***
Нежное прикосновение к его руке заставило вздрогнуть, покрывая тело множеством мурашек. Оно было еле заметно, словно давно забытое воспоминание о приятном чувстве. Вместе с ним появился и голос, временами переходящий на шёпот, такой успокаивающий, почти убаюкивающий, предвещающий что-то хорошее. Иначе и быть не могло. Таким тоном нельзя было сказать нечто иное. Он будто переносил в детство, когда мама аккуратно гладила по голове, пытаясь разбудить своё чадо, нежно шепча: «Арсений...», – именно это и повторялось в коротком сноведении, приносящем невероятные эмоции. Попов через дымку непонимания пытался оглядеться вокруг, осознать и увидеть человека, которому принадлежал голос. Но чем больше он смахивал с глаз пелену тумана, тем больше она сгущалась, выталкивая в неизбежную реальность.***
Арсений со рваным вздохом открыл глаза, пытаясь отдышаться. Он почувствовал невероятную тяжесть в теле, ощутимую только при пробуждении, смешанную с огромным разочарованием от осознания действительности, в которой даже не смог бы ответить на этот льющийся зов. Сны дарили надежду. В них он иногда мог разговаривать, не замечая никакой преграды. Но с открытием глаз эти надежды с невероятной болью разбивались, вынуждая Попова ненавидеть себя за своё ничтожное существование. Но этот сон был другим. Он не успел ничего разглядеть, не понял смысла, но чувства, которые пришли к нему, были незабываемы. Невероятная лёгкость и нежное тепло, что ощущались ещё пару минут назад, полностью исчезли, заставляя натянуть на себя спавшее одеяло и зарыться лицом в подушку, чтобы не застонать от головной боли. К сожалению, пролежать таким образом удалось недолго, ведь в сон больше не тянуло. Оно и правильно, так как на дворе был почти день. Из-за неприятного головокружения и недомогания возникало ощущение, что Арсений даже не ложился в кровать, всю ночь занимаясь чем-то посторонним. Он ненавидел это чувство, так как сам не знал его происхождения и методов влияния, отчего приходилось ощущать себя беспомощным созданием, которое не может самостоятельно справиться даже с плохим самочувствием. Единственное, чем он мог помочь себе в данной ситуации – заварить чашку какао и закутаться в плед, сидя на подоконнике своей небольшой квартирки, наблюдая за погодными условиями на улице, иногда беря в руки книжку. Так и проходило его утро, начавшееся не как у всех – с пяти до двенадцати, а в час дня.***
Арсений сам был удивлен своим решением выйти в белый свет, вот так легко шагая вдоль Невского проспекта. Он пытался найти себе занятие, блуждая глазами по разным улицам, куда можно было свернуть. Солнце уже понемногу садилось, в силу всё больше уменьшающегося светового дня. В какой-то момент своего бездельничества он осознал, что лучшим утолением неприятных ощущений будет свежий воздух, потому, почти не раздумывая, собрался и пошел куда глаза глядят. Ноги сами несли его в известном только им направлении, чему Попов не стал препятствовать, просто наслаждаясь осенней свежестью и хорошей погодой, которая выдавалась такой далеко не часто. Арсений хотел полностью избавить свой мозг от ненужных раздумий, которые так и не оставляли его после странного сна, явившегося этой ночью. Но сколько бы он ни старался, голову никак не покидала одна навязчивая мысль, терзающая его всю неделю. Он с пугающей точностью представлял себе небольшое, но, как оказалось, довольно популярное кафе с приятной атмосферой, заставляющей принять ощущение полного душевного спокойствия, которое было схоже с тем, что он чувствовал во сне. Арсений уверял себя, что у него всего лишь сильно разыгралось воображение из-за голода, который следовало бы поскорее утолить. Но что поделаешь, если ноги так и тянули в запретную только ему сторону, коей он её для себя провозгласил? В итоге, не смотря на все его противоречия и открытую ненависть к своей слабости, Арсений всё-таки оказался в том самом районе, в который они случайно забрели вместе с сестрой. Его переполняло множество эмоций, что, казалось бы, не могли одновременно сочетаться в человеке. Это были предвкушение перед чем-то значимым и тоска от осознания его состояния. Но большую часть разума заполнял страх и понимание того, что он не сможет заставить себя перешагнуть порог, будучи слишком слабым духом для такого. Попов уверял себя, что он должен сделать это, раз уже пришёл, раз так много думает об этом. Но он даже не представлял, как сможет заказать там что-то, будучи совсем немногословным. Более того, у него с собой почти не было денег, а кафе это было не из самых дешёвых. Позволить себе такие бездумные траты он просто не мог. «Но разве многого будет стоить одна чашечка кофе?», – мелькнуло у него в голове. А то, что он сейчас развернётся и уйдёт, придётся оплачивать еще несколькими бессонными ночами. На ватных ногах, дрожащих от каждого шага, готовых свалить мужчину прямо на землю, он шёл до входа в кафе. Дальше предстояло самое сложное. Он робко прикоснулся к блестящей ручке двери, прилагая силу для того, чтобы ее открыть. Прозвучал знакомый и почти родной звон музыки ветра, оповещающий о приходе нового гостя. Но в данный момент озвук показался слишком громким и неуместным, словно Арсений своим присутствием вместе с относительной тишиной нарушил еще что-то невесомое, что уже не вернуть. Казалось, все в люди в заведении, коих было гораздо меньше, чем в первый раз, обратили на него свое внимание. Но это была всего лишь паранойя, вызванная долгим стрессом. В этот раз его не встретила мило улыбающаяся девушка, что уже не могло не насторожить. Конечно, было много причин, почему она могла отсутствовать. Например, отпустили раньше, а может, выполняла другую работу. Но то, что это произошло именно в день, когда Попов наконец решил заглянуть сюда снова, немного отталкивало. Тем не менее назад пути не было, он не собирался с позором перед самим же собой разворачиваться и бежать прочь. Постояв еще секунду, он понял, что выглядит нелепо, задерживаясь на входе. Быстрым шагом он преодолел расстояние в несколько столиков, добравшись до их с Аней прошлого места, которое, на удивление, пустовало, находясь в укромном уголке, где было приятно расположиться. Недолго думая, Арсений занял его за собой, нервно хватая в руки меню, из которого он всё равно вряд ли бы заказал что-то, кроме дешёвого напитка. В полной мере Попов только сейчас задумался, как ему будет неловко, когда кто-то из официантов решит его обслужить. Мало того, он еще и заставит сам рабочий персонал смутиться, не давая понять, в чем заключается проблема. Придется, понуро опустив голову, просто тыкнуть в меню, что, в целом, нормально, но выглядело бы как-то некультурно. Но больше всего его взволновала другая мысль, пришедшая к нему в голову еще позже. С чего он вообще взял, что снова встретит этого парня, что был здесь целую неделю назад, а то и больше? Это была лишь тихая надежда, тлеющая в его разуме, из-за которой начинались все его беды. Конечно, пытаться убедить себя в том, что ты пришел в кафе только ради чашечки кофе – не самый лучший манёвр, но лучше, чем любое бездействие. Когда Арсений уже успел упасть в небытие, полностью там забывшись, не думая о том, что он находится в каком-то людном месте, его резко вырвали из этого потока, не дав оклематься от неприятных мыслей. С лёгким испугом, он повернул голову на источник звука, который вежливо окликнул его, чтобы что-то спросить. Но только Попов поднял глаза, как почти сразу остолбенел, не в силах закрыть слегка отвисший от удивления рот. Перед ним стоял тот самый парнишка, которым были заняты все его мысли последние дней десять. Конечно, в этом не было ничего особенно странного, он просто попал в его смену, тем более сам этого так хотел. Но почему-то его воспаленному сознанию показалось это знаком судьбы. – Извините, Вы всё-таки будете что-то заказывать? – уже с неким беспокойством пробормотал зеленоглазый, явно стоявший тут уже несколько минут. Он сразу узнал мужчину, только взглянув в его глаза цвета самых прекрасных васильков, почти сразу теряясь в своих ощущениях. Он было подумал, что что-то случилось, ведь в прошлый раз тот был со своей спутницей, а сейчас, казалось, с тоской сидит на том же месте совершенно один. Попов растерянно смотрел на парня, не в силах разорвать пересечение их взглядов. Его посетила мысль о том, почему официант не носит бейдж, как остальные работники кафе. Он никогда так не хотел сказать что-то, никогда так не жаждал спросить его имя, ненавидя себя за свою ничтожность. Всё, что он мог сделать – это неловко указать на пункт «Латте» в разделе напитков, понурив голову и больше не решаясь открыто глазеть на бедного официанта. – Один латте, – пробормотал для себя работник, – Еще что-то? – обычно люди в их кафе заказывали что-то на сумму побольше, но было не исключено, что мужчина вовсе не хотел есть, а пришёл лишь отдохнуть за чашечкой кофе. Арсений нервно помотал головой, пытаясь не сойти за странноватого типа, чтобы его не вывели из приличного заведения. Со стороны он выглядел как обычный Петербуржец, но сейчас было ясно, что официант начинает сомневаться в его адекватности. Произвести такое впечатление в их первую встречу без сестры совсем не хотелось, отчего на грудь будто упал камень, не позволяющий сделать полный вздох. Было слишком неловко. Но работник только мило улыбнулся, стараясь не показывать своего настоящего беспокойства. – Ожидайте, пожалуйста, – он медленно развернулся, нехотя уходя за ряды столов. Мысли его никак не покидал этот мужчина. Стыдно было признаться, что с их первой встречи он временами думал о нём, чего никогда не делал с другими клентами, просто пропуская их мимо глаз. Но в его голову даже не приходила мысль о том, что тот мог прийти в их кафе ещё раз. Словно его и не существовало, словно это было необычное видение, пришедшее во время рабочего дня. И сейчас, когда довелось вновь увидеть этого незнакомца, ему показалось очень странным поведение того. При нем он не промолвил ни слова, выглядя довольно печально. Догадок было много, но правильные они или нет – узнать было не дано. Хотелось лишь сделать приятно этому человеку, надеясь, что его настроение хоть чуть-чуть улучшится. Почти не думая, официант решил, что вместе с чашечкой кофе, заказанной молодым человеком, он за свой счет подаст тому какой-нибудь десерт. Оставалось только надеяться, что он угадает с выбором. Попов нервно постукивал пальцем по деревянному столу, безуспешно успокаивая сбившееся дыхание и стук сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди, заставляя мужчину сжиматься при каждом его ударе, разносящемся по всему телу. В помещении стало невероятно душно и неприятно находиться, отчего он чуть было не решил встать и быстро уйти, чтобы больше не испытывать этих странных чувств. Но было уже поздно. На горизонте Арсений заметил приближающуюся фигуру, которая принадлежала его официанту. Он нёс заказ как-то чересчур радостно улыбаясь, что начинало немного отталкивать, ведь настроение Попова было прямо противоположным. Не говоря ни слова, парень поставил перед ним заказанное Латте. Но это вовсе не всё, что находилось на его подносе. Следом он опустил на стол тарелочку с невероятно аппетитным шоколадным пирожным, которое явно не могло предназначаться ему, так как Попов заказал только кофе. – Это за счёт заведения, – пробормотал высокий парень, наблюдая за реакцией мужчины, почти забыв при этом дышать. – Вы сегодня одни и выглядите немного печально. Я подумал, что хоть как-то смогу поднять Вам настроение в этот вечер, – пояснил он. Арсений опешил, удивлённо смотря то на зеленоглазого паренька, то на подарок, что тот оставил на его столе. Он даже представить не мог, что официант обратит на него такое же внимание. Конечно, нельзя было исключать того, что это был такой ход, которым часто пользовались работники заведения, чтобы завлечь клиентов для частого посещения. Но сейчас Попов даже не хотел об этом думать, ослепившись улыбкой его официанта, имя которого он даже не мог узнать. Тот явно ждал от него каких-то слов благодарности или вежливого отказа, но только один из них знал, что ничего из этого точно не последует. Невероятно смущенный, Арсений благодарно кивнул, пытаясь снова поймать зрительный контакт, чтобы будто извиниться перед парнем лишь взглядом. Благо, тот торопился, потому это неловкое молчание долго не продлилось. – Извините, я пойду. Хорошего Вам вечера, – он поспешил уйти к другим клиентам, совершенно не понимая того, что сейчас произошло. Голубоглазый же остался сидеть в недоумении, глядя на остывающий кофе и пирожное от работника заведения. Его изнутри грызла совесть за то, что он никаким образом не мог отказаться или хотя бы поблагодарить парня за этот подарок. В животе неприятно урчало, слюни так и текли от вида десерта, но Попов сам себе не мог позволить прикоснуться к нему, испытывая стыд. Он нервно попивал кофе, всё еще не веря в то, что произошло. Но спустя время голодный желудок всё-таки взял над ним верх, и Арсений взял пирожное в руки, держась за аккуратную обёртку, чтобы откусить небольшой кусочек, запив горячим напитком. Казалось, это было самое лучшее, что он когда-либо ел, потому расправиться с этим перекусом ему не составило труда. Находясь в кафе, Попов ещё пару раз замечал своего официанта, бродившего между столиками. Иногда они пересекались взглядами, задерживаясь на пару секунд, но после быстро возвращаясь к своим делам и мыслям. Теперь Арсению вовсе не хотелось идти домой, но совсем скоро кафе должно было закрыться, да и его самого уже клонило в сон. Он вздохнул, собираясь встать и направиться к выходу, но взгляд зацепился за тарелку, стоящую на столе, в которой когда-то лежало пирожное. Из-под неё торчал маленький клочок бумаги, который оказался там совершенно непонятным образом и ранее был вовсе незаметен. С какой-то опаской, будто делая что-то запрещённое, Попов вытащил сложенный вдвое лист, пряча его в кулаке. Он даже не был уверен, что это предназначалось ему, да и тем более – хранило ли какую-то ценность. Быстро закинув рюкзак на одно плечо, Попов поспешил уйти из кафе, боясь наткнуться на зеленоглазого. Почему Арсений не решился развернуть бумажку в помещении – он не знал. Но даже выйдя на улицу, не остановился, отходя от заведения на приличное расстояние, чтобы наконец спокойно выдохнуть. Рука вспотела, а листок, находящийся в ней, был неосторожно смят. У него не было объяснения этому невероятному волнению и холоду, пробежавшему по шее. Больше всего его волновало то, что было написано на этом несчастном клочке бумаги, если там вообще что-то было. Казалось, он был готов к любому исходу. Разжав кулак, Попов судорожно развернул смятую бумагу, пробегаясь взглядом по синим чернилам.напиши мне тг: @anton_shastoon ;)