She's a monster

Всего пару часов длился сон, а Таня так и не поняла, что спала. Ярко-красные линии размывались, плавали по потолку в умеренном течение. И не было ничего, кроме них, лишь яркие красные полосы, которые тянулись и тянулись, они доходили до бесконечности, а после возвращались. Вдруг все резко прекратилось, Таня проснулась. Ощущая чьи-то руки на себе и голову, что находилась где-то сверху, она не вспомнила ничего. Она не помнила, что было до сна с полосами. Может, она только родилась? Тогда почему тело так болит. Нет, все же она знает кое-что. Человека зовут Крис, в ее квартире она сейчас находится. Человека ли? Она вспомнила все, что сделала она, все до единого слова. Резко стало тошно от осознания того, что сейчас она лежит в обнимку с ней. Действие наркотика не хотело спадать, но, возможно, это был вовсе не наркотик. Воспалённый разум Тани не мог воспроизводить страх или печаль, сейчас казалось, что мир - это квартира Крис. Была ли она тут богом или же матерью? Может быть, все вместе? Нет, она не была ни одним из этого. Кто же тогда Крис? Чем бы не являлись ее глаза: голубым морем или же кровожадным хищником, она была лишь одним. Таня бы не задумываясь ответила. Ответ был всегда один; будь то первый день или же последний, для Тани она всегда была и будет лишь одним. Стоя на холодном полу балкона, сидя на кухне, или находясь под горячей водой, Крис была одним. Кто же тогда Крис? А Таня бы ответила: она - монстр. Девушка закрывает глаза, голова должна была расколоться, стоит лишь подождать пару минут. Шум за окном не хочет утихать, она прижимается ближе к Крис, в попытках перестать слышать какого-либо, но все тщетно. Она читает мысли Тани и не говорит ничего, хоть и хочет. Тело словно в колыбели укачивается на видимых волнах, и Таня чувствует себя младенцем. Она покрывается мурашками, ощущая свою ничтожность по сравнению с Крис. Может, она просто ребенок, а это все кошмарный сон? С трудом ей удается открыть глаза, и она видит её. Крис внимательно смотрит, без слов спрашивая о состоянии. Нет, это не сон. Таня сжимает челюсть, чтобы не ударить её, и тихо отодвигается на другой край. Все тело словно били железными палками, каждое движение сопровождалось болью. Она встаёт с кровати, представая солнцу. Ноги, как ни странно, держали, стоя она чувствовала себя лучше. – Ты не умираешь? – сзади голос отдавался скрежетом в голове, хотелось крикнуть, чтобы она заткнулась, но крик сейчас бы точно расколол ее голову напополам. – Нет, – хриплый, севший голос заставил покрыться мурашками Крис. Солнце грело, ослепляя глаза Тани, она закрыла веки, но все ещё видела красную пелену солнца. Она подошла сзади, положив руку на плечо. – Все хорошо? – обеспокоенный голос Крис звучал отдалённо, словно она не стояла за спиной. Таня не ответила, не было необходимости. Она разворачивается, всё ещё не открывая глаза, теперь она видела темноту. Разомкнув веки, Таня все равно не проснулась от кошмара, ведь перед ней стояла Крис. Она прикасается к ней, чувствует ее еле теплое тело, проводит рукой по нежной коже. Таня чувствует, как ее кожа горит под ней, но ей так холодно сейчас. Поддаётся вперёд, ещё ближе вставая к Крис, а Таня сама не понимает, зачем делает это. Завтра не будет, так почему бы и нет? Лёгкий поцелуй прошёлся по губам Крис, и девушка отвечает ей. Солнечный свет падает на два тела, обхватывая их в свои объятия. Теперь квартира была похожа на пекло ада, а сейчас она танцует с сатаной, подарив свой последний светлый поцелуй ей. Крис садится на кровать, за собой утаскивая Таню, а та и не против, кости расстроились, лишь чудом она могла удерживаться на ногах. – Я люблю тебя, – Крис говорит шепотом, так тихо, будто не хочет, чтобы это услышала Таня. Так мерзко, противно от ее слов. Они словно протыкали все ее тело, оставляя истекать кровью. Она легла, Таня сидит на коленях, смотря на бутылку возле тумбочки. Солнце греет спину, а на Крис упала тень от ее тела. Таня берет склянку, разглядывая название алкоголя. Она была пустой, хоть и пару капель розоватой жидкости всё-таки остались на дне. Крис лежит, раскинув руки, в полном умиротворение закрыв глаза. – Я люблю тебя, – уже громче произносит она, и голова Тани наконец расходится на две части. Жуткая головная боль в самом чистом виде убивает Таню. Она больше не может слышать это, не может умереть из-за трёх слов. – Перестань, – кровь вскипает, она бурлит у нее в венах, несёт яд к сердцу. – Я люблю тебя, – она посмела ей перечить, значит Таня будет её учить по-другому, пока та не поймет что можно, а что нельзя. Впрочем, хватит лишь одного "урока", она никогда больше не скажет эти проклятые слова, из-за которых и начался этот кошмар. Не задумываясь, она вскидывает бутылку, и, приложив всю оставшуюся силу, разбила ее о голову Крис. Она так и осталась лежать, раскинув руки в разные стороны, ее сердце билось тихо, почти незаметно, дыхание замедлилось. Осколки стекла рассыпались по дредам и кровати, из разбитого лба шла кровь. Зубчатые края были острыми, они без проблем перерезали горло Крис. Кровь хлынула, чудом не испачкав Таню. Она была все ещё живой, но когда умирала, не пришла в сознание, наконец ее глаза навсегда останутся закрыты, Таня больше не увидит его. Не увидит же? Она все лежала с закрытыми глазами, только вот уже не дышала, а ее сердце больше не будет биться быстрее от злости. Оно вообще никогда не будет биться. Некогда белая простынь пропиталась кровью Желточенко, немного блестя на солнце. Багровая ткань замарала дреды и футболку, расползаясь дальше по кровати. Кровь не хотела останавливаться, она старалась покинуть тело Крис, чтобы наконец перестать быть частью Желточенко. Таня откинула обрез бутылки, перед глазами красная пелена рябилась, тело Крис, что неподвижно лежало перед ней, двоилось. Она стащила ее на пол, пришлось хорошо постараться, чтобы это сделать. Полоса крови следовала по пути от кровати до середины комнаты. Яркие красные линии гнулись, как во сне. Склонившись над ним, она разглядывала посиневшие губы, они больше не будут говорить ей о любви. Кровь заключила их двоих в рамку, красивым узором по бокам расплываясь по полу. Она верит, Крис не мертва, лишь притворяется, вот она сейчас откроет глаза, в которых будет плясать он, расхохочется, и кровь в ее горле вновь захлюпает. Смотрит пристально, боясь что это и вправду случится. Хлюп-хлюп. Кровь чавкала от движений Тани, что поднялась, отходя от тела. Крис не двигалась, не смеялась, не открывала глаза. Ноги Тани не слушались, но она, казалось, летела, совсем свободная от своего тела. Кровавый след тянулся до балкона, где холодный бетонный пол превратил отпечатки в багрово-серые, практически в цвет глаз Тани. Она открыла окно, сразу же вдыхая свежий теплый воздух. Руки ухватились за железную палку, оставляя на ней след ладони, теперь Танины руки отпечатывались шрамами на всех поверхностей, только уже довольно заметными. Сигареты и зажигалка покрасилась от пальцев. Металлический привкус дыма лишь напоминал ей о Крис сзади, что неподвижно лежала, дожидаясь, когда Таня придет и вновь склонится над ней. Разум все ещё затуманен, и Таня не уверена, что это был эффект Героина, что она приняла. Мир замолк, птицы за окном резко заткнулись, из открытого окна не слышалось ни звука, хоть и был самый расцвет дня. Лишь всеми забытый телефон вибрировал где-то, призывая ответить на звонок, но никто не обращал на него внимание. Очень шумно. Она прикрыла уши, но шум не прекратился, он был внутри головы, плыл по венам, отбивался в бешеном такте биения сердца. Первая сигарета закончилась, а за ней вторая, третья, четвертая. Пальцы слипались от крови. От дыма уже тошнит, он пропитал всю ее одежду. Отходит от окна, шатаясь, бредёт до кровати. Голова кружится, а желудок, если бы не был таким пустым, то выплюнул бы все содержимое. Когда она ела последний раз? Голод пожирал ее, холод раздирал душу, а горящая кровь обжигала сердце. Опять телефон, потерявшийся где-то за кроватью, вибрирует, не давая Тане уснуть. Нет, она и без него не сможет это сделать. Телефон разрывается от звонком. Был бы доступ к нему, Таня бы выкинула его в окно. Она ещё раз оглянулась на тело. Лежит. Тихо лежит. Таня села на кровать, уставившись на Крис. Глаза были пустыми, стеклянными, она не чувствовала вину за убийство. Умерла Крис. Умерла та, кого будут искать, чью смерть будут оплакивать, кого любили и любят. Теперь она казалась младенцем, что не успел совершить грех. Гром звонка раздавался по всей квартире, голова вновь раскалывалась. Умерла Крис, но не то, что металось у нее в глазах. Он никогда не умрет