Life in a circle

Кацуки никогда не относил себя к остальной толпе. Всю жизнь ему условно хлопали в ладоши и поощряли в каждом действии благодаря сильной причуде и развитым лидерским качествам. Он никогда не видел себя на ровне с другими ровесниками, под ногами всегда сам по себе возростал пьедестал, а в душе что-то ликующе трепетало, заставляя ровные фибры превращаться в бурлящие борозды лавы. Поэтому когда очередной, глупый и ничего не стоящий придаток толпы, протянул ему руку, совершенно бесстрашно глядя в глаза сверху вниз, он понял что пьедестал бывает не один. Бакуго никогда не видел себя как какой-то придаток общества, как и не хотел чтобы остальные видели в нём хоть что-то общее с ничтожествами, сброд которых кружил у земли, наблюдая за ним с запрокинутыми к верху головами. Но те зеленые кудри были так близко. И он был готов поклясться что видел как веснушчатый мальчик находился на пару сантиметров выше, еле держась носочками на краю своего пьедестала в попытке дотянуться рукою к нему. Кацуки был готов в ту же секунду взорвать его шаткую почву под ногами и злостно посмеяться над его попыткой сравниться, но не мог, потому что наглый ребенок смел оказаться выше его. Густые белые брови нахмурились, а колючий еж волос, казалось, наострился еще сильнее, вибрируя, словно от электризации. Края широких шорт немного намокли от воды, которую ребенок заметил только сейчас, а бледная подрагивающая рука продолжала висеть в воздухе в немом ожидании. Мальчик не стирал с губ легкой ободряющей улыбки, слегка наклонив голову набок и не прикрывая широких глаз даже чтобы моргнуть. - Ты не ушибся? В этот момент Кацуки окончательно пришел в себя и понял что они оба стоят по колено в воде, отметив что неуклюжий мальчик впутал в свои густые, черно-зеленые кудри немало листьев, пока спешил спуститься к нему через холм. Смешно. - Деку.. - прорычал он. - Не смей смотреть на меня свысока! Властный голос отчеканил эхом в собственных ушах и он еще больше распушился от гордости. С руки слетела легкая вспышка искр, от которой мальчик напротив вздрогнул, делая неуверенный шаг назад и со всплеском падая в воду. Крошечная рука была грубо отбита, когда Кацуки наконец ощутил что стремительно возноситься назад к высоте своего пьедестала, оставляя заплаканного ребенка у подножья. Послышался чванливый смех и язвительные комментарии, когда он вернулся назад к компании "друзей", чтобы покинуть мост с которого он так унизительно соскользнул вниз. Глупый мальчик продолжал сидеть в воде, пока его плечи беспокойно дрожали. Бакуго даже не знал как его зовут, просто постоянно видел подле себя блеск этих не моргающих глаз, словно жаждущих его превзойти, как казалось ему. Он осторожно обернулся когда они уходили и заметил как все еще дрожащий мальчик держал над водой руку неотрывно глядя на капли крови, бегущие по запястью. Шаткая копна кудрей осторожно двинулась и их взгляды на мгновение встретились. Зеленые зрачки пытливо ныряли в красные, а затем тонкая нить покусанных губ растянулась в ободряющей улыбке, словно убеждая что все в порядке. Черт, Кацуки ведь даже не за этим обернулся! Он резко отвернулся, стараясь подавить непроизвольный рык. Это был первый раз когда по граниту его пьедестала пошла паутина трещин, и первый раз когда он кого-то ранил.. *** Первый день в школе не казался Кацуки чем-то многообещающим. В свои гордо прожитые семь лет он обладал какой-то негласной способностью подбивать под себя людей. Ребенок не видел в этом ничего плохого, принимая все похвалы как должное, а людей рядом, словно подлокотники в удобном кресле. Не удивительно что мальчик обладал столь противоречивым характером нарцисса когда все окружающие собственными руками бережно выкладывали каждый кирпичик в его неимоверно высоком пьедестале, словами о великолепии его причуды, о том насколько он силен и умен для своих юных лет. Спорить бессмысленно, Бакуго и вправду был умным и способным ребенком во многих аспектах. Но даже для него этот первый день осел невидимой тяжестью на плечах, заставляя горбить спину. Наверное именно с того самого дня он взял глупую привычку сутулиться. Это не казалось проблемой, ведь его пьедестал был слишком высок что бы лишние любопытные взгляды это заметили и приняли всерьез. Ему так казалось. До момента когда он перешагнул порог классной комнаты, бросая на гремящую болтовней толпу хмурый оценивающий взор. Никто не обратил особого внимания на то, как шумно захлопнулась дверь, кроме одного ребенка неловко скрутившегося над партой. Кацуки больно скусил язык что бы не крикнуть через все помещение глумливое прозвище которое застряло в горле тихим гортанным рыком. Больше опалы ярких изумрудных зрачков с интересом качнулись в его направлении, в то время как куст давно нестриженых черно-зеленых кудрей, живя своей жизнью, криво качнулся, спадая копной на лоб. Воспользовавшись возможностью, Бакуго быстро прервал зрительный контакт, проскальзывая к единственному свободному месту рядом с какой-то громогласной девушкой с отростками в виде перьев на локтях, шумно опуская свой рюкзак на столешницу. Та немного вздрогнула, смерив его прищуром рыжих зрачков, а после вернулась к шумному обсуждению какого-то выпуска новостей с другой девочкой. Вывалив на парту горсть учебников, он устало обмяк на неудобном деревянном стуле, уже предчувствуя обороты его новой школьной жизни. Следующие учебные дни крутились вокруг Кацуки цветным калейдоскопом возмущающих событий. Он успел в своей манере "подружиться" с большей частью бесполезной массовки вокруг, заручившись среди них репутацией лидера с помощью нескольких впечатляющих вспышек своей феерической причуды. Все шло по негласному плану его спокойной и размеренной жизни где-то на верхушке пьедестала над всеми. Если бы только не упрямый кудрявый ботаник. - Беспричудное ничтожество! - раздался громкий смех из класса, когда Бакуго в одиночестве возвращался с обеденного перерыва. Это был день, когда он узнал что единственный человек, способный сравняться с ним пьедесталами, оказался ничтожным дерьмом не имеющим даже причуды. Возмущение росло быстрее чем когда либо ранее и он нервно стиснул зубы, подавляя искры взрывов, рвущиеся наружу. Ничтожный.. Ничтожный.. Ничтожный.. Он чувствовал себя пятном грязи. Лужей посреди улицы, которая тщетно противилась солнцу. Жалкий червяк без причуды смел вставать у него на пути с такой наглой смелостью глядя ему в глаза, словно Кацуки ничего не стоил, словно все те года бесконечного взращивания высоты под ногами были не более чем сажной пылью у печи. В считаные дни Бакуго позаботился что бы о беспричудности его одноклассника знали все. Он яростно жаждал причинить ему как можно больше неприятностей, поставить идиота на место, что бы он знал что жалкие ничтожества без причуд не имеют права вообще существовать в одном мире с такими как Кацуки. В считаные дни парта тихого ребенка была усеяна множеством каракулей и оскорблений, его шкафчик стал вонять тухлыми яйцами, а сменная обувь полнилась булавками перед каждым уроком физкультуры. Учителя перестали проверять его работы, никогда не спрашивали мальчика на уроках, полностью игнорируя присутствие ребенка. Коридоры полнились смешками и протяжными криками обидных прозвищ, а аккуратное бенто которое он приносил с собой падало на пол или на ткань застиранного гакурана прежде чем попасть в желудок. Бусины прозрачных слез не сходили из покрасневших глазных яблок, а руки дрожали даже когда вокруг было относительно спокойно. Бакуго был более чем доволен, неоднократно присоединяясь к толпе хулиганов, донимающих мальчика. Он часто ловил на себе не моргающий взгляд глаз, которые теперь были открыты не так широко из-за тяжести наплывших желто-фиолетовых фингалов, от чего каждый удар наполнялся не проговариваемой злобой, попадая точно под ребра. Его откровенно бесило все это. Он сам не заметил как обрел лидерство не только над своим классом а и над бандой самых изощренных хулиганов, уничижая все новых жертв, среди которых все чаще мелькала макушка черно-зеленых кудрей. Прошел месяц, но ему казалось недостаточно. Два тоже было мало. И вот в один из дней последней недели первого семестра он понял что все еще не чувствует себя удовлетворенным. Очередная паучья лилия неизменно лежала на углу изрисованной парты, перекрывая огромную кривую надпись, выцарапанную на половину столешницы со словом "Деку". Губы растянулись в язвительной улыбке, подавляя зевок. Кацуки помнил как выцарапал это собственными руками. Оглушительный рев звонка пронесся над помещением шумного класса, заставив детей с громкими вздохами разлететься по собственным местам. Блондин не знал какой сейчас был урок, так что просто лениво расселся на стуле, прикрыв глаза. Учеба давно ускользнула из списка его целей. Единственное чего хотел ребенок - быть лучшим. Учитель суетливо вошел в класс, бормоча что-то вроде приветствия и оглядываясь на присутствующих. Пересчитав детей по списку и как всегда упустив имя беспричудного мальчика, он со вздохом поправил очки на переносице, небрежно отбрасывая папку с какими-то материалами на стол позади, уверенно шагнув ближе к партам. - Итак, я бы мог провести довольно скучный урок обществознания, но сомневаюсь что тема целей на будущее как-то вас воодушевит, вы ведь все хотите стать героями, верно? - его седая бровь забавно вздернулась к верху. Секундное молчание в миг переросло в настоящий ажиотаж из визгов, воплей, криков, лязгов и других не совсем приемлемых к объяснению, звуков. Все в классе вскинули руки к потолку, демонстрируя свои уникальные причуды. Кто-то испускал из волос листья, создавая конфетти, салютом разлетающееся по классу, кто-то вытягивал пальцы или шею. Девочка сидящая рядом с Бакуго воодушевленно взобралась ногами на стул, ее рыжие косы забавно дергались в воздухе во время прыжков, а перья на локтях мелко дрожали, распушившись от возбуждения. Кацуки оставалось лишь тихо промычать от всех этих криков, тревожащих уши даже на неимоверной высоте его пьедестала. - Бакуго, ты ведь в UA собрался? - раздался чей-то насмешливый комментарий. По сторонам разразились реплики одобрения, от чего ребенок почувствовал как подымается все выше от новых кирпичиков в его пьедестале. - Деку ведь тоже туда собрался, слышали? - просычала девочка с причудой змеиной мутации, стреляя взглядом на парту сжавшегося мальчишки, все еще держащего в воздухе подрагивающую руку. - Я видела как он писал об этом в своей дурацкой тетради! На этот раз по классной комнате прошлась волна оглушительного хохота, заглушившего возмущенный возглас Кацуки. Даже учитель осторожно отступил от них, развернувшись к доске что бы скрыть свой смех. Деку казался более подавленным чем обычно. *** Классная комната понемногу пустела, пока в ней не остался сидеть один единственный ребенок, старательно вписывающий что-то в свою тетрадь. Хмыкнув, Кацуки язвительно поморщил нос, толкая ногой уже слегка приоткрытую дверь, совсем не заботясь о целостности школьного имущества. Та с хлопком ударилась о стену, заставив старую штукатурку осыпаться на пол сахарной крошкой. Мальчик за партой вздрогнул, выронив из дрожащей руки ручку. - Гребанный высокомерный дерьмоДеку! - громогласный крик эхом обошел опустевшую комнату, казалось, будь он выше еще на октаву, могла быть угроза вылета всех стекол из оконных рам. Позади него плыли две ссутуленных фигуры хихикающих мальчишек, остановившихся у двери, для предотвращения возможного побега жертвы. Кудрявый ребенок спешно сунул в рюкзак тетрадку, с опаской отступая назад, пока бедра не уперлись в одну из трех десятков парт. Он застыл на месте, отчаянно глядя в глаза хулигана. Черт, как же этот не моргающий взгляд бесил Кацуки.. - Какого хрена, идиот! - он несколькими широкими шагами преодолел половину класса, налетев на мальчика и хватая его за белый воротник рубашки. Свободно распахнутый гакуран сполз с плеч, а маленькие пуговицы рубашки дробью посыпались по полу от крепкой удушающей хватки. Дрожащие опалы изумрудной радужки смотрели прямо в кровавый огонь алых, шаркая руками о парту. - Не игнорируй меня, бесполезный Деку! - еще одно рычание сорвалось с искривленных раздражением губ Кацуки. - Думаешь ты можешь просто так вставать у меня на пути?! Ребенок под ним инстинктивно поежился, жмурясь от брызг слюны, летящих прямо в щеку. Бакуго раздраженно нахмурился, перехватывая и сжимая в одной руке оба тонких запястья ребенка, в то время как другая рука тяжело легла на худощавое плече. - Я.. К-клянусь, я не.. я не хотел вставать у.. у тебя на п-пути! Я-я просто то-тоже хочу стать героем и.. - отрывчато забормотал мальчик. Его непослушные кудри упали на лоб, затрудняя видимость. - У тебя нет причуды, Деку.. - с издевкой прошипел Кацуки. - Без причуды тебе не стать героем, это будет позор! Лучше выбери себе какую-то более нейтральную профессию, например чистить трубы своими слезами и уйди с моей дороги. Мальчик продолжал молчать, изучая пол бегающими зрачками. Лицо блондина внезапно приобрело иной оттенок, искажая губы в ухмылку. - Если так отчаянно хочешь стать героем, то есть быстрый способ.. — краткая пауза заставила Мидорию поднять глаза на обидчика, встретив плавный взгляд его винной радужки, — поверь что родишься с причудой в следующей жизни и прыгни с крыши школы. Громкий хохот пары школьников позади него заставил ребенка вздрогнуть от накативших в глаза слез. - Ну и ну хоть бы что ответил.. - с презрением хмыкнул один из них. Бакуго внимательно посмотрел на хныкающее лицо мальчика, отметив сыпь ярких веснушек на щеках. Сжав ладонь на худом плече он вызвал легкую вспышку искр с помощью причуды, заставляя кудрявого ребенка вскрикнуть, а воздух наполниться вонью горелой ткани и жженой кожи. Парта позади него скрипнула отодвигаясь на несколько сантиметров, от чего мальчик потерял опору с грохотом свалившись на пол и успев при этом больно удариться затылком об угол парты. Его желтый рюкзак аналогично приземлился на пыльный пол, а его содержимое с лязгом рассыпалось по полу. Не отпуская запястий одноклассника, Кацуки осторожно наклонился, подбирая с пола знакомую тетрадь, в которой ребенок постоянно что-то строчил. - Что у нас тут.. - он прикусил губу, всматриваясь в ровный почерк на обложке и наспех просматривая несколько страниц, почерк на последних отличался особой дрожью и кривостью. - Тетрадь анализа героев номер тринадцать!? - воскликнул он убийственно зыркая на мальчика. Не обращая внимания на протесты ребенка, который теперь сильно брыкался, Бакуго безжалостно подорвал тетрадь слабым взрывом, выбрасывая остатки потрепанной обложки в распахнутое окно. Одноклассник с силой одернул руки, заставляя ткань рукавов потрепанной рубашки надорваться с протяжным скрипом. Кацуки удивленно отшатнулся, его зрачки расширились когда он мельком заметил запястья беспричудного ребенка, прежде чем тот убежал к окну, разочаровано наблюдая как его тетрадь тонет в небольшой луже. - Она тебе больше не понадобиться задрот! Не смей больше даже думать о поступлении в UA! - крикнув напоследок, блондин поспешил покинуть комнату с таким же шумом хлопнув дверью. *** Кацуки плохо спал этой ночью. Сон словно не желал приходить к ребенку, игнорируя высоко посаженую луну, светящую бледным светом сквозь плеву стекла. Тревожные образы рук его одноклассника не давали покоя, всплывая перед глазами как только он осмеливался их закрыть. Запястье правой руки покрывал ужасный шрам, отдаленно похожий на звезду и Кацуки как никто другой знал как ребенок без причуды получил его. Но остальные.. Их было пугающе много, в основном мелкие ожоги или точки, свидетельствующие о том что кто-то использовал кожу ребенка как предмет для тушения сигарет. Это настораживало мальчика и он боялся что это могли сделать его друзья или он сам, когда в пылу ярости без разбору бил его. Кацуки впервые почувствовал страх за свои поступки, опасаясь что станет если вину за все те ужасные шрамы положат на него. Следующий день казался ему туманом. Парта его одноклассника теперь и вправду была пуста и на ней одиноко стояла прозрачная, слегка треснувшая ваза, с парой дешевых цветов. Мир вокруг плыл словно в иллюзии, а классная комната полнилась глухой тишиной, что было не свойственно их обычно шумному классу. Учитель вошел на несколько минут позже звонка, тихо шаркая обувью о паркет. Бакуго просто надеялся что чертов Деку заболел или просто остался дома по каким-то семейным обстоятельствам. - Итак, класс.. - хриплый голос мужчины нарушил гробовую тишину, запуская толпу мелких мурашек в бег по спине ребенка. - Перед тем как мы начнем урок, я должен объяснить вам одну вещь.. Один из ваших одноклассников.. - он запнулся, тщетно стараясь вспомнить имя учащегося, но в итоге бросил затею. - один из ваших одноклассников пропал вчера после школы. Поздно ночью в полицию обратилась его мать, сообщив что мальчик так и не вернулся после школы, а после обыска окрестностей на одной из крыш многоэтажных зданий была найдена его обувь и портфель со всеми вещами. Предполагается что он намеренно ушел из жизни, только вот тела пока не нашли, поэтому его дело зарегистрировано как без вести пропавшего. Его сердце упало. Остаток уроков прошел как обычно, все постепенно вернулись к обычным разговорам и делам, но только не он. Остаток этого дня, как и множество следующих казались чем-то вроде тайм-скипа, бешено проносясь мимо глаз серыми картинками. Цветы понемногу завяли, плавая в мутной воде, пока ваза незаметно для всех не исчезла. Учителя больше не упоминали о мальчике и все вокруг словно забыли о их тихом беспричудном однокласснике. Все, но не он. Он даже не узнал его имени. Это был первый раз когда Кацуки ощутил укол вины. Много уколов. Первый раз когда он почувствовал себя действительно одиноким на собственной вершине.