Власть и грация

Описанное здесь не этично до чёртиков, но в мире, где слово «такт» и «нормы морали» стали едва ли не ругательными, такое понятие, как этичность должно было редуцироваться.        Темные силуэты ютятся по углам, прячась от острых осуждающих взглядов. Алкоголь льётся литрами, порошок выстелается белоснежными дорожками, а любви придаются публично и слишком открыто, по мнению человека, не сведущего, что эти люди другие. У некоторых и язык не поворачивается назвать их людьми, но в душе эти "философы" завидовали свободе данных личностей и их развязным языкам.       Они могли говорить. Могли не думать о последствиях, потому что деньги решают все, они, зная о своей вседозволенности, умело пользуются тем, что богатый папаша отмажет их от ответственности.       На деле, спорить было бесполезно. Деньги и вправду решают все, а те, кто говорит обратное, посто настоящих денег не видели. И так, те люди, которые «Ты просто мразь!» слышат чаще, чем «здравствуйте». Что же, раскроем личность одного из таких таинственных и загадочных "они", что были описаны ранее. Кирилл Гречкин – ходячая катастрофа и вся эта "скучная" жизнь точно не для него. Людишки частенько твердили, что он был другим, не таким как они, но на деле такой же.       Лёша наблюдал за ним добрые полчаса, кажется, совершенно не отрывая глаз от столь завораживающей картины. Заметив Макарова, Кирилл непринуждённо оголил острую ключицу, всем своим видом показывая «Укуси, если сможешь». Лёша ошибочно полагал, что блондин его не видел и поэтому даже не представлял, что се театральное действо для единственного зрителя.  Юноша наконец отвел взгляд, ловя себя на мысли, что слишком уж безбожно пялится на напряжённый пресс, который был покрыт тонкими бордовыми струйками, стекающего по нему вина.        Подойдя к барной стойке, Леша сделал заказ. —Сок сменился стопкой водки, жизнь сменилась хуйнёй полной–Прошептал Макаров, после того как его горло обожгло той самой "стопкой водки". Он уже готов было продолжить своё увлекательное занятие, когда на его плечо легла чья-то ледяная рука, чуть поглаживая. —Ты знал, что следить за взрослыми дядями плохо? Лёше в момент показалось, что сердце пропустило удар. Он не спешил поворачиваться, ведь уверенность, что, если обернется, то сердце и вовсе прекратит свой ход, была колоссальной.  —Пожалуйста..– Это все, на что хватает Макарова. Язык будто приклеился к небу и страх заполнил лёгкие, перекрывая воздух. Сзади послышался лишь дикий смешок и длинные пальцы сильнее вцепились в плечо, заставляя всё же развернуться. Они встретились взглядами и Лёша буквально прочитал в движениях серых, во всех смыслах этого слова, глазах немой ответ «Отсоси, потом проси». И юноша отчего-то был уверен, что именно таким способом все зарабатывают его поддержку.  Кирилл лишь усмехается, опуская и вторую руку на другое плечо Макарова, нависая сверху. —Кис, ну что такой запуганный, всё же секси!–Гречкин легко проводит пальцами, с множеством колец, по веснушчатой щеке, заставляя Лёшу ежится от холода. —Как тебя там..Лёшка? Макаров кивает, буквально молясь всем богам, чтобы его сейчас спасли, но он же не в сказке. Так ведь? Блондин берёт юношу за тонкое запястье, ведя за собой. Осознание происходящего дошло до него только когда парни оказались в кабинете Гречкина.       Кирилл усаживает Лёшу на край чёрного стола, скидывая, наверняка важные бумаги, на пол. Холодные руки бесстыдно лезут под футболку, оглаживая торс. Макаров то ли не может, то ли не хочет сопротивляться, но сейчас уже поздно о чем-то думать. Гречкин толкает его в грудь, заставляя лечь, теперь оголенной спиной, на прохладную поверхность столешницы. Лёша вздрогнул, но Кирилл будто и не обратил внимания, продолжая раздевать юношу. Кир отошёл на несколько секунд и вскоре вернулся с чем-то в руках. Лёша распознал тюбик смазки и чуть сильнее зажался отодвигаясь от парня. Тот лишь усмехнулся, без подготовки проникая в тело юноши. Младший вскрикнул от резкой режущей боли и постарался вырваться, на деле делая только хуже. Гречкину его брыкания порядком надоели и он, издав какой-то гортанный рык, схватил его за запястья, прижимая к столу над головой юноши. Лёша попытался расслабится и это, к счастью, помогло. Боль потихоньку спадала оставляя только давящее наслаждение и Макаров, не сдержался, издав мягкий стон, обвивая шею блондина руками. Тот улыбнулся, вроде даже, по-человечески и прижался к Лёше плотнее, закинул его ногу на своё плечо, тем самым проникая глубже и заставляя юношу извиваться под ним и выгибаться до хруста в пояснице.  Гречкин потянулся за поцелуем, насильно прикусывая нижнюю губу Лёши, тот шикнул отстраняясь. Кирилл замер на секунду, наблюдая за своим "творением", а потом наклонился, слизывая алую каплю крови с искусанной губы и тут уже замер Лёша. Заметив реакцию младшего, Кир ускорился, быстро доводя Макарова до разрядки. Самому хватило ещё пару толчков и он содрогаясь упал поверх юноши, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй на веснушчатых губах. —Кис, а тебе сколько лет то? —Мне шестнадцать, а ещё ты сбил мою сестру–Лёша улыбнулся смотря в испуганные глаза напротив. «Тебе же было скучно? Ну вот, теперь разгребай последствия, нравится, сука?»– Думает Гречкин, понимая, что где-то в глубине души, ему действительно нравится.