассказать родственникам или друзьям. Они сразу всё разболтают мужу. Я этого не хочу.       Слова Маргарет разносятся эхом. Сара особо не слушает женщину. Всё её внимание приковано к подносу с едой. Боже, как же она хочет есть. Рот мгновенно наполняется слюной, а в животе громко урчит. На красном подносе стоят пару одинаковых бургеров с ароматной котлетой, овощами и различными соусами. Большая порция картошки фри с кетчупом и, конечно же, среднего размера пластмассовые стаканы с чёрным чаем. Девушка решила, что будет не очень красиво, если она набросится на еду на моменте, когда Маргарет изливает ей свою душу. Сара решила выждать время.       — А где Ваш муж? Он не заметил, что Вы не ночевали дома?       — Нет. Он временно в другом городе. Из-за работы. Что-то вроде командировки. Будет только через неделю.       — И Вы расскажите только тогда, когда он приедет?       Маргарет пожала плечами и ответила:       — Придётся. Если я расскажу сейчас, он сорвется с места и приедет сюда. Потеряет работу. Мы не можем этого себе позволить. Не хочу, чтобы он нервничал.       Горячая и аппетитная еда остывает, а Саймон размешал мороженное до состояния жидкого коктейля. Подходящего момента так и не находится, чтобы начать трапезу. Это похоже на мучительную пытку.       — Как Одра? С ней всё в порядке? — Спросила Сара, но тут же прикусила свой язык.       Неприятный голос со скрипучим хихиканьем вновь прозвучал в её голове. В порядке? Сара, ты в своём уме? Девчонке разворошило половину лица. А ты спрашиваешь её мать, в порядке ли она. Признай, тебе сейчас лишь интересно какой прожарки котлета в бургере. Сара почувствовала жар в щеках, а затем по всему лицу. Она чувствовала, как кожа приобретает пунцовый оттенок. Это правда. Её сейчас волнует лишь еда. Саре стало тошно от самой себя. Но к счастью, кажется, Маргарет не придала её словам особого значения.       — Сара, с Вами всё в порядке? — заволновалось Маргарет, увидев, как бледное лицо девушки резко изменило оттенок. — Может, Вы перекусите? Или Вам холодной воды принести? Льда?       — Нет, спасибо. Аппетита нет.       Маргарет недоверчиво смотрит на девушку, но в итоге пододвигает к себе свою порцию и начинает неспеша есть. Наконец-то настал долгожданный момент. Сара ликует и сдерживает счастливую улыбку. Она хватает свой бургер и прикладывает большие усилия к тому, чтобы не запихать весь фастфуд себе в рот. Девушка откусывает небольшие кусочки и неспешно жуёт, стараясь сделать вид, что она не очень заинтересована в перекусе. Но вкус еды вызывает в ней приятную дрожь по телу.       — Её сразу же отправили к хирургу как только мы приехали. Наложили швы. Сказали, что сделали десять швов, — глаза Маргарет вновь слезятся, она всхлипывает, но продолжает говорить. — Вчера меня к ней не пустили. Сказали приходить сегодня утром. Я пришла, но меня вновь не пустили и сказали вернуться к вечеру. Уверили, что состояние стабильное. Но одна санитарка проговорилась, что Одра отходит от наркоза после операции. Что за операция и зачем её делали, я понятия не имею. Я думала, всё обойдется швами и недельной реабилитацией, но мне дали понять, что дела куда серьёзнее.       — Вы будете сидеть здесь до вечера?       — Да. Постараюсь зайти в вечерний приём, но не думаю, что пропустят. Хочу передать хотя бы вещи с документами.       Они замолкают и в тишине поглощают картофельные пластинки с томатным соусом. Саймон пьет из ложечки растаявшее шоколадное мороженное. Сара чувствует насыщение. Настроение немного улучшается. Лишь немного.       — Вы до сих пор не общаетесь с родителями? — Вопрос прозвучал резко и внезапно. Сара не была к нему готова.       На этот раз аппетит действительно пропал, а вся еда в желудке начала напрашиваться наружу от нарастающего волнения. Живот неприятно скрутило. Девушка отставила стакан с чаем в сторону и уставилась на свои шершавые руки. Кожа между пальцами сильно шелушилась и трескалась. Сорванные заусенцы рядом с ногтями кровоточили и пылали красной краской от воспаления. Когда в последний раз ты ощущала их нежность, Сара? Твои руки больше никогда не будут такими юными и прелестными, как раньше. Они дрожали, и Сара не могла это контролировать. Дрожали ли они до этого? Или всё началось, как только тема коснулась её родителей?       — С нами общался лишь отец, — начала Сара, прижимая ладони к бёдрам, чтобы хоть как-то унять возникший тремор. — А Молли… наша мама. Она всё ещё не смогла смириться с тем, что Аманда родила Саймона и бросила учёбу. Диагноз Саймона только усугубил ситуацию. Это значило, что никакого восстановления не будет. Поэтому ни о каком примирении и речи не шло. Аманда работала, а я часто сидела с ребёнком. А как только я взяла опеку над ним, мать перестала общаться и со мной. Видимо, социальный статус ей оказался важнее, чем родные дочери.       Об этом больно вспоминать, но в голове сами собой всплывали фрагменты из прошлого, когда Сара с Итаном поздно вечером сидели среди множества бумаг и документов. Они перечитывали статьи, законы, бесконечно спорили, разговаривали и решали, что делать с племянником. Как оформить опекунство? Где взять денег, чтобы раздать долги за похороны сестры? Как жить дальше? Возможно, она бы отказалась от этой идеи, но всю их судьбу решил один роковой звонок. Это была мать. Она позвонила, чтобы узнать, куда направят Саймона. Скорее всего, она имела в виду приют для сирот. Паршивая сука.       Сара в гневе сжимала телефонную трубку. Она слушала голос матери, и он казался ей самым мерзким на свете. Девушка сквозь зубы прошипела, что заберет Саймона к себе. Молчание тянулось долго. После пошли рассуждения о том, что она не сможет тянуть больного ребёнка. Мать гарантировала, что её жизнь разрушится, Итан потребует развода, и та сопьется в одиночестве с инвалидом на руках. Тогда Сара сказали Молли идти к чёрту и бросила трубку. С тех пор она называла мать только по имени. Они были чужими людьми друг другу.       Саре пришло осознание: она забрала Саймона только ради того, чтобы насолить Молли. Она сделала это назло.       — А отец? У Вас же были с ним тёплые отношения. Я не видела Ваших родителей на похоронах.       В глазах защипало. Сара скорее взяла чай обратно в руки и начала делать большие глотки. Только бы не разрыдаться на месте. Хватит здесь и одной плачущей женщины на сегодня.       — Отец скончался в больнице за год до смерти Аманды, — ответила Сара, переведя дух. — Инфаркт. Стало плохо при прогулке в парке. Жаркий день. Душно. Скорая довезла его до больницы, но врачи не успели реанимировать. Сказали всему виной старость, больное сердце, неблагоприятная погода. Это сыграло свою роль.       Сара видела, как лицо Маргарет опечалилось. Удивительно, эта женщина действительно искренне выражает свои эмоции? Или это всего лишь притворство?       — Я соболезную Вам, Сара. Аманда не говорила о Вашей утрате.       О да, очень похоже на Аманду. Не говорить о своих проблемах. Планах. Кто отец ребёнка. А ещё о своих тайных делах, из-за которых её внутренности раскидали по всему (чужому!) дому.       — Она не любила, когда её жалеют. Очень гордой была. Стремилась всё сделать сама. Решить свои проблемы и держать собственную жизнь под контролем. Они с матерью чем-то похожи. Только Аманда пришла бы на её похороны. Но наша дорогая мамочка решила, что это не самое важное мероприятие. Она так и не пришла на похороны Аманды. Даже слов соболезнования не прислала. Ни дурацкого траурного письма, ни счастливой победной открытки. Могла бы хоть явиться и станцевать на её могиле.       — Сара!       — Это уже неважно, — отмахнулась девушка. — Позже из уст нашей общей знакомой я узнала, что она не явится на похороны даже под дулом пистолета. Молли хотела, чтобы мне передали, что я с Саймоном не надеялась на дом в наследство. Она перепишет его на какую-то дочку лучшей подруги. Так я и потеряла всю свою семью. Остался лишь Саймон и Итан.       — Вы не планируете своих детей?       Сара заёрзала на сиденье. С каждым разом вопросы становятся всё более неприятными, но стоит держать голову прямо и не показывать виду. Дети? Сара не помнила, когда в последний раз думала о возможной беременности и настоящей традиционной семье: с собакой, работящим мужем, женой-домохозяйкой и милым карапузом, который мирно играет в песочнице и несёт мамочке собранный букет цветов.       —Да мне бы хотя бы с одним справиться! Я не представляю, что будет, если появится младенец, которому нужно моё внимание двадцать четыре часа в сутки. Тем более, Итан против. Как оказалось, он не хочет детей. А я бы хотела. Ещё со школьного возраста хотела двойню — мальчика и девочку. Но приходится делать рациональный выбор.       — Дети — это счастье. Цветы для нашего мира. Но к ним нужно быть готовыми. И я говорю про готовность двоих родителей, а не одного. Итан в принципе не хочет детей или всё дело в Саймоне?       Сара жмёт плечами.       — Я не уверена, но, мне кажется, что он просто устал. Устал, как и я. Раньше мы часто обсуждали, как назовём дочку или сына. Рассматривали в магазинах детские кроватки и коляски. После переезда племянника Итан перестал поддерживать эти темы. Стал раздражаться. Говорить, что и раньше не хотел детей.       Сара заметила издалека идущую пару прямо к их закусочной. Высокий мужчина и молодая девушка с рыжими волосами рядом с ним. Когда они вошли внутрь и подошли к кассе, Сара потеряла дар речи. Это был Итан, а вместе с ним молоденькая девчонка. Сара помнила, что её зовут Ханна, и то, что она работает вместе с её мужем в больнице. Она медсестра. Работает полгода. Девушка видела её лишь издалека, когда приезжала к Итану на работу, чтобы передать свежую одежду или другие забытые вещи. Итан рассказывал о ней только по просьбе Сары: скучающе смотрел на коллегу, потом переключался вновь на свою жену и говорил о Ханне, как о простушке. «Мордашка милая, а голова пустая-пустая», — говорил он тогда. — «Никаких мыслей, никаких целей. Может действительно дурочка, а может, лишь умело косит под неё. Я с ней общаюсь только по работе или когда выходим в курилку. Она может сигарету попросить и что-то ляпнуть про пациентов, пошутить про начальство. Ничего такого».       Ничего такого.       Тогда почему они так смотрят друг на друга и непрерывно смеются? Сара почувствовала, как неприятно кольнуло в области сердца. Затем болезненное ощущение повторилось, когда Ханна положила свою голову на плечо Итана, и тот ласково потрепал её по макушке. Саре хотелось вскочить, подлететь к ним, выхватить стакан с колой и выплеснуть всё на них. А затем снять обручальное кольцо и швырнуть прямо лицо Итану. Но она лишь продолжала сидеть и наблюдать, как они забирают свой заказ в бумажном пакете и вдвоём идут под громкий хохот обратно на работу. Итан даже не заметил их.       Сара нервно сглотнула и уставилась на буклет. Уродец подмигнул ей, и его уголок губ поднялся, создав кривую усмешку. Твой муж её трахает, пока ты сидишь дома с полоумным племянником. Трахает постоянно, как уходит на работу. Ты заметила, как часто он уходит на смены? Это потому что у него не стоит на тебя. Ты запустила себя, Сара. Ни один мужчина не захочет такую, как ты. Теперь Сара не сомневалась: этот голос в голове принадлежит клоуну. Надо срочно поспать и привести себя в порядок, и тогда видения пройдут. А Итан просто дружелюбный. Они с коллегой просто решили зайти за закуской в перерыве. Ведь ничего же страшного, верно? Они просто коллеги, а ей просто следует отдохнуть.       Отдохнуть…