Неловкая женатая парочка

      Наконец-то новогодние каникулы. Можно отдохнуть от работы. Наконец-то, Куромаку и Пик видятся дома. Их улыбки усталые, но такие радостные. Можно отдохнуть. Они решили даже не украшать дом и особо не готовить. Оба были слишком уставшие для этого. Последняя рабочая неделя выдалась напряжённой. В конце последнего рабочего дня Пик и Куро встретили друг друга, прямо как в мечтах. Тëплый тусклый свет освещает прихожую и кухню. Куромаку как раз закончил ужин и встретил любимого на пороге, в официальной одежде, в костюме, весь такой важный. Трефовый устало улыбнулся ему, а тот в ответ угрюмо кивнул. Маку прильнул к нему и подправил его галстук. — Как прошëл твой день? — спросил второй. — Я выжат, — произнëс он невозмутимо. — Да, я тоже. У меня так болит спина... Скорее бы уже отоспаться, — Куро вздохнул в ответ, но ему всё ещё было радостно. — Да, давай в этом году ничего не будем наряжать. А из салатов приготовим «Цезарь», например, и пофиг вообще, — предложил пиковый. — Солидарен. Мне как-то хочется хоть немного полениться и провести время с тобой, а не с кухней, — произнëс он с улыбкой, осторожно взяв супруга за лицо и оставив нежно-мятный поцелуй на его губах. Похоже, он почистил зубы сразу после еды — такой правильный.       Они начали готовиться ко сну. Оба вскоре вырубились, как только легли в кровать. Кто бы мог подумать, что однажды их жизнь будет похожа на это? Пик и Куромаку привыкли спать спина к спине, но иногда посреди ночи один из них обнимает партнёра во сне, тогда как второй просыпается только для того чтобы проверить, всё ли в порядке, а затем снова засыпает.       На следующее утро они проснулись почти одновременно: Куромаку неприлично поздно для себя, а Пик неприлично рано для себя. Ах, пара из жаворонка и совы... Они такие разные, но выглядели одинаково растрёпано, слегка заспано, но зато счастливо. — Доброе утро, дорогой, — Куро поздоровался с Пиком первым. — Ага, да, доброе... — пробормотал он сонно, как будто продолжая спать одной половиной мозга. — Тебе хорошо спалось? — вежливо поинтересовался трефовый. — Неплохо, но я мог бы поспать ещё час... Гр-р-р... — произнёс восьмой угрюмо. Звук старого модема... Даже будучи в браке Пик остаётся слегка социально неловким. — Эм, а тебе? — Я хорошо отдохнул. И, кажется, я знаю, что тебя взбодрит, — он приподнимает голову и смотрит ему прямо в глаза. — Могу я поцеловать тебя? — Э-э-э... Фу, — ответил пиковый категорично. — Я же ещё не чистил зубы, тебе не понравится это. — А мне всё равно, сегодня я готов нарушить это правило, — Куромаку самоуверенно улыбнулся. — К тому же, мы женаты, нам не впервой обмениваться микроорганизмами. — ...Как же я люблю, когда ты так улыбаешься, — произнёс Пик холодно, но с нежностью, а затем положил руку на его щёку и кратко поцеловал в губы.       Самоуверенность второго рассыпалась, как карточный домик. Он густо покраснел, не прекращая улыбаться, но в такой ситуации улыбка стала выглядеть глуповатой. Пику всё равно. Он смотрит на любимого с каменным лицом, но на самом деле внутри он вне себя от чувства привязанности и нежности. — Как твоя спина? — у Пика такой серьёзный тон в этот момент, что кажется, будто он будет угрожать сломать ему позвоночник, но на деле он действительно заботится о нём. — Что ж, в достаточно хорошем состоянии, чтобы смочь... Э-э-э, заняться любовью с тобой, да! — Куро нервно кивает. Чёрт возьми, он хотел сказать что-то более пошлое и соблазнительное, например, "оседлать тебя", но в последний момент засмущался и решил, что будет выглядеть глупо, поэтому подобрал более мягкий синоним. Он подумал, — "Ненавижу себя". — "О, это довольно мило", — произнёс восьмой про себя, слегка пожав плечами. — Хочешь... Заняться сексом? Я готов, но, думаю, нам обоим стоит перед этим принять душ и всё такое. — Ты прав. Иди первым. У тебя всегда получается быстро приводить себя в порядок, — ответил Маку, слегка нервничая. — Может, потому что я не придираюсь к мелочам и не натираю себя до слезающей кожи, пф? — он саркастично усмехнулся и скрылся за дверью в ванную комнату. — Может быть, — вздохнул король треф со смущённой улыбкой.       Когда оба привели себя в порядок, они вновь устроились под одеялом. Кто-то должен начать действовать первым, но никто не решался. Было так неловко, словно двое взрослых мужчин одновременно забыли, как заниматься сексом. На деле они лишь не знали, с чего стоит начать. Они оба уже полностью обнажены, так что можно начать ровно в эту секунду, но они лишь медленно застенчиво придвигались друг к другу. Наверное, стоит начать поцелуя, но кто будет действовать первым? Куромаку едва ощутимо взял Пика за лицо обеими руками и подался вперёд, не решаясь поцеловать. Ему точно комфортно? Нет, нельзя вечно сдавать назад. — "Я и так вечно пасую. Почти всё для меня делает он. Я делаю недостаточно... Я мог бы выражать любовь и благодарность более усердно! Стоп, он...?" — проваливаясь в самобичевание, Маку чуть не пропустил момент, когда Пик кивнул и тоже подался вперёд, но намеренно не поцеловал, отдавая инициативу партнёру.       О Господи, это был самый лучший безмолвный комплимент за всю историю человечества! По крайней мере, Куромаку так казалось. Он знал, что значит этот кивок: "Я хочу, чтобы ты поцеловал меня". Чёрт, после такого хотелось зацеловать его всего целиком. Это придало Куро уверенности, ведь он почувствовал себя желанным. Он накрыл губы восьмого поцелуем, стараясь начать нежно, а затем углубить постепенно, сделав поцелуй более непристойным. Немного закружилась голова, но в хорошем смысле. Приятное волнение затуманило разум. Чужие руки проползли по талии, чтобы обнять в районе спины. Куромаку всегда был за то, чтобы чужие руки были где-то в районе спины, ибо чем они ниже, тем ему некомфортнее. Но, эй, сейчас они женаты, одни дома, в одной постели, к чему такая целомудренность? Король треф мягко перехватил чужую руку и сместил её на поясницу, позволяя трогать себя всего. Куро знал своего партнёра вдоль и поперёк, но всё равно было какое-то гадкое чувство сомнения: "Эй, а вдруг он опьянеет от вседозволенности и начнёт быть неуправляем?". Второй послал этот голос куда подальше, ведь такого точно не может быть, Пик уравновешенный человек, который всегда способен держать свои чувства под контролем, но даже если такое вдруг произойдёт — почему бы и нет! Отдаться чувствам целиком — звучит очень заманчиво. Именно это Куромаку и делает сейчас! Он жадно смакует чужие губы, словно это последний поцелуй в его жизни, и дышит очень сбито. Внизу приятно печёт, а всё остальное тело быстро разогревается. Пик прерывает поцелуй и укладывает любимого на постель, позволяя ему отдышаться. Они смотрят друг другу в глаза с минуту, а затем восьмой опускается к разгорячённому телу и покрывает шею партнёра влажными лёгкими поцелуями. Похоже, пиковый попал прямо в цель, ибо с уст Куромаку незамедлительно сорвался неприлично громкий стон. Он уже хотел прикрыть рот руками, но был успешно прижат мускулистым телом партнёра, который схватил его за запястья. Грубовато, но не больно. Сначала стало немного страшно, но страх быстро растворился под напором крепких поцелуев в шею, оставляющих багровые пятна на ней.       Куро поджимал губы в смущении, не желая быть слишком громким, поэтому получалось какое-то жалкое поскуливание, что смущало ещё больше. Казалось, что любой звук, издаваемый в этот момент, звучит отвратительно. Тело дрожало на автомате от ласк столь чувствительного места. Укус. По телу пробежались ледяные мурашки, а соски тут же затвердели. Пиковый облизал левый, начав массировать его рукой, а губами переключился на второй, посасывая и чуть прикусывая. Куромаку теперь мог сдерживать стоны, что было ему на руку. Он издавал жаркое тяжёлое дыхание. Соски менее чувствительные, чем шея, поэтому ему удавалось держать себя в руках. Это приятно... Но не совсем то, что он хотел. — Постой, — Куромаку запустил пальцы в чужие волосы. — М? — Пик поднял голову, прикусывая и облизывая губы. Ему нравится, когда любовь всей его жизни касается его головы. — Как насчёт поменяться местами? — спросил он несколько неуверенно. — Просто... Я хочу... Я действительно хочу доставить тебе удовольствие. Пожалуйста. А то ты постоянно делаешь что-то для меня, а я только принимаю. Поэтому я бы хотел... — Окей, — он перебил его.       Восьмой молча отстраняется и ложится рядом. — Поцелуи — да. Облизывание — да. Укусы — да, но не переборщи с силой. За волосы брать, но не тянуть. Рот и глаза не закрывать. За запястья не держать. Шлёпать можно, но только руками. Пальцы в рот — можно. Целовать и облизывать можно везде, кроме глаз. Кончить можно куда угодно, но предупреди перед этим. Всё понятно? — пиковый продиктовал правила своим обычным и невозмутимым тоном. — Всего один вопрос. Почему тебе можно держать меня за запястья, а мне тебя — нет? — уточнил второй. — Тебе не кажется это несправедливым? — Никакой справедливости нет. Справедливо только то, о чём мы договорились. Ты никогда не говорил, что тебе такое не нравится. Мой вывод — ты не возражаешь. А вот мне такое не нравится, поэтому ты не будешь так делать. По рукам? — По рукам, — Куро кивнул. — Приступай, — Пик закрыл глаза и запрокинул голову, давая максимальный доступ к шее. Его приказ был строгим, но не пугающим, а весьма горячим, учитывая обстоятельства.       Куромаку не стал медлить, чтобы не нервировать любимого. Его лучше не держать в напряжении слишком долго, иначе он перевозбудится и... Кто знает, какие последствия будут. Маку действовал в том же порядке, что и Пик, только не так страстно. Нежные поцелуи в самом чувствительном месте шеи заставили восьмого шумно и протяжно простонать. То, как действовал возлюбленный, казалось ему очень милым. Пик иногда шипел, но в целом не сдерживал себя в выражении удовольствия. Но он и не был неприлично громким. Он менее чувствителен, поэтому даже ощущения отличались. — Грубее, — послышалось с его стороны.       Куромаку вопросительно взглянул на него, дабы убедиться, что не ослышался. Тот кивнул, и Куро перешёл от поцелуев к покусыванию, всё ещё достаточно нежному, а затем снова к поцелуям, но уже с засосами после них. Это уже заставило Пика быть громче, выгибаясь под действиями возлюбленного. Куромаку был в шоке... Это так пошло, так неприлично, но так сексуально! Интересно, может ли он быть ещё громче? Поцелуями сползая по шее, вдоль ключицы, а затем на грудь, трефовый облизнул сосок партнёра, а затем крепко присосался, грубовато прикусывая. Даже если Куро старался, у него не хватало сил сжать челюсти так, чтобы это было больно. Восьмой иногда вздрагивал от слишком приятных ощущений. Да, Маку не умеет быть слишком грубым, но каким-то образом у него получается создавать такие ощущения, которые заставляют стонать и дрожать, даже такого нечувствительного, как Пик. Только после оставленного засоса Куро принялся за второй сосок, начав массировать первый, заключив его между своих тонких длинных пальцев. Несмотря на значительное превосходство Пика по физической силе, у Куромаку в самом деле крепкая хватка, а то, как короткие ногти иногда впивались в кожу груди, придавало перчинки всему происходящему. Восьмой бы и дальше придавался чувству блаженства, если бы не Куромаку, так невовремя оторвавшийся от ласк. — Я собираюсь ласкать тебя орально, — стыдливо, но с жаром и уверенностью выдал он. — С ума сошёл? Тебе же вроде не нравится такое, и... — для Пика это было весьма неожиданно. — Нет, всё в порядке, я правда хочу, — успокоил его Куромаку. — Думаю, я даже готов проглотить. — Э...! Т-ты уверен, что не повредишь горло? — спросил восьмой обеспокоенно. — Я буду осторожен. К тому же, сейчас моё желание сильнее, чем страх, — трефовый медленно опускается вниз. — ...В таком случае мне конец, — он усмехнулся, ожидая, что Куро действительно хорош в этом.       Не прогадал. Длинные костлявые пальцы мягко сжали возбуждëнный копулятивный орган. Жаркое дыхание обдало головку, заставив пикового вздрогнуть вновь и издать относительно громкий стон. Конечно, это, скорее всего, вышло случайно, и Куромаку сделал это лишь от волнения, но это не так важно, ведь нужная реакция была достигнута. У трефового заблестели глаза от восторга. Он уверенно улыбнулся, радуясь тому, что партнëру явно хорошо. Трефовый облизал конец органа и, наслаждаясь положительной реакцией, продолжил делать это. За это он получил серию поглаживаний по голове и чужие пальцы, запущенные в его волосы. Неудивительно, что Пику такое нравится! Это словно вознаграждение за твои действия. Куро обхватывает орган обеими руками, захватывая головку члена ртом, и сжимает орган, сильно массируя. Реакция последовала незамедлительная. Дыхание восьмого стало более шумным, орган стал заметно твëрже. Второй берëт чуть глубже и упирается. Всë, больше не влезет. В прочем, больше и не нужно. Куро совершает поступательные движения в довольно быстром темпе, шумно сглатывая, словно у него во рту что-то невероятно вкусное. На деле дело совсем не во вкусе. Он делает это, стараясь сделать партнёру максимально хорошо, и сам в итоге получает от этого удовольствие. Шумные стоны и шипение со стороны возлюбленного воздействуют как слова одобрения, заставляя массировать и сосать сильнее. Это действо всегда казалось Маку отвратительным, но сейчас уже было всё равно. — Куро, агрх... — произнёс Пик сквозь стон, тиская его за волосы. — Я близко... Ещё немного, и я не выдержу.       Второй кивает, подняв взгляд на возлюбленного, и не прекращает движения. Вскоре вязкая тёплая жидкость оказалась у него в рту. Это было просто... Момент из мема "Ожидание/Реальность". Вкус не поддаётся описанию. Слегка горчит, но терпимо. Трефовый проглотил первую порцию, а вторая оказалась на его лице, по воле случая. — Уф... Прости за это. Невкусно, я прав? — восьмой взял из тумбы салфетки и стал вытирать лицо партнёра, выбрасывая использованные в небольшую урну рядом с кроватью. — Тьфу... Ну, не то чтобы по вкусу вкусно, но по сути вкусно. Это было терпимо, — по лицу Куромаку, которое скривилось от неудовольствия, можно было понять, что Пик был абсолютно прав. — Ладно. Иди сюда, — он потянул его к себе для поцелуя. — Стой-стой, я же только что...! — Маку придвинулся, но начал возражать. — Мне всё равно, я не брезгую, — Пик чмокнул его в губы. — ...Хм. Да, мне хотелось бы быть приятнее на вкус. — В любом случае... — трефовый провёл пальцем по его груди и с лёгкой улыбкой взглянул ему в глаза. — Что ещё мне стоит сделать? — ... — он возбуждённо сглотнул, заметно покраснев.       Восьмой перевернулся на живот, сложив руки в замок. — Делай что хочешь, но сделай всё, чтобы меня было слышно во всём доме, — произнёс он гордо. — Я ждал этого слишком долго. — Чего "этого"? — спрашивает Куро с улыбкой, оглаживая чужие ягодицы. — Момента, когда нам никто не помешает, и мы можем наслаждаться друг другом хоть до самой смерти Вселенной, — ответил Пик сквозь жаркое дыхание. — Я так люблю тебя... — И я тебя, — трефовый свободной рукой отодвинул его волосы и поцеловал в затылок, заставив вздрогнуть, а затем отстранился и шлёпнул с силой. — Ах, чёрт! — вскрикнул восьмой с наслаждением, начав шипеть, снова чувствуя поглаживание. — Ого... Я и не знал, что ты можешь быть таким громким, — он улыбнулся с удивлением и восторгом. — Что более важно, я не думал, что мне это так понравится.       Куро шлёпает его повторно, но на этот раз сильнее и дважды. — О чёрт, о fuck! — пиковый впился в подушку руками, стараясь не закрывать себе рот. Он сам поставил эти условия, поэтому придерживается их. К тому же, Куро приятно его слышать, поэтому будет некрасиво лишать его этого удовольствия. — Эй. Никаких ругательств, — второй вошёл во вкус и шлёпнул его снова. — Ах! Если ты собираешься отучать меня от ругательств именно таким способом, то ты добьёшься ровно противоположного эффекта! — шикнул тот в ответ. — Отлично. Значит, у меня будет повод продолжать, — Куромаку усмехается и шлёпает его снова. — Я вот думаю... Может, ты хотел бы чего-то большего? Ты заслуживаешь самого лучшего. — Я заслуживаю самого лучшего... — шокировано повторил Пик и, ощутив прилив удовольствия, начал массировать собственную грудь. — О, должно быть, это сильно тебя порадовало? — он не может сдержать довольную улыбку. — Вот что. Я хочу доставить тебе удовольствие пальцами. Как ты смотришь на это? — Дурак, я же сказал, делай со мной что хочешь...! — ахнул тот в предвкушении. — Хороший ответ, — второй выдвинул ящик тумбы, в которой было всё самое необходимое для таких моментов.       Куромаку подкладывает пару подушек под бёдра партнёра, надевает резиновую перчатку на руку, дабы не поцарапать любимого внутри, и щедро поливает ягодицы смазкой, а затем локализует её в одном месте, массируя мышечное кольцо. Восьмой издаёт блаженный стон, но король треф гладит его по спине свободной рукой. — Чш-ш-ш, ты отлично справляешься, — успокаивающе произносит трефовый, не прекращая массажирующие движения. — Не перетрудись, ладно? — Заткнись и просто продолжай... — вздохнул он с жаром. — Эй, не разговаривай так со мной, — Куро с силой шлёпает его по ягодице. — Не забывай, что ты сейчас в уязвимом положении. — М... Н-да, сэр, — полусмущённо, полураздражённо фыркнул пиковый в ответ. — Оу, даже так? — он усмехнулся, но смутился, а затем проник первой фалангой указательного пальца внутрь. — Что ж, думаю, ты это заслужил. Молодец. — Мгм, прекрати меня так называть, — Пик уткнулся лицом в подушку, краснея и смущённо улыбаясь. Его на самом деле радует, что Куро обращается к нему так. — ...Хороший мальчик, — шутливо шепчет Маку прямо рядом с чужим ухом. — М-м-м, да, возьми меня...! — рыкнул он сквозь зубы. — Ха-ха, не торопи события, — трефовый вводит палец до конца и массирует стенки ануса.       Постепенно места становится достаточно и для второго пальца. Куро не медлит и вводит второй под громкие стоны своего дорогого мужа. Он целует его в затылок снова. Пиковый вздрагивает. Шипит, прикусывает губы, но не скрывает, что ему очень хорошо. Он даже не прекратил массировать грудь. Это придаёт процессу дополнительную стимуляцию. Маку разводит пальцы ножницами. Пик блаженно вскрикивает. Его глаза слезятся от перевозбуждения, и одна проклятая слеза стекает по его покрасневшим щекам. Пробурчав под нос что-то типа "чёрт", восьмой начинает двигаться навстречу, за что получает поглаживание по голове и очередное ласковое слово. — Умница. Да, вот так, — второй подбадривает его, но при этом подразнивает, сводя и разводя пальцы внутри. — К-К-Куро... Ч-ч-чёрт побери... Н-не останавливайся... А-агрх! — он молил его дрожащим голосом, пока очередная капля спермы капала на простынь. — Помнится, ты просил взять тебя. Ты всё ещё хочешь? — уточнил Куромаку. — Вдалбливай меня в эту чёртову кровать, пока она не сломается, чёрт тебя дери! — прорычал восьмой возбуждённо-раздражённо.       Пока партнёр входил внутрь, Пик громко стонал, не сдерживаясь, иногда зовя мужа по имени. Мужа... Всё ещё непривычно думать, что они оказались здесь. Размышлять о таком во время коитуса не очень удобно, но восьмому удавалось и быть достаточно громким, и думать о том, а как он вообще оказался здесь. Одна малейшая деталь могла пойти не так, и всё было бы совсем по-другому. А что если бы они так и не признались друг другу? Этого всего бы просто не было... Эти мысли заставили Пика закричать снова. — Агрх! Куро! Ах, Куро! Слышишь?! Я люблю тебя, Куро! — сорвалось с его уст. — Да, Пик, да, я тоже тебя очень люблю! — Куромаку прижался к нему и поцеловал его в шею, не прекращая двигаться.