Семь лучших друзей Хан Джисона

Обычно принято считать, что понедельники – это всегда что-то противное и злое, сулящее только неудачи и усталость, паршивое настроение и кучу забот. У Джисона все наоборот. Ему не надо начинать рабочую или учебную неделю, сдавать отчеты или экзамены, у него полно свободного времени и возможностей для веселья. Он почти никогда не покидает свою комнату, даже в окно не выглядывает, чтобы не заразиться от вида прохожих плохим настроением. Весь день Хан может валяться в мягкой постели, рисовать на белых стенах своей комнаты (он специально попросил родителей оставить стены просто побеленными, потому что хотел раскрасить их все самостоятельно, используя собственное творческое воображение), читать любимую книгу или сочинять стихи. Понедельник для Джисона также означает, что вечером к нему в гости обязательно зайдет его лучший друг Сэм. Он всегда приходит по понедельникам, приносит вкусный чизкейк из кофейни, в которой работает, и новые необычные краски, которые Джисон может использовать для стен. Несмотря на позднюю осень, сквозь неплотные шторы пробиваются полуденные оранжевые лучи солнца. Хан снова проспал и завтрак, и обед. У любого режим превратится в хаотичные несколько часов сна под утро, когда не нужно каждый день куда-то подрываться в несусветную рань. Парень нехотя выбирается из-под теплого одеяла и идет приводить себя в порядок: он не хочет встречать Сэма с гнездом на голове и неумытым лицом. Хоть ему и далеко до всемирного обаяния друга, это поможет чувствовать себя в разы увереннее. Не успевает Джисон вернуться к себе в комнату, как в дверь уже аккуратно стучат. Хан тут же бросается ее открывать, нетерпеливо шаркая тапочками по деревянному полу прихожей. – Сэмми! – Джисон заключает едва вошедшего юношу в удушающе крепкие объятия прямо в коридоре. За целую неделю он успел сильно соскучиться по этому смазливому личику и звонкому смеху, отвечающему ему на каждую, даже исключительно глупую и детскую, шутку. – Джисон. Мне нечем дышать… – кряхтит Сэмюэль и хлопает своего любвеобильного друга по спине. – Ну же, дай мне хоть руки после улицы помыть и продукты сложить в холодильник. – Снова ты с полными пакетами, – недовольно тянет Джисон и качает головой, отпуская юношу. – Я же тебе говорил сто раз: не нужно тратиться, я и сам могу в магазин сходить, если понадобится. И к тому же, многое приходится выкидывать – я мало ем, и оно портится. – А ты ешь много, – хмурится Сэм. – Совсем иссох. Ответь, куда подевались мои любимые щечки? – Они мне не идут, – дуется Хан. – Бросай это. Если увижу в следующий раз, что идешь с огромными сумками – двери открывать не стану! Сэм тепло улыбается и отправляется на кухню. Он заваривает чай и нарезает чизкейк, а затем приглашает Джисона за стол. В доме будто становится еще в несколько раз солнечнее и теплее с появлением этого юноши. Так было не всегда. Джисон в подробностях не помнит, как и когда познакомился с Сэмом. На парах в университете, скорее всего, как-то случайно пересекались, когда были студентами – как это часто бывает. Однако он точно помнит, что на первых порах они плохо ладили. Ему не нравилось странное поведение и чрезмерная забота друга. Сэм будто хотел казаться лучше, чем был на самом деле. Джисон сразу чувствует неискренность и презирает ее. К счастью, они с Сэмом постепенно нашли общий язык, и сейчас Джисон может смело называть его своим самым лучшим другом. У них практически нет общих тем для разговора, им нравятся разные жанры музыки и фильмы, они увлекаются совершенно противоположными вещами, но, к всеобщему удивлению, именно Сэму Джисон доверяет больше, чем остальным своим друзьям. С ним Хану всегда спокойно, он может поделиться с Сэмом самым сокровенным секретом, не боясь остаться непонятым. Сэм – как солнечный лучик. Озаряет его жизнь светом, направляет, и вселяет надежду. Закончив поздний завтрак, Джисон, как обычно, приглашает Сэма к себе в комнату. На улице начинает стремительно темнеть, поэтому он включает ночники. – О, ты добавил что-то новое, – Сэм подходит к кровати Хана, пытаясь разглядеть свежий рисунок на стене. – Что это?... – Неужели непонятно? – смеется Джисон. – Это коты. Рыжие. Я нарисовал их той краской, которую ты приносил на прошлой неделе. – Ах, точно! – Сэмюэль ударяет себя ладонью по лбу. – Я же и в этот раз принес тебе новый цвет. – Правда? – Джисон удивленно приоткрывает рот и неосознанно вытягивает шею. – Разве остались еще цвета, с которыми не встречались эти стены? – Ты даже не представляешь себе, сколько их. Сэм выуживает из рюкзака банку с краской нежного лазурного оттенка. – Вау! – глаза Хана загораются неподдельным восторгом, он забирает баночку из рук друга и крутит ею возле лица, рассматривая. – Я не сомневался, что тебе понравится. – Еще бы! Я уже знаю, что ей нарисую. – И что же? – Море. Лицо Сэма принимает слегка удивленное и будто бы разочарованное выражение, на что Джисон заходится смехом. – Правда подумал, что я настолько банален? – хохочет Джисон, плюхаясь на кровать и закидывая руки за голову. – Нет.. – Уверен, что да. Вы все так думаете – что я обычный и скучный. Но это не так, и я докажу вам! – Как скажешь, – друг садится на пол рядом с кроватью Джисона и опирается спиной о ее бортик. Он обхватывает колени руками и устремляет свой взгляд в рандомную точку на противоположной стене. Ее Джисон уже успел полностью заполнить рисунками. Для Сэма это были, скорее, каракули, но Хан видел в них нечто прекрасное. Он закладывал много смысла и символизма в свои работы. Джисон был уверен, что любой, кто войдет в комнату, сразу сможет понять и узнать личность ее владельца, благодаря этой настенной живописи. Сэм ни черта не понимает, что Джисон пытается донести своими кляксами, но расстраивать друга не хочет, поэтому искренне пытается разглядеть в них хоть какую-то историю. – Так что ты хочешь нарисовать? – Сегодня мне приснился сон, – выждав паузу, начинает Джисон, – в котором я убегал от надоедливого парня. Его глаза были закрыты лазурной повязкой. Цвет в точности такой же, как краска, что ты купил. – Вот это совпадение. – Да, я тоже удивлен. Так как я не видел его глаз, хочу попробовать их нарисовать. Мне кажется, они такие же – лазурно-голубые. – Зачем тебе рисовать глаза своего преследователя? – Он не хотел мне зла. – Тогда почему гнался за тобой? – Слушай, я не знаю, – немного раздраженно отвечает Джисон, садясь на кровати. – Как часто ты ищешь смысл в своих снах? – Почти никогда. – Ну вот, – обратно ложится Джисон. – Просто нарисую их, потому что мне так хочется. Лучше расскажи, как прошел твой день на работе. – Ох, сегодня немного проспал, и босс утроил мне взбучку. – Вот козел. – Не то слово, весь день с меня глаз не спускал, пришлось выкладываться по максимуму, так устал – голова просто кипит… – Сэм начинает свой длинный монолог, а Джисон слушает его с покорным интересом. Друзья должны чувствовать себя в безопасности рядом друг с другом; не бояться показаться слабыми. Поэтому Хан готов выслушать и выговориться сам. Сэмюэль рассказывает, пока его голос не становится тише, паузы между словами длиннее, а мысли беспорядочнее. Голова опускается на воздушный матрас Джисона, колени накрывает пушистым пледом, один из ночников выключается. Сэм, сморенный усталостью после тяжелого рабочего дня, медленно погружается в крепкий сон.