«Ведь я сажаю алюминиевые огурцы На брезентовом поле, Я сажаю алюминиевые огурцы На брезентовом поле»
— "Алюминиевые огурцы", Кино
***
— Вот, а теперь сбавляем огонь и помешиваем вилкой, пока вода снова не начнёт кипеть, - медленно протянул Корней, делая всё то, что он описывал. Солить было нечем, и он в очередной раз об этому пожалел. Рядом с мальчиком стояла Кёка и заворожённо следила за тем, как он помешивал дазаевские пельмени, что-то напевая под нос. Как она поняла из прошлых разговоров, дома Корней ест только их, изредка разбавляя рацион лимонадом, пряниками по скидке и быстрой лапшой. Сам он живёт в Санкт-Петербурге и предоставлен сам себе, а на каникулах приезжает сюда к бабушке, и вести разгульный образ жизни уже не получается, поэтому рад опять поесть по-привычному. На соседней конфорке тихо пыхтел и закипал чайник, рядом с плитой уже стояли три кружки с чаем. Где-то за стенкой весело шумели и болтали детективы, уже забыв о произошедшем ранее и списав это на очередные небольшие трудности. Часа так два назад они всеми силами выставляли мальчика за дверь от греха подальше, но тот сказал, что у него с собой не осталось денег на проезд, а добраться до своего дома до начала полицейских рейдов он не успеет, и ему разрешили остаться, с условием, что он ответит на все их вопросы. Как можно понять, Корней согласился. И даже стал помогать с организацией ужина. — Ты ничего больше не ешь? - поинтересовалась Кёка, переводя взгляд на собеседника. На вид тот был её сверстником, но выше на двадцать с лишним сантиметров, что было неудобно. — Я не понимаю, - напомнил тот, постукивая свободной рукой по экрану телефона, лежащего рядом. Девочка вздохнула и перевела свой вопрос. — Да. Чаще всего у меня нет времени на готовку, но Му... Кхм, но иногда я могу заморочится и сделать что-то, если уже невмоготу будет. А ты? Что ты обычно ешь? — Гораздо разнообразнее, - призналась она. — Много слов, ты не поймёшь. — Я могу понять даже немого, - усмехнулся Корней, — Если постараться, то можно описать все так, что я пойму. Но, наверное, это просто лапша и рис в разных вариациях? — Ещё я люблю блинчики, университетскую картошку и дынные булочки, - призналась детектив, вспоминая булочную рядом с общежитием, где по утрам всегда была свежая выпечка и вкусно пахло хлебом. — Кажется, университетская картошка - это сладкая картошка в карамели и с семечками? — Да, - Кёка выключила кипящий чайник и принялась разливать воду. Корней вздохнул, заметил, что пельмени тоже готовы, и стал раскладывать их по тарелкам. Их было только пять, но Наоми отказалась от еды ввиду плохого самочувствия. В гостинной было шумно и даже немного многолюдно. Окна открыты настежь, запуская прохладный свежий воздух с улицы, как и дверь на балкон. Комаров пока что нет, и можно позволить себе такую непозволительную для лета роскошь. Люстра под потолком мягко освещала и без того жёлтые стены ровным тёплым светом. Детективы сидели на полу, предварительно скинув туда подушки с дивана и расстелив найденные одеяла, и о чём-то оживленно болтали, даже не замечая вначале того, что младшие уже всё приготовили, лишь Ацуши приветливо махнул рукой, подзывая, и ребята уселись на свободные места. Всё настолько уютное, тёплое, домашнее, что Корней начинает нервничать и чувствовать себя не в своей тарелке. — О, мини-официанты уже всё сделали, - хихикнул Дазай, быстро хватая ближайшую тарелку и принимаясь есть, даже не задумываясь о том, что он ест и как это нужно есть. — А ещё, Корней-кун, ты обещал нам ответы на вопросы! — Спасибо хоть, что не тян, - холодно сказал тот и протянул переводчик. — Хм, что бы спросить, - задумался детектив. — Ах! Точно! Кто ты вообще такой? Давай, выкладывай всё: как зовут, сколько лет, где живёшь, какая способность. — Не многовато ли вам, не стыдно ли вам? — В самый раз. С тебя одно развёрнутое резюме, а потом уже каждый задаст ещё по одному небольшому вопросу. — Хорошо, - вздохнул Корней, поджимая под себя ноги. — Как я уже говорил, я Корней. Чуковский, если вам так будет проще. Ещё меня зовут Крокодилом. Но точно не Корней-кун. Мне, м-м-м, тринадцать лет. Я живу в Заволжском районе у бабушки, но в сентябре, когда начнётся учёба, уеду домой, в Питер. Моя способность - "Краденое солнце". Она позволяет буквально забрать человека в никуда, уничтожить его в материальном виде на время, чтобы после восстановить. Если говорить проще, то я прикасаюсь к человеку, и тот пропадает, если на меня попадёт солнечный свет, то тот возвращается. В это время человек ничего не испытывает, будто проскакивает этот момент. Вопросы? — Почему тогда у Наоми столько крови? - холодно спросил Танидзаки, не притрагиваясь к пельменям. — Да, точно, ещё есть побочный эффект в виде плохого влияния на органы. Если у человека слабое здоровье и иммунитет или он болен, то последствия могут оказаться сильными, но всё ещё несерьёзными. Если он сильно ранен, то может умереть. Если полностью здоров, то прокашляется немного и сразу же вернётся в строй. А, кстати, я заметил, что пока использую способность, рядом со мной повышена радиация. Ради любопытства сделал новые замеры - да, человек превращается в радиацию, как бы глупо это не звучало. — Кто такие Синие дети фламинго? - вдруг вспомнил Ацуши. — Условное название одарённых детей, уже занимающихся нелегальной деятельностью, но не состоящих ни в одной организации. Под нелегальной деятельностью я имею ввиду любое использование дара. Это не обязательно убийства, взрывы, поджоги, хотя такое встречается часто. Некоторые ввязываются в это чтобы банально выжить и не умереть с голоду или защитить себя и близких. Самым первым синим ребёнком стал Влад Крапивин. Может, слышали о нём, - мальчик вдруг задумался, но быстро щёлкнул пальцами и продолжил, — Этакий Робин Гуд в детстве. Позже у него появились последователи, и тоже стали называть себя так. Сейчас у Крапивина своя организация, "Каравелла", он повзрослел, а клеймо детей фламинго осталось. Это скорее порицание, типо "ни вступить никуда, ни самому по-нормальному сделать". — Интересно, а что вы мне дали тогда, на заброшке? - спросила Наоми, параллельно насильно кормя брата. — Обычная "Лазурь", - пожал плечами Корней, будто речь шла о чём-то хорошо всем знакомом и понятном. — Это?.. — Зачем же вы вообще сюда приехали, не зная даже базовой натуры?.. Подавитель для способности, "Берег" такие тоннами производит и затаривает всю страну. Его вместе с другим товаром в подполье продают, и не отличить, где зараза, а где нужное. Всё одно - белый порошок в пакетиках. Конечно, "Войску" они его в разведенном виде в ампулах поставляют, а на чёрный рынок просто порошком в первой попавшейся таре. Я когда ходил к местному барыге, сам видел, как к нему береговой врач с коробкой из-под ананасов шёл. Открываю, а там киллограммы "Лазури", и всё так и сыпется, так и сыпется... Думаю, на этом мои обязательства выполнены? — Остался ещё мой вопрос, - напомнил Дазай. — Слишком уж ты много о веществах говоришь. Сам балуешься и где достать их? — Самое сильное, на чём я сидел, это "Лазурь". Её официально к колёсам относят, те "в больницах можно в меру, а за пределами нельзя". Она не вызывает особого привыкания, но у одарённых после передоза появляются необычные ощущения. В общем, советую попробовать, плотняка не будет. А достать... Это уже другой разговор. Услуга за услугу, как говорится, ничего предложить не могу. — А... — Про Узрютову и сообщника я в любом случае не сказал бы, так что время отбоя, - Корней усмехнулся, отложил пустую тарелку в сторону, поднялся и ушёл на балкон, оставив детективов думать о своём.***
Кёка осторожно вышла из комнаты на цыпочках, чтобы никого не разбудить. Ночь, а ей вдруг сильно захотелось попить, да так, что она не могла ни о чём думать, кроме воды. Ацуши давно сопел, укутавшись в простыню, и видел седьмой сон подряд, и никто не мешал ей пойти на кухню. В гостинной, кажется, тоже все спали, и Кёка расслабилась. Внезапно кто-то чихнул, и она вжалась в стену, быстро осматривая комнату напротив. Вот Дазай валяется на раскладушке, растянувшись во весь рост и свисая ногами на пол, вот Танидзаки с Наоми с обнимку спят на диване, вот смятое одеяло Корнея в углу, которое он постелил наподобии футона, но его самого нет. Девочка пошла на балкон проверить, там ли странный русский. — Я так хочу вернуться в май-май, но только наступила осень, - холодно, но в то же время тихо и с нежностью напел мальчик, положив голову на облезлый металлический поручень и смотря на неестесственно большую луну, начавшую скрываться за тучей. —Пора спать, бай-бай, завтра вставать в восемь. Я тебя заметил, Изуми. — Я Кёка. I am Кёка, - поправила его детектив, подходя ближе и тоже поднимая взгляд на ночное небо. Необычайно красивое. — Крокодил. I am Крокодил.