Океан твоих глаз

Нетейам обернулся, как почувствовал, что пирс под ним прогибается от чужих шагов. — Джейк, мы переговорили с Максом и решили подойти к тебе с парочкой вопросов, чтобы до конца понять, что случилось с Кири, — подал голос один из мужчин, присаживаясь рядом. — Да, конечно, — улыбка пропала с лица старшего Салли. Нетейам не знал, стоит ли ему оставаться на своем месте или же уйти и доточить копье в отдалении. Вопрос он удержал при себе и промолчал. Не стал ни поднимать глаза, ни сдвигаться в сторону, стараясь не привлекать к себе внимания. Обращений в его адрес не последовало. — Она говорила, что слышит Эйву, чувствует её сердце, — вспоминая о разговоре с дочерью, произнес Салли, дожидаясь ответа. Норм кивнул и, сверившись с результатами обследования, выдал: — Да, это классический случай эпилепсии лобной доли. — Эпилепсии? — Джейк был крайне удивлен диагнозом. Он не был великим ученым, а потому думал, что у дочери и вправду связь с Эйвой. Как это могло быть обычным расстройством? — Да, здесь характерны видения и все как она описывала, — подтвердил свою догадку ученый. Эпилепсия? Да не может такого быть. Нетейам, наблюдая за тесной связью сестры со всем живым всегда считал, что это был ее дар от Эйвы. Что-то явно скрывалось в Кири, до чего нельзя дотронуться, но можно почувствовать. Как будто мифическая сила, дарованная при рождении. Голова отца на миг упала, он пятерней зарылся в дреды, переваривая информацию. — Приступ был вызван слиянием с Древом Духов. Не давай ей этого делать, ни в коем случае. Нетейам все же поднял голову, навострив уши. Не допускать ее к Древу? Это же просто безумие. Она буквально жила Эйвой. Да каждый На’ви жил Эйвой. Она была великой матерью каждого живого существа. Была надеждой, наставницей. Все души появлялись на свет и уходили с него, благодаря Эйве. Уходили к ней. А учитывая всё это, то получится что Кири не сможет видеться с ее матерью. Это было ужасно. В какой-то степени отвратительно, но иных путей просто не было, им нужно было уберечь сестру. — Что? — еще больше опешив, старший Салли потер переносицу. — Прям вообще? — Джейк, если её еще раз так под водой схватит — уже не откачаем, — вмешался Макс, удрученно поясняя слова товарища. Нетейам смотрел на дерево в своих руках и думал, какова будет реакция Кири, когда она узнает. Наверняка младшая будет огорчена, а это ещё мягко сказано. Она будет в отчаянии. Сейчас он даже не знает, что будет ей говорить, как будет помогать справиться. Было сложно об этом думать. — Я вас понял, спасибо, ребята, — закончил Джейк, поднимаясь на ноги и опираясь руками на колени. Мужчины, молча кивнув, последовали его действию и удалились. Старший Салли взглянул на такого же напряженного сына, но продолжал молчать. — Как мы скажем это Кири? — на удивление Нетейама, его голос звучал неуверенно. А хвост, мотающийся в стороны ещё больше, насторожил отца. — Тейам, мы разберёмся все вместе, — потрепав по волосам младшего, Джейк повернул голову в сторону входа в их Маруи. — Мы пройдём через это все вместе. «Салли за своих горой». ••• Шли долгие и мучительные часы. Ронал из кожи вон лезла, пытаясь помочь Кири. Следуя ее указаниям, Тук бегала по комнате, передавая ей нужные инструменты или помогала цахик повернуть Кири в нужное положение. Нейтири же, держась за голову, сидела в отдалении и молилась Эйве о пробуждении дочери. Страшнее всего для матери - потерять своего ребёнка. Ведь она помнила всё. Рождение, первая связь с Древом, первое слово, первый шаг. Грусть, радость, любовь, гнев. Она видела это перед глазами и просто не могла думать о том, что её дорогая Кири могла не проснуться. Хоть она была не родной матерью, но чувства к маленькой девочке были глубочайшие. Она сама считала Грейс своего рода матерью. Как сейчас помнила её голос. Как она учила их языку небесных людей. Рассказывала о природе Земли и Пандоры. Её любовь ко всему живому передалась и дочери. Она была очень похожа на ее родную матушку, и Нейтири четко это видела. — Кири? — голос Тук разнесся по маруи, заставляя Нейтири поднять глаза. — Проснулась? Облегчение раскатилось по каждому члену семейства. И даже цахик, что учащенно дышала, явно умотанная долгими обрядами, слегка приподняла уголки губ. Джейк громко выдохнул, а Нейтири подскочила к дочке, взяв ту за руку. Очень аккуратно и нежно приподнимая ее к своей щеке. Слёзы сами полились из глаз матери. Кири в свою очередь бессильно разрыдалась. Она жива. — Кири, дитя моё... Моя маленькая девочка, — поцеловав дочь в висок, приговаривала Нейтири. Тук мягко поглаживала старшую сестру по волосам и ярко улыбалась. Нетейам же стоял в стороне, разомкнув губы в едва слышном выдохе. Прикрыв глаза, он опустил голову, ладонью потирая глазные яблоки. Сейчас он не будет плакать. Это уж точно. Но ком в горле и пришедшее счастье говорили иначе. Вдохнув и выдохнув пару раз, он вновь «вернулся в строй», с умиротворением глядя на проснувшуюся Кири. Хоть той было сейчас тяжело, он был несомненно рад тому, что она жива. ••• — Эй, лесной принц, — послышалось слева от Нетейама. Голос Аонунга он мог узнать из тысячи. — Слышал, Кири проснулась, как она? — Пока набирается сил, но твоя мать говорит через день-другой восстановится и сможет вернуться к привычной рутине, — Аонунг опустился на камни рядом с ним, укладывая свою руку лесному на лопатки. — Я рад, что всё кончилось хорошо, — улыбнулся морской принц, заглядывая в янтарные глаза. — Не совсем, Макс сказал, что ей теперь нельзя устанавливать связь с Древом, иначе в следующий раз ее уже не получится спасти, — Нетейам убрал упавшие на его лицо косички. — Я не представляю, как с этим сможет жить Кири. Даже я не смогу без Эйвы, а что говорить про нее. — Все ради её блага, — тихо произнёс Аонунг. — Я понимаю, но теперь думаю, что она будет делать если захочет увидеть кого-то, кого уже нет среди нас. Это будет ужасно больно для неё, — решив выговориться до конца, Нетейам перестал следить за языком. Он позволял себе это сделать только с родителями и изредка с бабушкой, но теперь к ним прибавился Аонунг. Это было удивительно для лесного На’ви. Сын вождя на этот раз промолчал, наблюдая за бегающими по пейзажу глазами Нетейама. — Это будет и вправду тяжело. Но также ты можешь поставить для себя это как «ни в коем случае не умирать и не давать кому-то это сделать раньше Кири», — хмыкнул Аонунг, вызывая у Салли легкую улыбку. — Nga skxawng, Нунг, — толкнув в плечо собеседника, Нетейам слегка задержал свою ладонь на конечности принца рифов. — Kxawm, — не отрывая глаз от лесного На’ви, произнёс Аонунг. Салли чувствовал на себе внимательные глаза друга, но боялся взглянуть в ответ. Они молча сидели и наблюдали за звездами, что уже давно появились в небе. Их плечи соприкасались друг с другом. Они чувствовали тепло тел друг друга, что приятно отдавало в плече. — Пойдем завтра полетаем? — вдруг подал голос Нунг. — Ты хочешь? — удивлено приподняв брови, Нетейам повернул голову в сторону леса, а позже и на морского На’ви. — Да, мне понравилось, — качнув головой, Аонунг оперся руками назад, чуть откинувшись на спину. — Ты не против? — Нет, не против, давай тогда завтра пойдем в лес, — не ломаясь ответил Нетейам, совершенно не думая о приказе отца не летать просто так на икране. Это было странно и нетипично для него. — Тогда отлично, — поднимаясь на ноги, Аонунг взял в свои ладони руку лесного, встряхнув их. — Думаю тебе стоит пойти уже на боковую, я не хочу завтра упасть с твоей красавицы и разбиться, если ты заснешь на ней, — ответа не последовало, лишь взгляд медовых глаз, чей хозяин был удивлен действиям Аонунга. Его руки были тёплые, лишь кончики пальцев отдавали небольшой прохладой. Не успев ничего ответить, последовало прощание, и его руку отпустили. Стало непривычно одиноко. — До завтра, принцесса. Нетейам лишь кивнул, провожая взглядом удаляющийся силуэт. Tutean me mllte. ••• Уже идя по выученной тропинке к поляне, два На’ви вновь смеялись с какой-то глупой истории Аонунга. После тяжелого дня они встретились на своем излюбленном месте — рядом со скалой, что была своеобразной границей, за которую не следовало заходить Нетейаму, по словам его матери. Всю ночь и день лесной На’ви думал о своих чувствах к Аонунгу. В итоге он согласился внутри себя с тем, что испытывает некую симпатию к морскому, но пока он умалчивал этот факт. Нетейам боялся получить неодобрение и отвращение в голубых глазах. Боялся испортить их общение. Вскоре сквозь деревья показалась поляна. Ступив на мягкую траву, лесной не медлил и стал подзывать к себе икрана, направив свой взор в небо, внимательно огибая взглядом верхушки деревьев, что окружили их кольцом. Аонунг тихо подошёл к Нетейаму, рукой пройдясь по косе. — Ну что ты как ‘eveng трогаешь все, что на глаза попадётся, — дернулся от мягкого прикосновения лесной На’ви. Хоть он уже более-менее привык к постоянным касаниям тактильного друга, но все же было странно. странно. странно. странно. Ло’ак часто старался улизнуть от рук старшего брата, а Кири вовсе любила прикасаться только к растениям, животным и иногда к самым ближним. Тук была исключением и всегда крутилась вокруг старшего, заставляя чувствовать его отцом. То на руки залезет, то за ногу ухватится всеми конечностями. Или же во сне под боком ляжет и напугает в ночи. Но касания принца рифов были иными, совершенно не похожими ни на чьи. — Прости, не могу удержаться, — ухмыльнувшись, Аонунг развёл руки в стороны и пожал плечами. Наконец в небе появился дракон, что с характерным для икранов звуком приземлился рядом с хозяином. — Здравствуй, Фпом, не прочь небольшой прогулки по ночному небосводу? — погладив шею своей любимицы. — Уж прости, этот skxawng всё ещё со мной, — Нетейам прижался щекой к её шее, устанавливая связь. Аонунг лишь громко прорычал на ухмыляющегося товарища, что уже взобрался на свою красавицу. Направившись к наезднику, он ловко запрыгнул на банши, сразу двигаясь ближе к лесному На’ви, обжигая его спину своей горячей кожей. Уложив руки на поясе Нетейама, Нунг стукнул тому по рёбрам два раза, дабы показать свою готовность к взлету. Наконец дракон парой взмахов крыльями взмыл вверх. Верхушки деревьев проносились внизу, от редких выкрутасов Нетейама, листья могли разлететься в стороны, оторвавшись от веток под резким потоком ветра. Поскольку оба На’ви уже не в первый раз вдвоём так проводят время, морской принц все же уговорил лесного на какое-то разнообразие во время полёта. Нетейам был до безумия внимательным и дотошным, когда Нунг просил его показать как сам наездник любил кружить в воздухе, на что тот долго отнекивался, волнуясь за друга. Но все же лесной принц согласился и удивил Аонунга своими маневрами, на что тот оставил пару синяков на его талии, заставив Нетейама дать тому по рукам, ведь из-за резкой боли и вскруженных мыслей он чуть не грохнул их обоих. После этого он с испуганными глазами отчитывал морского, вызывая у последнего громкий смех. Аонунг по-настоящему ощущал на себе заботу от Нетейама, что получал Ло’ак с сёстрами почти каждый день. Было приятно думать, что о тебе кто-то волнуется. — Тейам, давай что-нибудь поинтереснее , — шепнул на ухо Аонунг, покрепче удерживаясь за талию спутника. — Уверен? — ухмыльнувшись, Салли чуть повернул голову к морскому На’ви. Он все ещё волновался за сложные манёвры, но уже не так сильно, ведь был уверен в своих силах. Вообще после частого пребывания в обществе Аонунга, он слышал от Ло’ака одну и ту же фразу: «Этот рыбоголовый на тебя плохо влияет». Это было отчасти правдой, ведь рядом с принцем Меткайина хотелось делать то, что не одобрил бы отец. То, что он не одобрил бы сам. — Уверен. Прямо как сейчас. — Держись крепче. Покрепче ухватившись за икрана, он набрал высоту и глубоко вдохнул, чувствуя собственное сердце. Его вновь участившийся стук и горячие глаза, полные страсти, поглотили Нетейама без остатка. Резко дракон повернулся несколько раз вокруг своей оси на полные 360 градусов. Это было опасно и необдуманно, но сейчас он слышал лишь свой победный вскрик, что очень часто в битвах использовала его мать. Позади послышался смех Аонунга. Затем последовал боевой разворот — полубочку в верхней части полупетли. — Это просто безумие, — послышался голос морского прямо у самого лица Нетейама. Горячие дыхание обожгло его щеку, заставляя широко улыбнуться и глубоко вдохнуть. — Ты правда заставляешь меня делать то, что я бы в жизни не сделал. — Приму за похвалу, — гортанно рассмеялся Нунг, разглядывая профиль лесного. Он был прекрасен, как и его улыбка. Сейчас Нетейам не думал о приближающейся войне, о своих обязанностях. В данный момент был лишь Аонунг, его икран, океан и Полифем, что благородно умалчивал о нарушениях, что снежным комом катились вместе с наконец свободным лесным принцем. Облетая просторы племени Меткайина, Нетейам разглядывал океан, одной ладонью придерживая кольцо рук Аонунга на своем поясе. «Верно, ведь все эти вещи, ради которых он готов умереть, просто ничто по сравнению с теми, ради которых он хочет жить». — Я вижу тебя, Аонунг, — на эмоциях выпалил Нетейам, чувствуя участившееся дыхание морского На’ви на его затылке. Молчание. ••• Как только они приземлились на пляже, Нетейам наконец ощутил своё состояние, ступив на землю. Его ноги слегка тряслись, а сам он был знатно встряхнут от адреналина после полёта. Следом спустился Аонунг, что остановился прямо перед ним. Сияние Полифема в небе хорошо освещало его лицо. Янтарные глаза буквально светились от счастья, заставляя сердце рифового принца стучать чаще. Этот лесной На’ви устраивал в его голове полный кавардак из ощущений и эмоций, что сильной волной сбивали его с ног. — Аонунг, больше не заставляй меня делать Чакру Фролова, иначе я точно с ума сойду, — Нетейам шуточно толкнул в плечо буквально зависшего на нем друга. — Я попробую, — на одном дыхании произнёс Аонунг, убрав косичку с лица лесного принца.