***
— Заходит этот хмырь, — жуя кусок курицы в кисло-сладком соусе, рассказывала Дана, — а я там сижу уже почти четыре часа под постоянным наблюдением по ту сторону зеркала. Им бы следовало включить музыку, потому что их пыхтения было слышно даже сквозь бетонные стены. Но не суть важно. В общем, этот паренёк проводит совершенно обычный опрос... и всё! — развела руки в сторону девушка. — Такое у нас спрашивают на медосмотре, но никак не на допросе по подозрению в убийстве. — Может, они тебя с кем-то перепутали? — спросил Гарри, сидя за маленьким кухонным столом. Его тёмные круги под глазами стали ещё больше, выглядывая из-под оправы очков, но улыбка оставалась прежней, такой же обезоруживающей. — Да нет, — мотая головой, отвечала Дана, — он назвал моё имя, да и в бланке у него были все мои данные. Но не это самое интересное. Они даже меня не обыскивали. Девушка нагнулась и достала из тяжёлых чёрных ботинок маленький перочинный ножик. — А в прошлый раз они раздевали меня прямо до трусов, — повертела она в руках маленькую штучку, и одним лёгким нажатием из чёрного корпуса выскочило блестящие лезвие. — ПОЖ совсем расслабились, — ухмыльнулся Гарри. — Это с помощью него ты попала в квартиру? — указал он на ножик в руках у сероглазой. — Вызову на выходных мастера, — кивнула каштановая голова, — такой способ вскрытия квартир плох тем, что он одноразовый, а до тех пор буду пользоваться верхним замком. — А ты не пробовала спрятать запасной ключ где-нибудь? — предложил Поттер. — Ну так, на всякий случай. — Ты забыл, что сейчас разговариваешь с параноиком, — улыбнулась Гермиона, водя по краю стакана с кофе длинными пальцами. — Я буду скучать по твоей проницательности, — призналась сероглазая, отстёгивая от карабина со связкой разношёрстных штук два одинаковых ключа и протягивая его друзьям. — Это так, на всякий случай, — подмигнула она собравшимся. — Я всё же считаю, — отхлебывая кофе, начала Гермиона, — что тебе нужно взять отпуск и отойти от дел. Лишняя шумиха не пойдёт на пользу твоему психическому состоянию. — Тогда я повешусь на своём галстуке от безделья раньше, чем меня вызовут на допрос в полицию, — выдала сероглазая, грустно смотря на овощи на дне коробки с китайской едой, — в любом случае мне нужно довести дело артиста до суда. — Кстати об этом, — зевнул Гарри, — я отстраняю тебя от дела. — Что?! — воскликнула Дана. — Ты же не думала, что будешь вести его дальше, — спокойно пояснил Поттер. — Он косвенно фигурирует в деле… — Но кто возьмет его дело? — перебила его сероглазая. — Это уже не твоя забота, — холодно ответил Гарри. — На моей Родине говорят, что коней на переправе не меняют, — взглянула она в усталые глаза друга-начальника, — иными словами, я не вижу смысла отстранять меня от дела. В нашем отделе сейчас один молодняк, а Рон является близким родственником. Гермиона вообще переходит к адвокатам. — С каких пор у тебя такой педантизм в работе? — прищурился Гарри. — Просто не люблю, когда трогают мои вещи, — фыркнула Дана. — Тогда вызывай его завтра на допрос по поводу убийства, а насчёт передачи дела я ещё подумаю, но сейчас пускай всё на тормоза, — вставая из-за стола, приказал Гарри. — Герми, вызови, пожалуйста, такси. Чувствую, мы не дождёмся, когда вернётся Рон. — А ты куда? — допивая холодный кофе, спросила Грейнджер. — Пойду в тайную комнату, — улыбнулся Гарри, — выпущу василиска. — Ты палишься, — обратилась к подруге Гермиона, когда они остались наедине, — сильно палишься. — Лучше скажи мне, — присаживаясь напротив девушки, сказала Дана, — какой у нас максимально зафиксированный долгожитель стоит на учёте? — Николас Фламель, — отчеканила Грейнджер, — ему сейчас около трёхсот. — Трёхсот?! — Политик, бизнесмен, филантроп, — спокойно объяснила Грейнджер. — А к чему ты это спросила? — А если человеку около ста пятидесяти, — прикинула примерный возраст Дана, — где я могу найти его дело? — Спустись в архив, — ответила кучерявая, — там есть целая секция с делами людей, кто перешагнул порог в сотню лет. Но там намешаны и умершие, и ныне живущие, так что выделили под это целый день. Но зачем тебе всё это? — Вокруг артиста, — сказала девушка заговорщическим тоном, — крутятся весьма интересные люди. — Ты готова? — подал голос Гарри, нежно касаясь плеча Гермионы. — Чтобы твой артист был завтра на допросе, — ткнул он пальцем в сероглазую. — Да, — кивнула Гермиона. — Так точно, — отдала честь Дана. Одинокий женский силуэт стоял возле открытого окна, крепко сжимая в руках свой смартфон. Этот чертовски длинный день вымотал её, но тревога в сердце не давала спокойно лечь спать. Слишком много плохих мыслей роилось у Даны в голове. Серые глаза смотрели на яркий экран телефона, быстро пробегаясь по новому сообщению, а белые пальцы быстро печатали ответ. Завтра состоится твой допрос в 10 утра. Адрес ХХХХХХХХХХорошо.
Я отдал твое дело Рону
СпасибоТы в порядке?
Да. Бледных губ коснулась усталая улыбка, и девушка выключила телефон, вдыхая полной грудью ночной воздух. В каштановой голове всё ярче вырисовывался психологический портрет артиста. Кажется, вся эта история, что возникла между ними, тянется уже так давно. «Герой-любовник», — фыркнула себе под нос Дана, закрывая окно.***
Новое утро и всё тот же душный офис. Чёрное пальто лежало в углу стола, закрывая непрозрачный пакет с бежевым плащом внутри. Пустое кресло жалобно смотрело на свою хозяйку, пока та обклеивала стикерами полупрозрачные стены своего закутка. Жёлтые, голубые, ярко-розовые — они носили имена людей, что сложной цепочкой выстроились вокруг агента. — Что ты тут делаешь? — обратил на себя внимание стоящий в проходе Рон. — Пытаюсь разобраться, — задумчиво отвечала девушка. — Может, тогда следует съездить к блондину? — зажимая сигарету в зубах, предложил рыжий, на что Дана вопросительно посмотрела на него, нахмурив брови. — А что? — поджигая сигарету, спросил Рон, — он же любитель поковыряться в мозгах. — У меня там всё в порядке, — отмахнулась сероглазая, возвращаясь к своему занятию. — Я бы с тобой поспорил, — выдыхая дым, сказал рыжий. Дана взглянула на мужчину, стоявшего у входа в её кабинет и явно искавшего повода для ссоры с ней. На нём была та же одежда, что и вчера. Застиранная белая рубашка и чёрные штаны, что со временем стали серыми, да наспех завязанный галстук. Весь его образ как-то выцвел и посерел, даже рыжая копна волос не отливала огненным светом, как в прежние времена. — Что с тобой? — непонимающе спросила Дана. — Да так, — делая новую затяжку, отвечал Рон. — Может, расскажешь? — Что расскажу? — Каков на вкус член моего брата, — сверля глазами бледное лицо, продолжал рыжий. — Можешь узнать это на практике, — предложила сероглазая. — Какая же ты жалкая, — делая шаг на встречу, выдал Рон. — Насколько же ты отчаялась, что купилась на всю его лесть. Он же тебя использует… — Ага, — перебила поток яда в свой адрес Дана, — наверное, это ты ему подсказал? На несколько секунд Уизли впал в полный ступор от такой реакции на его слова. Сегодня у него было паршивое настроение, и ему было необходимо испортить его кому-то ещё. Кому-то, кто сможет ответить и вступить с ним в перепалку, и жертва нашлась быстро. Вспыльчивая Дана, что заводится с полоборота и так часто путает ему все карты. Сколько бы он смог стрясти с брата денег, если бы его дело досталось ему. — Кстати об этом, — словно прочла эту мысль у него в глазах, сказала девушка, делая шаг вперёд, окончательно сократив между ними расстояние до угрожающе минимального. — Если ПОЖ нагрянет с проверкой по мою душу и не найдет моё личное дело, будет достаточно, — тонкие пальцы взялись за кончик галстука, — обидно, — Дана стала наматывать чёрную атласную ткань на кулак, притягивая Рона ближе к своему лицу. — Тебе повезло, что твой братец пришёлся мне по вкусу и я не сдала тебя Гарри, так что брызгай ядом на кого-нибудь другого. Если ты ещё раз решишь обнажить на меня свои зубки, то тебе их быстро вобьют в глотку, и делать это буду не я, — она притянула Рона ещё ближе, — а те ребята, что продают тебе веселье по выходным. Бледные пальцы выпустили галстук из своей мертвой хватки. На Рона сейчас смотрели не серые, а абсолютно безжизненные стальные глаза, словно блеск лезвия, приставленного ему прямо к горлу. — Надеюсь, — Дана разгладила складки на крепкой груди рыжего, — мы поняли друг друга? Сигарета, зажатая между тонких губ Рона, продолжала медленно тлеть, сбрасывая свой пепел на серый ковролин офиса. — Приму это за «да», — улыбнулась сероглазая и хлопнула рыжего по плечу. Чуть ранее высокий парень в тёмном костюме и бежевом пальто поднимался в стеклянном лифте на одиннадцатый этаж. Фред поправлял уложенные волосы, вновь и вновь зачёсывая их назад. Раздался «дзынь», и нога в лакированном ботинке сделала шаг вперед, вступая на одиннадцатый этаж. Серый рой заметил гостя, почуял и притих. — Вам к кому? — донёсся до ушей рыжего старческий голос. Перед Фредом стоял пожилой мужчина с котом на руках. — Меня вызвала на допрос Дана Яга, — невольно улыбнувшись, глядя на пушистое создание, сказал Фред. — Пойдемте я Вас провожу, — и шаркающей походкой старик направился вдоль полупрозрачных стеллажей. Множество любопытных глаз провожали пришедшего гостя. Шёпот имени Фреда эхом разносился по лабиринту. — А вот и она, — указал старик дрожащими пальцами на ячейку в самом углу. Два силуэта за полупрозрачными стенками и знакомая рыжая макушка, что возвышалась над офисным лабиринтом, сообщали Фреду, что Дана не одна. — Спасибо, — поблагодарил мужчина в пальто и направился в кабинет к сероглазой. Уизли почти срывался на бег, преодолевая это небольшое расстояние. Что-то сильно царапало его изнутри при мысли, что его братец находится рядом с его прокурором. До ушей Фреда донёсся слабый шёпот и вопрос Даны: «Надеюсь мы поняли друг друга?». И сердце мужчины пропустило удар. Перед его глазами открылась интересная картина: его прокурор стоит непозволительно близко и нежно касается плеча Рона. Фред замер. Серые глаза слегка округлились, стоило им заметить знакомый силуэт. — Доброе утро, мистер Уизли, — переключила Дана своё внимание на нового гостя в её кабинете. — Вы необычайно пунктуальны, — протянула она руку в знак приветствия, но этот жест остался незамеченным. Всё внимание старшего было приковано к затылку его братца. Ярко-голубые глаза метали молнии, а костяшки на сжатых кулаках побелели, челюсть настолько плотно сомкнулась, что ещё немного, и зубы превратились бы в мелкую крошку. Кажется, ничто не могло остановить его праведный гнев, но бледная кисть коснулась его плеча, серые глаза попросили «не делать этого». — Пройдёмте, — потянула Дана его прочь от места происшествия. Фред и не понял, как очутился в душном кабинете без окон за столом перед двумя агентами КПЖ. — Вы можете снять пальто, — предложила сероглазая. — Спасибо, — кивнула рыжая голова, приходя понемногу в себя. — Информирую Вас, что в кабинете ведётся видеонаблюдение, — словно робот, выдавал Гарри заученный текст. — Эта запись может использоваться в суде. — Хорошо, что я сегодня надел пиджак, — неуверенно пошутил Фред, вызывая легкий смешок у Даны. — Ваш адвокат, — как ни в чём не бывало продолжил Гарри, — может запросить эту запись. — А меня в чём-то обвиняют? — поинтересовался рыжий. — Никто не виновен, пока его вина не доказана, — холодно ответила Дана. — Вам зачитать Ваши права? — Будьте так любезны, — улыбнулся Фред. — Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется законам, — начала перечислять сероглазая, — но Вы не можете скрывать Ваш психический диагноз и настоящий возраст. У Вас есть право хранить молчание. К Вам не могут применяться физическое и эмоциональное давление, а также препараты и другие вещества. Если наши действия Вы сочтете некорректными, Вы можете подать жалобу, которая будет рассмотрена в течение трёх рабочих дней. — Звучит довольно скучно, — продолжал улыбаться Уизли, затем одёрнул себя. — Простите. Я просто нервничаю. — Где Вы находились в вечер пятницы? — строго спросил Гарри. — У меня был небольшой стендап концерт, — спокойно ответил Фред, — в пабе «Gryffindor». Он закончился около десяти часов вечера. После я ещё немного пробыл там и отправился домой. Было это в районе часа ночи. — Вы отправились домой один? — что-то фиксируя в своём блокноте, спросил Гарри. Голубые глаза нашли серые, что диктовали правильный ответ. — Я подвёз агента КПЖ до её дома и после этого отправился домой один, — отчеканил Фред. — Кто ещё может подтвердить, что Вы находились дома и никуда не выходили? — Никто, — ухмыльнулся рыжий, — я же был один. — Вы знали потерпевшую? — Лично не был знаком, — честно ответил Уизли, — но она пришла ко мне в гримёрку после выступления. Я дал ей автограф, и на этом наше общение закончилось. — Вы заметили что-то странное в тот вечер? — Зелёные глаза врезались в слегка конопатое лицо. Мозг Фреда любезно подсовывал ему картинки той ночи в его кабинете. Той первой ночи, когда между ним и сероглазым агентом пробежала искра. Чёрный галстук валялся в углу и не был так плотно затянут, как сейчас. Белые пальцы с короткими ноготками впивались в его плечи, а не сжимали стопку бумаг, как сейчас. А эта чёртова белая рубашка не скрывала от его глаз нежную кожу. — Ничего, — рассеянно произнёс Уизли. Гарри еще несколько часов допрашивал Фреда. Задавая похожие вопросы. Заставляя вновь и вновь прокручивать те сутки в голове у рыжего. Концерт, ужин, дорогу до дома. — Вы можете идти, — выдохнул Поттер. — Что простите? — моргнул Фред. — Вы можете идти, — повторил брюнет, — старайтесь не покидать Лондон, пока идёт следствие. Мы можем Вас вызвать на повторный допрос. Вы уже давали свои показания полиции? — Нет, — мотая головой, ответил рыжий. — А они могут меня вызвать? — Они могут всё, — как-то отрешённо пробормотал Поттер. — Они могут. — Я Вас провожу, — вставая из-за стола, предложила Дана. — Вот это сервис, — ухмыльнулся Фред. — Мне нужно с тобой поговорить, — шепнул он на ухо девушке, стоило им покинуть комнату без окон. Тонкие пальцы обхватили его предплечье и потащили по коридору в самый угол лабиринта из полупрозрачных стенок. Стоило им зайти в ячейку со стикерами на стенке, как Дана тут же запрыгнула на офисный стул, не снимая тяжелых ботинок, проверяя наличие своих соседей. — Спасибо, что не сказал, — шепотом поблагодарила сероглазая, спрыгивая со стула. — Я же говорил, — шептал Фред, подходя ближе, — что не могу с тобой так поступить. — У меня тут кое-что есть для тебя, — доставая из внутреннего кармана пиджака белый конверт, сказал рыжий. — Боже, — улыбнулись серые глаза, — надеюсь это не взятка? — Нет, — застенчиво улыбаясь, ответил рыжий, — это просто письмо. Прочти его… — Мне кажется, — перебила его девушка, — что я уже знаю, о чём оно. Хочу тебя обрадовать, что твоё дело спустили на тормоза, пока не назначат другого прокурора, ну или докажут нашу полнейшую невиновность. Мою в первую очередь. — Это не по поводу дела, — хватая за холодную ладонь, сказал Фред, — там… Но мужчина не успел договорить, как Дана вырвала руку и разорвала письмо на множество кусочков. — Что бы там ни было, — говорила девушка, не поднимая взгляда на собеседника, — мне это не интересно. — Тогда я пойду, — в его голосе не чувствовалось ничего, словно сейчас говорило само ничто. Не успела Дана поднять глаза, как Фред испарился из её маленького кабинета. Что-то в районе груди больно кольнуло, а живот скрутило от чувства вины. Несколько секунду пожирания самой себя изнутри, и девушка скинула всё со стола в приступе злобы. Бледные пальцы схватили пакет, а тяжёлые ботинки понесли Дану к закрывающемуся лифту. В последний момент девичье тело проскользнуло в промежуток между створками и упало в крепкие мужские объятия. — Я хотела отдать тебе плащ, — твердо вставая на ноги, сказала сероглазая, — и вновь сказать спасибо. — По-моему, ты уже достаточно сказала, — холодно ответил Фред. — Ты прав, — кивнула каштановая голова, и холодные руки выпустили пакет. Тонкие пальцы коснулись слегка щетинистого лица, и по коже пробежала волна электричества. Серые глаза заволокла пелена, и алые губы потянулись к бледно-розовым в надежде, что их не оттолкнут. Но крепкая мужская рука остановила её, нежно хватая за подбородок. — Нам не следует больше встречаться, — произнёс он эти слова прямо ей в губы. Раздался звон, и двери лифта открылись, выпуская мужчину в бежевом пальто, а когда они вновь закрылись в зеркальном кубе оказалась заперта девушка с растерянными глазами.***
Прохладный кабинет успокаивал бешено бьющееся сердце и пылающие красные щеки. Стройное девичье тело, одетое в мужскую одежду, распласталось на тёмно-зеленой кушетке, а серые глаза были прикрыты белой ладонью. — У тебя есть персональный психотерапевт, — присаживаясь в чёрное кресло напротив, напомнил ей Драко. Под конец рабочего дня, словно тайфун, в его кабинет влетело бешенное создание в теле Даны. Она переломала несколько карандашей и испугала приёмную медсестру, пока пыталась подписать согласие на медикаментозное вмешательство. Сейчас это существо вновь дремало внутри неё, а от голубой вены тянулась тонкая трубка капельницы, вливая в кровь такое необходимое успокоение. — Никто кроме тебя не смог бы так быстро привести меня в чувства, — не открывая глаз прошептала Дана. — Что-то я совсем потеряла профессиональную хватку. Самой от себя тошно. — Что я слышу, — щёлкая об крепкое бедро ручкой, сказал Драко. — Хочешь поговорить об этом? В щёлке между двумя пальцами показался серый глаз. — Ты носишь табельное оружие, — пояснил блондин, — твоё психическое здоровье — гарант чьей-то безопасности. Но серый глаз продолжал на него смотреть изучающим взглядом. — Что вызвало у тебя такой гнев? — Неприятный разговор, — призналась Дана, пряча взгляд. — Точнее ряд неприятных разговоров. — Это как-то связано с тем убийством? — Марая белую бумагу, спросил мужчина в больничном халате. — Косвенно да, — согласилась девушка, — мне кажется, что каждый второй тычет в меня пальцем и обвиняет в грехе. Вновь всё повторяется. Я снова чувствую себя в ловушке. — Но тебя беспокоит что-то другое, — прищурил голубые глаза Драко, — ведь так? — Меня всё беспокоит, — набирая в грудь побольше воздуха, начала Дана, — фактически я осталась без работы. Дело, которое я вела, спустили на тормоза. Моё пальто нашли на месте преступления. Мной вновь заинтересовались ПОЖ, и моё личное дело гуляет по рукам, будто это в порядке вещей, и я молчу об этом, не знаю почему. — А ещё, — после не большой паузы продолжила она, — мне кажется, я пересекла черту, которую не должна была пересекать, и теперь я чувствую двойную вину. Если вообще возможно такое чувствовать. — Если ты это чувствуешь, — вздохнул Драко, — значит, такое возможно. — Но разве это нормально? — Все нормально, — устало улыбнулся блондин, — если это входит в рамки закона, тебе ли не знать. — Но почему я себя чувствую из-за этого такой потерянной? — вопрошала сероглазая. — По поводу чего ты испытываешь вину? — задал свой вопрос Драко. — Это личное, — резко ответила Дана. — Так, я сейчас не твой коллега, — спокойно объяснил мужчина в белом халате. — Я врач, и я давал клятву. Серые глаза недоверчиво осмотрели блондина на предмет лжи. — Я слишком близко подпустила некоторых людей к себе, — всё ещё уклончиво отвечала Дана, — а сейчас пожинаю плоды своей неосмотрительности. Мне кажется, что я вновь оказалась в дофаминовой яме. — С точки зрения дофамина, — холодно начал Малфой, — обладать чем-то не интересно. Важно только стремиться и добиваться. У дофамина нет стандартов хорошего и нет финишной черты. Выброс дофамина в мозге стимулируется только желанием чего-либо яркого или нового. Как бы ни было всё идеально в настоящий момент... Сероглазая резко села на кушетку и аккуратно извлекла тонкую иголку из своей вены. — Спасибо, что проявил участие, — поблагодарила она мужчину в кресле. — Я знаю, что твой часовой сеанс психотерапии стоит космических денег. Можешь выслать счёт моему начальнику. Я думаю, он будет рад. — Но мы не закончили, — возразил Драко. — Думаю, бюджет всего подразделения КПЖ не потянет эту сумму, если я останусь здесь ещё немного, — ухмыльнулась Дана. — Тебе сейчас опасно вести машину в таком состоянии, — наблюдая за собирающимся агентом, предупредил её блондин. — Я давно не чувствовала такого контроля вот здесь, — указательный палец уперся ей в висок, — спасибо. Девушка поблагодарила блондина, и чёрное пальто упало ей на плечи. Тёмный силуэт удалился из холодного кабинета так же быстро, как ворвался сюда. Мужчина в белом халате сделал ещё пару заметок, и его руки потянулись к телефону. Длинные пальцы набирают заученный номер, и в трубке послышались гудки. — Да, — кто-то по ту сторону ответил на звонок. — Мне нужно поговорить с Беллатрисой Лестрейндж, — холодно сказал врач, — передайте, что это Драко Малфой.***
Экран ноутбука показывал, что уже час ночи, а Фред всё так и сидел в своём кабинете, медленно поглощая свои запасы виски. Голубые глаза устало пялились на яркий экран с фотографией Даны из личного дела. — Да что в тебе такого? — вновь и вновь задавался вопросом рыжий, рассматривая серьёзное лицо напротив. — Ты одна из самых грубых девушек, — тыча пальцем в экран говорил Фред, — что я встречал за всю свою жизнь. Она не была такой. Ты полная её противоположность во всём, так почему ты застряла у меня в голове? Его беседу с самим собой прерывает настойчивый звонок в дверь. — Пошли вон, — бурчит себе под нос мужчина, вставая за новой бутылкой алкоголя, но звонят настойчиво, и Фред шаткой походкой направляется в сторону коридора, проклиная незваного гостя по пути. Щелчок замка, и старая дверь открывается, впуская в дом прохладный воздух и силуэт в черном пальто. — Ты! — тычет в грудь Фреда разъяренная Дана. — Ты не имеешь никакого права так поступать. На несколько секунд Уизли выпал из реальности. Пьяный мозг медленно обрабатывал полученную информацию, преобразуя ответ в несвязные звуки. — Ты пьян, — фыркнула сероглазая стоя в дверях. — Если ты будешь читать мне лекции, — промямлил рыжий, — то будь добра это делать хотя бы в доме, и закрой дверь. Пьяное тело отправилось в свою берлогу, не обращая никого внимания на возгласы возмущения, брошенные ему в спину. — Я думал, что мы сегодня уже всё обсудили, — садясь за свой стол сказал Фред. — Чтобы ни было в том письме, ты не можешь так поступать со мной, — закрывая дверь квадратного кабинета, сказала Дана. — И как же? — ухмыльнулся Фред — Жестоко? — Да! — воскликнула сероглазая. — Но ты же так со мной поступаешь, — открывая новую бутылку, горько сказал Уизли. — Ну ты не путай тёплое с мягким, — возражала Дана, выхватывая бутылку из рук мужчины. — Разве ты не был жесток со мной самого начала? Ты пошёл на преступление, чтобы залезть мне в душу. — Разве это не романтично? — издевался Фред. — Да я могла вас сдать Гарри, и ты бы уже лежал в морге, — холодно сказал девушка. — Но ты не сдала, — вставая со своего места, парировал Уизли. — Почему? — Хотела посмотреть, насколько далеко зайдёт твоя ложь, — заглядывая в ярко-голубые глаза, отвечала сероглазая. — Наблюдать за тем, как ты стараешься понравиться мне, чесало моё жалкое самолюбие. Дана присела на край стола, не разрывая зрительного контакта со своим собеседником. — Я же знаю, что я тебе противна, — продолжала сероглазая. — Ты даже во время интимной близости не смотришь мне в глаза, а во время оргазма с твоих прелестных губ слетает не моё имя. Даже то письмо с признанием в своей лжи, которое ты хотел мне вручить, писалось не для меня, а для тебя. Ты хочешь поступить правильно, не потому что я этого заслуживаю, а потому что тебя мучает совесть. — Если я такой гнилой человек, — приближаясь к бледному лицу, сказал Уизли, — то для чего ты здесь? Между нами был лишь секс и дело, к которому ты не имеешь сейчас никакого отношения. В серых глазах промелькнула искра ненависти, и звонкая пощёчина отразилась от стен кабинета. — Да потому что твой брат был прав, — сжимая горячую ладонь, сказала Дана, — я жалкая и слишком сильно боюсь темноты внутри себя. Рядом с тобой я забывала об этом, купая своё одиночество в твоей сладкой лжи. Было приятно с Вами познакомится, — надевая маску агента, холодно сказала сероглазая, — надеюсь, Вам больше не взбредёт в голову красть личные дела агентов. Напоследок она улыбнулась настолько лживо, насколько это возможно, и вышла из квадратного кабинета, озвучивая свой уход стуком тяжёлых ботинок.***
Ранее утро и разбитое тело разбудил чей-то душераздирающий крик. Дана тут же подскочила с кровати, хватая табельное оружие из-под подушки и осматривая свою комнату во мраке заспанными глазами. Ничего. Но тут до её ушей донёсся новый крик, и девушка подбежала к окну, распахивая тяжёлые шторы. В горле застрял ком ужаса, а серые глаза вцепились в балкон дома напротив. С перил свисал манекен, одетый в форму агента КПЖ с табличкой на груди «мне скучно». На голове куклы красовался каштановый парик с короткой стрижкой, а само её тело было подвешено на чёрный атласный галстук, который слегка блестел в утренних лучах солнца.