А ты научишь меня жить?

«Спасибо, но больше туда как-то не хочется», - усмехнулся про себя Азик. -Даня, да погоди же ты! – поймал он за рукав резко рванувшего на выход с балкона Даниэля. – Всё не так просто, как ты думаешь. - Просто я не..., - слушай, я правда не знаю, как тебе всё рассказать и объяснить! -Да уж расскажи как-нибудь! Я же не идиот. Вижу, что с тобой творится что-то неладное. Только давай уйдем отсюда, а то у стен, знаешь ли, тоже есть уши… -На улицу пойдём? – предложил Азик. -Холодно там, - зябко повёл плечами Даниэль. – Пойдём ко мне в кабинет, я чай нам заварю. -А бухло есть? -Ну Азик! -Ну что «Азик»? Мне стресс надо снять! -Ну… есть, - неохотно буркнул Даня, впуская Азазеля в свой кабинет и закрывая дверь на ключ. – Вот, - распахнул он небольшой шкафчик, - благодарные пациенты приносят, а я же не пью. Храню всё это тут - удобно на праздники разные друзьям-знакомым дарить. -Ох еба-ааать! – обвёл глазами Данино богатство Азик и плотоядно облизнулся: - Всё такое вкусное! Прямо даже и не знаю, что пить! -Тьфу! – сморщился Даниэль, как будто лимон живьём сожрал. – Бесовское пойло! Азик неопределенно хмыкнул и достал из недр драгоценного шкафчика бутылку виски. Избавился от пробки и отхлебнул прямо из горлышка: -Мммм! Вкусняшка! -Да куда ж ты… да чего ж ты..! – всплеснул руками ошарашенный Боголюбов. –Дай я хоть закусь какую-то организую, да найду посуду, из которой пить! -На хуй! – Азик отхлебнул еще, поставил бутылку на стол и удобно устроился на Данином диване. Даня присел рядом. – Ого, а меня вштырило уже! – щеки Азазеля раскраснелись, в глазах появился характерный для выпившего человека блеск. – Не привык еще, что человеческая оболочка настолько невыносливая… -Чё? – на манер Азика переспросил Даниэль. Азик хотел было по привычке ответить «через плечо», но прикусил язык, поймав себя на мысли, что совсем не хочет хамить и грубить в обществе Даниэля. Даже в шутку. -Ох.., - как же тяжело-то.., - он нервно крутил на пальце перстень, совершенно не представляя, с чего начать. -Давай помогу. – Даня все же заварил чай, достал из холодильника бутерброды. – Ты кого-то убил? Вчера, в драке? -Нууу.., - Азик взял бутерброд, покрутил в руках, понюхал. – Немного не так. Вчера убили скорее меня, при чём ни в самом фигуральном смысле. А я убил не «кого-то», а тысячи… тысячи тысяч, Дань. Да у меня руки по локоть в крови, а ты меня в свои парни решил выбрать… бред! -Ты маньяк? – жуя бутерброд, невозмутимо поинтересовался Даниэль. -Я демон, - так же невозмутимо ответил Азик, как будто бы сообщил о том, что у него прыщ на жопе выскочил. - А если быть точнее – Ангел Смерти, правая рука Сатаны. Правда всё это уже с приставочкой «экс». -Так, понятно! Митрохину больше не наливать! – спрятал недопитый виски обратно в шкафчик Даниэль. -Хуяссе, ты даже фамилию мою запомнил! Приятно! - Одарил Даниэля одной из своих самых очаровательных улыбок Азик. –Да я не пьяный, Дань. Сначала вроде повело как-то с непривычки, но почти сразу и отпустило. Многовековой опыт-то за один день не растеряешь… -У меня хорошая память. Профессиональная. А ты вроде обещал со мной пооткровенничать, а сам стебёшься сидишь! -Ну не злись, Дань! – Азик тихонько накрыл руку Даниэля своей рукой и слегка пожал. – Я понимаю, что в мои слова сложно… да что там! наверное, невозможно поверить, но… Знаешь, пообещай мне одну вещь, а? -Виски больше не налью! – хмуро буркнул Даниэль. -Да в жопу виски! Пообещай, что всё же выслушаешь меня и не вызовешь психиатричку, когда я расскажу тебе свою историю - от начала Времён и до вчерашнего дня… Азазель говорил настолько серьёзно, что это даже настораживало. Неужели он умеет и серьезным быть? – и Даня купился… -Ладно. Не вызову, обещаю. Но не обещаю, что поверю всему, что ты расскажешь, уж прости заранее! Азик глубоко вдохнул, выдохнул и начал говорить… -Погоди, погоди! – почти сразу перебил его Даниэль, чуть не поперхнувшись чаем, - ты хочешь сказать, что тебе три тысячи лет?? Однако… ты неплохо, в таком случае, сохранился! -Ну не ёрничай, а? – состроил жалобную физиономию Азик. – И не сбивай меня… я и сам собьюсь. Ну так вот. Получив пинка под свой, тогда еще ангельский зад, я отправился в романтическое путешествие с билетиком в один конец, но тамошний климат показался мне слишком жарким, да и публика как-то не вдохновляла. Котлы, сковородки, прям вечный «МастерШеф» какой-то. А в роли Эктора Хименес Браво - лысый токсик Сатана. Вот и упросил я своё начальство на Землю меня отпустить, чтобы там совращать невинные души и исправно пополнять ими Адские кущи. Подробности я, с твоего позволения, опущу… Дальше Даня слушал уже не перебивая, лишь изредка вздыхая и качая головой. До финальной главы, под названием «Бал у Сатаны», Азик добрался лишь тогда, когда за окном уже забрезжил поздний ноябрьский рассвет… Он не особо надеялся, что Даниэль поверит во всё, что услышал, но ему элементарно надо было выговориться. И, кажется, у него получилось. Осталось преодолеть последний рубеж – рассказать о подлом предательстве той, которую он считал чуть ли не боевой подругой, и об изощренном способе поставить зарвавшегося прислужника Сатаны на место. -Да ладно бы, если бы я действительно проебался! – чувствуя, как самообладание стремительно покидает его, - с горечью воскликнул Азик. – Но это же она - кошка эта драная всё подстроила, а сама, сама… кусок из видео показала, а он, он… Даже разбираться ни в чём не захотел! А я ему верой и правдой.. сколько душ невинных загубил, а он… Высрал эту свою личинку и носится с ним, как с писаной торбой! Да у него сколько этих сыновей было и еще будет, если этот уебан всё же Апокалипсис просрёт, а я-то с ним три тысячи лет… бок о бок! Блядь! - Азик стукнул кулаком по дивану и тут же спрятал в ладонях мокрое от слёз лицо. Многовековая броня под названием «Я-самый крутой-и-невъебенный-чувак-и-в-Аду-и-на-Земле», наконец, треснула и с грохотом разлетелась на мелкие осколки, явив миру растерянное, озлобленное на весь белый свет существо, беспомощно барахтающееся в волнах своих неразделенных страданий. Весь мир Азазеля сейчас сжался до размеров лишь одного светловолосого сероглазого парня, который молча обнял его, осторожно прижав к своей груди, и просто тихонько поглаживал алые волосы и подрагивающие от судорожных рыданий плечи; давая возможность успокоиться и выплеснуть всю боль, обиду и ненависть. И они понемногу отступали, разжимая свои стальные тиски и слагая оружие к ногам других чувств – Любви, Пониманию и Сочувствию. Даня выиграл эту войну. Даня стал для Азика новым Миром.