***
В понедельник Чонгук выкроил время зайти на кухню и съесть заранее купленный скандинавский салат, следуя предписанию врача о своевременном питании. Он тоскливым взглядом проводил Чимина, который наливал себе кофе в поистине гигантскую кружку — наверное, на пол литра, и открыл холодильник, доставая пластиковую коробочку со своим обедом. Чимин радостно — наивный майский цветочек — направился в свой кабинет и в дверях разминулся с Тэхёном. — Господин Ким, — поклонился Чимин и юркнул за дверь, которую тут же плотно прикрыл Тэхён. Чонгук кивнул в качестве приветствия и отвернулся, чтобы добавить в салат оливковое масло, и, стоило ему потянуться к стаканчику с приборами, как перед его носом оказалась вилка. Это был внезапно оказавшийся так близко к нему Тэхён. — Привет, Чонгук, — поздоровался тот. — Вижу, ты не пропускаешь приёмы пищи. И передал часть своих дел Чимину. Хвалю. — Господин Ким, во-первых, мы с Вами уже здоровались на утренней планёрке, — размеренно ответил Чонгук. — Во-вторых, мы с Вами на работе. Не используйте неформальный тон. Чонгук взялся за вилку, но Тэхён не отпускал её. Воспользовавшись тем, что Чонгук крепко ухватился за вилку, тот дернул её, тем самым притягивая его ближе к себе. — Нас могут увидеть, — слегка улыбнулся Тэхён, стреляя непонятным взглядом в Чонгука. — Это немного будоражит, да? Чонгук вывернулся из хватки и начал немного агрессивно размешивать салат, раздражаясь от того, что Тэхён вернул ему его собственные слова, произнесённые на сессии в кабинете почти два месяца назад. — Ладно, хватит игр, — Тэхён вернул себе спокойное выражение лица. — У нас ЧП. Чонгук вопросительно вскинул брови, возвращая взгляд на Тэхёна. — Суджин-щи сломала сегодня утром ногу по пути на работу. — Тэхён потёр переносицу. — Только что позвонила мне. — Вот херня, — ахнул Чонгук. — Да пиздец полный, — согласился Тэхён. — Заседание. — Заседание, — хмуро вторил ему Чонгук. — Возьмёте с собой Кима? — Нет, тебя, — ответил Тэхён и направился в сторону выхода. — Быстро доедай и приходи в кабинет. Будем репетировать линию защиты. У нас есть, — он кинул взгляд на наручные часы. — Четыре часа и пятнадцать минут. Успеешь поесть во время этого хвостика? — Успеете, — поправил Чонгук. — И я не поеду с Вами. Я не выступал в суде два года. — Я помню про твои заморочки, — вспыхнул Тэхён, — но мне, блядь, прямо сейчас нужен ассистирующий адвокат, который уже знаком с линией защиты. Ким занимается делом Бана и Чона. Он за четыре часа не успеет подготовиться. А ты — да. — Господин Ким, — открыл рот Чонгук, чтобы выдвинуть аргументы против. — Чонгук, пожалуйста, — устало перебил Тэхён. — Я не хочу на тебя кричать. Чонгук громко вздохнул и крепче сжал вилку. Если бы мог — согнул бы её напополам. — Одно сенсационно-скандальное проигранное дело не делает из тебя хренового адвоката, — успокоил его Тэхён. — Мне сейчас нужна твоя помощь. — Вы слишком мне доверяете, Господин Ким. И не соблюдаете субординацию на рабочем месте, — ответил Чонгук, пытаясь успокоиться. — Ты чёртов профи, Чонгук. Хватит демагогии. И вообще… — Тэхён снова улыбнулся. — С некоторых пор я решил, что мне надоело строить из себя страшного большого босса для тебя. Я устал. Жду у себя в кабинете. Приятного аппетита, Чонгук. С этими словами тот покинул кухню, оставляя Чонгука переваривать это безобразие наедине с собой и любимым салатом с лососем и картошкой. Четыре часа репетиции в кабинете пролетели быстро. Как бы Чонгук не сомневался в решении Тэхёна взять его с собой на заседание — он на самом деле скучал по этой атмосфере. Они упорно прогоняли свои речи, а также готовили черновики ответов, основанные на предполагаемой линии обвинения. Тэхён выглядел нестерпимо довольным, гоняя Чонгука по материалам дела, отчего Чонгук кидал на него раздражённые взгляды, которые тот отбивал ухмылками. После обморока Чонгука Тэхён резко поменял своё поведение в офисе по отношению к нему. Чонгук боялся, что своим игривым поведением в тот вечер дал Тэхёну надежду на возможность романтических отношений. И всё больше убеждался, что это, к сожалению, являлось правдой. Он дал заднюю. Постарался сократить их контакты наедине в офисе к минимуму. После выписки Чонгука из госпиталя они провели всего одну сессию, на которой Чонгук снова допустил промах — произнёс «люблю» первым. Он даже не заметил, как это произошло, но теперь эта сцена прокручивалась у него в голове нон-стоп. Чонгук не мог разобраться в своих чувствах. Он тянулся к Тэхёну, но предыдущий опыт совмещения ДС-отношений с отношениями в обычной жизни оставил на нём мерзкий отпечаток. Всё было банально, но от этого не менее разочаровывающе. Партнёр Чонгука, с которым они пробыли почти три года в отношениях, внезапно начал сокращать количество сессий, заявив, что «не может отпустить себя». Когда Чонгук задал логичный вопрос, почему, тот ответил до невозможности просто и от этого максимально обидно: «Я люблю тебя. Люблю тебя трахать. Я больше не чувствую себя твоим сабом». И всё полетело наперекосяк. Чонгук всегда находил особую отдушину в сессиях. БДСМ для него не было развлечением на досуге или экспериментом в постели. Это являлось большой и важной частью его жизни, личности. Его заводило чувство превосходства над кем-то. Контроль, подчинение. Чонгук не был садистом в полном понимании этого термина. Он считал себя доминантом с творческой жилкой. Его заводило причинять боль своему сабу, но только при условии, что тот получит от неё удовольствие. Чонгук никогда не был чрезмерно жесток. Всегда справедлив. Любил играть эту роль, на самом деле в душе искренне пронося через себя каждую сессию и наполняясь энергией. Чонгуку не нужен был психолог, когда он испытывал стресс и мучился от жизненных неурядиц. Ему нужно было просто услышать, как саб под ним бы умолял о наслаждении и ревел от оглушительного оргазма. Чонгук сравнивал сабспейс с катарсисом. Духовным и нравственным очищением. Видя, как сабмиссивы уходили из реальности и уплывали на волнах кайфа от сладкой боли, смешанной с терпким наслаждением, он словно очищался сам. Для Чонгука культура БДСМ не была просто сексуальной практикой, которую он проводил со своими партнёрами. Для него она была личностной сутью. И если когда-либо он бы пересытился и решил бы отказаться от своей ипостаси доминанта — пожалуй, он бы потерял часть себя. В обычной жизни Чонгук не обладал таким мощным стержнем, который бы вызывал у всех трепет. Он не давил на окружающих людей своей аурой. В этом никогда не было нужды и желания. Такой стержень был у Тэхёна. Но как только звучали слова «Сессия начинается», с Чонгука будто спадала пелена. Он становился не другим человеком, а просто той потаённой версией себя, которая могла низвергнуть и сломать любого, даже самого строптивого сабмиссива, и привести того к полному повиновению через — это звучало для многих абсурдно — приручение и горько-сладкую ласку. С Тэхёном было именно так. Тот взбрыкивал первые пару месяцев их сессий. Конечно же, это было частью игры. Но Чонгук не ломал Тэхёна — тот до него был абсолютно сломлен доминантом-садистом. Именно поэтому у них ушло так много времени на составление пунктов контракта. Казалось бы, опытный сабмиссив. Который сменил трёх доминантов, будучи с ними в долгосрочных тематических отношениях. Но тот перечитывал строку об исключительно взаимном удовольствии несколько раз, моргая в неверии. Думал, что Чонгук не заметил такой странной реакции. Он был искренне счастлив дать Тэхёну тот уровень контроля и, что важно, заботы, который тот полностью заслуживал. Ким Тэхёну, как тот думал сам, нужен был очередной садист — тот подсел на унижение, психологические манипуляции и неоправданное количество наказаний как на наркотик. Чонгук долго и упорно учил Тэхёна своей версии того, как должны выглядеть здоровые ДС-отношения. Это не значило, что он ломал устои Тэхёна под себя. Чонгук на первой же сессии увидел, что тому нужно было совсем другое. Тэхён любил быть маленьким и послушным. Таким образом отпускал себя и становился уязвимым, что так сильно того заводило. И не знал, что можно быть маленьким и послушным не через систематические унижения. Чонгуку сложно объяснить как, но он моментально прочитал потаённые желания своего нового саба ещё на этапе анонимной переписки в чате. И уже позже, перед первой сессией предложил тому эксперимент: Чонгук сделал бы то, что любил больше всего, а Тэхён бы просто плыл по течению, имея в качестве козыря за пазухой систему светофора, которую с предыдущими партнёрами тот не использовал. На первой сессии Тэхён ушёл в сабспейс из-за того, что Чонгук не давал ему кончить тридцать минут, перед этим доведя до нестерпимого возбуждения. Для опытных сабмиссивов это довольно мало. Однако, Тэхён отреагировал слишком остро — предыдущий доминант того редко дарил удовольствие, позиционируя это как награду. Переусердствовать — было самым большим страхом Чонгука на тот момент, и он, к сожалению, сбылся. Чонгук случайно перенасытил Тэхёна своим стилем доминирования, и тот неожиданно для них обоих получил такое удовольствие, что когда очнулся сказал только лишь: «Мой Мастер. Вы мой Мастер». И Чонгук почувствовал тепло, окатившее его словно волна уничтожительного цунами. Его новый сабмиссив не испугался сильного отката, а, возможно, интуитивно понял, что они сошлись, как два кусочка одного пазла. Когда Вонхо бросил его со словами «Тебе не нужен я, тебе нужен лишь саб», так и не поняв, что таким образом разбивает сердце Чонгука, он взял перерыв от практики БДСМ на несколько месяцев. Одноразовые сессии являлись баловством. Чонгук таким не увлекался. Он ждал момента, когда снова почувствовал бы эту сладкую щекотку глубоко внутри, когда увидел бы человека и решил: моё. Чонгук ходил на анонимные встречи, ведя сразу несколько переписок, пока не встретил своего босса на одной из них. Их связь оказалась попаданием в ту категорию отношений доминанта и сабмиссива, которую его наставник, профессиональный пятидесятилетний доминат, называл сакральной связью. Но в этот раз Чонгук был умнее. Он сразу обозначил, что смешивать романтические отношения и БДСМ не собирался. Тэхён предложил запрет на поцелуи в губы. Чонгук согласился, посчитав это логичным. И так по накатанной, пока контракт не вышел идеальным. А теперь Тэхён перешёл опасную грань и стал проявлять к Чонгуку повышенное внимание. Очевидно, тот был из тех сабов, которые эмоционально привязывались к своим доминантам и по прошествию времени влюблялись в них. Чонгук чертовски жалел, что не понял этого сразу. Сейчас уже было поздно что-то делать. Он не смог бы отказаться от самого идеального саба в своей жизни. И был ещё один фактор. Чонгук понял это, когда смотрел впервые за долгое время, как Тэхён блестяще прогрызал путь к оправдательному приговору подзащитной, отбивая все доказательства прокурора. Ким Тэхён блистал. Был звездой в том зале суда. А Чонгук на тяге искреннего вдохновения Тэхёном дерзко провёл перекрёстный допрос. И когда тот наклонился к уху Чонгука, чтобы прошептать: «Чонгук, ты прекрасен в своем профессионализме»… …Чонгук осознал — он хотел бы этого мужчину себе. И он, блядь, не знал, что ему с этим делать.***
Близился тридцать девятый день рождения Тэхёна, и Чонгук не знал, что ему подарить. Поэтому, для отвода глаз коллег, он купил ему новый галстук, впрочем, старательно выбирая тот, который идеально бы подошёл Тэхёну. Истинный сюрприз заключался в другом. И это решение заставляло Чонгука чувствовать себя последней мразью, но он не смог отказаться от него. Он безумно хотел Тэхёна. Игра в кошки-мышки в офисе вытягивала из Чонгука последние остатки терпения. Тэхён начал касаться его. Чонгук передавал документы — принимая их, Тэхён оглаживал нежно его пальцы. Чонгук наклонялся над столом, чтобы указать на нужную строчку — Тэхён клал руку сверху. Руками тот не ограничился. Тэхён постепенно сокращал расстояние между ними. Если они ехали на встречу с подзащитной в такси — то, чтобы сказать что-то незначительное, тот наклонялся как можно ближе и дразнил уши Чонгука жарким дыханием. И так по накатанной, пока Чонгук не начал делать ему замечания. На них Тэхён отвечал ухмылкой, которая прилипла намертво к его лицу, когда рядом находился специалист по финансовому праву и временно ассистирующий адвокат Чон Чонгук. Он уже начал бояться, что коллеги могут заметить. Чонгук злился, но постыдно начал возбуждаться от постоянного близкого контакта и заигрываний. Сессии не помогали снизить градус напряжения. То, что беспокоило Чонгука изначально — звёзды в глазах Тэхёна, когда тот смотрел на него — набирало обороты. Он не испытывал дискомфорта от этого, наоборот, всем существом начал хотеть, чтобы тот не переставал так смотреть. День рождения Тэхёна выпал на пятницу. Поэтому тот по возможности сократил рабочий день сотрудников и отвёл их в бар, где за свой счёт накрыл стол и угостил всех выпивкой. Чонгук торжественно презентовал ему галстук, а что Тэхён? Тот встал и крепко обнял его. Чонгук лишь судорожно выдохнул, но позволил себе обхватить его руками в ответ. И, воспользовавшись моментом, сказал на ухо: — Основной подарок ждёт Вас завтра, Господин Ким. Тэхён отстранился и одарил его долгим потемневшим взглядом. Чонгук почувствовал в тот момент дрожь от предвкушения праздничной сессии. На следующий день, пообедав, он отправился в душ, где тщательно подготовил себя к анальному сексу и заткнул это безобразие специально купленной для такого случая новой пробкой, анатомической формы с комфортным стопором. Он презирал пошлые кристаллы страз между ягодиц. Затем надел на себя любимую кожаную портупею, которая год пылилась в гардеробе. Она красиво выделяла грудные мышцы и тонкую — спасибо тренировкам в зале — талию на фоне широких плеч. Сверху надел шёлковую чёрную рубашку и классические брюки. Сессия началась по стандартному сценарию. — Лисёнок, на кровать, — скомандовал Чонгук и подошёл к шкафу, привычно отматывая льняную верёвку и вешая её на локоть. Тэхён понял, что сегодня того ждёт связывание и принял позицию с руками, сжимающими изголовье. Всё шло как обычно, но Чонгук подготовил для своего саба, пожалуй, самую большую награду за послушание из всех, что были до этого. Чонгук захватил смазку и забрался на кровать, где привязал запястья Тэхёна к изголовью, лишь частично обездвиживая того в этот раз. — Ты был очень покорным в последнее время, мой маленький лисёнок, — ворковал Чонгук, обводя распятое перед собой обнажённое тело рукой в латексной перчатке. — Сегодня тебя ждёт особая награда. — Мой Мастер, — закусил губу Тэхён, безуспешно пытаясь скрыть счастливую улыбку. — Я слышал, вчера у тебя был день рождения, — буднично сказал Чонгук, начав расстёгивать на себе рубашку. Тэхён же замер с полными надежды глазами. — Да, Мастер, это правда, — тихо ответил Тэхён, не отрывая взгляд от обнажающейся кожи Чонгука. Он скинул рубашку, открывая Тэхёну взор на красивую портупею на своём торсе. — М-мастер, вы такой красивый, — восхищённо прошептал тот. — Я знаю, лисёнок, — тоже улыбнулся Чонгук и встал ногами на кровати, чтобы сбросить свободные штаны, под которыми не было белья. Чонгук предстал полностью обнажённым перед Тэхёном, на что тот громко выдохнул, неверяще обводя глазами его тело. — Боже, Мастер, Вы… Чонгук забрался на его бёдра, плотно прижимаясь ягодицами к коже, давая почувствовать между ними твёрдую пробку. Тэхён снова вздохнул, распахивая глаза в таком шоке, что Чонгук тихо рассмеялся. — Сегодня я снизойду до твоего члена, лисёнок, — сказал Чонгук, начав тереться задницей о полувставший член Тэхёна. — Я трахну себя им, пока буду душить тебя. Что скажешь? — Мастер, это… — Тэхён громко сглотнул. — Невероятный подарок. Спасибо. — С днём рождения, мой хороший, — торжественно прошептал Чонгук и снял с себя перчатки, оставляя на себе последний символический предмет одежды — портупею. А затем капнул смазкой на член Тэхёна, дразняще размазав её по длине самыми кончиками пальцев. Под его касаниями он начал стремительно твердеть. Чонгук уселся сверху и устроил своему сабу развязный фроттаж, скользя своими яйцами по его возбуждению и выбивая из того низкие стоны. — Ты был таким послушным для меня, — простонал Чонгук, чувствуя, как его собственный член начал вставать. — Какой цвет? — З-зелёный, — отозвался Тэхён, испуская тихий стон. Чонгук, не в силах больше медлить, наклонился к брюкам и достал оттуда ленту из трёх презервативов, отрывая один и раскатывая его по члену Тэхёна, который был в какой-то прострации в этот раз и не издавал привычных громких стонов. Он словно замер в ожидании того, что произошло бы дальше. Чонгук опёрся о грудь Тэхёна и аккуратно вынул из себя пробку, отчего щедро залитая им внутрь смазка сразу начала вытекать наружу, пачкая его ягодицы и бёдра распластавшегося под ним саба. Он сжал ладонью горло Тэхёна, начав медленно придушивать его, ловя странный взгляд. — Назови свой цвет, — потребовал Чонгук, отпуская горло саба и чувствуя, как его самого опаляет дикий жар возбуждения, словно крутой кипяток. — Зелёный, — всё так же тихо отозвался Тэхён, облизывая пересохшие губы и откидывая голову назад. Чонгук вернул руку на призывно подставленное горло и сжал его, другой беря член Тэхёна и медленно направляя в себя. Он плавно опустился до основания и замер, испустив громкий протяжный стон. — Хороший, — задрожал Чонгук, начиная раскачиваться на крупном члене своего саба и усиливая давление на трахею под своей ладонью. Тэхён сокрушённо простонал, дёргая руками, привязанными к изголовью. — Хочешь дотронуться, — сквозь стон усмехнулся Чонгук, откидывая голову назад, отчего его челка встрепенулась, прилипая к запотевшему от нестерпимого возбуждения лбу. — Нельзя. Я просто пользуюсь твоим телом, будь благодарен Мастеру за это. — Я, — запнулся Тэхён, — благодарен Мастеру. — Умница, — улыбнулся Чонгук и снова надавил на горло саба, перекрывая на несколько секунд доступ кислорода к лёгким. Чонгук постепенно ускорялся, объезжая Тэхёна всё интенсивнее, пока не нашёл желанный ритм. — Ох, б-блядь, — выругался он, распахивая рот и сводя брови к переносице. — Люблю тебя, лисёнок. Тэхён согнул ноги в коленях резко подался бёдрами вперёд, вбиваясь в Чонгука до оглушительно громкого шлепка. В ответ на это Чонгук прерывисто простонал и отнял руку с горла, упираясь обеими ладонями о плечи Тэхёна в поисках опоры. — Непослушный, — строго выдавил Чонгук, пытаясь отдышаться. — Прекрати сейчас же. Тэхён, хрипло дыша, на это сделал ещё несколько рывков вперёд начиная трахать Чонгука в своём собственном ритме. — Сука! — вскрикнул Чонгук, потому что в такой позе член Тэхёна раз за разом проезжался по простате. Он перенёс свой вес на руки и стремительно подался вперёд, снимая себя с члена. — Отвратительное поведение, — встряхнул головой Чонгук. — Лежи смирно. У тебя последний шанс — иначе всё прекратится. Обычная порка будет тебе подарком, ты, видимо, другого не заслуживаешь. — Нет, — внезапно громко ответил Тэхён. — Фауст. Чонгук застыл, всё ещё тяжело дыша, над таким же запыхавшимся Тэхёном. — Понял, — отрывисто сказал Чонгук и слез с Тэхёна, сразу начиная отвязывать того от изголовья. Тэхён нетерпеливо потянул за расслабленные верёвки, скидывая с себя узлы. Чонгук обеспокоенно наблюдал за тем, понимая, что Тэхён крайне раздражён. — Что пошло не так? — спросил Чонгук. — Не молчи, Тэхён. — Что пошло не так? — тот принял сидячее положение, разминая запястья и печально усмехнулся: — Ты правда не понимаешь, Чонгук? — Объясни, — потребовал он, утирая со лба пот тыльной стороной ладони. Тэхён приблизился к нему и неожиданно навалился сверху, опрокидывая Чонгука на кровать. И впиваясь в его суховатые от прерывистого дыхания губы. Чонгук упëрся в грудь над собой руками, отталкивая Тэхёна, и возмущённо прорычал: — Запрет на поцелуи, Тэхён! — Сессия больше не идёт, — хрипло возразил Тэхён и опустился к его губам снова, в этот раз целуя нежнее, влажно обхватывая нижнюю губу Чонгука. Он прикрыл глаза, капитулируя. Чонгук ответил на поцелуй, взметнув руки вверх и обхватив лицо Тэхёна, прижимая его ближе к себе. Двинул губами навстречу, встречая язык Тэхёна своим и испуская мягкий стон тому в рот. Целовать Тэхёна было до тянущей боли в груди правильно. И Чонгук всхлипнул, осознавая свою уязвимость перед тем. В комнате не было больше Мастера и его лисёнка. Остались лишь Чон Чонгук и Ким Тэхён. И это тоже показалось правильным в этот момент. Тэхён скользнул широкой ладонью по кожаным лентам портупеи на груди Чонгука, ласково огладил бедро и закинул ногу себе на поясницу, вплотную притираясь ещё твёрдым членом к возбуждению Чонгука. Он выгнулся навстречу, с наслаждением прижимаясь к крепкому телу над собой и делая поцелуй глубже и мокрее. — Тэхён, — выдохнул Чонгук, когда тот оторвался от его губ и опустился ниже, начав покрывать шею влажными поцелуями. — Я хочу тебя. Тот остановился, с сокрушённым стоном опуская лоб на плечо Чонгука. — Я тоже хочу тебя, Чонгук, — прошептал тот, оставляя короткий поцелуй на ключице Чонгука. — Так, блядь, хочу. Ты не представляешь, как давно. — Тогда трахни меня, — пылко ответил он, проводя ногтями по затылку Тэхёна. — Нет. Тэхён отстранился и отпустил Чонгука, устало опускаясь рядом на кровать и снимая презерватив. — Почему? — Чонгук приложил ладонь ко лбу, стараясь не закричать. — Я не буду тебя просто трахать, — Тэхён отнял его руку от лица, заглядывая в глаза и нежно оглаживая скулу Чонгука, — потому что я люблю тебя. Чонгук скривил лицо в неверии. Только не это. Боже, только не снова. Он почувствовал, как в уголках глаз собираются непрошенные слёзы, поэтому сердито стёр их пальцами, отталкивая ладонь Тэхёна. — Серьезно, блядь, Тэхён? — выплюнул Чонгук, поднимаясь с кровати. — Что ты несёшь? — Я заебался, Чонгук, — Тэхён вздохнул и откинулся обратно на подушки. — Ты мне нужен и вне сессий. Хочу быть с тобой, идиот. — Просто охуенно, — всплеснул руками Чонгук. — Ух, сарказм так и прёт, — горько усмехнулся Тэхён и грубо добавил: — Одевайся и езжай домой. Никаких больше сессий, пока ты, наконец, не разберёшься в себе. И не поймёшь того, что вижу я. — И что ты видишь? — вызывающе спросил Чонгук. — Что любишь меня тоже. Чонгук молча подошёл к кровати, забирая свою одежду. Он скрылся в ванной, где прямо на испачканное смазкой и потом тело натянул брюки и рубашку. Стремительно выскочил в прихожую, натянул верхнюю одежду, ботинки и покинул квартиру. Уже в машине он разъярённо ударил руками по рулю, а затем просто уткнулся в него лбом. Чонгук прокручивал сегодняшний вечер в голове снова и снова. Просматривая этот калейдоскоп с острыми гранями мельтешащих перед глазами болезненных воспоминаний. Снова и снова. Пока позорно не расплакался, пачкая кожаный руль слезами. Взрослый мужчина. Адвокат. Доминант. Мастер. Чон Чонгук. Который, как оказалось, и правда влюблён в Ким Тэхёна. Только он оказался к этому совершенно не готов.