На языке тела

Странно — лучший эпитет, который мог бы подобрать Чонгук к тому, что происходило следующие три недели. В один из унылых четвергов, когда конец недели уже маячил за углом, а работа всё никак не заканчивалась, утром он обнаружил большой картонный стаканчик с горячим кофе на столе в своём кабинете. Он открыл крышку и сделал глоток — это оказался его любимый миндальный раф, на что он довольно промычал, чувствуя как приятно стекло по пищеводу терпкое тепло. Позже, когда Чонгук шёл на ежедневную планёрку, он кинул взгляд на Миндже, ожидая что-то вроде: «Как Вам кофе, Чонгук-щи? Хи-хи». Но секретарь промолчала, только как всегда начала тупо хлопать ресницами и кокетливо поправлять блузку на большой груди. Чонгук недоуменно хмыкнул и на автомате присоединился к коллегам, мыслями находясь в кабинете наедине с бодрящим кофе. Следующие дни тянулись, как липкая и мерзкая патока. Тэхён взял новое дело, в этот раз поставив чёткую цель разорвать в клочья прокурора и его шайку. Подзащитной в этот раз была известная светская львица Кан Сохён, загремевшая в следственный изолятор за попытку отравления нитробензолом любовницы мужа. Дело было крайне тривиальным — такие Тэхён щёлкал как орешки. Но при этом вплотную взялся за дрессировку Суджин, которая вступила в должность ассистирующего адвоката. Тот заявил, будучи до сих пор в крайне плохом настроении из-за предстоящей апелляции, что промахов больше быть не должно — иначе он «засунет ей самый толстый том дела в зад прямо на глазах судьи». На что Чонгук опять позорно хрюкнул, морща нос, и заслужил очередной яростный взгляд. Досталось не только Суджин, но и Чонгуку. Тэхён после разгромного проигрыша нагрузил его огромным количеством работы, приказывая проверять линию защиты каждого адвоката в конторе. Чонгук было возмутился: — Господин Ким, я на должности спеца по финправу, а не нянька для коллег. — Чонгук-щи, достаньте из зада своё адвокатское удостоверение и приклейте его себе на лоб, — отрезал Тэхён в тот день. — Походите так пару недель, и, возможно, я переведу вас на должность ведущего адвоката. На это он только удивлённо поднял брови, но промолчал. А Тэхён в последнее время будто стал понимать его без слов, поэтому, блядь, улыбнулся Чонгуку и кивнул в сторону двери. На памяти Чонгука это была первая заслуженная им улыбка вне сессий, отчего он находился в некой прострации ещё около часа, переваривая новые эмоции своего босса с неожиданным трепетом в груди. Тэхён стал слишком много полагаться на него вне спальни, что отдавало психологическим переносом доверия из сессий в реальную жизнь. Чонгук не был уверен, как он должен на такое реагировать. Киму было что в лоб, что по лбу — он гнул бы свою линию, пока собеседник не капитулировал бы. В кабинете его ждал очередной стаканчик миндального рафа, но Чонгук с отвращением вылил его в раковину на офисной кухне. Нитробензол, от которого чуть не умерла потерпевшая из нового дела, имел вкус горько-сладкого миндаля, который теперь вызывал у Чонгука только неприятные ассоциации. Тэхён, который тоже зашёл на кухню взять из холодильника бутылку воды, кинул на него безразличный, но по-странному долгий взгляд, провожая глазами улетевший в урну стаканчик. Чонгук всё ещё витал в облаках, поэтому значения этой ситуации не придал. На следующий день его встречал стаканчик с кокосовым рафом, на что Чонгук рассмеялся, сложив два плюс два. А потом завис. Тэхён за ним ухаживал? Он взял стаканчик с кофе и направился в кабинет Кима. Загруженные работой, они даже пропустили одну субботнюю сессию, и не нашли времени сесть и спокойно обсудить дополнения к контракту. Точнее, Чонгук не нашёлся со словами. Общаться с Тэхёном вне сессий было довольно сложно ввиду его вспыльчивости, даже на тему их игр. Чонгук проигнорировал Миндже, которая при виде него ожидаемо резко встрепенулась, как кислотно-розовое конфетти в тон её шёлкового шарфика. Та разочарованно хмыкнула на фоне, пока он стремительным шагом шёл к двери заветного кабинета. Три стука, и: — Господин Ким, я могу войти? — Чонгук-щи? Вы уже подготовили вместе с Со апелляцию по делу Пака? — поинтересовался Тэхён, откладывая паркер на стол и поднимая вопросительный взгляд на Чонгука. — Нет, у меня дело другого характера, — ответил Чонгук закрывая за собой дверь на замок. — У Вас есть десять минут, а потом я ухожу на ланч. — Тэхён сверился с наручными часами. — А лучше семь минут. — А я сегодня не успел даже позавтракать, — пробубнил Чонгук, впрочем, повышая голос и заявляя: — Зачем Вы носите кофе мне каждый день? — Вы качественно работаете Чонгук-щи, — безразлично повёл плечами Тэхён, но глаза сверкнули смешинкой, а губы подозрительно дёрнулись. — Считайте, что это я Вас премирую. — Надеюсь, это не замена ежеквартальной премии? — хмыкнул Чонгук, подходя ближе к столу. — Будете задавать тупые вопросы, и вместо премии я просто выебу Вас на этом столе, — грубо ответил Тэхён и сразу напряжённо застыл, опуская взгляд на стол, словно впервые его видя. Чонгук остановился на полпути к креслу. От сочетания слова «выебу» и хриплого баритона Тэхёна его окатило внезапным жаром. Повисло неловкое молчание, но Тэхён прокашлялся, делая вид, будто он только что не говорил о сексе со своим подчинённым. Или Мастером? — Кхм. — Тэхён поднялся с кресла. — Сходите со мной на ланч? Раз уж Вы не завтракали сегодня. Чонгук изо всех сил старался не выглядеть слишком шокированным, но всё же упустил момент, когда его глаза расширились ещё больше. — Апелляция сама себя не напишет, Господин Ким, — возразил он, беря себя в руки. — Допишете её вечером, — бросил Тэхён и снял своё пальто с вешалки в углу. — Итальянская или вьетнамская? — Вьетнамская, — капитулировал Чонгук. А в конце молчаливого ланча Тэхён, откладывая в сторону приборы, внезапно спросил: — Если миндаль опротивел, какой сироп для кофе предпочитаете, Чонгук-щи? В тот день Чонгук просидел на работе до десяти вечера, копаясь в материалах дела, пока не привыкшая к таким зверствам Тэхёна Суджин видела десятый сон, сгорбившись над рабочим столом. Количество переработок росло. Чонгук чувствовал, что его организм начал сдавать. Ещë пара недель в таком ритме работы — и он потребует трёхнедельный отпуск, который с истинным наслаждением проведёт на каких-нибудь Мальдивах. И было бы плевать на маячившее повышение. Только в его мечты об отдыхе пробивалась назойливая мысль о том, что он чертовски бы соскучился по сессиям со своим сабом. Когда Чонгук завалился в свою квартиру, с трудом переставляя ноги, он решил было, что завтрашнюю сессию стоило бы отменить. Он не был уверен в своём состоянии, а доминант должен был оставаться в полном сознании и здравомыслии, иначе можно было навредить психике саба. Стресс и усталость влекли за собой несдержанность, а это могло быть опасно. Но, проигнорировав поздний ужин, он лёг в кровать с мыслью, что пара чашек кофе, контрастный душ — и он точно был бы достаточно бодр, чтобы контролировать сессию на уровне. Чонгук невероятно соскучился по стонам и румяным щекам своего лисёнка. Засыпая, он даже не задумался, что совершил свою первую в практике БДСМ серьёзную ошибку.

***

— Ползи ко мне, прекрасный, — мягко тянул Чонгук, призывно сгибая пальцы расслабленно лежащей на подлокотнике кресла руки. — До безумия красивый… Перед Чонгуком открывалась потрясающая картина: привычно обнажённый, но как всегда статный и стройный в своём убийственном великолепии, Тэхён полз через всю комнату к нему на четвереньках; на шее сверкали красными отблесками острые шипы на кожаном ошейнике, а между ног волочился поводок. Саб приблизился к Чонгуку и покорно склонил голову, преподнося ему двумя руками конец поводка. Он схватил ремешок и потянул, заставляя тело Тэхёна дёрнуться к нему, пока тот грудью не натолкнулся на расставленные колени. Тэхён уложил подбородок на обтянутое брюками колено Чонгука и покорно посмотрел на него из-под густых ресниц. — Умница, — похвалил он. — Лисёнок так устал после порки и, наверное, хочет пить? Саб согласно прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы, произнося: — Мастер напоит меня? — О, да, — ухмыльнулся Чонгук. Он взял со столика бокал с красным сухим бордо и скомандовал, крепко обхватывая щёки Тэхёна пальцами, кольца на которых впились во влажную кожу: — Запрокинь голову и открой рот. Вот так. Старайся не пролить ни капли, это моё любимое. Тэхён повиновался и распахнул рот пошире, слегка высовывая язык. Чонгук начал тонкой струйкой вливать вино в рот своего саба, с удовольствием наблюдая, как тот жадно глотал терпкий напиток. Рука неожиданно дрогнула и несколько капель сорвались мимо, кровавыми линиями спустились с пухлых губ на шею и грудь. Одна капля повисла на соске; Чонгук вернул бокал в вертикальное положение, наклонился и поддел пальцем каплю. А затем облизнул его, довольно причмокивая. — С тебя вино вкуснее, — резюмировал Чонгук, отставляя бокал в сторону. Он снова потянул поводок, притягивая Тэхёна ближе к себе и наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо новую команду, как внезапно почувствовал сильное головокружение от смены положения. Он пошатнулся и промазал мимо уха, уткнувшись лбом в взмокшее от долгой сессии плечо саба. — Мастер? — обеспокоенно отозвался Тэхён, замирая на месте. — Всё в порядке, лисёнок. — Чонгук почувствовал лёгкую тошноту, но поднял голову, ободряюще улыбаясь: — Бери свой прелестный поводок в зубы и забирайся на кровать. Тэхён услужливо опустил взгляд и медленно, с лёгкой дрожью после продолжительного нахождения на четвереньках за этот вечер, пополз в сторону кровати, послушно сжимая в зубах ремешок от ошейника. Чонгук с предвкушением в груди стремительно поднялся следом, чтобы выудить из шкафа новую игрушку. Он почувствовал, как что-то резко вытекло из носа и вытер влагу костяшками, с удивлением уставившись на кровь, которая покрывала его пальцы. А дальше наступила темнота. Сперва он почувствовал холод на своём лице, а затем с трудом разлепил тяжёлые веки и в тени, мельтешащей над собой, узнал силуэт Тэхёна. — …ук! — услышал Чонгук сквозь гул в ушах. Чонгук зажмурился, пытаясь прогнать туман в голове. Его имя. Тэхён громко и чётко произнёс его имя. — Тэхён-щи, — сипло позвал Чонгук. — Что?.. — Что случилось? Ты случился, — прозвучал ответ низким баритоном. — Потерял сознание. Рухнул головой о паркет. Пиздец, Чонгук. У тебя кровь из носа. Чонгук снова попробовал сосредоточить взгляд на Тэхёне и, наконец, смог разглядеть нахмуренное лицо того, склонившееся над ним. Он моргнул и опустил взгляд ниже на ошейник, зависая на сверкающих металлических шипах. — Чонгук, надо отвезти тебя в больницу. Ты сильно ударился головой. Тэхён отнял от его лица какую-то мокрую тряпку и прислонил ладонь к щёке Чонгука, аккуратно поворачивая его лицо к себе и неожиданно нежно поглаживая скулу. — Ты меня пугаешь. Посмотри на меня. Чонгук поднял слезящиеся глаза и столкнулся с обеспокоенным взглядом своего босса. Шум в голове не позволял надолго удержать мысль о том, что ему приятно видеть такую эмоцию на лице вечно недовольного Ким Тэхёна. И из памяти будто в момент стёрся калейдоскоп их интимных моментов, произошедших в этой спальне. Он словно впервые увидел лицо Тэхёна, недоумённо всматриваясь в поразительную красоту перед собой. — Ты сможешь сам встать? Бред несу. Конечно, блядь, ты не сможешь встать, — хрипло ворчал Тэхён, явно стараясь сохранить самообладание. — Я сейчас оденусь, только не отключайся снова. Тэхён спешно развернул тряпку — это оказалось полотенце — и снова протёр лицо Чонгука, кладя махровую ткань холодной стороной на горячий лоб. А затем поднялся и скрылся в гардеробной. Пока тот одевался, сознание Чонгука слегка прояснилось и он понял, что лежит полубоком. Чонгук поднял ослабшую руку и коснулся верхней губы — крови больше не было. Он тихо вздохнул и увидел, как Тэхён заходит обратно в спальню одетый в простые синие джинсы и вязаный серый свитер. Чонгук приподнялся на локте, роняя полотенце на пол, словно в замедленной съемке видя, как мельтешащий у комода Тэхён буквально бросился к нему, протягивая руки. Мысли текли медленно, но он зацепился разумом за самую главную: это, пожалуй, и есть настоящий Ким Тэхён. Без обёртки из образов. Тот подхватил его и бережно уложил обратно на пол. — Идиот, — нахмурился Тэхён и снова перевернул полотенце, кладя то Чонгуку на лицо. — У тебя, наверное, травма головы. Лежи на месте, сейчас я найду твой айди и позвоню в службу спасения. — Тэхён-щи… — На хрен мне сейчас твоё «щи», — грубо отрезал Тэхён, запуская руку в растрёпанные волосы в нервном жесте. — Тэхён, со мной всё в порядке. Я оклемался. Не надо службу спасения, — поспешил успокоить того Чонгук, поднимая ладонь. — Тогда вставай сам и поехали в госпиталь, — заявил тот, вскидывая брови. — Если при этом ты опять упадёшь — я тебя, блядь, добью на месте, чтобы не мучался. Чонгук улыбнулся и закусил губу, чтобы не засмеяться. Всё же травма головы не исключена. — Чонгук, это не бесплатная клоунада, — недовольно отметил Тэхён, — что смешного? Ладно. Иди сюда, будем тебя поднимать. — Иду, — шире улыбнулся Чонгук, прижимаясь грудью к приподнявшему его за подмышки Тэхёну и обхватывая того рукой за плечи. — Ты красивый, — не сдержался. Тэхён немного покраснел, хмуря брови ещё сильнее. Чонгук с любопытством наблюдал за реакцией босса, впервые услышавшего комплимент вне сессий. Субординация окончательно покинула сцену. Чонгук, по-прежнему чувствуя небольшое головокружение и боль от наливающейся шишки на голове, не мог отвести взгляда от Тэхёна. — Что ты несёшь? — устало спросил Тэхён. — Не знаю. Я ударился головой, — таким же тоном ответил он. Несколько секунд они молчали. Тэхён сжал губы, явно стараясь придать лицу суровое выражение, пока Чонгук максимально серьёзно смотрел ему в глаза, где уже вовсю плясали смешинки. Три. Два. Один. Тэхён хрипло расхохотался, качая головой, а он победоносно ухмыльнулся. — Я вижу, как ты разволновался, — мягко сказал Чонгук. — Всё правда хорошо. Скорее всего лёгкое сотрясение. — Я не разволновался, я в ёбаном шоке, — возразил Тэхён, возвращаясь к ворчливому режиму. — Ты свалился в обморок прямо посреди сессии. А если бы я был связан? Если бы я был в сабспейсе? Ты же чувствовал себя плохо, какого хрена не назвал стоп-слово? Чонгук поднял руку в пораженческом жесте, останавливая поток вопросов. — Мне очень жаль. Прости меня, Тэхён. — Чонгук опустил глаза. — Я и правда идиот. Слишком увлёкся. — Едем в госпиталь, — закончил разговор тот, осторожно поднимая Чонгука на ноги и легко принимая на себя его вес. Тэхён довёл его до прихожей, где усадил на пуфик, обул и накинул на его плечи пальто. А затем, практически закинув на себя протестующего Чонгука, спустился на парковку и усадил его в машину. Ехал осторожно и постоянно косился в сторону пассажирского сиденья. Держал невозмутимый вид, но в глазах Чонгук видел терзающее того беспокойство. Чонгук не понимал, как за четыре года совместной работы и пять месяцев в качестве ДС-партнёров не заметил эту грань Ким Тэхёна. Неожиданно сочетающего в себе личности лисёнка и адвоката дьявола, смешавшихся в странный микс привычных в обеих ипостасях нежности и ворчливости. Первым звоночком было доверительное разделение с ним рабочих обязанностей, а последним, оглушающе громким, стали неловкие ухаживания. Кофе по утрам, совместный ланч. Чонгук это понял только недавно — он всегда ощущал симпатию к Тэхёну не только как к сабмиссиву, но и как к личности. В какой-то момент даже гнев того и мерзкие слова в сторону подчинённых перестали вызывать недовольство, а стали забавлять. Он знал, что Тэхён не просто лаял, а кусался как бешеный цербер, но страха всё же перед яростью босса не испытывал. Только уважение. Работать с одним из самых блестящих адвокатов в стране было честью для Чонгука. А потом произошла неловкая сцена в ресторане, когда получив совпадение по анонимным анкетам без фото на элитном сайте знакомств, оба явились на встречу, с шоком осознавая: недели переписок с обсуждением самых сокровенных кинков на поверку оказались отнюдь не анонимными. Совпадение было невероятным. Чонгук и Тэхён присматривались к друг другу, пока в итоге, после долгих обсуждений технической части и этической составляющей в отношениях между подчинённым и боссом, не подписали контракт. Слова любви во время сессий гудели оглушающим колоколом. Звучали теперь каждый раз, а Чонгук уже перестал испытывать сопротивление, произнося их. Он и правда любил своего сладкого развратного сабмиссива. Но то, что происходило в последнее время, стало его напрягать. Он абсолютно точно не хотел встречаться со своим боссом. Правда. Чонгук осторожно повернул гудящую голову к Тэхёну и начал рассматривать его красивый профиль, на котором играли цветные всполохи от огней ночного города. Сегодняшняя ситуация была из ряда вон. Тот открылся ему с новой, заботливой стороны. Но один час наедине с настоящим Тэхёном и даже глубокая, давняя симпатия не изменили бы его решения не вмешивать чувства в отношения доминанта и сабмиссива. Спасибо, но он уже это проходил. Не понравилось. А вот Тэхён, вероятно, хотел бы встречаться с Чон Чонгуком. Или он просто параноик?

***

— Господин Чон, пришли результаты вашего рентгена и экспресс анализов, — объявил дежурный врач, заходя в палату. Тэхён, всё это время сидевший в кресле у окна, поднял голову и поставил локоть на подлокотник, подпирая подбородок. Чонгук кивнул врачу, и тот продолжил: — Господину Киму лучше покинуть палату, это конфиденциальный разговор… — Я плачу за это обследование и я остаюсь, — безапелляционно заявил Тэхён, не двигаясь с места. — Это мы ещё обсудим, — нахмурился Чонгук, но всё же ответил: — Пусть остаётся. — Кхм, хорошо, — прокашлялся врач. — Судя по всему, у Вас сотрясение мозга лёгкой степени. В таком состоянии полагается постельный режим на несколько дней. Также судя по анализам у вас гипогликемия. И, думаю, сильное переутомление. Как вы питаетесь? — Как получится, — пожал плечами Чонгук. — В основном пью кофе, не хватает времени. Только завтракаю плотно. — Это плохо, Господин Чон, — покачал головой врач. — Вы и спите мало, да? — Я сплю в среднем шесть часов, — ответил Чонгук, ощупывая повязку на голове. — Три раза в неделю встаю рано, чтобы сходить на пробежку или в зал. Рабочий график ненормированный. Тэхён потёр переносицу. — Чонгук, в смысле ненормированный, — непонимающе нахмурился тот. — Тэхён, я последние недели в офисе торчу до ночи, — устало ответил Чонгук. — Если бы не уезжал в семь каждый день, ты бы заметил. — Что за херня? — раскинул руки Тэхён. — До чего довёл себя? — Господа, — прозвучал строгий голос врача. — Нет, погодите, — перебил того Чонгук. — Если бы меня было трое, я бы справлялся со всеми твоими поручениями и уходил бы в положенные семь вечера. В смысле я себя довёл? — Значит, это всё я? — саркастично спросил Тэхён. — Ты в тридцать один год не в состоянии говорить словами через рот? Жалоб от тебя ни хрена не поступало, Чонгук. — Господин Чон, Господин Ким, — врач повысил голос. — Дайте мне рассказать, чем всё это дело лечить. А потом я уйду, и пререкайтесь сколько угодно. Чонгук согласно махнул рукой и попытался расслабиться на подушках, ëрзая под тонкой белой простынёй. Получив длинный лист назначений и строгое указание отказаться от спорта и гаджетов на неделю, а также соблюдать постельный режим, Чонгук было собрался покинуть госпиталь, но Тэхён требовательно заявил: — Ты останешься тут на четыре дня. Не смотри так, дурачина несчастная, я тебя не спрашиваю. Ты мне нравишься здоровым, а не полудохлым. Прокапают тебе витамины, может поумнеешь и начнёшь за здоровьем следить. Чонгук остался один в палате с доводящей до паники мыслью о том, что он нравился Ким Тэхёну.