Надежда Моринт
15 января 2023 г. в 03:10
Получилось! У неё получилось! Ей всё-таки удалось соблазнить Шепарда! Моринт почти не верит в свой собственный успех.
Слишком долгий путь ей пришлось проделать и слишком много препятствий преодолеть, чтобы добиться желаемого. И теперь, когда спаситель Цитадели, уничтоживший ещё и базу Коллекторов падает в её ладонь подобно созревшему яблоку, Ардат Якши впадает в ступор. Это действительно происходит сейчас, на самом деле, а не в одной из тех ярких фантазий, что посещают её каждую ночь? С тех самых пор, как она впервые поднялась на борт «Нормандии». Нет, Моринт всегда знала что Джон Шепард, однажды, будет принадлежать ей и это лишь вопрос времени, но ожидание так затянулось, что ощущение триумфа оказывается смазанным.
Чтобы как-то сгладить испорченное впечатление азари опрокидывает стопку виски, рассматривая сидящего напротив мужчину. Холодная жидкость обжигает, дерёт по горлу, но она почти не замечает этого, полностью поглощённая им. В наполняющем её каюту мертвенном полусвете, капитан «Нормандии» кажется неотразимым. Форменный китель смотрится идеально на его рельефном теле, подчёркивая его. И пусть Шепард сейчас просто развалился на краю углового дивана – поближе к ней, в каждом его движении читается грация хищника и уверенность прирождённого воина. Мрачная аура окутывая его, делая непреодолимо-притягательным.
И пусть на фоне всех прочих его достоинств это прозвучит банально, человеческий мужчина ещё и красив. Даже не смотря на оплетающие лицо шармы. Их столько, что они образуют сетку на лбу и щеках, спускаясь при этом к самому подбородку. Тонкие, просвечивающие красным светом линии. Находись они сейчас где-нибудь в клубе и этот эффект можно было бы списать на игру неясного света, но полутьма каюты делает его чуть более, чем очевидным. В зелёных, словно пропитанные влажной росой листья тропических деревьев на Тессии, глазах Шепарда горят крошечные красные точки. Из-за них его взгляд кажется почти... демоническим. В нём Моринт видит намёк на силу – тёмную и всепоглощающую, как гравитация чёрной дыры. А само свечение, напоминают о пламени бессчётных боёв, сквозь которые прошёл этот мужчина прежде, чем обрести теперешние известность и славу.
Из гор горла азари вырывается низкое, грудное мурлыканье. Шепард выглядит так неумолимо-маняще, что она почти начинает сомневаться в собственной притягательность. Не настолько, чтобы всерьёз нервничать, но всё же достаточно, чтобы поймать собственное, чуть искажённое отражение на поверхности рюмки. Оттуда на Моринт глядит высокая и красивая женщина, очень похожая на свою покойную ныне мать. Такую, какой та была в молодости. Те же угловатые черты лица и ледяные, почти светящиеся глаза. Только в отличие от никогда не отличавшейся стеснением родительницы, её наряд кажется почти что скромным. Ни ярких цветов, ни до неприличия глубокого вырезана на который так полагалась Самара в деле привлечения внимания. Она с ног до головы одета в чёрное. И только остающееся открытым бледно-голубое лицо сияет на фоне облитого мраком гибкого, как у всех азари, тела.
Критически оценив своё отражение, Моринт приходит к выводу, что вполне соответствует Джону. Как внешне, так и внутренне. Шепард, может быть и герой Галактики, но она – богиня ночных ветров! Перед ней преклонялись и приносили жертвы. На неё смотрели с обожанием даже те, кого она пожирала и трепетали те, кого отвергала. Она искусительница, космический суккуб, дарующий неземное наслаждение, но взамен забирающий жизнь. Чудовище, или правильнее будет даже сказать, демон в облике прекрасной женщины, которая использует свою красоту и обаяние чтобы охотиться и убивать своих любовников ради насыщения.
— Ты не пожалеешь, Шепард, – соблазнительно шепчет Моринт, придвигаясь ближе к нему и ощущая, как всё её тело трепещет от желания. – Я очень хочу дать тебе это. Хочу, чтобы ты почувствовал, как каждый нерв в твоём теле пульсирует от удовольствия.
Мужчина собственнически кладёт руку на её колено. Его зелёные глаза мерцают в тусклом свете и невольно Ардат Якши снова любуется им. Люди сами по себе красивы, но Шепард – яркий представитель своей расы. И когда их тела соприкасаются, по её телу пробегает электрический ток. Жгучая потребность, лежащая в основе самой её сущности, разгорается с новой, пугающей силой.
— Не бойся, с тобой ничего не случится, – освобождённая от чёрной перчатки ладонь Моринт касается выбритой щеки капитана, наслаждаясь её гладкостью. Она смотрит в его глаза, наслаждаясь первым и, вероятнее всего, последним моментом близости с этим удивительным человеком. Ведь несмотря на сказанное, азари не рассчитывает на то, что Шепард выживет. Чудес не бывает – не в этой Галактике. А она уже слишком большая девочка, чтобы верить в сказки или хотя бы надеяться на лучшее. Так проще жить.
Невольно Моринт вспоминает безжизненные глаза своей первой, смотрящие на неё с немым укором, и болезненный миг осознания свой истинной сути. Ардат Якши – прежде она лишь слышала, как напуганные взрослые шёпотом произносили это страшное слово, но оно оставалось далёким, как полузабытый слух или страшная сказка о демоне ночных ветров. Моринт... нет ещё Мирала в то время и подумать не могла, что её имя когда-нибудь будет ассоциироваться с этим словом. Что на неё – подающую большие надежды, будут смотреть со страхом и отвращением. И говорить о ней, как о болезни, от которой следует избавиться.
Что мать, к которой она в слезах обратилась за помощью, станет относиться к ней, как какому-то постыдному секрету, который необходимо скрывать. Её сестры смогли встретить уготованную им судьбу со смирением и плача, отправиться в Монастырь, но она была бы проклята, если бы позволила запереть себя на той пустынной планете. Поэтому, собрав то немногое, что могла унести, девушка сделала единственное, что, как ей казалось, она могла сделать. Вылезла из окна и побежала, ни разу не оглянувшись.
Но даже проклиная предавшую её мать и клянясь отомстить за то, что она отвернулась от родной дочери именно в тот момент, когда той больше всего нужны были помощь и поддержка, Мирала не оставляла надежды на то, что всё произошедшее – не более, чем чудовищная ошибка. Кошмарный сон, от которого она очнётся, как только откроет глаза. И даже когда голод, о котором ей прежде доводилось только слышать, впервые расправил крылья, она не верила. Потребовалось ещё три трупа, чтобы Мирала, наконец, осознала всю тяжесть ноши, которую ей теперь предстояло нести. Впрочем, даже это не остановило будущую Ардат Якши.
Сквозь слёзы и скорбь по умершим любовникам она продолжила путь в темноте. Со временем стало легче. Мирала научилась получать удовольствие, разрушая свою добычу. Смаковать их экстаз и их боль, тонуть в моменте агонии, на время забыть обо всём. Она сознательно растягивала связь как можно дольше, неизбежно разрушая каждый аспект личности своих партнёров. И даже после того, как они начали молить о пощаде, она продолжала использовать их для своего удовольствия, полностью игнорируя мучение, которое бедные жертвы испытывали, ощущая как жизненная сила и сама сущность их бытия поглощается неумолимой хищницей.
Это не облегчало её одиночества и не позволяло забыть о том, кем она становится, но доставляло удовольствие. Море удовольствия в котором Мирала в конце концов утонула. Из его тёмных волн вышла у же Моринт. И пусть первые пару сотен лет она ещё продолжала надеяться, что однажды встретит создание достаточно сильное, чтобы пережить слияние с ней и тогда этот кошмар закончится, но... со временем она научилась не верить надежде. Слишком уж часто ей приходилось разочаровываться и плакать.
Воспоминание о той, другой жизни, которую она вела когда-то, и простых, радостных днях её первой подростковой любви, когда она ещё только узнавала, что значит быть женщиной сбивают настрой. Впервые за последние полвека Моринт почти жалеет о том, что не является «богиней», которой многие её считают. Потому что будь она ей, то смогла бы наслаждаться своей добычей дольше, чем несколько мгновений. Потому что в этом человеке есть что-то особенное, что даже она не хочет губить. Видимо и такое бывает.
Проклятый Шепард, даже её умудрился сделать сентиментальной! Не позволяя так не вовремя пробудившимся чувствам остановить себя, Моринт перебирается на колени к мужчине. Как всегда грациозная, безупречно владеющая телом, она перетекает как вода, в темноте. Седлает его, с наслаждением ощущая, как его крепкие руки сжимают её бёдра. Она пообещала ему такое сильное удовольствие, что его нервная система не выдержит и намерена сдержать обещание. А почему, собственно, она должна сдерживаться? Потому что это неправильно – убивать ради удовольствия и сексуального насыщения? Наверное неправильно. Но не более неправильно, чем пытаться запереть её на всю жизнь без любви?! Или травить её по всей Галактике, словно преступницу, а?
Нет! В этой Вселенной нет ничего правильного или неправильного. Как нет и никакой справедливости, как бы ни цеплялась за это устаревшее понятие её ограниченная и лицемерная мать. Нет, в этой жизни всё решает сила, а Моринт по своей природе – самая могущественная азари из существующих. И нет ни одного существа, способного сравниться с ней. Ни кого, кого она не может взять, завладеть и выбросить наигравшись. Она – истинное воплощение свободы, вершина эволюции азари и порождение ночных ветров.
Она берёт кого хочет. И сейчас она хочет Шепарда. Зверь внутри Ардат Якши воет, нетерпеливо расхаживая в клетке её воли. Царапает прутья и грызёт их, силясь вырваться на свободу. Голод пульсирует в её венах и этого достаточно, чтобы сделать тонкую трещину в маске чистого соблазна, которую она по привычке нацепила на лицо. Моринт продолжает улыбаться, держась с достоинством и грацией, но взгляд выдаёт её. Холодные ртутные глаза, внимательно смотрящие на мужчину в её объятьях, кажутся неживыми. И если он даст себе труд вглядеться в них, то наверняка увидит чуждый голод, пожирающий жизнь, чувства и память.
Вот только он не сделает этого,он сейчас слишком увлечён её телом, чтобы заботиться ещё о чём-либо. Конечно этот человек далеко не невинен. Прошедший сквозь множество боёв он давно уже на «ты» со смертью, а потому и его инстинкт самосохранения так силён. Возможно поэтому Шепард и сопротивлялся ей дольше, чем кто-либо за всё время охоты. И хотя ей – опытной сексуальной хищнице – обычно нравится играть со своей едой, терпеливо ожидая момента, когда жертва расслабиться, но их ритуальные танцы как-то даже слишком затянулись. Предвкушение сменилось сначала нетерпением, а затем раздражением. Цель попалась слишком не только жёсткой, но и изворотливой. Было несколько моментов, когда Моринт думала, что уже получила его, и каждый раз Шепард изящно ускользал из её когтей. Это злило женщину, считающей себя соблазнительницей, но одновременно подогревало азарт.
За это время она успела... не то, чтобы привязаться к нему, но проникнуться симпатией и даже неким подобием уважения. Пусть этот человек ей не ровня, но он наиболее близок к тому, чтобы быть таковым. Её идеальным партнёром и вечным спутником. Поэтому когда их губы сливаются, набившая оскомину мысль вновь заполняет разум Моринт. Она вновь начинает думать, что ей, возможно, не стоит сливаться с Шепардом? Ведь если она сумеет сопротивляться желанию, своей потребности питаться от него, она сможет обрести компанию, которой желала и... возможно, любви, которой ей так не хватало всё её одинокую, проклятую жизнь вечной изгнанницы.
Она может отступить сейчас, взяв потом кого-то другого вместо него. Шепард установил всего одно правило: никакой охоты на корабле. В любой точке, где останавливается «Нормандии», Моринт может убивать кого угодно, если это, конечно, не знакомый капитана и контактное лицо, необходимое для выполнение очередной миссии. В остальном же полная свобода... которой она так ни разу и не воспользовалась. А всё потому, что ни один из встреченных за всё время пришельцев не смог привлечь её внимание.
Охота всегда делала последующее кормление ещё более слаще. Моринт запросто могла бы нанять проститутку любого пола и расы, или найти кого-то, кто ищет быстрый, ни к чему не обязывающий секс, но... в какое в этом было бы удовольствие? Правильно – никакого! Любой идиот может провернуть нечто подобное. Галактика полна существ, стремящихся к сексуальной разрядке или мимолетным романам. Кем-то движет желание подзаработать, а кто-то желает хоть ненадолго забыть об агонии существования. Моринт легко может предоставить им это. Принести им такой невероятный экстаз, что они умерли бы от радости. Но что бы это дало ей? Правильно – ничего. Такие свидания предоставляли лишь кратковременную поддержку в отсутствии более подходящей жертвы.
Нет, чтобы заменить Шепарда, найти кого-то примерно равного, или хотя бы отдалённо похожего на него ей пришлось бы отправиться на длительную охоту. Выслеживать новую добычу дням, неделями, а может быть и месяцами. А затем ещё наблюдать за ней,медленно подбираясь ближе, соблазнять и только потом кормиться. И да,возможно это было бы ещё более сладко, чем то, что она может получить от Шепарда, но... она сможет столько терпеть. К тому же замену лихому капитану «Нормандии» едва ли вообще удастся подобрать замену. Ей придётся опустошить с десяток человеческих самцов, прежде чем она сможет унять голод который он пробудил. Ведь чем мощнее добыча, тем больше удовольствия Ардат Якши испытывает, сломив и поглотив её силу и сущность.
Прошедшие столетия сделали из Моринт искушённую хищницу, которая никогда не задерживается на одном месте надолго и чётко знала, когда «кормиться», а когда «охотиться» Найти подходящего кандидата – легко, найти кого-то достойного ее «дара» – совсем другое дело. Поэтому она отбрасывает мысль о замене Шепарда кем-то другим, вместе со своими ненужными никому сомнениями. Её голод слишком силён. Она хочет, нет даже нуждается в удовлетворении своих низменных звериных потребностей.
Гибельное пристрастие, присущее каждой Ардат Якши берёт верх над эмоциями. Инстинкт кричит в её разуме, торжествуя победу, пока разгоравшаяся в груди биотика вырывается наружу, танцуя на поверхности тела языками холодного голубого пламени. Пальцы азари, лежащие на плечах Шепарда, скрючиваются как когти хищной ночной птицы, а отлипшие от его рта губы приоткрываются:
— Обними Веч... – она уже произносит заветные слова, готовясь вкусить сладость долгожданной добычи, когда мужчина неожиданно вмешивается в процесс. Его загребущие пальцы, которыми она недавно так восхищалась недавно, сжимаются на её обтянутой тканью костюма заднице. Это настолько неожиданно, что Моринт издаёт совершенно не соответствующий её стилю девчоночий вскрик. Ей требуется секунда, чтобы преодолеть замешательство, но за это время Шепард успевает поцеловать её.
Теперь инициатива в его руках и это меняет всё. Его напор можно сравнить лишь с течением бурной реки, которая подхватывает и неумолимо влечёт за собой. Он буквально сминает её защиту и втягивает в поцелуй. Такой голодный и жесткий, что Моринт даже не сразу удаётся начать целовать мужчину в ответ. Что тут сказать, если кто-то и способен отвлечь решившего покормиться азари-суккуба поцелуем, то только Шепард. И у него – подонка – это получается. Чернота, уже начавшая заволакивать глаза молодой женщины медленно отступает. Рассеивается клочьями, в то время как обрамлённые ресницами веки начинают закрываться.
Утопая в удовольствии неожиданно-грубого поцелуя, Моринт чувствует как голод, волнами накатывавший из глубин её естества, отступает. Не побеждённый, но отброшенный зверь возвращается во тьму, из которой пришёл. Находит укромный уголок в глубине её разума и забивается туда. Непобеждённый, но отброшенный голод принимает вре́менную капитуляцию и теперь вновь будет ждать подходящего момента, чтобы вновь проявить себя. Наполнить сознание молодой женщины тёмные воющими тенями и шёпотом тысяч требующих своё голосов. Пока же Шепард и без Объятий Вечности даёт ей те, ощущения, которые она так долго жаждала.
Вкус его поцелуя яркий и одновременно острый. Отдающий горечью выпитой виски. А прикосновения достаточно грубые и требовательные, чтобы их можно было ощутить даже сквозь защитный костюм. Увлёкшаяся игрой азари и сама начинает ласкать человека в ответ, смакуя этот почти что лучший поцелуй в своей жизни. Её глаза остаются кристально-ясными, без намёка на демоническую черноту, а если что-то и затуманивает их сейчас, то это похоть, а вовсе не голод. Примитивная и даже первобытная.
Тот же огонь сейчас сжигает и её партнёра. Моринт чувствует это по тому, с какой силой его пальцы впиваются в её задницу, прижимая бёдра к его промежности и раздавливая пышные груди. И конечно же только лишь пятой точкой интересы Шепарда не ограничиваются. На теле попавшейся в его лапы азари множество не менее интересных мест, до которых он планирует добраться. И первыми на очереди оказываются её буфера. Пытаясь добраться до них он некоторое время ощупывает её костюм, скользя пальцами по пряжкам ремней, являющихся простым украшением, и отыскивают потайные застёжки и молнии, спрятанные в текстуре костюма. Так как их открытие их заняло бы непростительно-много времени, мужчина разочарованно хмыкает и, собрав чёрную ткань двумя горстями, резко тянет в стороны, разрывая верхнюю часть наряда! Прежде подобного не позволял себе ни один из её любовников! Даже доминирующие турианцы, которых хороском не пои – дай срезать с девушки одежду лезвием боевого ножа, и нетерпеливые кроганы. Хотя справедливости ради стоит отметить, что для последних Моринт всегда раздевалась сама – во избежании как раз таких вот эксцессов. Кто бы мог подумать, что ей придётся беспокоиться об этом с Шепардом, который всегда прикидывался джентльменом.
Моринт вскрикивает. От неожиданности, от резкого рывка, от звука рвущейся ткани, а главное от ощущения прохладного воздуха на обнажённой коже. Её прекрасная синяя грудь, увенчанная дерзкими сосками цвета индиго оказывается полностью обнажена и беззащитна. Шепард немедленно атакует её, облизывая и кусая с энтузиазмом, который любой другой девушке показался бы как минимум излишним. А как максимум и вовсе бы напугал. Моринт же лишь теснее прижимает лицо Шепарда к своей груди, зарываясь пальцами в растрёпанные чёрные волосы и сжимая затылок. Ублюдок делает всё именно так, как она хочет. Как ей больше всего нравится. Предугадывает желания. И за это Ардат Якши почти ненавидит его. Ведь чем сильнее привязка, тем острее и боль потери.
Скольжение синтетической кожи сопровождают её попытка выбраться из испорченного и ставшего совершенно лишним костюма. Вот только сделать это оставаясь в объятьях Шепарда не представляется возможным. Он держит её крепко, почти безжалостно. Когда она начинает бороться с ним мужчина хватает её руки за запястья и грубо удерживает, не позволяя ничего предпринять и ещё больше сбивая с толку. Моринт не остаётся ничего другого, кроме как елозить у него на коленях подобно стриптизёрше, которой заплатили за приват. Ну что за неподобающее обращение с той, кто подобно Богине руководила подданными, купаясь в поклонении?!
Обычно ей нравится грубое обращение, ну а Шепарда она так и вовсе провоцирует на жестокость, питая его тёмную сторону. Однако сего его подстёгивают азари к сопротивлению. Конкуренция, желание бросить вызов сильному противнику – это у неё в крови. А лучший способ отплатить зарвавшемуся самцу из такого положения... нет, не отдавить его пах собственной задницей, попрыгав на нём как следует, так как эта часть его тела, ей и самой может ещё пригодиться. Проще всего наказать Шепарда, лишив его удовольствия. А для этого нужно всего лишь разорвать поцелуй. Но не всё так просто. Стоит только Моринт оторваться от его губ, как мужчина берёт оба её запястья в одну руку, и заводит за спину, не давая отклониться назад. Конечно, она всё ещё может двигать шеей. Но лишь до тех пор, пока его жесткие пальцы не сжимаются на её горле в жесте абсолютного владение. Жизнь азари, фактически находится в руках этого человека. Стоит ему сжать усиленные аугментацией пальцы и она оборвётся. Возбуждающе.
Этот момент доминирования настолько прекрасен, что оба замирают и, затаив дыхание, смотрят друг другу в глаза. Моринт привыкла к тому, что ею восхищаются, и смотрят на неё с обожанием, но от взгляда Шепарда, блуждающего по её телу, становится почти что не по себе. Ей кажется, что за ней наблюдает хищник более голодный и опасный, чем она. Этот человек (или правильнее будет сказать существо?) смотрит на неё так, будто хочет проглотить живьём – целой и брыкающейся. Как же она его понимает! Впервые за все четыреста лет поисков Моринт видит отражение собственного голода в глазах кого-то смотрящего на неё партнёра.
Это восхитительно! Жутко, но восхитительно. Настолько, что на время оставляет азари парализованной. И только тихий вздох срывается с её губ после ещё одного острого укуса в шею. Желание слиться с этим смертоносным хищником вновь накрывает её, быстро грозя сделаться невыносимым, однако Моринт не смеет даже пошевелиться. Понимает, что хватка мужских пальцев на шее, остановит её прежде, чем она успеет произнести заветные слова. Только этому человеку под силу держать в узде её – Ардат Якши!
— Не спеши, дорогая... – хриплый голос Шепарда, похож сейчас на хриплое рычание. – Не спеши. У нас вся ночь впереди.
За этим сразу же следует болезненный укус её нижней губы, как бы подчёркивающий, кто именно держит здесь всё под контролем. Вот только даже этого оказывается недостаточно, чтобы полностью подавить Моринт. Поражённая доминированием Шепарда поначалу, она быстро возвращает себе самообладание, чувствуя как восхищение и гудящий жар вновь наполняет её вены.
— Как пожелает мой капитан, – шепчет Ардат Якши, притворяясь покорной и кроткой. Усыпляет бдительность, чтобы перехватить инициативу когда придёт подходящий момент. В конце концов игра в хищника и добычу – их любимая игра. И смена ролей абсолютно естественно. В любви как в битве – одно неосторожное движение может превратить охотника жертву. Это добавляет игре остроту.
Они возобновляют поцелуй и в этот раз Моринт старается показать себя примерной девочкой. Не сопротивляется и не отстраняется, принимая страстные поцелуи Шепарда. Делая вид, что поверил её покорности, тот отпускает руки девушки, оставив на память лиловые отметины синяков. Однако вопреки его ожиданиям она не предпринимает ничего провокационного. Лишь теребит воротник его форменного кителя и проводит рукой по спутавшимся волосам Коммандера, наслаждаясь контрастом их черноты на голубой коже. Однако стоит человеку немного расслабиться, как она сразу притягивает его ближе к себе, делая их поцелуй ещё более крепким. Показывая, что может, а главное – хочет выдержать и больше, чем он даёт ей сейчас. Намного-намного больше.
— Позволь мне сделать это самой... для тебя, – просит Моринт, а когда Шепард, которому наскучило целовать её губы, переходит к другой – не менее соблазнительной, а главное находящейся в пределах досягаемости – части тела,отталкивает его губы со своей груди. Ловко соскочив с колен человека, азари оказывается стоящей перед ним – полуголая и покрытая фиолетовыми отметинами от зубов. Игра продолжается. Шепард смотрит на ней так, словно хочет согнуть над диваном и трахать до тех пор, пока она не сможет ходить прямо, но не двигается. Остаётся на месте, заинтригованный её обещанием устроить ему зажигательное шоу со стриптизом.
Не желая разочаровывать того, кто может дать ей так много, Моринт не спеша стаскивает остатки одежды до бёдер и, прикрыв грудь в притворном смущении, поворачивается спиной к наблюдателю, глядя на него вполоборота. Верхняя часть костюма с рукавами свисает с её талии, придавая азари пошлый и соблазнительный вид. Шепард явно доволен, подливая в свою рюмку ещё немного aqua vitae. Пока он пьёт, девушка продолжает своё маленькое выступление, стягивая костюм до щиколоток. При этом она, конечно же сгибается в пояснице, оставляя ноги совершенно прямыми. Это позволяет продемонстрировать сексуальное тело в наиболее выгодном ракурсе. И учитывая её положение, просмотр более, чем подробный. Шепард буквально может видеть её всю. Подобная откровенность, если не сказать большего – бесстыдство, даже такого прожжённого соблазнителя сбивает с толку.
Он чешет бровь, демонстрируя мимолётную растерянность, но почти сразу глушит стопарём виски. Моринт тихо смеётся, выступая из остатков костюма, растёкшегося по полу лужицей чёрной ткани. Великолепная и обнаженная, она подходит к дивану и, бесстыдно задрав ногу, наступает на внутреннюю сторону мужского бедра. Давит на икроножную мышцу, вызывая болезненный вскрик, а затем медленно движется к паху. Шепард поднимает на любовницу тяжёлый и тёмный взгляд. Его зелёные глаза светятся изнутри зловещим, красным светом, а взгляд предупреждает о том, что будет с ней, если она наступит туда. Где самое дорогое. Мужчины.
Соблазн сделать то, от чего он предостерегает его велик, но в этот раз Моринт решает не уступать искушению. Убирает ногу в самый последний момент, так и не поласкав мужчину. Вместо этого она просто стоит перед ним, протянув руку в немом приглашении. Шепард без колебаний принимает её. Он знает о её сущности действительно не боится, хотя и понимает, что может умереть. Сколь бы убедительной ни была Моринт, она понимает, что не смогла бы соблазнить этого мужчину, если бы он сам не поддался ей. Поэтому её слова о том, что он особенный и непременно переживёт слияние остались не более, чем словами. Выбор он сделал сам. Как всегда.
А сделав его более не колеблется. За четыре века охоты Моринт заглянула во многие сердца и знает, что смерть пугает даже самых храбрых существ. Но не его. Этот человек остаётся спокоен даже кидаясь в пасть хищнице, которая не скрывает, что хочет его сожрать. Нет, он стремится навстречу ей, словно бы жаждет поглощения. Полного и окончательного слияния с ней. Хочет, чтобы ужасная Ардат Якши заманила его в ловушку. Может... смерть от её рук кажется ему притягательной? Она очень надеется, что да.
А может выдает желаемое за действительное. В любом случае времени задумываться об этом нет. Шепард ловит её за талию, прижимая спиной к панорамному окну. Осознание того, что за её спиной разверзается космическая бездна, отделённая от отсека перегородкой из бронированного стекла, невероятно обостряет все ощущения. Чувство опасности, обманчивая близость смерти, готовой заморозить её своим мертвящим дыханием, заставляют сердце Моринт биться с такой силой, что в его ритмичной пульсации тонут все остальные звуки. Она поднимает глаза и встречает взгляд охотника, осматривающий её с головы до ног. На смену ему сразу приходит рука, скользящая по ложбинке между её набухшими грудями. Он будто бы хочет сразу потрогать обе. Жадина.
Когда Моринт прижимается к нему для очередного поцелуя, она делает так, чтобы он не был похож ни на что, что Шепард когда-либо испытывал прежде. Доминирующий, тяжёлый, жесткий и, одновременно, волнующий. Он призван заставить Коммандера почувствовать себя живым. Быть может, впервые с момента пробуждения на лабораторном столе Цербера. Моринт не глупа, а потому всё же догадывается, что причина его одержимости ею кроется именно в опасности, которую представляет для него близость с ней. Потому что лишь оказываясь на грани Джон вновь ощущает азарт и вкус к жизни. Адреналин. Что же, она вполне может это понять.
И дать то, что он хочет. Руки Моринт жадно перемещаются по телу Шепарда, исследуя, пока что, сквозь ткань. Прикосновение его одежды к её голой коже усиливает чувство обнажённости, делая происходящее ещё более порочным. Однако мужчина явно нуждается в более тесном контакте, поэтому ощущающая его желание азари принимается расстёгивать его китель. По-хорошему ей стоит разорвать его одежду так же, как он поступил с её собственной, но Моринт помнит, что это её каюта. А значит Шепарду потом возвращаться к себе. И желательно не в голожопом виде, так как это может подорвать непререкаемый авторитет спасителя Цитадели. Если не уронить его ниже плинтуса. Всё это при условии, конечно, что он вообще будет в состоянии идти куда-то после...
Усилием воли выбросив эту мысль из головы, Моринт хватается за лацканы расстёгнутого пиджака и срывает его с Коммандера. Тот горделиво расправляет широкие плечи и выпрямляется, демонстрируя тело во всей красе. Ардат Якши принимает безмолвное приглашение, неторопливо скользя руками по его груди и животу. Оглаживает мускулистый рельеф думая про себя – каким удовольствие, должно быть, испытывала Миранда, находясь рядом с ним в течении двух долгих лет. В лаборатории Цербера она наверняка только и делала, что перекраивала этот шедевр, вставляя металлические штифты в кости на которых затем наращивала плоть, начиняя её синтетическими имплантами. Снова и снова а затем пересобирала чуть ли не по клеткам, превращая изувеченный труп обратно в бога войны. В течение двух лет он принадлежал только ей одной и эта мысль наполняет Моринт чёрной завистью.
Может ей тоже сделать нечто подобное, если Шепард умрёт? Забрать с собой его тело и... пожалуй, она придумает что с ним сделать потом. Если дойдёт до этого. Ведь пока что этот великолепный мужчина жив и даже в её руках. Распуская их азари двигает ладонями по всему его торсу, прослеживая тонкие линии кибернетических шрамов. Похожие на пересекающие тело неглубокие трещины они красным светом, почти подавляющим голубые вспышки её биотики. Видя, как от испускаемых ею импульсов сердце Шепард начинает биться чаще, Моринт впивается ногтями в его плоть. Царапает до крови, а потом толкает к противоположной стене.
Он ворчит, врезаясь в неё, но она не даёт ему проявить недовольство и сразу целует. Крепко, но при этом небрежно, демонстрируя свою власть. Ведь она – не просто девочка для удовольствий, но ещё азари, обладающая обширными биотическими силами, которые позволяют ей без труда расправляться с десятками вооруженных противников, бойцами спец-подразделений и даже одолевать азари-командос. На то, чтобы удержать одного разошедшегося человеческого самца ей сил как-нибудь хватит.
По крайней мере до тех пор, пока он не включит свою биотику. Пока же Моринт тянет за пряжку ремня на его брюках – единственном, что пока ещё разделяет их обнажённые тела. Её нетерпеливые и грубые пальцы стягивают одежду вниз, до коленей, тем самым почти иммобилизируя Шепарда. Замерший у стены красивой статуей, он забывает как дышать, когда проворные синие пальцы добираются до его ломового члена и обвивают его, лишая свободы. Изящные, заряженные биотикой они танцуют на поверхности ствола, то и дело дотрагиваясь до головки и посылая мучительные импульсы удовольствия сквозь нервную систему.
Тело мужчины вздрагивает после каждого пронзающего тело разряда, издавая гортанные стоны. Ему явно приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не прижаться к Моринт пока та работает рукой.Что самое по себе – большое достижение и, одновременно, только начало. Вдоволь натешившись своей новой игрушкой, Ардат Якши опускается на колени и ловит ртом его член. Не для того, чтобы доставить удовольствие, а чтобы подразнить Коммандера. Сделав пару всасывающих движений и попутно спустив брюки с мужчины, она оставляет в покое и,плавно поднявшись на ноги, прижимается испачканными предэякулятом губами к его губам.
Теперь Шепард принадлежит ей. Человеческие мужчины такие смешные – стоит только добраться до их члена и всё, они сразу же переворачиваются на спинку и начинают болтать лапками в воздухе. Представители других рас, впрочем, тоже мало чем от отличаются от них. Те же брутальные кроганы, к примеру, и даже высокомерные турианцы – стоит только выманить их «штучку» из под паховых пластин и всё, готов. От Шепарда она, сказать по правде ожидала большего, но всё равно пользуется предоставленной возможностью, чтобы начать подталкивать в сторону кровати. Преодолевая свободное пространство между стеной и постелью, Моринт ударяется ногой о невесть как подвернувший по пути стул. Рычит от боли ему в рот, а затем смеётся над собственной неуклюжестью.
Резкое потрясение приводит Шепарда в чувство, но Моринт не даёт ему опомниться, и поставив подножку, опрокидывает на кровать. Потом лезет за ним следом. К нему и по нему Наклоняется навстречу его прикосновениям, и скользя кожей по коже, трётся о его инструмент грудью, животом и, наконец, бёдрами. Ползёт по нему, как змея, размазывая предэякулят по своему телу. Рыча от нетерпения, мужчина подтаскивает её к себе, снова хватает её за шею одной. Пальцы второй в это время жестко впиваются в синюю плоть бедра. В ответ азари лишь проводит ладонью по его лицу, очерчивая светящиеся линии шрамов кончиками пальцев. Биотика расцветает от её прикосновений вспышками синего цвета. Покалывает кожу иголочками, заставляя Шепарда затаить дыхание.
Отпустив себя, Моринт позволяет вспышкам энергии танцевать между их телами. Уколы прикосновений, пронизывающие чуть ли не до самых костей. Эта стимуляция ощущается невероятно-хорошо, все нервные окончания словно оживают. Её партнёр явно тоже доволен. И стонет так, что по его голосу слышно – по сравнению с этим меркнут всё прочие ощущения. Любой другой опыт, которой был у него с другими, ничем не примечательными азари. Она намного сильнее и свирепее любой из них. Только она может дать этому мужчине удовольствие, которого он заслуживает – резкое, пульсирующее, бесконечное. Да, взамен она потребует полной и безоговорочной капитуляции, и в конце-концов, скорее всего заберёт его жизнь, но... оно стоит того. Да Шепард и сам понимает это в глубине души, но пока ещё не готов сдаться и сопротивляется ей. Занятие столь же увлекательное, сколь и бессмысленное.
Сжимает в объятьях. Покрывает поцелуями грудь, шею и плечи. Впивается зубами в губу, пуская кровь. Моринт лишь смеётся в ответ на сексуальную агрессию и его нежелание быть осторожным в конце любовной игры. Любое другое поведение сейчас ощущалось бы разочаровывающим. Как минимум. Довольная тем, что Шепард не пытается вести себя с ней так, будто она любовь всей его жизни, Ардат Якши склоняется над ним, наслаждаясь чувством твёрдого тела под ней. Желание, трепещущее где-то внизу живота так сильно, что перекрывает даже голод. Впервые за долгие годы Моринт хочет трахаться сильнее, чем поглощать жизнь!
Разделяя её желание, мужчина откидывается на спину и тянет её за собой, крепко держа руками за талию. Перекатываясь по кровати они обмениваются быстрыми и жесткими ласками, пока азари оказывается лежащей поверх его тела, распластавшись грудью по жесткому мускулистому торсу. При этом торчащий член прижимается к её скользкой дырочке. Достаточно чуть-чуть опуститься и он окажется в ней, но перед этим Моринт смачно целует любовника, интимно прикасаясь лбом к его лбу. Этот маленький жест доверия – всё, что она позволяет, прежде чем вбить его в себя одним длинным ударом. Не надо эмоций. Они лишние. От них лишь боль.
«Будь что будет» – думает она про себя, закрывая глаза и приноравливаясь к масштабному вторжению в своё тело. Умрёт Шепард или нет – не от неё зависит. Пусть решает наследственность, генетика, их ДНК. Все доводы, которые она ему приводила, убеждая согласиться на слияние с ней – хороши и имеют право на существование. И пусть подобного раньше не было, что с того? То, что ни одна Ардат Якши никогда не сталкивался с кем-то, кто мог выдержать их мысленное прикосновение, не означает, что Шепард уступит ей, как и все остальные? Если этот необыкновенный мужчина – тот, кого она ждала всю жизнь, он переживёт слияние с ней. Если же нет... что же, об этом не стоит и думать. Как не стоит думать обо всех тех мужчинах и женщинах, кто были до него.
Да и вообще думать не особо-то получается, когда Шепард перекатывает их на узкой койке коротким, отработанным движением. Подминает под себя и раскладывает на жестком матрасе. Резкая смена позиций, вызывает лёгкое головокружение и раскалённую добела боль-удовольствие в паху. Но конечно же её оказывается недостаточно, чтобы остановить такого закалённого в боях воина, как эта азари. В ответ на самоуправство она вбивает ногти в мужскую спину и тянет их вниз, в кровь разрывая кожу от лопаток.
Шепарду же всё ни по чём. Он воспринимает происходящее как изысканное удовольствие. И платит Моринт той же монетой, двигаясь в ней с силой и расчётливостью механизма. Вес его тела приятно давит на неё, наполняя тело удовольствием, а зубы впиваются в бюст, кусая за соски. Обхватив ногами его талию, она выгибает спину, испуская стон чистого блаженства. Долгий и протяжный, он расплёскивается по каюте вместе вместе с голубыми всполохами биотики, разлетающейся при каждом толчке. Соблазнительница тонет в наслаждении, усиливающемся при каждом толчке, сгорая в огне ощущений.
Шепард явно вознамерился трахать её до тех пор, пока она не достигнет Нирваны. Моринт же не остаётся ничего другого, кроме как одышливо хватать ртом воздух, медленно плавясь под воздействием жара, охватывающего её лоно. И всё из-за вставленного глубоко внутрь члена, которым мужчина двигает с такой яростью. Звуки секса разлетаются по комнате вместе с её криками:
— Давай, Шепарл! Трахни меня! Выеби мне мозги, заставь кричать... если сможешь, – в запале кричит азари. – Я вознагражу тебя удовольствием, превосходящим всё, что ты можешь представить. Каждый нерв в твоём теле взорвется от удовольствия!
То, что она так легко уступила ему, в какой-то мере можно считать поражением, но Моринт не заботится об этом сейчас. Ей хочется только извлечь побольше удовольствия из ритмичных толчков его бёдер. Член этого мужчины превзошёл любые ожидания сделав её тело более чувствительным, чем когда-либо прежде. Ни с одним из любовников ей не было так хорошо. Габаритами Шепард может и уступает кроганам, с которыми любила время от времени поразвлечься Моринт, однако с каждым разом он врывался в её тело всё глубже и глубже, заставляя плакать «слезами страсти». Человек отдаёт все свои силы, стараясь доставить удовольствие в полной мере. Становящиеся всё более резкими удары посылают искры по всему её телу.
Когда под их воздействием её голова непроизвольно откидывается назад, Шепард подносит руку к искажённому лицу азари. Но вовсе не для того, чтобы погладить. Шершавые пальцы собирают кровь из прокушенной губы и размазывают её вверх. Вдоль линии носа и далее вверх через переносицу, разделяя лоб пополам. Тёмная полоса на чарующей лазурной коже, гладкая текстура которой таит почти незаметные чешуйки, похожа на какую-то варварскую ритуальную раскраску. Примитивная, дикая, пылающая животные вожделением и одновременно беспомощная. Невероятно соблазнительная. Наверное такими были женщины-азари для своих мужчин когда-то, на заре времён, когда ещё нуждались в мужчин. Моринт почему-то волнует эта мысль.
Сосредотачиваясь на ней она поддаётся глубинному ритму своего тела, приходящему из тьмы далёких веков. Она начинает извиваться под ним, приятными волнообразными движениями. Ее ногти – в который раз уже чёрт возьми – впиваются в кожу Шепарда, когда оргазм сотрясает распростёртое тело. Однако женское удовольствие для этого мужчины – не повод останавливаться. Он продолжает безжалостно трахать Моринт, заставляя один оргазм перетекать в другой, пока она кричит в голос.
Всё тело Ардат Якши вибрирует, а удовольствие рассыпается в черепе яркими искрами. И это черта. Переломный момент, за котором желание слиться становится слишком сильным, чтобы и дальше оттягивать слияние разумов и своё насыщение.
— Не могу больше сдерживаться... – рычит Моринт между стонами. – Ты нужен мне, Шепард... прямо сейчас... немедленно!
Ей почти жаль заканчивать всё так рано, но нужда и голод разгораются в ней так горячо, что тонкий налёт цивилизованности отслаивается от неё вместе с бесполезными теперь масками, которые она носила веками. Умная и образованная обольстительница и недоступная ледяная матрона уступают место ядовитой змее, движимой одним только голодом. Инстинкт становится слишком сильным, чтобы сопротивляться ему. Время пришло. Момент истины. Кульминация охоты, когда терпеливая хищница настигает добычу.
— Только когда я скажу, – задыхается Шепард, трахая её с прежней, безжалостностью. – Мой разум принадлежит только мне.
Опасные слова, учитывая кем Моринт является. Желая напомнить человеку об этом, а заодно и о своей нужде, которую он согласился удовлетворить, она вонзает ногти в его спину, причиняя уже реальную боль. Ну а заодно сжимает таз бёдрами, затрудняя движение. Всё её тело вспыхивает голубыми непохожими уже даже на пламя клочьями, а глаза наполняются темнотой. Изливающаяся из глубины зрачков она заполняя сначала радужную оболочку, а затем и «белок». Шепард же, вместо того, чтобы смириться и дать ей то, что она хочет, замирает погрузившись в неё так глубоко как только может. Прижав её бёдра к кровати он держит их обоих неподвижно, вплотную сближая их лица.
Его дерзкий взгляд отрицает неизбежное, хотя Коммандер уже, должен чувствовать её где-то на периферии сознания. Биотика вспыхивает вокруг них, опаляя мужскую кожу синим пламенем, пока её ментальные когти царапают внешнюю оболочку его разума, требуя впустить её. И пусть пока что её ментальная сила разбивается о стальной щит воли Шепарда, Моринт предчувствует момент, когда он сломается и уступит ей. Раньше или позже это происходит со всеми. Просто разум этого мужчины сопротивляется процессу слияния чуть дольше остальных. Но даже такой человек, как Шепард не может делать это вечно.
Проходит совсем немного времени прежде, чем она начинает чувствовать часть того, что чувствует он. Его член, погружённый в неё по самое основание, азари ощущает так, как если бы тот был её собственным. И сногсшибательное, хотя и странное переживание, для которого в языке азари даже не найдётся подходящих слов. Хотя Моринт, конечно же, даже не пытается их подобрать. Она сейчас существует в мире сырых ощущений и простых, примитивных эмоций, лежащем за рамками любых слов. И вместо того, чтобы тратить время на цивилизованные глупости, азари переворачивает мужчину и быстро забирается на него. Кладёт руку ему на шею и, слегка сжав горло, начинает умело вращать бёдрами, безоговорочно доминируя над ним.
Понимая, что долго ему не продержаться, Шепард вглядывается в уставившиеся на него чёрными глазами, в которых не отражается даже слабый голубой свет, исходящий от аквариума. Более тёмные и глубокие, чем космическая бездна за бортом, они поглощают любой свет, засасывая его разум и душу. Обычно, в этот момент её любовники теряют волю, становясь её покорными игрушками. Но не он. Даже сейчас, сосредоточившись на её теле, движущемся поверх его, он ухитряется отбить атаку.
Моринт почти в замешательстве. Щупальца ее «я» скользят по человеческому разуму. Ощупывают его методично и осторожно, изо всех сил стараясь найти за что зацепиться. Но всё тщетно. Даже в этом пограничном состоянии полу слияния, которое Ардат Якши могут инициировать не убивая своих партнёров, сознание Шепарда остаётся крепостью. Твердыней, которую у неё нет сил покорить. Тёмно-красное свечение в его глазах разгорается сильнее и вместе с ним крепнет и отбросившая её воля.
— Впусти меня... ну же, впусти! – это уже не просьба и даже не требование, а самый настоящий приказ. При этом жесткость её тона абсолютно не соответствует проявленной к партнёру мучительной нежности. Моринт присасывается к шее Шепарда словно пиявка. Целует и кусают, медленно подбираясь к уху. Она воркует и шепчет соблазнительные глупости и обещает вечность, если только он впустит её. В какой-то момент мочка мужского уха оказывается зажатой между белоснежными зубами азари.
Но пусть по всему его телу прокатываются волны дрожи, пусть он находится в наиболее уязвимом состоянии, пойманный на грани оргазма, воля этого человека остаётся непоколебимой. Приложив все имеющиеся в её распоряжении ментальные силы Моринт, может, конечно, и с может взять его силой, но тогда насыщение будет неполным. Нет, она хочет, чтобы этот великолепный экземпляр сам отдал себя ей. Добровольно переступил через край, и позволил ей увести себя в бездну экстаза и ужаса.
— Пожалуйста... – мольба наверное впервые в жизни срывается с губ Моринт. Ей, разумеется, приходилось играть покорную роль, но это было всего лишь притворство. Сейчас же она более чем искренна. И прижимаясь губами к уху Шепарда от всей души просит его обнять с ней вечность. Готовая даже ради этого даже на подобное унижение. Нет, ну какой позор!
— Нет... ещё нет... – в полубреду бормочет мужчина. – Пусть этот произойдёт на пике. И прекрати скулить, Моринт... твои слова звучат так... фальшиво, будто взяты прямиком из... порнографического видео, которые СУЗИ с Джеффом йотабайтами качают.
Услышав это, Ардат Якши смиряется. Пусть будет так, как он решил. Сначала физический экстаз, и только потом и духовный. Конечно же она наказывает его за подобные слова, едва не откусив мочку уха и, морщась от боли, которую чувствует сейчас так же остро, как и сам Джон, начинает работать бёдрами. Больше нет игры, и попыток манипулирования через секс. Только жаркое и влажное взаимодействие двух тел, захваченных ритмом более древним, чего его или даже её цивилизация.
Моринт закрывает глаза, позволяя наконечнику скользить внутри себя. Короткими движениями бёдер она подбрасывает себя вверх, а затем падает на него, пронзая себя им до самого основания.Позволяя биться шейку матки, которая никогда не произведёт на свет дитя. Острая боль пронзает тело сплетаясь с грубым удовольствием от тёплой плоти, вторгающейся в её тело. Если уж Шепард приспичило опорожнить яйца напоследок,его верная подруга Моринт устроит ему поездку его жизни.
Финальный оргазм. Вдохновлённая пришедшей в голову идеей, она начинает скакать на мужчине. Трётся сырыми бёдрами о потное мужское тело, пока его член яростно движется внутри неё, растягивая лазурные стенки. Их тела ударятся друг о друга с влажным звуком, что звучит в тишине словно музыка. Естественный и природный ритм, поймав который Моринт вводит себя в состояние подобное трансу. Только что ей хотелось поскорее приступить к пиршеству, а сейчас она сознательно оттягивает момент кульминации, стараясь подольше удержать партнёра в состоянии сексуального мучения. Дразнить его, не давая кончить, это кайф.
Шепард, конечно же, понимает, что она задумала, но что-то поделать с этим уже не в его силах. Весь контроль принадлежит ей, а благодаря неполноценной связи, зыбко колеблющейся между их умами, она предвидит каждое следующее его действия, ловко сводя на нет все усилия. И сколько он ни сдавливает пальцами её бёдра, вмешиваясь в процесс, это не помогает ему достичь кульминации. Моринт виртуозно удерживает его на грани, оставляя в отчаянии отрицания. Она хочет, чтобы партнёр почувствовал хотя бы часть того, с чем приходилось жить ей на протяжении всего того времени, что он колебался, не подпуская её к себе достаточно близко. Нетерпение, вожделение, слитые воедино боль и удовольствие. Провести его по мрачному лабиринту запутанных и не очень приятных переживаний – это её и только её привилегия.
Желая оргазма, Шепард вскидывает, пытаясь загнать себя как можно глубже в ней. Заполнить её тело до краев. При этом одна его рука тянется к её сиськам, а другая пробивает путь между их телами. Толстые и шершавые пальцы ощупью находят клитор и сжимают его с типично мужланской грубостью. Моринт вскрикивает, не в силах отделить боль от удовольствия, но всё же держится. Не даёт сломить себя. Схватив Шепарда за запястья она отрывает его загребущие руки от своего тела и, пересилив с помощью биотики прижимает к кровати. Она не допустит, чтобы он вмешивался в такой момент. Контроль принадлежит ей и точка...
...пока что. Мужчина борется с ней и ни биотика, ни полу связь влияющая на сознание не помогут сдерживать его сколь либо долго. Джон Шепард всегда идёт напролом, сметая со своего пути любые преграды и препятствия. Если она хочет сохранить главенствующее положение то закончить стоит прямо сейчас. Моринт понимает это, а потому ускоряет извилистые движения таза. Её тело находится в непрерывном движении, мышцы красиво обозначаются под синей чешуйчатой кожей, на поверхности которой полыхает ореол биотического свечения. Приближающийся к кульминации Шепард может только стонать под ней, в нетерпении.
В тот миг, когда Моринт решает прикончить его, её стенки плотно сжимаются вокруг его члена, доводя его до вершины. Оргазм вскипает в его теле выплёскиваясь наружу бешеной пульсацией посреди ей лона. Ардат Якши застывает, врезаясь своим телом в его член и наслаждаясь пронзающей её болью. Она не кончила, но это не важно. Главное – дело сделано.
Тело Шепарда наполнено величайшим наслаждением, в то время как разум его пуст и не способен больше сопротивляться. Широко открытый, нет – даже распахнутый он остаётся безо всякой защиты. Ощущения бурно омывают его, рассеивая остатки мыслей. Мгновение Моринт колеблется. Даже сейчас сострадание всё ещё напоминает о себе, мелькая где-то на краю существования. Готовая вторгнуться в беззащитный перед ней разум и опустошить его Ардат Якши позволяет себе роскошь сомнений. Она действительно не хочет, чтобы Шепард умирал. Без него эта Галактика обеднеет и долго ещё не родится никого равного ему.
Однако голод не позволяет благородному желанию взять верх. Всё же Моринт не героиня, а хищница которую ведёт инстинкт. Она – зверь, которого нельзя приручить. Болезнь, от которой невозможно избавиться. И пусть сама азари не воспринимает своё состояние, как болезнь или слабость, сравнение весьма подходящее. Она – Адат Якши, а потому по самой своей природе выше всех остальных в Галактике. Красивая и ужасающая, ей выказывают уважение, пред ней трепещут, страшась той силы и могущества, которые большинство людей, как впрочем и представительниц её собственного вида не могут себе даже представить!
Она берёт, что хочет и не позволит дурацким сантиментам остановить себя! Преисполненная силы и голода, Моринт касается сознания Шепарда, наконец-то запуская в него свои незримые щупальца. Заставляя взбрыкнуть бёдрами, выпустив особо тугую и горячую струю. Он сейчас находится слишком далеко за пределами любого контроля, чтобы сопротивляться ей. Однако даже в таком состоянии разум этого человека похож на огонь и лёд. Смесь горящих в глубине страстей и стремлений, под покровом продуманной и холодной расчётливости. А на вкус он солёный как пот, горький как порох и медно-сладкий как кровь. Идеальное сочетание.
— Обними Вечность, – выдыхает Моринт, вспоминая что люди называют оргазм «маленькой смертью». Что же, весьма уместно учитывая ситуацию. Мужчина бьётся под нею на кровати, переполненный сильнейшей эйфорией, которую когда-либо испытывал. Потоки биотической энергии окатывают их, позволяя азари контролировать его существо. Доставлять удовольствие одним лишь прикосновением мысли, которое по мнению Шепарда походит на жидкий рай, в котором он готов купаться всю вечность.
Опьянённая Моринт позволяет экстазу захватить себя. Пирует ощущениями любовника, пока их сенсорная связь усиливается, позволяя насладиться оттенками каждого чувства с болезненной остротой. Первые несколько секунд они сосуществуют в равновесии. Чуждые умы, сплетённые воедино и идеально сбалансированные друг с другом. Затем слившееся с ней человеческое сознание достигает стадии сенсорной перегрузки. Интенсивность удовольствия растёт до тех пор, пока не пересекает некий предел, переплавляясь сначала в боль, а потом и в пылающую агонию чистого экстаза. Здесь его существо начинает разваливаться на части.
Шепард захлёбывается криком,судорожно выгибаясь напряжённым до предела телом пока Моринт продолжает скакать на нём, слишком возбуждённая, чтобы позволить себе остановиться или хотя бы замедлиться. Удовольствие от великолепного секса идеально оттеняет небесную сладость нечестивого духовного пиршества, буквально сводя азари сума. Поглощая мучения своего идеального партнёра она настолько сливается с ним, что буквально видит себя его взором. Видит чёрные как смоль глаза и открытый в немом стоне рот, кажущиеся тремя чёрными провалами на фоне искажённого похотливой гримасой, голубого лица. Самой себе (или всё же ему?) она кажется биотической богиней, окружённой сгустками синей энергии.
Хотя нет – Моринт и Шепард сейчас – единое целое. Нет больше ни его, ни её – лишь некая общность, сплавленная воедино потоками биотической энергии, циркулирующей между ними. Азари ощущает тело человека, как своё собственное. Чувствует, что его сердце выпрыгивает из груди и понимает, что вскоре оно остановиться, но ей сейчас всё равно. Происходящее с ней сейчас лежит за гранью любых понятий о наслаждении. Обнявшая вечность Ардат Якши безвозвратно потеряна в ощущениях...
...в конце концов мышцы не выдерживают, и она падает на кровать, не в силах и дальше удерживать собственный вес. Позволяя биотике погаснуть Моринт скатывается с пустой оболочки, которая раньше была Шепардом, и вальяжно раскидывается на кровати. Неподвижная и восторженная, она задыхается содрогаясь в абсолютном экстазе, который подарил ей слияние с человеческим С.П.Е.К.Т.Ром. Со смехом закрывая лицо ладонями азари понимает, что это были лучшие Объятья Вечности в её жизни. Шепард, наверное, мог бы поспорить, если бы был жив, но она так сосредоточилась на своих ощущениях, что напрочь забыла о нём.
Даже сейчас, в состоянии мягкого послесвечения ей всё ещё слишком хорошо, чтобы не издавать чувственных стонов. По хорошему ей бы поскорее убраться из каюты, да и вообще с борта «Нормандии», пока СУЗИ не заметила смерть их драгоценного капитана и не сообщила об этом остальным. Ведь если они узнают у неё могут начаться реальные проблемы.
Пытаясь вернуть контроль над собственными ощущениями Моринт закрывает глаза, ощущая как заполнившая их чернота медленно отступает, сменяясь блестящей прозрачностью ледяного кристалла. Чувство потери начинает пробиваться сквозь не отхлынувшее до конца удовольствие. Она борется с ним не желая, портить момент, но мысли нельзя так просто заглушить и отбросить. «Что хорошего в силе, когда не с кем ей поделиться? Когда она заставляет провести жизнь в одиночестве?» – вопрос, заданный ей когда-то ныне уже покойным Шепардом находит в душе Моринт запоздалый отклик и на мгновение она вновь становится той юной девушкой, которая отказалась смириться с тем, что никогда не сможет любить по-настоящему.
Она не подчинилась и всё-таки сумела отыскать истинную любовь среди бесконечности звёзд и убить его своим прикосновением. Шепард... был особенным для неё. Их связь оказалась более глубокой, чем с любым другим существом, которое она встречала за четыреста лет странствий. И крылась она не в обмане, как это часто бывало с другими, а в подлинном родстве душ. В сердце этого человека была чернота, склонность к насилию и безжалостность ничуть не меньшая, чем ей собственная. Все эти вещи, которые он никогда не показывал другим. Лишь ей он открылся по-настоящему, а она убила его за это. Убила свою любовь, а заодно и человека, что уже успел стать живой легендой, обещавшей свет и надежду всем в Галактике. В том числе и для нее самой.
Чувствуя, как слёзы начинают по щекам течь, Моринт смаргивает их, пытаясь запечатлеть в памяти образ живого Джона Шепарда и слышит то, чего не может быть. Лежащий рядом мужчина тянется к пачке сигарет на тумбочке и щёлкает зажигалкой, закуривая одну. Он должен быть мёртв! Должен быть – никто не в состоянии выдержать такого и всё же она слышит дыхание мужчины рядом с собой и чувствует, как прогибается матрац под его весом, когда он чуть меняя положение своего тела.
В шоке поворачивается, чтобы увидеть живого и невредимого капитана. Он лежит, расслабленно закинув руки за голову и курит, глядя в потолок. А биотика трепещет на поверхности его тела жуткими всполохи красного огня. Его свечение не голубое, как у всех остальных, и даже не зеленоватое, как это по легендам, было у протеан. Нет – оно багровое, как огоньки, горящие в глубине зрачков или светящиеся шрамы на теле. Джон Шепард жив несмотря на полноценное слияние с Ардат Якши.
Боясь и, одновременно, отчаянно желая поверить в это Моринт вглядывается в застывшие черты его красивого лица пытаясь понят – не ушёл ли его разум? Не поддерживается ли жизнь в его одними только имплантантами? Желая проверить свою теорию она несмело протягивает к мужчине дрожащую руку, но не успевает коснуться. Он поворачивает голову и произносит:
— Это круче обычных Объятий Вечности! – из груди Моринт вырывается нервный смешок, заканчивающийся коротким всхлипом. Он жив! Шепард всё-таки жив! Всё ещё не в силах до конца осознать своё счастье, азари судорожно прижимается к человеку, позволяя ему обернуть широченные руки вокруг своего тонкого тела и держать в объятьях, пока она плачет.
Это первые слёзы за последние... сколько уже сотен лет? Азари не помнит. Быть может подобного не было с тех самых пор, когда она ещё была Миралой. А Моринт являлась ничем иным, как кошмаром, ожидающим рождения. И, скорее всего, не было бы ещё столько же, если бы Шепард не смог отыскать и вытащить на свет ту часть её души, что казалось, давно была мертва.
Когда же она успокаивается, Шепард встаёт и отходит к иллюминатору, попутно замахивая недопитую стопку виски. Его походка кажется тяжелой, но не похоже, что с ним что то не в порядке. Моринт лежит и смотрит, как он курит в полумраке, окутанный сиянием туманностей. Пялится на его задницу, глупо улыбаясь при этом. Как будто ей снова слегка за сто.
— Нам придётся расстаться на какое-то время, – произносит он и эти слова звучат как гром посреди ясного неба.
— Что-почему? Я сделала что-то нет? – поражённая Моринт соскакивает с постели и на нетвёрдых ногах подходит к Шепарду. Встаёт рядом, дотрагиваясь до его плеча. Тот не реагирует. Не отстраняется от её прикосновения, но сознательно игнорирует его.
— Ты спалилась, – отвечает он всё же поворачивая голову и глядя на неё горящими красным светом глазами. – Келли заметила, что «Самара» изменилась. А Касуми так прямо и заявила, что ты Моринт. Уговаривала не спать с тобой. Хреновая из тебя актриса.
Прямота и откровенность, граничащая почти с грубостью заставляю Моринт всхлипнуть и Шепард, поняв что перегнул палку, обнимет её за плечи.
— Извини. Прости меня, правда. Ты впервые нашла кого-то, способного пережить слияние с тобой. Для тебя это новый опыт и я всё понимаю, но... – капитан говорит правильные слова, но по его голосу хорошо слышно, что ему плевать и никакого раскаяния он не испытывает. Просто не хочет сцен. – ...и ты меня пойми. Я сильно рисковал, доверяя тебе, и надеялся на долговременное партнёрство, а ты провалила дело. В общем я был разочарован и перегнул палку. Был груб. Прошу прощения.
Отпустив её он наливает виски – на этот раз уже ей и всовывает в руки рюмку. Моринт покорно выливает в себя содержимое, обжигая горло горечью. Жидкость стекает по её пищеводу, но яростная имитация жара бессильна унять её разочарование.
— Ты не подумай, – Шепард подходит к ней с нарисованной на губах улыбкой покровительственно обнимая,при этом за плечи. – Я тебя не предам. Буду и дальше хранить твою тайну. Ты – мой товарищ мы по самоубийственной миссии и лучшая азари из всех, кого я встречал, но брать тебя с собой сейчас слишком рискованно. Келли, конечно, не сможет ничего доказать, раз уже я переспал с тобой и выжил, а Касуми я и вовсе скоро высажу, но будет странным, если Самара останется с нами.
— Трахнул меня и бросаешь? – голос Моринт дрожит и почти срывается. Она ведёт себя, как соблазнённая и брошенная плохим парнем дурочка. А чувствует себя одной из своих собственных жертв. В глубине души, она всегда лелеяла мысль о том, что её любовники были слишком потеряны в наслаждении и боли, чтобы осознавать происходящее, но теперь, понимает, что они чувствовали в последние мгновения жизни. Когда она разрывала и отбрасывала, как поломанных кукол.
— Думаешь воззвать к моей совести, серьезно? – он изламывает пересечённую шрамом бровь – Перед тобой человек, грохнувший юстициара, чтобы переспать с серийной убийцей. Подумай получше у меня нет совести. Как и у тебя. Мы монстры, Моринт, что и притянуло нас друг к другу. А эта жалкая мина тебе не идет. Будь бесчувственной какой была всегда.
Ей хочется заорать на него. Крикнуть, что Моринт, которую он видел, и к которой проникся чувствами, не настоящая. Что Мирала всё еще жива внутри. Что он вернул её, воскресил своей любовью и теперь ей больно! Больно, потому что несмотря на четыреста лет опыта она всё ещё ребёнок. Обиженная на мать и озлобленная на весь мир девочка, играющая с чужими жизнями. Вот только Джон Шепард не играет. Ему плевать на то, что кто-то умрёт. Одной смертью больше, одной меньше – для Галактики это ничто. А именно масштабом Галактики мыслит это человек. И он не сделает партнёром такую инфантильную и незрелую личность, как Мирала.
Другое дело Моринт – ночной демон и самозваная богиня. А впрочем, даже она – ничто по сравнению с ним. Он –уникален.
— Ты красивая, как твоя мать, – говорит он, ведя пальцами по её влажной от слёз щеке. – И намного сильнее её. Такая яркая и, вместе с тем, такая трагичная. Знаешь, у всех, кто поднялся на борт этого корабля случилось какое-то дерьмо. Но твоя ситуация – это, конечно, что-то с чем. Я никогда этого не говорил, но чисто по человечески я тебе сочувствую. Даже понимаю в каком-то смысле. Если бы меня хотели запереть в каком-то дурацком Монастыре просто за то, кто я есть, я бы тоже бежал. Но знаешь... это было давно. Просто забудь и живи дальше. Тем более что твоя чокнутая мамаша мертва. Ты свободна и можешь делать, что хочешь.
— И что теперь? – спрашивает девушка, глядя как Шепард одевается, и не находит в себе смелости сказать, что он ошибается, не смотря на правильность сказанного. Она свободна, но не может делать, что хочет. Ибо её единственное желание – быть с ним.
— А теперь мы расстанемся, – он обнимает и даже целует на прощание. – Не расстраивайся, это только на время. Поживёшь немного под новым именем, развлечёшься, убьёшь кого-нибудь, и снова присоединишься ко мне как Самара. А пока мне нужно идти.
Дверь каюты с шипением отсекает Шепарда от неё и Моринт остаётся одна посреди опустелой каюты. Ошеломлённая и опустошенная, она чувствую, как слёзы снова начинают капать из глаз, превращаясь в рыдания ещё до того, как она успевает добраться до постели и рухнуть на скомканные, пахнущие им простыни, сжавшись в жалкий, дрожащий клубок.
Она наконец-то осознаёт, что никогда не была особенной для Джона Шепарда. Быть одной из лучших, но не самой и уж точно не единственной. Раньше она думала, что все эти сопливые Лиары, безликие Тали, жопастые Миранды и неадекватные Джеки – не соперницы ей, но теперь понимает, что ей придётся бороться с ними за внимание Шепарда. Потому что может она и считает себя исключительной, но у Шепарда иное мнение на этот счёт. А решать в итоге ему. И ей придётся постараться, чтобы обойти других конкуренток, не убивая их при этом. Потому что тот, кого она, кажется, любит убьет её, если она посмеет причинить им вред. Не будет ни шансов на победу, никакого магического трюка, который спас бы её, и вся её сила ничего не будет значить. Шепард убьет её, если она его вынудит. Убьёт потому, что не любит её. Этот человек вообще никого не любит. Он не способен любить.
Эта мысль вызывает новый поток слёз. За всё зло, которое причинила Моринт, Вселенная взяла с Миралы высокую цену, дав ей то, о чём она уже не смела и мечтать в лице человека, оказавшегося куда более страшным монстром, чем она сама. И теперь Ардат Якши остаётся только плакать во тьме и одиночестве, бездна которых так же черна и необъятна как и тёмный космос за бортом.
И всё же, подобно тому, как во тьме космоса сияют звёзды, в опустошённой душе азари теплится надежда на взаимную любовь. И если ей потребуется умереть, чтобы добиться её, Мирала без колебаний сделает это подобно тому, как любившие её жертвы умирали за неё. Отдать свою жизнь во имя любви – ироничный конец, кто всю жизнь это любовью питалась.
А впрочем – Моринт плевать. Главное, что её мечта сбылась и у неё теперь есть надежда.