Остров потерянных душ

Под лучами тёплого солнца Бомгю ёжится от наступившего холода в своём сознании. Его почти парализовало на месте, когда до него начинало доходить, что он почти ничего не помнит из того, что было до того, как очнулся на корабле. Будто он проснулся ото сна, остатки которого обрывками и образами всё ещё всплывали в памяти, но они ускальзывали, как вода сквозь пальцы с каждой секундой, проведённой здесь. Он пытался собрать по крупицам остатки своих воспоминаний: «Меня зовут Чхве Бомгю, я из Тэгу. Я очнулся на пиратском корабле и познакомился с Юнги. Меня чуть не съели, но спасли существа с крыльями. Теперь я на острове с детьми». Но что было до этого? Как он попал на корабль? Бомгю не может вспомнить.   На плечи Бомгю ложится чья-то ладонь. Бомгю подпрыгивает от неожиданности, вскрикивает и поворачивается. Он, кажется, напугал того, кто напугал его самого. Тот охнул и схватился за сердце, другую руку выставив вперёд и согнувшись пополам.   — П-п-прости, что напугал, — заикается подошедший и вскоре облегчённо выдыхает, выпрямляясь и дружелюбно улыбаясь.   За его спиной Бомгю заметил пару прозрачных розовых крылышек, сверкающих на солнце. Кожа его сияла и переливалась под солнечными лучами. У него было слегка вытянутое лицо, уши заострены, а ногти на пальцах были длинные и острые, похожие больше на орудия для пыток. В руке держал большой и острый гарпун, которым он недавно протыкал пиратов. В этом существе Бомгю узнал того, с кем улетал Юнги с корабля. Глядя на его лицо, можно было бы сказать, что он обычный человек: тёмно-карие, почти чёрные, глаза и волосы цвета спелой вишни.   Бомгю отмахивается и произносит, что всё хорошо. Существо откашливается и начинает говорить уверенней:   — Итак, меня зовут Хоби и я буду тем, к кому ты можешь обращаться за любым вопросом на некоторое время, пока твой фейри не выйдет в строй.   — Фейри? — переспрашивает Бомгю и получает утвердительный кивок. — Так Вы тоже фейри? — Хоби кивает с яркой улыбкой на лице. Бомгю, кажется, что он сейчас от неё ослепнет. — А что случилось с моим фейри?   — Об этом, думаю, он сам расскажет, — неуверенно чешет затылок Хоби. — Как тебя зовут? — настороженно спрашивает, будто, боясь, что парень может не знать собственного имени.   — Чхве Бомгю, — произносит парень.   — О, замечательно! — воодушевляется Хоби. — Ты знаешь своё имя и это самое главное.   Хоби берёт парня за руку и тащит за собой к берегу, затем разворачивает его в сторону острова. Он указывает ладонью на небольшой домик, построенный из дерева, крыша которого сооружена из тростника, засохшего временем.   — Ты будешь жить там, — улыбка с лица Хоби не сползает. — Там ещё будут жить другие ребята, — улыбка медленно угасает с лица из-за недавних событий. — Сейчас у нас много мест, — затем глубоко вздыхает, снова цепляет улыбку и указывает на большой и круглый навес из соломы. — Там у нас проходят вечера по выходным.   Бомгю, конечно, был интересен рассказ фейри, но почему у него ноет в животе от того, что ему хочется домой? Он не хочет жить здесь, хоть и здесь невероятно живописно, все улыбчивы, но душа так и просится прочь с этого острова.   — О, Субин! — воскликнул фейри, повернувшись к океану и махая свободной рукой.   Бомгю повернулся к тому, кому махал Хоби, и открыл рот в изумлении, разглядывая необычное создание. Увидев, как Бомгю очаровался им, Хоби объяснил, что это тритон и с ними стоит быть осторожнее — одно их слово и ты станешь их рабом до скончания веков, поэтому они носят амулет на шее, контролирующее их природу. Тритон приковывал внимание своей невероятной красотой. Особенно длинными жемчужного цвета волосами, доходящими до пояса, острыми ушами, цепким и уверенным взглядом, а радужки глаз были цвета океанных глубин, беспощадно затягивающих пиратские судна на дно. У этого тритона были маленькие пухлые губки, за которыми скрывались острые зубы, способные оторвать человеческую плоть без особых усилий. Фиолетовый чешуйчатый хвост, отливающийся перламутром, поблескивал на солнце и в таинственном сиянии лунного света. Бомгю заметил в его перепончатых руках трезубец, оружие, которым защищали тритоны и русалки остров и его обитателей.   Субин лишь кивнул им и нырнул обратно в спокойную водную гладь, будто минутой ранее его здесь и не было.   — Хоби, — Бомгю будто загипнотизированный, уставился в одну точку, где только что скрылся тритон, — а что это за место? Где мы находимся?   — О, дружочек, мы находимся на острове, где ты никогда не повзрослеешь. Останешься в теле прыщавого и сопливого мальчика навсегда, — смеётся Хосок от собственной шутки, затем резко перестаёт, глядя, как чужие глаза с золотистым отливом темнеют от накатывающего испуга и паники.   — О чём ты говоришь?   Он ведь это несерьёзно? Хосок только с сочувствием похлопал по спине юношу и сказал, что он сам должен обо всём узнать. Бомгю стал топать ногами и просить объяснить ему обо всём, но Хосок молчал, будто воды в рот набрал, лишь с сочувствием поглядывал на него. Истерика накатила на Бомгю.   — Как мне вернуться домой? — вытирая слёзы, спросил Бомгю, и умоляюще посмотрел на фейри; лишь бы он объяснил, как уплыть отсюда и оказаться там, где было хорошо.   — Теперь это твой дом, — ответил Хоби, виновато глядя на Чхве.   Бомгю не мог поверить своим ушам. Здесь же должен быть какой-то выход. Он сорвался с места и побежал в джунгли. Деревья царапали ему лицо и тыльную сторону рук, он наступал на колючки, оставляя мелкие капли крови на осыпанной листвой земле и мягкому мху. То, что придумал Хосок просто напросто не может быть правдой. Они не могут удерживать его силой на этом острове. Чем тогда они лучше тех пиратов, которые запирают детей в камерах и затем их поедают? Что если, и здесь его ждёт такая участь?   Грудную клетку сдавливает от недостатка кислорода из-за быстрого бега, и Бомгю останавливается, чтобы перевести дыхание. Он садится на покрытую мхом ветку, утирая льющиеся непрекращающимся потоком слёзы. Ссадины на лице щиплют из-за солоноватых слёз, тыльная сторона ладоней горит, на них выступают мелкие кровяные бусинки, а в ступнях осталось пару колючек, которые впивались глубже с каждым шагом. Бомгю вытащил их дрожащими пальцами и сильно надавил ими на ранки, чтобы остановить кровотечение.   Бомгю огляделся по сторонам и запрокинул голову наверх, глядя на небо, и закричал, выпуская накопившийся стресс за весь этот день. С верхушек деревьев улетают птицы, оставляя Бомгю полностью одного. Жаль, что вместе с ними не может улететь, освобождаясь от ноющей тоски и тревоги и от того, что его память играет с ним злую шутку. Он вытер слёзы грязными руками, осознавая, что не знает, куда идти, и он заблудился. Он потерял ориентир и не знает даже, как вернуться на пляж, к своим новым похитителям. Теперь он чувствует себя очень глупо.   Он обернулся, услышав треск веток. Ему показалось, что видел выжженные на солнце розовые волосы парня, спасшего его. Он проморгался и растёр глаза тыльной стороной ладоней от остатков слёз, чтобы получше рассмотреть, но никого уже не заметил. Он хмыкнул и решил, что ему показалось.   Повернувшись обратно, юноша вскрикнул и упал на спину, испугавшись человека, возвышающегося над ним. Перед ним стоял парень, безэмоционально разглядывающий лежащего юношу. Он лишь сдержанно закатил глаза и подал ему свою руку.   — Зачем подкрадываешься и пугаешь? — недовольно шипит Бомгю, пожимая чужую крепкую ладонь.   — Ты самый громкоголосый человек из всех, кого я встречал, — таким же недовольным тоном произносит парень, поднимая Бомгю с земли. Он услышал крик и подумал, что кто-то оказался в опасности, но это оказался сбежавший от Хоби юноша. — Выглядишь ужасно.   — Ой, ну, простите, не было времени, чтобы принарядиться, — язвит Бомгю, скрещивая руки на груди.   Парень игнорирует то, каким тоном это было сказано и просит идти за ним. Бомгю не доверяет этому подкрадывающемуся парню, но он понёс его на себе и спас от неминуемой смерти. Бомгю понуро семенит за юношей и морщится от каждого шага из-за неприятно щиплющей боли в ступнях. Он разглядывает местность и замечает, что они больше не в чаще елового леса, а там, где широколиственные леса шепчут и приятно ласкают слух своим шуршанием и птицы поют серенады друг другу. Он видит невдалеке, рядом со старым и высоким вязом, кристально-чистое озеро, от которого издалека веет прохладой и свежестью.   — Раздевайся и ныряй в воду, — кидает юноша, не глядя на Бомгю, отталкивается от земли и взлетает, оказываясь на дереве.   Бомгю только сейчас заметил, что там находится домик, скрытый густыми ветками. Парень возвращается со сложенными вещами в руках и оставляет их на берегу озера, а сам подлетает обратно на дерево, скрываясь внутри домика.   — Разговаривать тебя не научили, парень? — бурчит себе под нос Бомгю, стягивая с себя грязную пижаму.   Он разглядывает букву «S» с верхней части пижамы и хмурится, пытаясь вспомнить, что это могло бы значить. «Меня зовут Чхве Бомгю, я из Тэгу», — повторяет он. Никаких подобных букв не встречается ни в имени, ни в названии города. Бросив пижаму на берег, он касается кончиком большого пальца ноги воды и ёжится от холода. Вода ледяная. Он погружается до пояса в воду, вскрикивая от ощущений, будто кожу прокалывают сотни маленьких иголок, потом залезает по плечи и начинает растирать под водой руки от ещё не успевшей засохнуть крови. Бомгю ныряет в озеро. Вдруг он чувствует, как ему становится теплее, вода кажется нагрелась за считанные секунды до комфортной температуры. Он выныривает обратно и вода снова становится холодной. Снова ныряет и снова ощущает, что вода становится теплее, снова выныривает и снова холодно.   — Это чары иллюзии, — доносится сверху голос юноши, наблюдающим за искренне недоумевающим Бомгю. — Вода кажется лишь холодной, но на самом деле, она довольно тёплая.   — Для чего нужны такие фокусы? — Бомгю ложится на спину и глядит на наблюдающего за ним юношу, сидящего и свесившего ноги с толстой ветки.   — Чтобы любопытные детишки не купались в моём озере, — юноша встаёт и балансирует на ветке.   — Но ты сам меня сюда привёл, — не понимает Бомгю, чувствуя, как начинает сводить судорогой ногу.   — Посмотри на свои руки, — Бомгю разглядывает свои ладони усердно, пытаясь уловить что-то, но только брови сильнее хмурит, не понимая, что с его руками не так. Парень с ветки закатывает глаза. — Посмотри на тыльную сторону.   Бомгю так же хмурится, разглядывая тыльную сторону ладоней. Ничего необычного. Руки, как руки, какие должны быть у всех людей. Гладкая кожа, слишком длинные и тонкие пальцы и короткие ногти. Но... Но они были в царапинах несколько минут назад. Он снова, уже с неверием, разглядывает их, поднимает ноги, чтобы посмотреть, исчезли ли ранки со ступней и их тоже не оказывается. Он восклицает от радости и начинает громко смеяться.   — Я Тэхён, — доносится сверху, затем юноша опускается на землю, подхватываемый лёгким ветром. — Тебе бы лучше выйти, иначе ноги сведёт судорогой. Я тебя подброшу до твоего домика.   Бомгю соглашается выйти, ведь тянущая боль в мышцах ему была ни к чему. Странно, но этот парень сверху стал вызывать доверие. От него исходило умиротворение. Он ненадолго заглушил своим спокойствием тревогу юноши. Только на первый взгляд он показался равнодушным. Бомгю весь покрывается гусиной кожей, когда выходит из озера, но его тут же обдувает тёплым воздухом. Он благодарит Тэхёна за свой «фокус» и надевает одежду, подаренную парнем. Она чистая и мягкая наощупь. Это были хлопковые шорты, кружевная блузка и сверху бежевая накидка из лёгкой ткани. Это был странный наряд, но выглядел он в ней хорошо. Сам Тэхён был одет в белую и свободную рубашку с небольшим вырезом, заправленную в широкие брюки. Он так же, как и Бомгю был босиком.   Достав из кармана небольшой стеклянный пузырёк и открыв его, Тэхён сыпет блёстки себе на руку, затем резко сдувает их на лицо Бомгю. Тот от неожиданности закрывает глаза и начинает кашлять из-за попавших частичек в нос и рот. Чувствует чужую мягкую ладонь в своей, затем, как земля уходит из-под ног. Он сначала подумал, что снова потерял сознание, но ветер потрепал его по волосам, а чужая ладонь всё ещё чувствовалась в своей. Проморгавшись, он открыл глаза и его сердце чуть не остановилось от захватывающего вида. Он парил над джунглями, видел почти весь остров целиком, бескрайний океан, плавающих вдалеке русалок и тритонов и порхающих вокруг пляжа фей и фейри. Он взглянул на спокойного Тэхёна, у которого ни единая мышца на лице не дрогнула. Как можно быть таким безэмоциональным, когда ты, во-первых, паришь над землёй, так высоко! А во-вторых, когда видишь мир, помещающийся на ладони и становящимся таким крошечным!   Паника накатывает с головой, когда Тэхён отцепляется, а Бомгю начинает падать медленно вниз.   — Просто держи равновесие! — доносится до Бомгю совет Тэхёна.   — Раз такой умный — сам следуй своим советам! — в панике юноша машет руками, но ничего не происходит.   Тэхён качает головой, равняясь с юношей, и делает кувырок.   — Я контролирую своё тело. Попробуй тоже.    Легко говорить! Он с искажённым от испуга выражением лица смотрит на то, как кончики его пальцев ног едва касаются листиков деревьев, отталкиваются от них, слегка подпрыгивает и снова приземляется. Он бежит, невесомо касаясь верхушек деревьев. Он размахивает руками из стороны в сторону, надеясь, что это поможет ему лететь, как Тэхёну. Мысленно ругается на своего нового знакомого. Это такой способ научить летать? Как бросают в воду, чтобы не умеющий плавать смог это сделать? Как учат ездить на велосипеде, подталкивая вперёд и переставая поддерживать сзади? Только вот это не то же самое!   Тэхён расслабленно лежит на боку, подперев рукой невидимую поверхность, и наблюдает за попытками юноши держаться в воздухе, контролируя, если что-то пойдёт не так. Тот поворачивает голову к спокойному юноше. Тэхён видит, что у него даже испарина появилась на лбу от напряжения, а ноги, скорее всего, уже очень сильно устали, и потом будут болеть мышцы.   — И долго ты собираешься ещё так бежать? — зевает театрально Тэхён, которому наскучила беготня юноши — пора бы уже взлететь.   — Мог бы и… помочь между прочим, — тяжело дыша, произносит Бомгю.   — Не могу. Я так вымотался за сегодня, — юноша закрывает глаза и подкладывает под голову руки.   Бомгю краснеет от злости. Он не падает это уже хорошо, значит получится и взлететь, как это делает этот садист. Он вдруг останавливается, но не падает вниз, а висит в воздухе, подхватываемый ветром. Его тело, будто легче становится. Он отталкивается кончиками пальцев от листика дерева и принимает горизонтальное положение, разводит руки в стороны и медленно летит над лесом, который заканчивается и начинается пляж. Он плавно приземляется на тёплый песок и тут же падает на пятую точку, чувствуя, как ноги трясутся от перенапряжения.   — Поздравляю с первым полётом, — протягивает руку парень с розовыми волосами, но Бомгю бьёт его по руке, не желая принимать помощь от того, кто издевался над ним.   — Отвали, — бурчит он и встаёт без посторонней помощи.   На желейных ногах он передвигается в сторону своего «дома» и заходит во внутрь. Бомгю вдыхает полной грудью такой знакомый запах, что его сердце начинает трепетать, а мозг пульсирует, прося юношу вспомнить что-то, но Бомгю забыл о чём должен вспомнить. В комнате пахнет полевыми цветами и сладким пирогом. Яблочным. На небольшой кровати лежит огромный белый заяц, кажущийся до боли знакомым. На полках стоят книги и фигурка человечка с буквой «S» на груди. Бомгю не знает, кто это, но уверен, что этот человек был для него кем-то важным, на кого он, возможно, равнялся. Юноша ложится на кровать и крепко обнимает зайца, вдыхая ностальгический аромат и всхлипывая от заново накатившей тоски по месту, напоминающим эту комнату.  

💫💫💫

  — Как ты?    Мягкая ладонь накрывает чужую и слегка гладит, показывая свою поддержку и привязанность. Фейри стряхивает спадающую на глаза волнистую чёлку, поднимает стеклянный взгляд на обеспокоенные глаза напротив, опускает голову, плечи начинают трястись от тихого плача. Юноша обнимает фейри, позволяя тому лить слёзы на свою одежду, и слегка поглаживает ему спину. И так понятно, что паршиво, горько и невыносимо — можно было и не спрашивать.   — Я не вижу смысла больше…   — Тише, Кай, мы придумаем что-нибудь, пожалуйста, только не плачь, — он слышит громкие всхлипывания на своём плече.    — Не нужно меня утешать, Тэхён, — покрасневшими глазами смотрит на виновато выглядящего юношу. — И, пожалуйста, не смотри на меня так.   — Как?   — С жалостью.   Тэхён опустил взгляд на тонкий ковёр, сотканный из льна, с геометрическими фигурами. Он не может смотреть по-другому. И не сможет больше никогда. Кай разворачивается. Его кожа безупречна, как и всегда, но было одно «маленькое» но. Это красные глубокие полосы посередине лопаток, оставленные когтями, стали напоминанием, что им нужно лучше себя защищать.   — Жалостью не поможешь вернуть мне крылья, Тэхён, — хрупкие плечи снова содрогаются. Через несколько секунд тяжёлого молчания, ощущаемого физически, Кай продолжает. — Нам будет тебя не хватать, Тэхён, но мы уважаем твой выбор.   Тэхён с болью проглатывает ком в горле, глядя на чужую спину и, чтобы не делать больше больно своим беспокойством, выходит из домика фейри. В его глазах плещутся огоньки от костра с берега, искры которого летят высоко в небо, усыпанное миллиардами звёздных светил. Или это огоньки его первородного гнева на того, кто оторвал крылья его любимому другу?