Отблеск лезвия в твоих руках.

Внезапно, повисло всё то же до боли нерасторопное и несуразное молчание, стать синонимом которого так и напрашивается слово ”конфуз”. Возможно, я задала вопрос с неправильной интонацией? Но я ведь несколько раз подумала перед тем, как сказать, что же я не так сделала? У-у-ум, может не стоило спраши— Мою мысль обрывает нежный смех, исходящий прямиком из уст Нацуки. Девушка дарит мне самую непритворную улыбку, после чего сглотнув остатки лапши, обращается ко мне: ”Ты это сказала так, будто бы на свидание меня зовёшь, а не на обычные посиделки за школьным ланчем, хи-хи-хи.” Тщательно пропустив сказанное девушкой через свою голову, я проворачиваю в мыслях ту интонацию, с которой предложила Нацуки пообедать вместе. С удивлением, я осознаю: Твою мать. Как не странно, она совершенно права, хоть и явно выразилась очевидным сарказмом. Я действительно не задумывалась о том, насколько сильно моя застенчивость перед людьми меняет смысл того, что я пытаюсь им донести через собственные уста. На этой ноте я окончательно убеждаюсь в том, что сегодня весь мир настроен вынудить меня захотеть провалиться под землю, угодив в какое-нибудь опустошенноё пространство, не имеющее абсолютно никаких признаков прежней жизни в нём. Только я, нерушимый мрак, и мои мысли, наедине с которыми меня катастрофически нельзя оставлять, ведь иначе остаётся только надеяться, что я не утону в собственной тревожности и фрустрации, которую сама же для себя и создаю в результате моей неспособности занять себя чем-то, кроме как думать, пока рядом никого нет. Думать вечно. Думать о вечности, и о том, чем она обусловлена. Наконец, я понимаю, что мысли затмили моё сознание настолько, что я не слышала абсолютно ничего из того, что пыталась сказать мне Нацуки. Я вижу перед собой маленькую ладонь, беспрерывно щелкающую большим в комбинации со средним пальцами в сантиметрах от моего лица, что к сожалению или к счастью, сыграло со мной, пускай плохую, но эффективную шутку. Девушка, по всей видимости не рассчитав минусы своего роста и неспособность понять, насколько далеко её рука находилась от моего лица случайно даёт неумышленный щелбан мне по носу, что всецело выводит меня из транса. ”А-ай, Нацук—” – меня перебивают визги розововласой дамы, рука коей отпрянула от моего лица в считанные секунды: ”Божечки, мне жаль! Я совсем не этого хотела, это вышло совершенно случайно.. Ну что за подстава-то такая, аргх!” – говорит та, топнув ногой по полу, ясно давая мне понять, что девушка огорчена случившимся. Тихонько хихикнув, я продолжаю диалог: ”Всё в порядке, не стоит волноваться. Прошу прощения за мою кратковременную потерю во времени и пространстве, такое иногда случается..” – безмятежным тоном произношу я, слегка улыбнувшись рядом стоящей собеседнице, которая явно совсем забыла о том, что заставило меня погрузиться в мысли столь глубоко пару минут тому назад. Во всяком случае, возможно, оно и к лучшему. ”Давай просто сядем за ближайший столик...” – скрипя зубами выдает явно сконфуженная девушка, взгляд которой никак не осмеливается нацелиться на что-либо кроме школьной плитки, местами обладающей недостающими кусками, словно части пазла, подошвами учеников которые были безжалостно отломаны, оставшись в полном одиночестве где-нибудь в мусорной корзине, вдали от дома, не имея абсолютно никакого права выбора. Вот они, досадные реалии нашей жизни, выраженые незамысловатыми метаморфозами. Так или иначе, замечая как Нацуки присаживается за стол напротив вендингового автомата, я следую за ней. Данное событие можно было бы назвать целым торжеством в моём внутреннем мире, так как самостоятельно вспомнить, когда в последний раз мне составлял компанию за обедом кто-то, кроме уборщицы, я вряд-ли смогу. В тот же единственный день она случайно зацепила тряпкой мой ланч-бокс, заставив его упасть в пропасть промеж столом и лавкой, вслед за чем всё его содержимое попросту вывалилось наружу, оставив меня голодной до следующего дня, так как я была слишком расстроена, чтобы думать о чём-то кроме того, как много взглядов со стороны окружающих последовало после характерного звука соприкосновения пластикового контейнера и школьной плитки. Быть антисоциальным ребёнком в наши дни - хуже некуда, особенно если данная привычка на отрез отказывается ретироваться с возрастом. Я сажусь за стол напротив Нацуки, тарелка с лапшой которой уже полупустая. В моих мыслях мелькает вопрос, который я вряд-ли смогу озвучить кому-то, кроме себя: Считается ли такая поспешность поедания содержимого полулитровой тарелки нормой, ежели рацион человека состоит хотя бы из одного приёма пищи за сутки? Отсутствие необходимых монеток, чтобы приобрести себе какую-то упаковку рамена и неспособность принять предложение кого-то, кто хотел бы поделиться с тобой этой возможностью, если только тот не станет настаивать на этом? Меня это слегка настораживает, но в силу своей немногословности в данный момент, я не могу сделать ничего более, чем попросту надеяться, что у девушки, сидящей прямо передо мной всё в порядке. ”М-м-м, кфтати говоря! Моника просила задержаться сегодня подольше, говоря, что хочет обсудить гвядущий фестиваль. Даю тебе знать, на всякий флучай.” – с набитым лапшой ртом девушка предупреждает меня о просьбе одной из участниц клуба, в котором я состою лишь недавно. То, насколько уверенно ведёт себя Нацуки в данной ситуации, заставляет меня слегка улыбнуться, издав приглушённый смешок. К сожалению, у моей собеседницы слишком хороший слух. ”Эй, что фмешного?!” – обращается она ко мне, нахмурив брови, слегка хлопнув руками по столу. Недолго думая, последовал мой ответ: ”Ничего, просто будь аккуратнее. Нередко бывали случаи в моей жизни, которые, пока я говорила с едой во рту заканчивались тем, что воздух на долю секунды прекращал поступать в мои лёгкие. Даже такого промежутка времени вполне достаточно, чтобы выбить твой организм из колеи.” ”Эй, ты что, намекаешь на мою скоропофтишную смерть?!” – выдаёт Нацуки, вслед за чем слышит мой ответ: ”Нет, я просто.. Я беспокоюсь. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя паршиво от недостатка воздуха в случае, если описанное мною ранее действительно произошло бы.” ... Глаза напротив сидящей девушки вдруг расширились, а в воздухе повисло привычное неловкое молчание. На миг её выражение лица приобретает вид явного удивления, а я, осознавая своё положение замираю. Неужели это вновь произошло? Я не успеваю произнести ни звука, как замечаю, что розововласая девица сглатывая пищу, очевидно невольно, но нежно улыбается мне. Её щёки слегка приобретают румянец, а из её уст лишь послышалось: ”Это мило.” Прошу прощения, это - что? Мило? Я, сбитая с толку, замираю в одном положении. Подобные заявления со стороны Нацуки для меня сущая неожиданность, особенно когда слышишь это от человека, с которым не общаешься так часто, как хотелось бы. Видимо осознавая только что сказанное ею, девушка мягко говоря опешила. Я могу лишь предположить, что данная фраза была небольшим результатом так называемых ”мыслей вслух”, за чем и последовала такая реакция. ”А-а.. Я—” – и вновь на полуслове меня обрывает не только резкий подъем Нацуки с лавки, но и школьный звонок, оповещающий студентов о скором начале следующего урока. ”М-мне пора на урок, по-о-ока!” – не моргнув и глазом я замечаю, как девушка в спешке покидает помещение, не дав мне закончить мысль. Что-же... Это было довольно странно. Не думаю, что сейчас я в силах переварить всё, что произошло за один лишь обеденный перерыв, стоит перевести своё внимание на что-нибудь другое. В моём случае сейчас будет проведён последний урок, так как все классы, включая те в которых состоят участницы литературного клуба сегодня отпускают пораньше, в связи с концертом, который будет проводиться для младших, соответственно, старшими. Будучи человеком, который ни отрицает существование божьей силы, ни доказывает, я могу лишь искренне поблагодарить того, кто стоит за событиями происходящими в этом мире, будь это божество, или вселенная собственной персоной, так как меня данное событие, приводимое нашей школой не касается. Я встаю из-за стола, после чего осматриваю его, осознавая, что с момента как я попросила Нацуки пообедать со мной, я даже не взяла пластиковую вилку в руки, что уж говорить о том, чтобы присоединиться к юной даме и съесть хоть что-нибудь за сутки. Возможно, это обусловлено тем, что с тем огромным багажом событий, что произошли за такое короткое время я попросту не успела одуматься, а может потому, что я не привыкла трапезничать, когда на меня кто-то смотрит. Я не могу объяснить этот комплекс ничем, кроме как промежутком времени, когда я, будучи юной девчонкой, я всегда забирала еду в свою комнату. Безусловно, это не происходило только потому, что моё желание дочитать очередные страницы какой-нибудь фантастической новеллы никогда не угасало, но ещё и потому, что с момента как отца не стало, моя мать всегда выбирала меня как объект для того, чтобы скинуть весь её эмоциональный груз, пристрастившись делать это именно за ужином. В буквальном смысле с самого раннего возраста мой самый близкий человек считал меня едва ли не своим терапевтом, не обращая внимания на мои просьбы поговорить о чем-нибудь другом. Это повлияло на меня, со временем начиная безумно раздражать, поэтому всё, что я могла сделать в таких ситуациях - сбежать. Пускай убегать от проблем не самая лучшая идея, но у меня просто не было другого выбора как у ребёнка, которому хотелось проводить время с мамой как положено, но вместо этого я получала удар по лицу в виде сожалений о том, что она не ценила отца при жизни, которые благополучно выливались на меня в полной мере. [ . . . ] Заходя в класс, я осознаю, что опоздала. Учитель прерывается на полуслове, бросая взгляд на меня в ожидании, пока я что-нибудь выдавлю из себя в качестве извинения, но замечая, как взгляд каждого второго одноклассника направлен на меня, я чувствую как что-то беспощадно пытается разорвать моё тело на части где-то внизу живота. Наконец украдкой проходя мимо учеников, я не говорю абсолютно ничего, так как в данный момент моё тело отказывается делать что-либо кроме чёткого направления к моей парте, а желание вы͐кͮол̍о̓ть͑ ͅглͣа̚за̌ ͤкаж̢д̚оͥм̀у, ̰к̌тоͅ ́ ̩см̃отри͢т͜ ͮ ͕н̀а ͖мͯеня— ... О чём я вообще думаю? Моё сознание, по всей видимости, слишком встревожено. Так или иначе, пока я пыталась спокойно дойти к своему месту, я осознала, что учитель просто проигнорировал отсутствие каких-либо попыток попросить прощения за доставленные мною неудобства. Не удивлена, что меня это только радует. Я сажусь за рабочую поверхность, а мои руки тянутся не только к книгам, которые нужны мне для урока, а ещё и за блокнотом. Я незаметно ложу его в середину книги, чтобы не вызывать у преподавателя лишних вопросов, вслед за чем беру одну из ручек, и постепенно переставая прислушиваться к окружающим меня звукам, я погружаюсь в собственную вселенную, подбираю подходящие слова, которые могли бы помочь мне высказать моей записной книге всё, что заставило меня слегка понервничатьза сегодняшний день. ”Ворон” День всё так же ясен, моя рука скользит по телу робко Безысходности полны мои карманы, мысли, ожидания. Дорогу вдали, освещая мне солнце, решило со мной поиграть в небольшую игру Спрятавшись быстро, в неизвестном для меня направлении, лучи указали мне путь к алтарю К алтарю, на поверхности коего сидел неподвижно ворон, мой милый друг. Глаза его были полны искр счастья, а голос его твердил мне о том, Как одиноко ему приходилось в мрачном лесу, никак не давая покинуть заросший алтарь Надежда уйти постепенно угасла, желание боль ощущать с каждым мигом росла Но ворон, дождавшись судного дня своего, покорно не делал ни того, ни другого. Мягко коснулась рука моя друга, желая заставить его чувствовать мир И только притронулась - в миг всё застыло А друг оказался лишь пеплом Рассыпался в руки мои, да утих. Послышался громкий звонок. Наконец, я закрываю блокнот со свежей поэмой, и он отправляется туда же, куда я ранее положила и ручку. Складывая всё остальное в портфель, я вспоминаю о том, что мой классный руководитель просил подойти к нему после уроков. Обдумывая все за и против, я прихожу к выводу, что скорее всего он будет находиться в актовом зале дабы помочь первогодкам отработать номер для концерта, следовательно - прямо сейчас я могу спокойно отправиться в литературный клуб, не беспокоясь о том, что сегодня мне придется выслушивать морали от моего преподавателя насчет моей безответственности. Прекрасно. Дождавшись, пока все выйдут из класса, я с облегчением выдыхаю, прекрасно понимая, что просидеть лишь пару уроков не так трудно, как в дни, когда в расписании лидерствуют семь и более предметов. Тем не менее - словно камень с души падает, когда осознаёшь, что вскоре школьная тревожность оставит тебя в покое, дав немного передохнуть. Это смело можно было бы сравнить с затишьем перед бурей, и под вторым словом я имею ввиду, что в понедельник отбудется фестиваль, посвященный клубам и презентации их кропотливой работы над показом активностей, дабы заинтересовать новичков вступить в их клуб, а литература, очевидно, отнюдь не исключение. Я не могу сказать, рада ли я тому, что у меня есть возможность поучавствовать в данном событии, или наоборот - расстроена, потому как мне потребуется выступать перед публикой, множеством учеников, половину из которых, как я предполагаю, будут составлять мои одноклассники. Возможно, я чувствую что-то между. [ . . . ] Проходя по коридору, я останавливаюсь перед дверью, ведущей в наш клуб, и постояв рядом, я слышу приглушённый разговор Саёри и Моники: ”Думаешь, стоит попробовать?” ”Не знаю, я слишком переживаю, Моника..” – на этом моменте я робко прислоняюсь к двери правым ухом. ”Да ладно тебе, всё пройдет как по маслу, обещаю!” ”Ну, раз уж так.. Я попробую.” У меня вдруг появляется много вопросов, но не успев обдумать хотя-бы один из них.. Раздался звук резкого распахивания дверей, а затем - падения. ”Ю-юри?! Божечки, прости, я понятия не имела, что ты тут стояла!” – вскрикнула обеспокоенная девушка, прикрыв рот руками. Вслед за ней к дверному проёму подбегает сбитая с толку Моника, и точно так же из её уст я слышу: ”У нас дверь заклинило снаружи, мы лишь хотели попытаться открыть её самостоятельно, перед тем как кто-то из вас с Нацуки попытается зайти в помещение..” Я пытаюсь подняться на колени, но терплю неудачу, падая обратно. Видимо, соприкосновение моего тела с жесткой, холодной плиткой спровоцировало ушиб, который у меня пока-что разглядеть нет возможности. На этом моменте можно было бы смело предположить, что кто-то из девочек поможет мне встать, но в миг за своей спиной я слышу знакомый голос: ”Что у вас тут происходит!?” – озвучивает нежный голос девушки. Конечно же, это Нацуки. Выходит, что я успела добраться к клубу чуть быстрее, чем смогла сделать это она, хоть её класс и распологается ближе всех нас вместе взятых. Она нагинается ко мне, осматривая меня на наличие каких-либо повреждений, и как только замечает образовавшуюся потёртость из которой вот-вот польется кровь - слегка проводит по ней указательным пальцем, вслед за чем протягивает мне руку. ”Ты в порядке? У тебя ранка на коленке, нужно её немедленно обработать!” – милая формулировка слов в комбинации с искренним беспокойством прорывает меня на речь: ”Н-ничего страшного, по всей видимости я задела коленом какой-то выступ. Пройд—” – Нацуки настойчиво дергает ладонью, после чего уверенно произносит: ”Не пройдёт! Держись за мою руку и подымайся, нужно позаботиться о твоём повреждении дабы предотвратить последствия в виде инфекции какой-нибудь!” – девушка оставляет меня в изумлении. Это первый раз, когда я слышу такую замысловатую речь в мой адрес от юной дамы, с которой только сегодня начала налаживать контакт. Мило. Пока я с помощью теплой ладони розововласой девицы подымаюсь на ноги, замечаю, как в тишине на меня смотрят Саёри и Моника. Девушки явно удивлены произошедшим, поэтому стараясь развеить беспокойство, я произношу: ”П-прошу прощения, моё любопытство всегда играет со мной злые шутки, аха-ха-ха..” – мой нервный смешок явно пробивает в рядом стоящих дамах осознание, после чего я вновь слышу в свой адрес: ”Любопытство?” ”Так ты что, подслушивала то, о чём мы говорили?” Я вздрагиваю от неожиданности. Похоже на то, что я выдала свой маленький секрет. ”Ах, н-нет конечно, что вы..! Я просто.. У-у-ум..” – к большому сожалению я не могу выдавить из себя ничего более, чем что-то похожее на оправдание. Замечая моё беспокойство, Нацуки вдруг сжимает мою ладонь чуть крепче, после чего возглашает: ”Ну всё, хватит, отвяньте вы от неё! Юри сейчас необходима первая помощь, так что попрошу разойтись!” – то, как она назвала простую обработку раны вынуждает меня нежно улыбнуться перед тем, как девушка потащит меня вслед за собой. Насколько я поняла, теперь мы держим путь в кладовку, в которой таится всё, о чем только можно подумать: Школьные принадлежности; различная литература, включая личную коллекцию манги Нацуки; чайный сервиз с разными видами напитка как в виде цельных высушеных листьев, так и привычный чай в пакетиках; распылитель масел, и тому подобное. Забавно, что лишь о чайном сервизе известно учителям, остальное же - прячется в этом маленьком помещении в тайне, если её таковой можно назвать. ”Тебе не трудно идти?” – спрашивает у меня девушка, на что я в миг уверенно отвечаю: ”Я буду в порядке.” Я слегка солгала, дабы моя собеседница не беспокоилась лишний раз. Легкая боль при ходьбе действительно присутствует, но она не тревожит меня столь сильно, чтобы о ней упоминать. Как только юная школьница ступает за порог кладового помещения, та бросает на меня неодобрительный взгляд, вслед за чем начинает поиски нужных ей медикаментов, попутно обращаясь ко мне: ”Юри, присядь пожалуйста, где-нибудь рядом со мной. Так и тебе не придётся терпеть, и мне будет легче позаботиться о твоей ранке как следует.” – тут я понимаю, что скорее всего мои слова не звучали слишком уж убедительно. Так или иначе, я решила послушать девушку, и кивнув в ответ, я присаживаюсь на пол, опираясь об стену спиной так, чтобы мои колени были на уровни моей груди. В миг Нацуки поворачивается ко мне с неиспользованной ранее пачкой пластырей, парочкой ватных тампончиков и бутылкой, наполненной хлоргикседином. Она подходит ко мне ближе, и слегка нагнувшись ко мне так, чтобы было удобнее провести обработку, её левая рука неуверенно касается моего колена, после чего возвращается к бутыльку с раствором, ловко откручивая крышку за пару секунд. Девица наливает немного жидкости на ватный тампончик, прикладывая его к моей ране и тут же бросает взгляд на моё лицо дабы убедиться, что мне не больно. Очевидно боль присутствует, но не желая мешать юной даме я крепко стиснув зубы прикрываю рот рукой, на что та обращает внимание, нежно подув на порез, в этот же миг убрав всё, кроме пластырей. Нацуки бережно отрывает защитную плёнку с пластыря, наклеивая его на больное местечко, после чего слегка отпрянув от меня, рукой поглаживает моё колено. ”Вот и всё, делов-то!” – произносит розововласая, широко мне улыбаясь. Один лишь её вид приносит мне некий комфорт, который я самостоятельно объяснить вряд-ли смогу, поэтому невольно мои губы принимают форму лёгкой улыбки в ответ. Я отвожу взгляд, а из моих уст слышится: ”С-спасибо, хоть это и не стоило такого обширного внимания с твоей стороны..” Девушка вновь переводит взгляд на меня, и наши глаза встречаются друг с другом. Я вижу как на её щеках появляется легкий румянец, и слегка смутившись, она лишь произносит: ”Это просто.. Просто элементарная забота о друзьях, аха-ха~”