Как же горько обмануло сердце

Утро для Йосано не задалось еще с самого начала. Во-первых, погода была унылой: над городом повисли свинцовые тучи и пошел мелкий дождь. Во-вторых, она совершенно не выспалась, так как всю ночь провела с чашкой зеленого чая и сидя у окна, пытаясь отвлечься от своих кошмаров, которые стали сниться ей ну уж слишком часто. И в-третьих, сегодня был понедельник, а это значит, что вся рабочая неделя и все страдания по этому поводу еще впереди. Накинув на плечи серое пальто, девушка поспешно покинула свою квартиру. Снаружи ее ожидали бесконечные лужи и сильный, пробирающий до самых костей ветер, из-за которого она уже несколько раз подумала о том, что все-таки стоило воспользоваться шарфом и, возможно, шапкой, однако времени на то, чтобы возвращаться, не было, как и надежды на то, что этот день пройдёт в спокойствии. Сейчас в агентстве творилась полная неразбериха, поэтому заданий хватало всем. Поежившись от очередного порыва ветра, Акико посильнее укуталась в пальто, между тем убирая руки поглубже в карманы, где еще сохранились какие-то крупицы тепла. «Ненавижу осень.» — подумала она, тяжело вздыхая. Наконец прибыв на место, девушка с облегчением вошла внутрь помещения, снимая верхнюю одежду и настораживаясь от столь подозрительной тишины, которая воцарила вокруг. Неужели все настолько заняты, что даже Дазая не слышно и не видно? Направившись прямо по коридору, Йосано отворила самую первую дверь, встречаясь с усталым взглядом Куникиды. — Доброе утро, — поздоровалась она, получая лишь кивок в ответ. — Дай угадаю, уже что-то случилось? — Да, случилось, — его очки медленно сползли вниз. — Господин Огай пожаловал сюда еще час назад, из-за чего все как на иголках. В том числе и я. На секунду показалось, что сердце в ее груди остановилось. — И что он тут забыл? — холодно поинтересовалась девушка, кусая губы. Вдруг за ее спиной раздался тихий кашель: — И я рад тебя видеть, моя милая Акико. В ушах зазвенело. Брюнетка резко обернулась к нему лицом, рассматривая с ног до головы. Он выглядел так же, как и в их последнюю встречу: все то же черное пальто, идеально выглаженная белоснежная рубашка, такие же белоснежные перчатки на изящных руках и ярко-красный шарф, который сразу бросился в глаза. — Мори-сан. — прошептала она, все еще не веря в происходящее. — Что Вам нужно? — Мне? Ничего, — мужчина усмехнулся, медленно стягивая перчатку с руки. — Никогда не поверю в это Ваше «ничего», — воскликнула Йосано, не выдерживая. — Хотел увидеть тебя. Такой ответ устроит? — он внезапно сократил расстояние между ними, кладя свою руку на хрупкое девичье плечо. Акико растерялась, всеми силами пытаясь скинуть чужую руку, чего, конечно же, у нее не получилось. Тогда, в так называемый разговор, вмешался Доппо, явно недовольный происходящим: — Господин Огай, настоятельно прошу Вас держать дистанцию. — Не стоит, — стала успокаивать девушка. — Мори-сан, думаю, нам стоит поговорить в другом месте. — Хорошо, как знаешь, — не хотя отвечает блондин, нервно поправляя снова съехавшие вниз, очки. — Тогда лучше я выйду, мне все равно нужно зайти к директору. Взяв внушительную стопку бумаг с рабочего стола, Доппо немедля скрылся в дверном проеме, на свой страх и риск оставляя их наедине. — Вы мне противны, — шипит Йосано, толкая мафиози в грудь. — К тому же, Вы сами когда-то сказали, что между нами все кончено. Мори, будто издеваясь, наклонился ближе к ее лицу. — Это ты так считаешь, — невозмутимо говорит он, улыбаясь уголком губ. — Я скучал, — продолжает брюнет, обманчиво аккуратно беря девушку за подбородок и заставляя посмотреть в глаза. — А ты не изменилась. Все такая же недоступная и своенравная. — Что есть, того не отнять, — голос предательски дрожит, вводя обоих в заблуждение. — Вы тоже не особо изменились. Все такой же жестокий и безжалостный. Все внутри сжалось, намекая на то, что пора бежать куда подальше отсюда и не в коем случае не оглядываться, но какая-то невидимая сила не давала ей сделать это. — Хватит делать вид, что тебе все равно, — кажется, его терпение почти на исходе. — Я прекрасно знаю о том, что у тебя еще есть чувства ко мне, — он хмурится, осторожно проводя большим пальцем по нижней губе Акико. — Ну же, покажи насколько сильна твоя любовь. Лиловые глаза постепенно заполнились слезами. Поначалу она тщательно пыталась скрыть это, но у нее ничего не вышло, ибо внутри накопилось слишком много всего. — Слёзы? Неужели я снова причинил тебе боль? — нет, в его словах не было ни капли сожаления. Он говорил это с нескрываемым наслаждением, любуясь заплаканным лицом напротив. Ее сердце пропустило удар, а потом второй и третий. По щекам ручьем текли горячие слёзы, которые ей было не под силу контролировать. В душе стала образовываться пустота, словно черная дыра, которая все больше и больше затягивала. Когда волна эмоций почти захлестнула ее с головой, девушка со злостью хватается за мужчину, буквально таки впиваясь в его губы жадным поцелуем. Он не отстраняется и не отталкивает, а наоборот, углубляет уже состоявшийся поцелуй, внезапно ощущая металлический привкус на языке. — Ты бесподобна, моя дорогая Акико, — хвалит Огай, и из-за нехватки воздуха, нехотя отрывается от напрочь искусанных в кровь губ. — Но, боюсь, что я никогда не смогу полюбить тебя должным образом, — он запускает руки в ее волосы, с нежностью массируя кожу головы. — Я умею причинять только боль. К тому же, ты как способ отвлечься, не более. Надеюсь ты понимаешь это. — Понимаю, — окончательно успокоившись, отвечает она, но от этого легче не становится.

***

«Здравствуйте, Мори-сан. Я пишу Вам с непонятной для меня самой целью, однако так велит мне моя покалеченная душа. Не вижу смысла в том, чтобы скрывать, поэтому скажу прямо: я люблю Вас. Всегда любила и буду любить, несмотря на то, что Вы сделали со мной. Возможно я сошла с ума, кто знает? Также хочу поблагодарить Вас за все, что между нами когда-то было. Может Вы ничего и не чувствовали, но зато чувствовала я. Не думаю, что Ваш неожиданный приход был хорошей идеей, ибо мы снова причинили невыносимую боль друг другу, вскрыв старые раны, которые только-только стали заживать. Прощайте, желаю удачи. Ваша Акико.