призраки прошлой жизни

Чувство опасности не отпускает Чифую на протяжении всего собрания, и если ранее он не мог до конца понять, что конкретно заставляет его трястись от страха и прокручивать в голове самые ужасные сценарии, то сейчас он словно на шаг приблизился к разгадке своего состояния. Теперь он словно понял, что сердце стучит, как бешеное, далеко не просто так. Теперь дыхание сбивается, а мысли путаются далеко не из-за воли случая и стечения обстоятельств. Теперь причина его паники стоит совсем рядом, буквально в нескольких метрах от самого Чифую. Человек, заставивший обычно смелого и собранного Мацуно бояться чего-то, как маленького мальчика, с самым серьезным видом слушает то, как Дракен объявляет о начале собрания и предоставляет слово главе банды, тут же отходя чуть в сторону, дабы в дальнейшем не мешать Майки и в случае чего заткнуть толпу парней, если те все-таки решат пошуметь и перебить парня. Теперь Чифую понимает, что Казутора — его враг. Только почему? Что он способен такого сделать, раз парень всеми фибрами души чувствует, как от него исходит неприятная аура. Словно Ханемию держать под контролем просто невозможно. Словно он способен выкинуть все, что угодно, и оправдать каждый свой поступок тем, что виноват далеко не он, а кто-то другой. Или, может быть, Казутора уже сделал что-то. Уже успел как-то насолить Мацуно в прошлом. Скажем, побить его в какой-то драке. Подставить, или что-то в таком роде. Может, он случайно встречал его точно также, как и Кейске. Заметил его лицо мельком на улице, когда тот, скажем, избивал какого-то подростка, вот и сохранил о нем самые неприятные впечатления. Может, это их далеко не первая встреча, вот отчего колени Чифую так трясутся, а страх нарастает с каждой секундой. Но в ответ на все казалось бы логичные объяснения Чифую лишь трясет головой, стараясь отогнать глупые мысли и в который раз приходя к выводу, что свой разум он обмануть все-таки не может, как бы сильно ему не хотелось. Нет, Чифую может поклясться, что до этого момента Казутору никогда не видел, а если бы такое случилось, то в памяти Мацуно осталось бы явно что-то большее, чем смутное ощущение того, что парень попросту опасен. Ведь, в конце концов, если ты знаешь, что чего-то нужно избегать, ты во всех подробностях запоминаешь это самое «что-то», дабы избегать его в будущем всеми способами и не нарваться на неприятности. Пока Майки говорит что-то о предстоящей битве и о ее важности, Чифую никак не может перестать прокручивать в голове эту встречу и прийти к такому выводу, который бы в полной мере смог его успокоить. Нет, он точно не видел Ханемию, нет, он бы запомнил его дикий взгляд и неприятную улыбку. Но отчего он даже не удивлен тому, что у Баджи, оказывается, есть такой не особо приятный знакомый и отчего ему кажется, что неприязнь к Казуторе у него вполне оправдана? «Подумаю об этом на досуге, — пытается пресечь поток всех рассуждений Чифую, стараясь сосредоточиться на словах Манджиро. — Сейчас есть дела поважнее, чем какой-то сомнительный паренек». Тяжело вздохнув, Чифую, наконец, полностью возвращается из потока своего сознания в реальный мир. Гордо поднимает голову, ждет своего звездного часа и слышит, как Баджи, стоящий рядом, добродушно усмехается с его преображения. Краем глаза он даже легкую усмешку Казуторы подмечает, но внимания ей не предает — он не даст какому-то неизвестному пареньку столь значимый для него — и Кейске, кстати, тоже — момент. И долго ждать не пришлось. На повестке дня было лишь два важных события: будущая драка с какой-то слишком наглой группировкой, которая решила, что она в разы сильнее «Токийской свастики», и вопрос об отряде Баджи, ведь Майки был слишком обеспокоен тем, что его лучший друг вынужден драться без человека, способного в случае чего прикрыть его. Поэтому как только Манджиро заканчивает говорить о драках, его взгляд становится заметно мягче, а уголки губ приподнимаются в подобии легкой улыбки. — Как вы знаете, первый отряд постигло небольшое несчастье, — слишком вычурно начинает он свою речь, что, конечно, не остается незамеченным для остальных. По отрядам тут же пробегает легкий смех, причем, как правило, он исходил именно от ближайшего окружения Майки: капитаны не смогли не посмеяться, ведь подобные вычурные речи всегда были чужды их другу, и они знали, что за это им явно ничего не будет. А вот остальные слушали с прежним вниманием и даже не заметили ничего странного в словах своего лидера, с самым преданным видом ожидая его дальнейших слов, хоть продолжение все и знали. — Несчастье может постигнуть тебя, если ты продолжишь тянуть резину, — раздраженно говорит Баджи, но как только Чифую в страхе поворачивает голову, боясь, как бы вспыльчивый Кейске не завелся и не начал здесь мордобой, он замечает, что тот улыбается, очевидно будучи тронутым вниманием своего друга. — Как вы знаете, у каждого капитана отряда есть свой зам. Приближенное лицо, которое в экстренной ситуации может взять командование и которому капитан безгранично доверяет. У каждого из вас есть такой человек. У Мицуи, скажем, это Хаккай, — и Майки, словно пропустив мимо ушей все шуточные угрозы Баджи, продолжает подходить к тебе издалека. Чифую может слышать, как Кейске недовольно бурчит рядом. И вновь среди парней прокатывается шумок: кто-то одобряет слова Манджиро, хотя он в этом не нуждался; кто-то с интересом спрашивает, к чему он ведет, словно поддерживая интригу; а кто-то, в частности, опять же, капитаны, только посмеивались с поведения своего друга, который нарочно оттягивал момент, ведь все сгорали от нетерпения и желали как можно быстрее познакомиться с тем, кто заменит Рюсея в его должности. — Представляю вам заместителя капитана первого отряда «Токийской свастики», — не выдерживает Дракен, вмешиваясь в монолог Майки, ведь дай тому волю, тот растянет свою речь еще на долгие часы просто из желания подразнить присутствующих. — Ну-ну, так же неинтересно, Кенчин, — обиженно тянет Майки, прежде чем обратить свой взгляд в толпу и едва заметно кивнуть Фую. — Поднимайся давай, и Баджи не забудь. Мацуно смутно думает о том, что Кейске-то забыть тяжеловато, невозможно даже, ведь тот выходит вперед и гордой поступью идет прямиком к двоим парням, пока сам Чифую покорно идет следом. Каждое движение, каждый его шаг по лестнице громче любых слов говорит о том, как он волнуется, и ему даже самому немного стыдно за то, что с эмоциями он совладать не может. Ему кажется, что парни — небезызвестные хулиганы — тут ж засмеют его за такую слабость, но как только он оказывается в нескольких метрах от Дракена и Майки, он вместо ожидаемых упреков встречает только теплые улыбки и тихое «не переживай» от Баджи. — Я Мацуно Чифую. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить «Токийскую свастику» и своего капитана. Благодарю за оказанное мне доверие, я обещаю, что оправдаю ваши надежды и стану для вас хорошим товарищем, — голос парня хоть и звучал уверенно, но в конце заметно так дрожит, и как раз в этот момент Чифую чувствует, что он на грани слез. И, дабы скрыть свою чрезмерную чувствительность, Мацуно низко кланяется. Остается в таком положении несколько секунд, глубоко дышит через нос и старается успокоиться, но взволнованность не пропадает. Напротив, становится даже сильнее, стоило только ему услышать, как толпа одобрительно кричит и хлопает, приветствуя новенького в их рядах, пока Баджи кладет ладонь ему на плечо, и в этом простом жесте Чифую прочитал довольно-таки многое. Например то, как Кейске сейчас гордится им, ведь широкая улыбка не сходила с его лица ровно с того момента, как парень в принципе начал говорить, и не исчезла даже тогда, когда он от чистого сердца подарил поклон всем тем, кто в будущем станет его товарищами по драке и людьми, с которым он будет проводить практически все свободное время. Или то, как Кейске без слов оказывает ему поддержку. Баджи ведь парень неглупый в какой-то степени, людей понимает прекрасно, и также понимает и то, как тяжело стоять на виду у десятков людей и заявлять о том, что ты теперь, вроде как, их друг. И по этой причине он старался показать Чифую, что он все еще рядом, под боком. В случае чего вытащит Мацуно из любой неприятности и будет помогать ему влиться в коллектив. Поэтому парень, чувствуя поддержку друга, все-таки гордо выпрямляется. Обводит всех замыленнем из-за потока слез взглядом, но все-таки счастливо улыбается, когда буквально каждой клеточкой чувствует, насколько все присутствующие рады его видеть. В особенности, кажется, Майки, который все время переминался с ноги на ногу и с явным нетерпением ждал удобного момента, чтобы вновь вклиниться в разговор и увести его в совершенно другое русло. — На этом собрание объявляется закрытым, — обрывая весь поток аплодисментов, говорит тот, а после чуть ли не вешается на Мацуно, который еще не мог отойти от пережитой радости. — А тебя я остаться попрошу. Больно любопытно узнать о человеке, благодаря которому Баджи получил тройку по математике. — Такого не случалось ни разу за годы нашего общения, — поддакивает Дракен, пока со стороны слышатся недовольные вздохи самого Кейске. — Если бы я получал одни двойки, я бы еще в первом классе младшей школы застрял, идиоты, — все-таки огрызается он, но у своих друзей вызывает лишь добродушный смех. «Как же я по ним скучал, — мельком проносится в голове у Чифую, который все это время наблюдал за их шуточной перепалкой. — Наконец-то все живы и счастливы». И эта мысль, что мельком пронеслась в разуме Мацуно, вновь заставила шестеренки в его голове противно скрипеть, а радость от радушного приема и принятия в группировку уступила место волнению и неизвестности, от которого бедный парень так старался избавиться. Но он, более менее привыкнув к своему неспокойному состоянию, натянул добродушную улыбку, слыша, но особо не слушая очередную перепалку между Баджи и остальными, ведь до подобного ему сейчас дела особо не было. Вместо того, чтобы от Кейске пополнить словарь нецензурных выражений, Мацуно только боязливо оглядывается. Сам не понимает, что или кого он ищет, но где-то на уровне подсознания он чувствовал, что спасение где-то рядом. Где-то под боком есть то, что протянет ему руку помощи. Ответит на все интересующие вопросы, расставит все точки над «и», наконец успокоив бурное воображение Чифую, который из-за внутренних волнений не находил себе места уже какую неделю. И тут Чифую натыкается на паренька, стоящего чуть поодаль от остальных. Щеки его чуть покраснели, дышал он тяжело, и Мацуно предположил, что паренек преодолел целый марафон для того, чтобы сюда добраться, но, очевидно, опоздал: на собрании его видно не было, ведь парень бы явно заметил светлую макушку — как-то она выделялась бы на фоне остальных. А если судить о том, что он еще и умудрялся переминаться с ноги на ногу, то он, очевидно, вдобавок к своему растрепанному внешнему виду еще и нервничал до одури. Чифую, глядя на него, лишь усмехается: на нем форма «Токийской свастики». Нет сомнения в том, что он либо состоит в каком-то отряде, либо им же командует. И если в первом случае наказание за пропуск собрания еще можно было бы избежать, то во втором — а Мацуно отчего-то не сомневался, что этот вариант верный — от Майки ему явно достанется. Хотя на этот счет Чифую отчего-то сомневался. Внутренний голос говорил что-то о том, что этот паренек особо близок с главой, и ничего страшного за пропуск собрания ему не будет. Но даже если случится суматоха, Чифую интуицией чувствовал, что спину паренька прикроет и встанет на его защиту, потому что так будет правильно и так будет привычно. — Такемичи, ты снова опоздал, — голос Майки звучит обиженно, когда он, наконец, замечает стоящего поодаль парня. — Иди к нам. Ты пропустил кое-что интересное. — Меня Хината задержала, не бурчи, уже иду, — Такемичи что-то ворчит себе под нос, когда, как и просил Майки, все-таки идет по направлению к остальным. И в который раз Мацуно ощущает, что ноги его уже не держат, а мир идет кругом от внезапно нахлынувших на него эмоций и впечатлений, ведь он слышал это имя, ведь он уже видел этого человека. Такемичи явно был для него не просто далеким знакомым, а кем-то в разы ближе. В прошлой жизни (в прошлой ли?) их наверняка связывала дружба и, может быть, кое-что еще. Какая-то тайна, которая заметно сблизила их. Общая мотивация. Желание мстить. Или, возможно, желание помочь и что-то исправить. И имя девушки он слышал. Явно слышал. Вероятно, уже видел ее, и не раз. Вероятно, делал что-то, что помогло бы спасти ее. Отвести от нее некую угрозы, ведь — Чифую был уверен — она не просто подруга Такемичи, не его сестра или не его далекая родственница. И если бы он увидел ее лицо, он бы точно вспомнил еще какие-то детали, но пока его мозг судорожно обрабатывает всю ту информацию, что он получил за последние пару часов, и выводы оказались не особо утешительными. Казутору он знал. Где они познакомились, при каких обстоятельствах и, главное, когда, было неизвестно. Неизвестно также и то, почему по спине Чифую пробежал неприятный холодок от его вида и почему он всеми фибрами души чувствовал то, что человеку этому доверять не стоит, ведь он может выкинуть все, что угодно, и в итоге все равно считать себя правым, даже если вина его в содеянном будет очевидна. Такемичи он тоже знал, причем очень хорошо. Возможно, с этим парнем Мацуно в свое время был даже ближе, чем с Баджи, ведь у них была какая-то общая цель, словно они выступали вдвоем против целого мира. Только вот отчего их дуэт был вынужден бороться со всем в одиночку, когда они успели сдружиться оставалось пока что под вопросом. И Хинату он знал. Был с ней не так близок, как с Такемичи, конечно же, но пару раз в жизни точно видел. Кажется, даже помогал ей в чем-то, причем не всегда напрямую. Спасал от чего-то, может быть, а может быть и нет. Чифую этого не знал. И не понимал, отчего дышать стало так тяжело. Словно доступ к кислороду перекрыли. Накинули на шею петлю и затянули ее донельзя сильно, так что легкие ощутимо горят, а в глазах уже начинает темнеть. Вдохнуть не получается, как и твердо стоять на ногах, ведь впечатлений и правда слишком много, как хороших, так и плохих, и воспаленный мозг Мацуно просто не выдерживает. Он не выдерживает того количества загадок, смутных воспоминаний, глупого ощущения ностальгии и дежавю, что разом нахлынули на него в один момент. Вопросов в его жизни становится только больше и больше, а ответы он находить не успевает — даже понятия не имеет, к кому нужно обратиться, чтобы хоть на шаг приблизиться к разгадке. У него получается только радушно принимать все те сюрпризы, что подкидывает ему жизнь, и стараться не сойти с ума от количества мыслей в голове, которые бьют по мозгам каждую чертову секунду. Доселе Чифую держался молодцом. Не позволял эмоциям брать над собой верх, оказывался сильнее их. парню всегда удавалось брать себя в руки и никак не выдавать свое состояние, но сейчас его броня дала трещину. Сейчас улыбка спала с его лица, взгляд лихорадочно бегал от Майки к Баджи, от него — к Дракену, и обратно. Мертвенная бледность украсила его лицо, а самого парня била крупная дрожь, когда он в приступе неподдельной паники глянул на Казутору. В его голове появилась смутная картинка, которую парень даже не успел запомнить и разглядеть — слишком быстро она пронеслась в его воображении и также быстро пропала, уступив место реальности, которая его пугала. И самым страшным было то, что Мацуно потребовалось всего пару секунд, чтобы пройти через несколько кругов ада в виде воспоминаний о Такемичи, Хинате и Казуторе. И все это время Такемичи спешными шагами подходил к ним, и ровно в тот момент, когда он поравнялся с Чифую, последний и увидел мутную картинку, которая и стала для него апогеем. Ноги подкосились, и если бы не Ханагаки под боком, то Чифую бы позорно упал наземь прямо на глазах у доброй части группировки. Но Такемичи успевает подхватить его, крепко придерживая за плечи и позволяя Мацуно навалиться на него чуть ли не всем телом, ибо стоять сам он и правда не мог: дрожал так сильно, что это даже Такемичи почувствовать мог. И, конечно же, он заметил и болезненное состояние парня, который смотрел на него с надеждой и одновременно с этим выглядел и как загнанный в клетку зверек, который даже при всем желании не смог бы выбраться из оков и был обречен на смерть. — Чифую, ты в порядке? — первым спрашивает Баджи, которого состояние друга не на шутку так напугало, впрочем, как и остальных. Почти все были заняты разговором, чтобы заметить, как Чифую поменялся в лице с приходом Ханагаки. Да и внутренние волнения парня начались так быстро, что вовремя среагировать никто бы не смог: сам Мацуно не ожидал, что это ударит по нему так сильно. Он же держался все это время. Мог совладать со всем, но при виде Такемичи все его попытки делать вид, что все в порядке, сошли на нет, и он в полной мере наконец ощутил то, насколько он беспомощен. Чифую утопал. А Ханагаки стал для него спасательным кругом, за который он ухватился, как за последнюю возможность выжить. — Мы можем поговорить, — проигнорировав вопрос Баджи, спрашивает Мацуно. Его умоляющий голос заставил Ханагаки боязливо посмотреть на остальных. Парень словно пытался по лицам остальных узнать, что ему делать во всей этой ситуации, и больше всего ответа он ожидал именно от Майки. И далеко не из-за того, что он, вроде как, глава, и все такое. Нет. Просто Майки был бы единственным, кто мог догадаться хоть о чем-то, ведь даже Такемичи уже начал подозревать, отчего Чифую стало так плохо. Но уверен в своих догадках он не был. Поэтому продолжал колебаться и глупо улыбаться, словно это может вмиг восстановить состояние Чифую и убавить его любопытство. — О прошлом, — сдавленно шепчет Чифую так, чтобы его слышал только Такемичи. Он и сам не ожидал, что выдаст такое. Губы словно двигались сами по себе, ибо голова Чифую прямо сейчас была пуста. Он бы не смог сам сообразить, что сказать, чтобы не получить отказ, но эти слова, сказанные совершенно неожиданно, возымели эффект. Ведь в конечном итоге улыбка с лица Такемичи сошла. В его глазах мелькнула искра беспокойства, когда он согласно кивнул и попросил ребят подождать их, пока Мацуно не верил в свою удачу и сам выпрямился, понимая, что спасение пришло.