«Довольно веселую шутку сыграли с солдатом ребята: Раскрасили красным и синим, заставляли ругаться матом»
— «Анархия», Кино
***
— Сигма-кун! Сигма-кун! Смотри же, шарики на палочках! — Гоголь радостно подпрыгнул на месте, быстро все обдумал и со всех ног побежал к небольшому ларьку с шариками, утягивая за собой несогласного Сигму, пока тот тщетно пытался остановится. — Мы не за этим сюда пришли! — И безо всяких тут отговорочек твоих, доставай деньги, — мужчина пошарился по карманам неизменных черных брюк, но нашёл лишь пару взрывных монеток по десять и кучу ненужного барахла по типу ключей от чьей-то квартиры, найденные еще в Йокогаме, наклеечек от бананов или сдутых шариков. — Ещё тридцать. — Держи, — Сигма достал из карманов джинс ещё несколько монет и протянул их Гоголю. Тот схватил драгоценные деньги и обернулся к продавщице, недовольно смотревшей куда-то в сторону входя в парк. — Здравствуйте, мне вот тот, красный в форме сердечка, — затараторил он, дружелюбно улыбаясь и тыча пальцем куда-то в связку разноцветных шариков. Девушка улыбнулась в ответ, взяла деньги, достала нужный и отдала. — Спасибо, хорошего дня вам! Сигма-кун, Сигма-кун, правда, он хорошенький? Хотя от твоего мнения всё равно ничего не изменится, он хорошенький! — Ты ведёшь себя, как ребенок, — вздохнул тот и ткнул пальцем в сердечко. Он уже видел воздушные шары на открытии казино, но они были где-то высоко, однотонные и матовые, и прикасаться к ним точно нельзя было, а этот даже не летает, блестит и пахнет резиной за километр. — Да-да, а моя мама — анархия, папа — стакан портвейна, — усмехнулся Николай и пошёл по дороге к Волге. — Лучше скажи, где мы находимся, — вздохнул Сигма. Он неплохо знал и понимал русский, но сам говорить не мог и не хотел. — Кхм-кхм, — приготовился Гоголь и вдруг принял максимально серьезный вид, но тотчас раскинул руки в стороны, — Это парк сороколетия ВЛКСМ, детка! Действительно, они именно тут, и зелёные деревья вокруг тому подтверждение. Где-то впереди маячил спуск к Волге, ездил туда-сюда детский паровозик, играла музыка, небольшие ларьки и пункты проката вдоль дороги, справа зоопарк, слева верёвочный парк. Гоголь, одетый в чёрные брюки, белую рубашку и с неизменной картой на глазу и красной летней панамкой. Сигма в такой же рубашке и светлых джинсах. Лёгкий ветерок колышет возмутительно длинные и лохматые волосы, развевающиеся туда-сюда и лезущие в лицо, и тот в очередной раз завидует своему коллеге с косичкой. На пару секунд он завис и обдумывал услышанное, пока в него не врезался какой-то ребёнок на машинке и сразу же уехал. — ВЛКСМ?.. — переспросил он. — Комсомол. Короче, это такая секта, когда… — Я понял, что-то связанное с Союзом, Лениным и пионерами, — прервал его Сигма. — Ух как я тебя выдрессировал, аж глаз радуется, - с гордостью сказал Гоголь и вытер несуществующую слезу. — Вот Дост-кун будет с компьютером в обнимку чахнуть, а я тебя в Ленинский мемориал свожу. — Не забивай Сигме голову. — Блять! Николай громко выругался, подпрыгнул от удивления и обернулся. Достоевский как всегда пришёл бесшумно и вовремя, но все равно застал коллег врасплох, особенно посреди такого разговора. Да и вид у него был непривычный - без плаща и ушанки, но с белой панамкой и в фиолетовой прямой рубашке. — А, Дост-кун! - облегченно хихикнул белёсый и ткнул шариком ему в лицо. — Смотри, что у меня есть! А как пахнет вкусно! — Резиной. Очень вкусно, - Федор равнодушно кивнул и убрал сердечко. — У вас есть с собой монеты? — Были, - вздохнул Сигма и выразительно посмотрел на Гоголя. — Э, а что я-то сразу? И вообще, он сам мне отдал, - начал оправдываться тот. — Понятно. Зато с шариком, - улыбнулся Достоевский. — Зачем мы все тут собрались? — Ах да, точно! Я хотел спросить, не заметил ли кто за собой слежки, - махнул рукой Гоголь. — Какой слежки, - не понял Сигма. — Вы же говорили, что тут спокойно? — Ну, мы же всё ещё остаёмся в розыске тут, преступные легенды типа, - усмехнулся белёсый, — Кто-то из наших бывших конкурентиков мог прочухать, что мы вернулись, и уже начать следить. А тебе и вовсе из дома выходить не следовало бы, с таким видом. — Каким ещё видом? — С видом легкой добычи, - сказал Фёдор, выразительно смотря на длинные прядки волос, спускающиеся на плечи. Под столь пристальным взглядом тот стушевался и убрал их за уши. — Я замечал, что кто-то следит за мной, но не настолько явно, чтобы забить тревогу. — Вот-вот-вот, - закивал Гоголь, — И я о том же! Будто кто-то в спину постоянно смотрит, и в дверь звонит на манер мелодии, типо три коротких один длинный. — У меня такое же было, - согласился Сигма — Значит, слежка, - задумался Достоевский и перевёл взгляд на кусты, где что-то предательски шевелилось. — Выходи, побеседуем. Кто-то звонко хихикнул, засиял зелёной вспышкой и убежал, продолжая скрываться в кустах, да так быстро, что уже через пару мгновений не было никаких следов пребывания тут постороннего. Гоголь лишь помахал вслед и тоже хихикнул, на что Фёдор закатил глаза. — Думаю, посыл понятен.