Семь лучших друзей Хан Джисона

Джисон просыпается, потому что чувствует на себе чей-то пристальный и выжигающий взгляд. Он вскакивает на кровати, загнанно оглядываясь и надеясь на то, что ему это чувство приснилось. Страх хватает за горло, душит, выдавливая глотку наружу. Вот-вот – и Джисон думает, что закричит. Ему снова снился тот парень, что гнался за ним. На этот раз Джисон не видел ничего, только чувствовал рваное дыхание за своей спиной. На затылке словно отпечатался чужой взгляд, Хан пытается содрать его, царапая кожу ногтями. Он в отчаянии ударяется головой о стену, теряет равновесие и падает с кровати, утаскивая за собой одеяло с подушками. – Все хорошо, – говорит он себе, пока ждет, когда исчезнут разноцветные искры перед глазами. – Все надоело. На стене – прямо над кроватью – блестят и переливаются лазурные зрачки. Они выбиваются из общей абстрактной гаммы своей натуральностью и реализмом, будто это вовсе не Джисон рисовал, а какой-то незнакомый художник, вломившись ночью в его дом. Глаза кажутся добрыми и знакомыми, но почему-то пугают. – Джисон, что у тебя там за грохот? Все нормально? – Да! – Хорошо, я ухожу. Не забудь поесть. Мама говорит эту дежурную фразу каждый день перед уходом на работу, но обычно Хан ее не слышит, так как спит. Видимо, сегодня кошмар разбудил его совсем рано. Джисон сидит на полу несколько минут, ежась от утреннего холода: не хватает сил оторвать взгляд от рисунка над кроватью. Если бы не урчащий желудок и воспоминания об остатках чизкейка, что вчера приносил Сэм, то просидел бы он так до позднего вечера. На кухне, как и во всем доме, темно и холодно. Кофе остывает быстро. Джисон рад, что сегодня встал пораньше – будет больше времени для написания курсовой. Он возвращается в комнату и включает ноутбук. После нескольких минут поисков нужного файла, парень вспоминает, что отчислился пару лет назад. – Пф.. – хмыкает Джисон, закрывая крышку компьютера. Бывают же такие провалы в памяти. Просто отвык вставать очень рано, вот и запутался. Сегодня вторник, а значит к нему должен зайти Скай. Со Скаем они дружат еще с самого детства. Вроде бы. Джисон плохо помнит, но они определенно прошли очень многое вместе. С ним у него тоже мало общего, но поболтать всегда найдется о чем. Джисон больше любит слушать. Насколько он знает, Скай с Сэмом довольно близки, возможно, поэтому их мысли во многом схожи, а бывало даже, что и истории у них повторялись, но Хан никогда не говорил друзьям об этом. Он был не против и десять раз послушать одну и ту же историю: из разных уст она и звучит по-разному. Спустя какой-то промежуток времени барабанные перепонки улавливают звуки в прихожей. Неужели уже пришел? Джисон бежит открывать двери, вновь не интересуясь тем, кто конкретно к нему стучится. Именно поэтому его охватывает неподдельный шок, когда он видит на пороге не Ская, а.. – Лу? – Привет! Льюис стоит на крыльце, широко расставив руки для объятий, но Джисон не торопится в них падать, он все еще хлопает глазами в недоумении. – Почему ты здесь? – спрашивает Хан. – Не понял, – хмурится Лу. – Я каждую неделю к тебе заглядываю. – В такой ранний час? – О чем ты, дружище? Время давно за полдень. Ты…не рад меня видеть? – Нет, просто… – Джисон отводит взгляд в замешательстве, – просто я ждал Ская. – Я.. – друг тоже заметно теряется. – Так вот же он я. Конечно, поправился немного, но не настолько же, чтобы ты меня путал с Льюисом. – Не смешно, Лу, – Джисон по-доброму пихает шутника в плечо. – Не похож ты на Ская. Сколько с тобой дружим, а шутить так и не научился. Проходи уже. Льюис обычно заходит к нему по выходным. Наверное. А вот Скай всегда приходил по вторникам, поэтому Джисон так удивился. Почему Скай не предупредил его, что сегодня не придет? Сумасшедший денек выдается. – Я поставлю воду для рамена. Джисон знает, как Льюис его любит, поэтому варит каждый раз, когда тот к нему приходит. – Спасибо. Лу садится на небольшой диван, а ноги по-хозяйски закидывает на стул. – Сегодня снова солнечно, может, хочешь прогуляться? – спрашивает Льюис, когда от рамена остаются только прилипшие кусочки зеленого лука на стенках тарелки. – Не охота. Солнце раздражает. – Точно, ты же у нас романтик. Дожди подавай. – Тебе бы тоже не помешало. Когда в последний раз был на свидании? Вечно со мной ошиваешься. – Вот я тебя на свиданку и зову, – Лу скалится и глупо играет бровями, на что Хан закатывает глаза. – Ты не в моем вкусе. – Да я шучу, ты мне тоже не нравишься. – Я же просил тебя никогда больше не шутить. Они с Лу постоянно друг друга подкалывают. Со стороны может показаться, что эти двое друг друга недолюбливают, но у них просто манера общения такая. Никто не обижается на эти безобидные издевки, даже если палка слегка перегибается. – Посмотришь мои новые стихи? – Джисон достает тетрадь с записями, когда они перемещаются в его комнату. – Конечно. Их с Лу связывала общая страсть к писательству. Льюис сочинял очень много стихов и часто записывал рэп в своей импровизированной студии дома. Джисону же больше нравилось сочинять лирические песни о любви. Несмотря на расхождения в стилях, друзья всегда обменивались друг с другом своими новыми произведениями. Джисону было интересно послушать мнение человека с абсолютно противоположным видением. – Ну как? – Хан в предвкушении раскачивается на пятках и пожирает глазами нахмуренное лицо Льюиса, внимательно вчитывающегося в косые строчки. – Что думаешь? – Думаю, что… – Лу закусывает пухлую нижнюю губу и задумчиво наклоняет голову. – Думаю, что это необычно. – В каком смысле? – напряженно спрашивает Джисон. Мнение друга важно для него. Одобрение Льюиса всегда вселяло в Хана вдохновение и радость, от этого любая другая реакция могла сильно ударить по его мотивации писать дальше. Лу поднимает встревоженные глаза и набирает в грудь побольше воздуха. – Не томи, говори как есть, – Джисон уже успевает заочно расстроиться и морально готовится к любой оценке. – Ты влюбился? – Что? – Текст похож на агонию влюбленного. Джисон удивленно хлопает глазами, не понимая, как относиться к такому выводу. – Я всегда пишу о любви. – Да, но в этот раз ты превзошел самого себя. Мне даже завидно. По-доброму. У Джисона в груди будто огромная бабочка решила выбраться из своего закоренелого кокона. Гигантским крыльям слишком тесно в клетке из ребер, и сейчас насекомое изо всех сил пытается выбраться, щекоча парня изнутри. – Правда так думаешь? – тихо спрашивает Хан. – Ага… – тянет Лу. – В этот раз, читая твое стихотворение, я будто сам переживал все то, что ты пытался описать. Я точно могу сказать, что чувства переданы со сто процентным попаданием. Да я бы прямо сейчас принялся за написание музыки к этим словам. Вот только… – Что? – испуганно отзывается Джисон. Он не готов снова падать с небес на землю. Хан смотрит на Льюиса и замечает странное: друг хвалит его, но при этом руки того дрожат, а на висках проступают капельки пота. – Кто такой Рино?