Guidami attraverso l'oscurità

- Так значит ты был в трёх приёмных семьях? - Ганнибал поднял заинтересованный взгляд, словно стараясь проникнуть под кожу и раскроить череп, - И ни в одной не задерживался больше года. Уилл хмыкнул, стараясь не обращать внимания на столь видимый подкол и продолжил заниматься своими делами, вырисовывая в блокноте очередную линию. Получалось плохо, он не был художником, а сосредоточиться мешало буквально всё - его психиатр, собственные бурлящие мысли и воспоминания, обжигающие до боли, такой, что она была заметна почти физически. - Первая семья наживалась на детях, что брала к себе. Очень мило, не так ли? А со стороны сущие ангелы, - Он отвлёкся от рисунка, подняв взгляд на своего психиатра, - Вторая мамочка, как выяснилось, была немного... Тронутой на всю голову. Это мягко сказано. Она верила в апокалипсис, бога и запирала меня в подвале, чтобы защитить от дьявола. Просто милейшая женщина. Уилл закрыл глаза, словно пытаясь переместится туда и хоть что-то вспомнить, но нет. Ничего не выходило и он будто сам не хотел пускать кого-то дальше, заставлять видеть себя, открываться, его сознание не ждало гостей. Он отгородился от всех, не желая разрушать собственноручно возведённые стены внешнего равнодушия, даже если это и обозначало одиночество. - Отношения с последними родителями были настолько крутые, что мой папаша чуть не лишил меня девственности. Крутая семья, правда? - Он засмеялся, продолжив рисовать, словно его маленький попытки сбежать и не было, - Он был не в моём вкусе. Ганнибал молчал и легче от этого не становилось, только наоборот, словно он ждал, пока Уилл прекратит этот цирк и скажет хоть что-нибудь нормальное. Хоть что-нибудь не в духе Уилла Грэма. Тёмные глаза продолжали смотреть так, словно их обладатель хотел, как минимум, душу своего подопечного на золотом блюде, поданную с изысканным соусом и парой оливок. Это было нечто крайне завораживающее. - Нет, я вообще не гомофоб и всё такое, просто.... Блять, я начал относится к нему как к отцу. И тут он пытается запихнуть в меня свой член. Да пошёл он, - Уилл смеётся, прекрасно понимая, что ещё немного и это перейдёт в истерику, - Мог просто пойти в гей-бар. Он слишком много смеялся для человека, который ежедневно пытался просто выжить. Он слишком много смеялся для человека, который так не хотел просыпаться по утрам. - То, что ты на него злишься - абсолютно нормально. То, что ты злишься на тех, кто причинил тебе боль - естественно, Уилл, - Ганнибал повторил позу и точно так же откинулся в кресло, - Ты бы хотел чего-то большего? Отомстить им и заставить страдать, подобно тебе? Он посмотрел так испытывающе, что Уилл вжался в кресло и попытался не смотреть в ответ. Лектер был слишком зачаровывающим, он явно не принадлежал миру Уилла, словно глоток свежего воздуха после провонявшего клуба. Он отрезвлял и делал лучше лишь на пару мгновений, но и этого хватало с головой. Уилл, сам того не понимая, просто смотрел на то, как хищник хочет перерезать ему глотку. Возможно он хотел, чтобы её перерезали. - Что? Нет, просто... Я зол на них, да, но я не хочу быть убийцей или насильником. Я не хочу их смерти, - Грэм провел рукой по волосам, на этот раз лишь нервно улыбаясь, - Даже если из-за них я и узнал, что такое БДСМ. Ганнибал сделал пометку в своём блокноте и посмотрел на часы, словно высчитывая время. Уиллу показалось, что он может сделать тоже самое по стуку своего сердца, которое с лихвой выдавало то, что он волнуется и пытается скрыть самое важное, оставаясь лишь шутом и клоуном. Судя по покровительственному взгляду Лектера, он уже давно это понял. - А если это сделаешь не ты? Уилл мысленно выматерился, не зная даже, что на это ответить, и к чему клонит разговор. Он всё равно не скажет ничего стоящего. Ничего по-настоящему стоящего. - Я был бы рад, если бы они сели за решётку. Насиловать детей совсем не круто. Но... Я не хочу их смерти. Это было странно, странно думать о таких вещах, когда он гнал их от себя, пытался годами построить пропасть между этой жизнью и теми, прошлыми, когда он просто хотел семью. Чёрт возьми, какой ребëнок не хочет семью? Папу, маму и собаку, с которой можно играть. Он просто был ребëнком, который на что-то надеялся и пытался не сломаться, но мир решил всë иначе и сломал его, разбил, заставил пытаться склеить осколки, резать пальцы в попытках. Люди не выбирают жизнь, которой обязаны жить. Уилл Грэм не выбирал жизнь, в которой была только боль и разочарование. - Если бы ты их просто ненавидел, было бы легче. Но ты упорно хочешь жить, Уилл, хоть и делаешь вид, что ненавидишь это, - Доктор Лектер встал со своего места и прошёлся до окна, - Почему? - Я... Не знаю. Он говорил честно, словно эта честность могла что-то изменить между ними и сделать их хотя бы подобием друзей. Словно он правда хотел быть честным и хорошим, ждал, пока его погладят по голове и скажут "хороший мальчик". Будто это имело такое уж большие значение для него. Стало противно от самого себя. - Задница у вас, конечно, ахуенная, - Грэм встал, набрасывая на себя куртку, - Увидимся, док. До конца оставалось ещё 17 минут, когда он предпочёл сбежать вместо того, чтобы принять схватку. С позором, не оставив даже шанса на реванш, потому что внезапно испугался и заставил себя убежать, уйти, выпутаться из золота глаз и наконец удрать от охотника. Убежать, оставив Ганнибала с тем, что он победил, нашёл хоть что-то, что задело Уилла, хоть что-то, про что он не смог забыть. Возможно он и вправду был просто жертвой, которая угодила в сети хищника и так хотела поиграть. Уилл хмыкнул, почему-то отгоняя от себя эту мысль прочь, гоня её, словно считая недостоверной и обманчивой, лживой. Будто действительно хотел оставить образ доктора Лектера как того, кто хочет помочь. Стало трудно дышать и он перестал соображать, казалось, на него что-то навалилось. Уилл постарался идти ровно, но получалось плохо, словно кислород перекрыли разом, оставив порез на глотке. Тёмные пятна пошли перед глазами, заставив их обладателя схватится за ближайшую стену. Уилл понимал, что просто устал, не ел со вчерашнего дня и эти таблетки действовали не так хорошо, как должны были, но что-то всё равно заставило его боятся. Скоро пройдет, надо лишь потерпеть. На пару долгих мгновений ему показалось, что он мёртв. Потом чьи-то руки схватили его, не дав окончательно упасть, хотя всё тело стремилось к этому. Ещё пару секунд Уиллу потребовалась, чтобы понять кто перед ним, и, если бы ему правда не было плохо, Грэм не остался в таком положении. - Ты хотя бы из помещения можешь выйти, не найдя проблем на голову? - Ганнибал фыркнул и одним движением взял его на руки, не прилагая при этом больших усилий, - Ты слишком худой. Он сделал это так, словно ему не требовалось больших усилий. Уилл был тощим, но не пушинкой, чтобы кто-то мог вот так просто носить его, словно невесту, куда вздумается. - Постараюсь привести тебя в чувства. Уиллу пришлось постараться, чтобы обработать даже эти крохи информации, потому что мозг всё никак не мог прийти в себя, заставляя хотеть вернуться в темноту и сладкую негу. Он даже не протестовал тому, что его куда-то несли, хотя в обычном состоянии Уилл посчитал бы это оскорбительным. Но Ганнибал придерживал его слишком нежно и осторожно, будто и впрямь боялся поранить или сделать хуже. Грэм был заметно ниже и меньше, сложенный как куколка, да и спортом, кажется, кроме бега от своих собственных проблем, в жизни не занимался. И сейчас явно был не в том положении, чтобы брыкаться. Он окончательно пришёл в себя лишь на диване всё той же комнаты психолога, из которой так стремился сбежать. Ганнибал протянул парню воду и несколько таблеток, проследив, чтобы Уилл всё же их выпил и не отводил взгляд, опасаясь нового приступа. - Часто с тобой такое случается? - Лектер сел рядом, стараясь не слишком нарушать личное пространство парня, но всё-таки близко, настолько, чтобы заметить едва заметное смущение. Чудо, Уилл Грэм умеет смущаться. Психиатр попытался оставить этот образ в памяти, потому что немного всклокоченный Уилл с розовыми щеками, Уилл, который мило улыбался и умел быть благодарным, был чем-то удивительным. Уилл, который не говорил очередную пошлость, был почти милым. Во всяком случае, Ганнибал подавил в себе порыв немного растрепать его волосы. - Нет, на самом деле, - Парень усмехнулся и всё-таки отвёл взгляд в сторону, - А вы часто носите своих пациентов на руках? Или только тех, в ком особенно заинтересованы? Он скользнул взглядом по Ганнибалу, облизнув пересохшие губы так, что было невозможно не понять намека, настолько откровенного и пошлого. Волшебство, которое было до этого, разрушилось, стоило Уиллу вновь прийти в себя и стать худшей версией. Версией, которая не умела так очаровательно улыбаться. - Один из твоих врачей предполагал у тебя нимфоманию, - Ганнибал сложил одну ногу на вторую, не обращая внимания, и отвёл взгляд, словно не хотел видеть своего же пациента, - У тебя её нет. Ты просто ищешь того, кто любил бы тебя, но видишь любовь в извращëнном свете. - А в каком её видите вы? Ганнибал был красив, необычно, он притягивал к себе, заставлял смотреть только на себя, в нём было что-то древнее и опасное, то, из-за чего добыча не убегает, а просто смотрит и ждёт, пока её съедят. Уилл мог поклясться, что за плечами доктора Лектера огромное количество охот, которые завершились удачно. Он старше, опытнее, у него есть деньги. Будь они в других обстоятельствах, Уилл бы уже висел на его шее. Почему-то мысль, что в других обстоятельствах они бы не встретились, больно кольнула душу. Слишком разные сферы жизни никогда не пересекаются и ожидать чудо бессмысленно. - Мы о тебе, - Он отсëк вопрос Грэма и вновь окинул того взглядом, словно на этот раз действительно собирался поговорить, а не просто обменяться язвительными комментариями, - Я не стану говорить, что так ты плохо закончишь, ты всё равно не станешь меня слушать и воспринимать всерьёз. Ты ищешь заботы, которую тебе не дали и готов выполнять приказы того, кто подарил хоть какую-то любовь. Он еле сдержал порыв как-то прикоснуться к Грэму, словно желая защитить. - Ты думаешь о том, что сможешь добиться желаемого, если будешь открыто предлагать себя. По крайней мере всячески пытаешься сделать это со мной. Я замечаю всё, что ты делаешь, - Ганнибал заглянул в голубые глаза напротив, словно что-то искал, - Профессиональная этика, Уилл. Прекрати, прошу. Уилл хмыкнул, придумывая очередное оскорбление, но слова не приходили на ум. Ганнибал был прав, чёрт возьми, и как бы он не боялся этой любви, он хотел её, хотел почувствовать, хоть раз в жизни напиться ей сполна, захлебнуться в ней, так, чтобы хватило. Так хотел и никогда не получал, какая ирония. - Я боюсь любить. Потому что люди неизменно уходят, оставляют и всё, прости-прощай, поезд ушёл, - Грэм сам не заметил как отдалился, стараясь уйти от Ганнибала, будто тот представлял реальную опасность. - Вся проблема не в людях, Уилл. А в тебе. Ты не умеешь отпускать их. Парень распахнул глаза, стараясь переварить эту фразу, понять её правильно, но слова кольнули его, толкнули и заставили вновь вспомнить. Уилл терпеть не мог свои эмоции, эмоции других людей, он захлëбывался в них, не мог найти берег и неизменно тонул. Уилл, наверное, ничего так не хотел, чем прекратить тонуть. - Да, док, легально, вы правы. Я отпустил мать, когда она решила, что наигралась в семью, - Грэм почти перешёл на крик. Волна эмоций вновь накрыла с головой, - Прекрасно, рад за неё, но почему эта чёртова сука решила, что может принимать решения? Я отпустил отца, когда его прирезал очередной собутыльник. Я отпустил всех, кого мог! Свою семью, свой дом, всё, что у меня было, чёрт побери. Что ещё эта жизнь хочет у меня забрать?! Он кричал, словно крик мог хоть как-то помочь, и даже не обращал внимание на присутствие Ганнибала. Уилл почувствовал, что становится тяжело дышать. Вода была со всех сторон и тянула ко дну, заставляла покориться себе и стать мёртвым. Слёзы предательски потекли по щекам, солёными дорожками появляясь на коже. - Я всех мать его отпустил, всех, кого любил! Уилл собирался встать и уйти, возможно, слишком резко, возможно, недальновидно, но руки Ганнибала схватили его, немного нагловато прижимая, и Грэм сам не понял как через пару минут сопел в его плечо. Лектер не отпускал, удерживая на месте, мягко, но крепко, словно Уилл и правда был ему дорог. Хотелось остаться так хотя бы ненадолго, потому что в объятиях было так тепло, что парень почувствовал, как волна отступает, а море отпускает его, отдавая обратно земле и небу, в его стихию. Он не знал, куда деть руки, должен ли он что-то делать, и становилось очень неловко, хоть и хорошо. - Я... Простите, - Уилл выдохнул, пытаясь успокоится окончательно, подавшись искушению так и остаться в чужих объятиях, купаясь в этой любви. - Обычно я не обнимаю пациентов, - Ганнибал фыркнул и выпустил его, всё ещё удерживая за плечи, - И обычно я не ношу́ их на руках. Уилл растянул губы в ухмылке, начиная чувствовать себя лучше, чем за последние пару недель. - Я особенный? Ганнибал не ответил, но уже уходя, парень мог услышать тихое и едва различимое "да".