А почему нельзя?
— Мы крутимся на одном месте и сами грызем друг другу горло, пока не пришел зверь покрупнее. Это же глупо, — продолжал Аонунг. На ум пришли рассказы Нетейама о том, какая по словам Джейка Салли была Земля. — Как по мне — наша свобода очень странная. Иногда мне кажется, что это не она вовсе. И Нетейама будто озарило. Он изумленно раскрыл глаза и поднял взгляд на Аонунга. Пару секунд молчания и меткайинец продолжил, тихим-тихим голосом. — Ты бы хотел после войны сбежать на настоящую свободу? Салли будто рыба открывал и закрывал рот, чтобы наконец произнести что-то, но казалось, что он потерял голос. — Нете, ты не должен так сильно беспокоиться об этом всем. Война когда-нибудь прекратится, и я уверен, что мы вновь одержим победу. Эйва обязательно поможет нам, а твой отец вновь объединит всех нас против общего врага, — он аккуратно сжал чужую ладонь. — А после — чистое небо над головой и жизнь, которую ты сам для себя выберешь. Я готов сделать что угодно, лишь бы ты был счастлив. И клянусь, что с тобой ничего не случится, пока я буду рядом. — Ты знаешь, что я отвечу тебе тем же, — губы Нетейама медленно расплываются в мягкой улыбке. — Я пойду за тобой куда угодно. И это было абсолютной правдой. Что-то внутри говорило быть рядом с Аонунгом. Всегда видеть его и знать, что он в порядке. Такое же отношение у него к сестрам и брату. Ноги буквально тащат его разузнать кто где находиться. А сейчас к нему пришла привычка прикасаться ко всем. Подбодряя похлопать по спине или плечу, потрепать волосы. Особенно это относилось к принцу Меткайина. Это была привычка Аонунга. В какой-то момент она ушла от него и он даже боялся касаться кого-то. Но после слов Нетейама о том, что не нужно просить разрешение, он как с цепи сорвался. И ему было абсолютно плевать на шуточки друзей, ведь даже они стали вылетать не с такой частотой, а вот его желание проявить свою привязанность только росло.•••
Время всё идет, а они продолжают молчать, будто ничего и не произошло. Отец всё так же улыбается им всем, слушает рассказы Ло’ака, который наконец признался в том, что они с Циреей вместе, что хочет связать свою жизнь с ней. Это молчание было как острие ножа, что держали у спины. Совсем близко к незащищенной коже. Один шаг назад — верная смерть. Или же это молчание было пистолетом у виска. Полностью заряженным, так ещё и в руках безумного врага, который не сочтет трудным спустить курок и открыть истину на то, какой же мир будет после смерти. Но иных путей не было — он молчит, а время продолжает тянуться. Клубок разматывается и постепенно настанет день собрания, когда отец раскроет всем их небольшую тайну. Он уже представлял как Ло’ак будет кричать на Джейка. А после того, как просечет брата в том, что он тоже был в курсе, но молчал — получит и Нетейам. Он уже чувствовал, как ступит на сырую землю леса. Услышит усмешки своих товарищей, их расспросы насчет его новых шрамов. Быть может это будет его ключом к уважению среди сверстников. Из головы также не выходили и моменты проклятого сна. Они преследовали его, но он не обращал на эти образы внимания. Все эти на’ви, война и мертвая девушка. Наверное он и вправду сходит с ума, ведь подобные мысли отравляли его сознание. Особенно, когда в сумеречной тьме он ощущал то самое присутствие. Присутствие кого-то постороннего и пугающе неизвестного. Хотя даже днем оно его не покидало. Не покидало с самого пробуждения, но говорить он об этом никому не будет. Он далеко не глупый и знает, чем это может обернуться для него самого, даже слова Нормана по этому поводу ясно крутились в голове. Срок тех самых двух недель подходил к концу, но состояние тсахик говорил о том, что возможно они продлят время в Меткайина. Тишина со стороны людей напрягала. Джейк всё чаще проверял гаджеты на наличие вестей от Нормана или других ученых, но по словам последних всё было в порядке. Даже разведчиков в лесу не было видно. Ни единой людской души. Хотя им это было только в плюс. Глава семейства всё чаще обговаривал с Нетейамом детали по поводу войны. Говорил о возможных тактиках и у младшего иногда мозги закипали от длинных монологов отца, но ему не привыкать — и до этого отец часто переговаривал с ним подобные вещи. Но сейчас Джейк говорил и про то, что их стороне стоит использовать огнестрельное оружие, а также боевые машины, что почти всё время были у ученых для перевозок. Это бы подняло их силы. Но удивительным стало и другое.«Мне кажется, тебе стоит выдавать автомат на поле боя. Хочешь поучиться стрелять из него как прибудем домой?»
И Нетейам согласно кивнул. Он всегда хотел быть как отец и орудовать такими вещами, но вспоминая как растерялся в бое у «вагончика» с обычной стрельбой из лука — его уверенность в себе пошатнулась. Но главное практика, верно? Он тоже так себя успокаивал. Также многие девушки, что были приближены к тсахик говорили о том, что буквально со дня на день должен появится новый член клана. Ронал не появлялась в деревне как обычно и проводила время в семейной маруи. Нетейам заходил к ней пару раз, что было для него неудивительно — она спасла его жизнь и он безусловно был обязан ей. Эта женщина вызывала у старшего сына Салли восхищение. Сама же Ронал никак не презирала Нетейама, никакой злобы не было, лишь её строгий характер был несколько колок. Он считал, что это связано с тем, что в его крови больше ген матери, а значит он был «настоящим на’ви». Большую роль также играла его связь с Аонунгом, как говорила сама тсахик. Это была самая частая тема в их недолгих разговорах. Он лишь навещал её, показывая своё уважение, а сидеть и напрягать Ронал разговорами непонятно о чём и зачем — глупость. Нетейам сам не любил такие разговоры, но всё же не возникал, если такой назрел. Она говорила о том, что подобная практика со связью — редкая вещь. Раз в несколько десятков лет на свет появлялись два дитя, обычно в один год, месяц, а ещё реже — в один день. Они были связаны узами Эйвы с рождения и до самой смерти. Это был дар для родителей подобного ребенка, если те были так же связаны с Великой Матерью, или же те, кто внес большой вклад в Пандору. Обычно одним из родителей был «избранный» — невероятно сильный и умелый воин, самый мудрый на’ви клана, иногда даже ясновидящий; крепко связанная с Эйвой тсахик или же Торук Макто. Такие на’ви обязательно должны были встретиться, даже если они были из разных кланов или враждующих кланов. Эйва видит и знает, что делает. Такая связь способна завязать войну или породить совершенно новый клан. Также, если в семье подобного дитя есть братья или сестры — они наделяются дарами, которые могли развивать: зоркий глаз, блестящий ум, чарующая красота, невероятная выносливость и прочее. Эта связь была похожа на духовную с тулкуном, или же «обычную» с икраном. Так было известно Ронал. Если один из пары погибает — оставшийся должен либо уйти следом, либо никогда не заводить какую-то романтическую связь с другим на’ви. Самое легкое, что могло произойти — отсутствие потомства, если это были мужчина и женщина, а худшее — «случайное» разъединение пары, почти всегда в плохом ключе. Это было интригующе и Нетейам долго об этом думал. Могла ли Ронал ошибиться? Неужели это и вправду была подобного рода связь? Но как только он вспоминал о том, что его отец — Торук Макто, небесный человек, что перебрался на сторону на’ви, выиграл первую масштабную битву с людьми, Эйва благословила его и помогла перенести сознание в тело Аватара, а также не противилась выбору Нейтири, подарив паре двух наследников и одну будущую тсахик. Это было сложно осознавать. Даже с перебором.Он чертов избранный.
•••
Через два дня тсахик родила. На свет появился мальчик. Здоровый, крепкий. Деревня ликовала, войны готовились напиться этим вечером, а Нетейам с улыбкой смотрел в святящиеся глаза Аонунга, после встречи с братом. — Я воспитаю из него прекрасного воина! — твердил меткайинец и все крутился вокруг Нетейама от эмоций. — Представь себе! Родился, а все в семье уже говорят о том, что Навайо станет великим воином! Станет, он уверен, что станет. — Вечером будет церемония, у меня то всё к ней приготовлено, а вот у тебя скорее всего нет ничего, — неожиданно начал меткайинец. — Не волнуйся, я выбрал для тебя самый лучший наряд. — Я заинтригован, — мягко улыбался ему лесной принц. На закате весь клан Меткайина собрался у океана, чтобы благословить новорожденного. Нетейам глядел на всё это с замиранием сердца. Аонунг и вправду приготовил для него наряд — украшение на голову с ракушками и свежими цветами, а так же модернизированное ожерелье с парочкой жемчужин. Всё это приятно грело Нетейама изнутри и снаружи. — О Великая Эйва, благодарим тебя за твой дар, за нового сына. Защити его, дай силы окрепнуть и оставь его с нами надолго. Пусть время закалит его душу, пусть он пройдет по пути жизни своей. Пусть наша вера в него не угасает. О Великая Мать, сохрани моего сына. Веселье деревни, костры рядом с океаном, смех — всё вокруг обволакивало приятной пеленой, а центром был Аонунг, что с улыбкой следил за племенем, тем, что ему в будущем нужно было сохранить. Альфа Центавра уже уходила и на пляже наступил золотой час, а позже огненный. Именно тогда Аонунг повернулся к Нетейаму, смотря в янтарные глаза, что буквально пылали в этом приятном свете. Он не верил, что способен сохранить всё племя, но надеялся сохранить это сияние в глазах Нетейама. Тем вечером Салли сказал, что завтра они покинут племя Меткайина. — Ао, я бы хотел сказать тебе тысячу слов, даже больше, но… — он замялся, не желая поднимать глаз с водной глади. Аонунг молча вперял в него взглядом. — Ты не просто был для меня опытом… Ты для меня всё. Наша встреча не случайность, значит разлука тоже. Это судьба. Ты и я — это больше, чем просто «любовный опыт». Наши души связаны, связаны Эйвой. — Я знаю, — Нетейам нашел в себе силы повернуться к меткайинцу. — Я не смогу остаться тем же после войны. Мне придется убивать. Убивать много и жестоко, — Нетейам вспомнил слова себя же из сна. — Хотя мои руки и так по локоть в крови. — Нете, давай пока не будем прощаться. У нас есть целый вечер и ночь, — Аонунг подошел ближе и положил свои ладони на щеки Нетейама, внимательно смотря в янтарные озера перед ним. — Давай побудем здесь ещё немного. Пусть время идет. Нетейам ничего не ответил и лишь уткнулся носом в плечо Ао. Меткайинец аккуратно обнял его, прижав щеку к мягким косам.Пусть время идет.