Океан твоих глаз

Sweater weather — The Neighbourhood — Ты не одинок, Ло’ак… — будто пытаясь не спугнуть зверька, старший пытался прикоснуться к брату, что как от огня его шарахался. Было крайне больно терять доверие кого-то близкого. Больно, когда то, что так долго и кропотливо строил, рушится на глазах, и ты на первых секундах пытаешься действовать быстро, вот только то, что уже упало, можно только поднять заново, но остановить уже случившееся — невозможно. Цирея позволила Ло’аку установить связь с Пайаканом, что было просто ужасающе для Меткайинцев. Началось всё с того, что тайну, что носил тулкун, хотелось раскрыть младшему сыну Салли, а потому он всё же уговорил всех помочь ему в этом. Нетейама уговаривать не пришлось. Второе «пожалуйста, брат» и он уже в деле. Мелкий знал, что является очень важным для Тейама, а потому уже не думает о том, что тот может не поддержать. Проплывая сквозь различные водоросли, компания аккуратно примостилась среди зелёных жителей и стала наблюдать за китом и Ло’аком, что готовились к установке связи. Внутри Нетейама всё сжималось, а потому он был готов в любую секунду кинуться на помощь брату. Младший Салли остановился у кончика морды тулкуна. Тот покорно раскрыл свою пасть, пуская внутрь. Старший продолжал оглядываться на Цирею и Ротксо, что жестами его успокаивали, говоря, что всё идёт по плану. Аонунг же незаметно положил свою ладонь Нетейаму на предплечье, удерживая того на месте. Когда пасть Пайакана закрылась, а брат оказался внутри неё, старший уже хотел вмешаться, чувствуя как биение сердца отдавалось к висках пульсацией. Его вновь удержали руки морской На’ви. Цирея вновь объяснила, что всё так и должно быть, но волнение всё равно не уходило. Скоро эти постоянные волнения из-за этого малька отправят его на сказочный ужин вместе с Эйвой — это уж точно. Прошла одна минута, вторая, третья, а брат так и не появлялся. Он бросал обеспокоенные взгляды, прикрытые гневом, на товарищей. Уже глаз начал дёргаться от этого напряжения. И так, когда эта авантюра вскроется, ему достанется по репе от отца и матери, возможно ещё и от Ронал с Тоновари, кто знает, так ещё не хватало, чтобы с Ло’аком что-то случилось. Сущий кошмар. ••• — Ты это допустила! — негодовала тсахик, укоризненно тыкая пальцем в дочь. Эта самодеятельность и не могла привести ни к чему хорошему, но теперь хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не увидеть разочарованный взгляд отца. — Ты дала ему установить с изгоем связь! — уже указывая на младшего Салли, теперь Нетейам чувствовал ответственность и за брата, но думая о случившемся, всё же считал, в глубине души, что решение было верным. Ло’ак очень близок с Пайаканом, хоть иногда было даже больно думать о том, что тот стал младшему гораздо ближе брата по крови. — Ты очень удивила меня, дочь. Цирея опустила уши и с яркой виной в глазах слушала как отец и мать ее отчитывают. Она была чем-то схожа с Нетейамом в этом плане. Угодить родителям — обязанность и долг. Глядя на такую огорчённую подругу, Салли так же было неприятно. Она была чудесной девушкой и, по его мнению, заслуживала лучшего обращения. Он часто доносил это и Ло’аку, надеясь на благоразумие младшего. — А ты, сын великого воина, как же неразумен, — с горечью говорил оло’эйктан. Быть отчитанным вождем, представить ситуацию хуже даже не хотелось, ведь отталкиваться от того, что уже край того, что может вынести Нетейам просто мазохизм. Наконец к ним подошли Джейк и Нейтири, что обеспокоенно смотрели на сыновей. — Пайакан спас мне жизнь, вы его не знаете, — протестовал Ло’ак, чувствуя как со всех сторон его буравят осуждающие взгляды. Нетейам молчал, но всем нутром чуял, что за это молчание ещё поплатится. — Тихо, Ло’ак, — вмешалась Цирея, чем вызвала негодование у младшего Салли. — Сядь, — приказал вождь Меткайина, своим стальным тоном выбивая весь воздух из лёгких. — Все сядьте! — уже на повышенных тонах, он невидимым прутом ударил всех вокруг по ногам, заставляя мгновенно присесть. — Слушай моё слово, — резко выдохнув, Тоновари жестом обратился к Ло’аку, начиная свой рассказ. — Когда-то, в дни первых песен, тулкуны сражались меж собой. За территорию и ради мести. Но со временем они поняли: «даже справедливо пролитая кровь, лишь продлевает кровопролитие», — переваривая информацию, Нетейам следил за реакцией брата неотрывно и очень внимательно. — С тех пор у них убивать нельзя — это их закон. Пайакан — убийца, а значит вне закона. — Простите, но вы не правы. — Ло’ак! — шикнула на младшего сына Нейтири, что была просто в бешенстве от подобного поведения. Нетейам же, видя напряжение, со стороны молчавшего отца, уже сам хотел вмешаться, чтобы брат не сказал ничего лишнего. — Я сказал правду, — даже под неодобрительным взглядом Циреи, Ло’ак остался верен себе, чем вызвал восхищение у старшего брата. Хоть и хотелось дать тому по башке, чтобы уже заткнулся, иначе наговорит тут себе на самое отвратительное наказание. Так ещё и Нетейама с собой потащит. — Всё, хватит, — перестав молчать, глава семейства Салли схватил младшего сына под локоть и резко потянул того на себя, извиняясь и уводя его вперёд к их маруи. Пару секунд спустя, Нетейам поднялся и последовал следом, но держал сильную дистанцию, чтобы не привлекать пока что внимания. Главной его целью было сохранение хороших отношений с братом и отцом. Вот только это было невозможно. ••• — А чего ты сидел и молчал, раз был за меня? — негодовал Ло’ак, наступая вперёд к старшему, что пока спокойно стоял и слушал каждое обвинение в свой адрес. — Не врешь ли ты опять мне? — Ло’ак, ты был перед оло’эйктаном и ты с ним спорил, я думаю, это было необдуманно с твоей стороны, — объяснился Нетейам. После выговора отца он был ужасно уставшим и подавленным, что вызывало небольшое, но разрастающееся раздражение. — Ах, точно, я же слепой и не вижу кто перед мной, так ещё и глухой, наверное, раз мне уже неоднократно об этом сказали, — продолжал младший, решаясь высказать все именно брату, поскольку по большей части он ничего ему не сделает. — «О какой ты сложный, Ло’ак» — верно? — наигранно проговаривал он, тыкая в грудь Нетейама. — О извини, что я не родился твоей точной копией, которая только и может, что молчать в тряпочку и следовать всему, что скажет отец. Терпение Нетейама постепенно уходило из под ног вместе с устойчивой «опорой», что он каждый день терял, теперь ее уже не осталось. Ещё чуть-чуть и он упадёт туда — в свой собственный кошмар. — Брат… — Просто не лезь ко мне, уяснил? Мне не нужны твои советы и подачки, я уже нашёл себе настоящего брата, который будет мне помогать, а не подстраивать меня так, как всем вокруг будет удобно. Больше отвечать не хотелось, да и было нечем. Ло’ак ушёл и оставил его одного на пляже, что постепенно окунался в сумерки. Он не хотел этого. ••• — Да подожди ты, Нете! — доносилось со спины. Сумерки и всё тот же пляж с океаном, та же дышащая в спину война, что наступала на пятки и заставляла оглядываться. Он достаточно устал и уже не выносил новые семейные собрания, где отец вновь и вновь говорил о том, что небесные люди где-то рядом. Так ещё и сильная привязанность к одному морскому На’ви. — Ао, я не знаю как поступать дальше, — даже очень тихий шёпот звучал в тишине непозволительно громко, заставляя поджимать уши. — Я постоянно думаю о чем-то, что меня пугает, меня тревожит будущее, но я не хочу на кого-то выливать все свои чувства бездумно... — лесной На’ви, уже на рефлексе взяв в свою руку ладонь Аонунга, взглянул тому в глаза. — Я не хочу делать близким больно, не хочу делать больно тебе, но мне кажется, что я потерян, — будто попробовав это слово на вкус, Салли вновь ощутил тревожность. Кошмары вернулись к нему, и он не понимал, что не так. Но своя привязанность к Аонунгу заставляла его выжимать из себя все соки. — Я чувствую, что ты для меня что-то очень близкое. — Нетейам, просто послушай сейчас меня, — морской принц долго обдумывал всё, что творилось в их мире и так же продолжительно обдумывал свои слова. Их отношения не были похожими на дружеские, но и на адекватные и хорошие романтические — тоже нет. Аонунг, взяв себя в руки, решил просто действовать, а дальше, как часто говорил Ротксо — импровизация. Но всё же он решил подумать глубже и о своих планах на будущее, и о лучшем их исполнении. И наконец он в эту самую минуту стоит перед На’ви, что помог ему взяться за голову и не быть глупой рыбёшкой, что выкинули на сушу и сказали научиться летать. — Пожалуйста. В ответ кивок и ожидающее молчание. Молчание Молчание Молчание Сейчас он — будущий вождь клана Меткайина, надежда своих родителей, стоит перед старшим сыном Торука Макто и так же будущим оло’эйктаном своего лесного клана и неуклюже признаётся ему в чувствах. Долбануться можно. — Я помню все наши разговоры и твои проблемы, обещания и надежды, а потому я хочу до тебя достучаться, когда сам уже взвесил все «за» и «против», — нагнувшись к Нетейаму, принц рифов положил свои ладони тому на щеки. Он был уверен в том, что говорит, и уверен в том, что чувствует. — Ты должен помнить, что думать о всех подряд кроме себя, так ещё и не жалеть своё тело в погоне за чьим-то одобрением — ненормально. Ты ещё слишком молод, чтобы уже представлять свою смерть взамен на чью-то жизнь. Думай о том, что когда-то сказал и мне: «когда кажется, что жизнь посмеялась над нами, обидела, разочаровала, принудила к испытаниям, это говорит совсем не о жизни. Это говорит о нашей неготовности к ней. Потому что ждать только праздников, побед, счастливых случаев, великой любви и безмерного счастья — значит жертвовать годами ради минут», — янтарные глаза напротив чуть сощурились, а губы поджались. — Жить несколько минут за всю жизнь — ничтожно мало. — Живи в каждой минуте. — Я не могу, я не знаю, — начиная выбираться из рук, Нетейам ещё больше нервничал. Как же хотелось вернуться в прошлое где всё было хорошо. — Я не хочу это слышать, tìftang — Нете, я хочу тебе помочь, — вновь вернув к себе лесного, Аонунг протянул аккуратное ожерелье с ракушкой и парочкой жемчужин, что очень красиво блестели в свете Полифема. — Я вижу тебя. Сердце пропустило удар, а тело будто на высокой скорости шибанулось о встречную ветку, заставляя слететь с икрана и упасть в бездну, но вдруг тебя захватывают за руку и притягивают к себе, в тёплые и крепкие объятия. — Ао... — мог лишь прошептать Нетейам, понимая все своё моральное и физическое положение. — Я не хочу, чтобы я потянул тебя за собой. — Я стою на земле очень твёрдо и уверен, что помогу тебе вновь встать и засиять. В ответ Аонунг ощутил как чужие руки его крепко обняли в ответ, попутно хватая украшение из рук. — Я вижу тебя, Аонунг. И это правда помогло. Он стал обращать внимание на то, что рифовый принц стал хорошо на него влиять. Но при этом и вправду не вредил себе, что заставляло Нетейама становиться спокойнее. ••• And now the playlist of songs that I wrote at the beginning. — Нете! — послышалось сбоку, заставляя обернуться на приближающегося к нему На’ви. — Прости, Цирея задержала слегка, — Нетейам поднялся с темного песка, как вдруг его запястье аккуратно взяла чужая ладонь и потянула за собой вдоль берега. — Думаю, нам стоит поторопиться, чтобы застать закат. — Хорошо, — ответил лесной, бегом следуя за Аонунгом. Морской считал, что улыбка могла по-разному играть на лице. Он встречал много На’ви, чья улыбка могла быть кошмаром на их лице, а у кого лишь обычной эмоцией. Для него такие лица были либо обычны, либо дурны. Но лицо, что светилось от улыбки — было бесподобно. Эти На’ви были для него олицетворением чего-то поистине прекрасного. И Нетейам был тем На’ви, чья улыбка была идеальна. Она красила его лицо, что уж говорить. Брызги воды под ногами и смех распугали всех птиц в округе, но подросткам было всё равно. Главными сейчас были эмоции и чувства. Забегая за границу племени они явно совершали глупость, но вид на ещё более тихую и дикую природу завораживал. — Я часто сюда хожу, просто взгляни на это! — наконец останавливаясь, Аонунг повернул Нетейама к океану. Ступив глубже в воду, им открылся абсолютно чистый вид, без лишних глаз и голосов, на чудесную Пандору. Закаты на берегу — это одно лучших ощущений, что может ощутить любое живое существо. Яркие цветы кораллового и яркого цвета заливались оранжевыми лучами. Пальмы покачивались из стороны в сторону, а листья слегка подлетали от сильных потоков ветра. Океан был такой чистый и приятно освежающий после жаркого дня, что Нетейам повернулся к Аонунгу и, неожиданно схватив того за руку, потянул за собой, заставляя обоих упасть в воду. — Skxawng,— откашливаясь, но всё же с улыбкой, морской так же окунул в воду спутника, но решив сделать что-то оригинальнее, закинул того к себе на спину под чужой хохот. — Нет-нет отпусти! — Нетейам брыкался, но, почувствовав как его закинули в воду подальше, разочарованно застонал, наигранно плеснув водой в сторону принца рифов, как подскочил к Аонунгу, опрокидывая того на спину в воду и падая на него сверху. — Нас просто убьют, если узнают, что мы убежали за границу, — усмехнулся Ао, опуская руки на лопатки На’ви, что абсолютно точно комфортно устроился на нем пластом. — Даже не сомневаюсь, — кивнул Нетейам, как вдруг почувствовал как его поднимают за руки и ставят перед собой. — Всё же не понимаю, как ты так забрал черты матери и отца, — внезапно произнёс Аонунг, рукой проводя по косичкам, что теперь обвивали лицо их хозяина. — Это плохо? — Наоборот, я тебе комплимент делаю, дурак, — скользя ладонями на шею Салли, рифовый принц бережно, но при этом вызывающе, вглядывается в черты лица напротив, останавливаясь на глазах. — Ты очень красивый. Ухаживания со стороны Аонунга загоняют Нетейама в капкан. Внутри — все ликует и говорит ответить тем же, но снаружи — лишь сдержанная улыбка. Но такая же глупая. ••• — О Эйва, ну что это такое? — хватаясь за голову, Аонунг произносит риторический вопрос, следя за тем, как недавно спокойно сидящий На’ви поднимает его, напевая одну из мелодий, что часто воспевают в дни великих празднований. — Boa noite povo que eu chequei, — подтягивая к себе морского, Нетейам качнул бёдрами, продолжая пританцовывать традиционный танец. — Mais outra vez apresentá meu Baianá В этот момент он готов был поклясться, что большей свободы он ещё не ощущал. Как бы это ни было легкомысленно и эгоистично, но он решил не думать о бедах. Вообще. А потому не стесняясь плясал вместе с Аонунгом в воде, плескаясь как малые дети в свете приближающихся сумерек. — Eu vou cantar com muita alergia, — закончив последнюю, не требующую повтора строку, лесной На’ви, громко дыша от переизбытка чувств, повернулся к Аонунгу, что с нескрываемым интересом наблюдал за ним. — Нете, — обратился сын Тоновари к Нетейаму. Его косички красиво развивались на ветру, а бусинки звонко стукались друг о друга. — Спасибо тебе, что ты появился в моей жизни. Янтарные глаза слегка прищурились из-за яркой улыбки, озарившей лицо лесного. Встав ближе к Аонунгу, он чутко провёл тыльной стороной ладони от виска до затылка кудрявого На’ви. — И тебе спасибо, Ао. ••• Сегодня Аонунг хотел показать ему что-то особенное для него. Его место, о котором почти никто не знал. Это льстило и заставляло Нетейама глупо улыбаться во время фразы «Встретимся ближе к закату, у берега». Вообще вместе с морским принцем он вновь расцвёл, совсем по-иному, что сразу заметила его мать. — От чего улыбаешься, сын? — женщина мягко взглянула на молодого На’ви и размеренными движениями руки поглаживала голову старшего сына. От глаз матери не укроется ничего. Со временем их пребывания в клане она боялась за то, что их дети не смогут до конца принять здешнюю среду, но, глядя на светившегося Нетейама, ее материнское сердце успокаивалось. Она видела его страх в новых условиях, заметила подавленность в определённый период, позже легкую рассеянность и непонимание. Это наводило Нейтири на мысль, что сын либо полюбил океан, либо нашёл здесь что-то большее. Нетейам был относительно похож на неё, но ещё больше — на ее любимую сестру. «Жаль она не увидит своих племянников и племянниц...» — отзывалось в голове матери очень часто. Она ушла слишком рано, но сейчас Нейтири видела её характер в Ло’аке, а особенности внешности, что с возрастом раскрывались новыми красками, в Нетейаме. Ещё от внимательных глаз не скрылась маленькая деталь, что незаметно вошла в гардероб старшего сына. Ракушка, что на свету переливалась всеми цветами радуги на незатейливом ожерелье.