Остров потерянных душ

Бомгю распахнул глаза из-за резкого пробуждения. Он огляделся по сторонам и с облегчением выдохнул, видя перед собой знакомую комнату. Но уже через пару секунд события вчерашнего дня стали медленно и верно бить точными ударами по рассудку. Казалось, это никогда не закончится. Он мысленно застонал и закрыл лицо руками, не в силах подняться с кровати. Он не помнил свою жизнь до вчерашнего момента, но уверен точно, что она была не такой насыщенной и полной драматизма, как сейчас. И если выхода на самом деле нет, то придётся мириться с положением дел. От этого ему становилось паршиво на душе. Сев на край кровати, Бомгю впился взглядом в закрашенную белой краской деревянную дверь и не решался вставать на ноги и выходить на улицу, потому что столкнётся с реальностью, кажущейся самой что ни на есть фальшивой. Кто-то посчитал, что будет смешно поместить его на этот чёртов остров, чтобы юноша играл роль лидера, как сказал Тэхён, и оставался здесь, кто знает ещё на сколько дней или недель. Будто чья-то злая и жестокая шутка.   Собрав все свои немногочисленные силы, Бомгю встаёт и еле плетёт ноги к выходу. Глаза тут же ослепляет слишком яркое солнце, раздражают слишком доброжелательные жители, что аж ком в горле поднимается, а сердце неприятно колет при виде розовой макушки. Для человека, который выбрал смерть вместо жизни, он выглядит слишком уж... спокойным, будто ничего и не должно произойти. Он распоряжается делами, указывает группе юношей, куда идти и что делать. Иногда глаза его устремляются к горизонту, точно он ждёт чего-то. Бомгю апатично переводит взгляд туда же, куда и Тэхён, где встречается воздушное, светло-голубое небо с тяжёлым и угрожающим океаном, лишь на первый взгляд кажущимся спокойным, но ничего не видит.   Жители замечают юношу и машут ему с улыбкой, а Бомгю лишь без энтузиазма тянет уголки губ, пытаясь нормально улыбнуться. Но выходит так, будто его сейчас стошнит, и парни переглядываются между собой, не совсем понимая, в чём причина такого оскала и принимая на свой счёт, обходят его, направляясь дальше по своим делам. Наплевав на всё, Бомгю собирается провести остаток дня или даже жизни в своей комнате и никуда не выходить, но его замечает Тэхён и направляется прямо к нему. Бомгю чертыхается, что не получилось остаться незамеченным, и остаётся стоять на месте, глядя, как расстояние между ними уменьшается. Юноша останавливается в пару метрах от Бомгю и здоровается будничным тоном.   — Привет, Бомгю, как себя чувствуешь? — интересуется Тэхён, делая шаг ближе и пристально оглядывая осунувшееся и бледное лицо.   Бомгю еле как проглатывает ком в горле и чувствует, как во рту снова становится сухо. Влияет на это каким-то образом Тэхён. Бомгю не может оторвать глаз от его лица. Как заворожённый всматривается в его отточенные черты лица. Его загорелая кожа будто сияет на солнце, а волосы сегодня лежат слегка небрежно и по цвету напоминают спелые персики. Но Бомгю знает, что они пахнут другими фруктами. От вчерашних воспоминаний, как он из-за внезапного порыва зарылся носом в макушку Тэхёна, у Бомгю краснеет лицо, и он не может себе объяснить, почему больше не может смотреть в большие глаза и переводит взгляд на проходящих мимо детей.   — Как будто меня сжевали, переварили и выплюнули обратно.   Бомгю отпрыгивает от неожиданности, когда Тэхён оказывается близко и с беспокойством оглядывает юношу. Бомгю становится трудно дышать. И как Тэхён не понимает, что так он делает только хуже?   — У тебя что-то болит? — взволнованно спрашивает Тэхён, пытаясь взглянуть на юношу, но Бомгю качает головой из стороны в стороны, молясь, чтобы Тэхён сохранял дистанцию. — Бомгю? Будь честен со мной. Если тебе плохо, то отлежись у себя, хорошо?   Бомгю ничего не отвечает и, даже не взглянув на Тэхёна, заходит обратно. Он прикладывается спиной к закрытой и прохладной двери и сползает на пол, закрывая руками горячее лицо. Не хватало ещё к поганому состоянию, чтобы его организм так странно реагировал на юношу. Тэхён не заслужил, чтобы перед его носом захлопнули дверь, не удосужившись даже взглянуть на него, но Бомгю становится в одно время дурно рядом с ним, в то же время хорошо. И если он единственный, кто может рассказать об острове и его обитателях, то не стоит его отталкивать или игнорировать. Взяв всё своё волнение, сжав его в кулаке до малюсеньких размеров, Бомгю выбросил его на пол, наступил на него и вскочил на ноги. Он дрожащей рукой потянулся к ручке, она, как на зло, еле как поддалась, открыл дверь и увидел, как тэхёнов силуэт удаляется в сторону леса.   — Тэхён, — тихо и неуверенно зовёт Бомгю, поджимая сухие губы. Так он точно его не услышит. — Тэхён! — уже громче и увереннее зовёт Бомгю и быстрым шагом направляется к повернувшемуся юноше. На лице Тэхёна проскальзывает приятное удивление. Бомгю равняется с ним. — Расскажи мне обо всём. Почему я не помню ничего и почему я здесь оказался? Я уже от второго человека слышал, что теперь это мой дом. И должен же я знать, что это за место. Ведь так?   — Бомгю, — тяжело вздыхает Тэхён. — Ты уверен? Я должен следить за твоим эмоциональным и физическим состоянием, как твой наставник, — Тэхён что-то обдумывает, глядя на юношу, и решается на что-то.   — Разве не Хоби должен быть моим наставником? И вроде кто-то должен был быть ещё.   — Уже я. Я должен тебе оставить все свои знания и... — он осекается, когда видит, как Бомгю сводит брови к переносице и недовольно поджимает губы. — В общем, теперь я твой наставник, Бомгю. Следуй за мной.   Бомгю осуждает Тэхёна из-за его решения.   — И что, ты просто уйдёшь в лес умирать, как кошка и всё? — Бомгю идёт быстрым шагом за Тэхёном, еле его догоняя. Тэхён лишь издаёт смешок из-за такого сравнения, но ничего не отвечает. — Что ты смеёшься? Я серьёзно, зачем тебе уходить? Я вижу, что ты справляешься со своими обязанностями на все сто или даже тысячи процентов. И ты такой молодой... — Бомгю, наконец, решается задать интересующий его вопрос. — Сколько тебе лет?   — Семнадцать, — коротко отвечает юноша.   Бомгю догадывался, что тот ещё юн, но что-то всё равно в Тэхёне кричало, что это не правда. Наверно, это был его уставший взгляд. Бомгю лишь хмыкнул, недовольный таким ответом, хоть и получил то, что хотел.   — Я всё равно не понимаю, — гнёт свою линию Бомгю, — тебе же так мало лет. Неужели тебе не хочется ещё пожить?! — восклицает Бомгю. Тэхён терпеливо молчит, шагая ещё быстрее — Бомгю такой болтливый и громкоголосый. — Можешь мне не отвечать, но я всё равно узнаю, — уверенно произнёс юноша, почти сравниваясь с Тэхёном. Он запыхался и недоумевал, как тот может так быстро идти и не уставать. — Кстати, куда мы идём?   — К Каю, — снова коротко бросил парень.   Бомгю начинала раздражать немногословность Тэхёна. Он лишь закатил глаза. Но он не мог не отметить, что ему стало немного лучше, и груз навалившейся на голову и плечи ответственности пока не так сильно давил. Он был уверен, что на Тэхёна можно положиться, и он, возможно, ещё передумает. Бомгю хочет его переубедить. Возможно даже получится, но пока у него нет чёткого плана, как это сделать. То есть плана вообще нет. Но он должен придумать что-то такое, чтобы Тэхён захотел остаться. Пусть и не в роли лидера, но хотя бы в качестве обыкновенного жителя острова. Бомгю становилось невыносимо грустно от мыслей, что Тэхён может уйти или исчезнуть.   Молодые люди остановились возле деревянного домика, находящегося на опушке хвойного пушистого леса. Садовые цветы, посаженные в палисаднике, выглядели не лучшим образом: они были вялые, с засохшими лепестками, с поникшими головами и меланхолично качались из стороны в сторону. Бомгю не был сведущ в садоводческом ремесле, но даже у него сжималось сердце при виде такой картины — цветам нужен был бережный и тщательный уход. Они поднялись по деревянным и скрипучим ступеням. Тэхён пару раз постучал, и Бомгю услышал тихое: «Войдите». В нос сразу же ударил запах душистых трав, от которых у Чхве слегка закружилась голова. Хозяина не было видно. На полу были застелены расписные ковры, на стенах висели сушёные травы неизвестного для Бомгю происхождения. На столе на разделочной доске лежала измельчённая сухая трава, а рядом были расположены небольшие пустые пузырьки и полные с блестящим наполнителем. Бомгю невольно вспомнил, как Тэхён подул такими блестяшками вчера на него, и Бомгю смог лететь. Должно быть, здесь создаётся магия?   Раздвинулся занавес из мелких бусин в дверном проёме из соседней комнаты со звуком бьющегося друг об друга бисера, и Бомгю повернулся на источник шума. Перед ними предстал, судя по острым ушам, фейри с небольшой деревянной коробкой в руках. Он кивнул Тэхёну и остановил свои тёмно-зелёные зеницы на Бомгю, и его выражение лица переменилось. Зрачки расширились, губы сузились, а брови опустились. Он за пару шагов настиг юношей, всучил коробку в которой что-то стеклянное зазвенело друг об друга ошеломлённому Бомгю и встал за стол, начиная неистово рубить траву ещё на более мелкие кусочки. Бомгю растеряно покосился на Тэхёна, не совсем понимая причины раздражения фейри.   — Спасибо, Кай, — вежливо благодарит Тэхён. — Кай, это Бомгю, Бомгю, это Кай, — Кай лишь мычит, не взглянув на них. Бомгю снова смотрит на Тэхёна, желая уже поскорее уйти. — Кай твой фейри, — объясняет Тэхён Бомгю.   Хоби вчера говорил, что у него есть фейри, но он и представить не мог, что его фейри будет ненавидеть его, судя по его выражению лица и по тому, как он безжалостно расправляется с травой, засовывая её в небольшие пузырьки. Бомгю сглатывает слюну при виде острого ножа в руках фейри, вспоминая вчерашний день на корабле и как из него хотели приготовить рагу с овощами.   — П-приятно познакомиться, — заикаясь и неотрывно следя за руками Кая, произносит Бомгю и тычет Тэхёна вбок, чтобы они скорее вышли из, на первый взгляд, уютного домика.   Кай лишь взглянул исподлобья и, заметив строгий взгляд Тэхёна, коротко кивнул и вонзил нож остриём в разделочную доску. Бомгю вздрогнул и поспешил выйти из душного и одурманивающего запахами помещения на улицу, где стал с жадностью вдыхать свежий воздух. Он тут же направился в сторону своего дома. Сразу следом за ним вышел серьёзный Тэхён. Выглядел он, мягко говоря, недовольным. Теперь его очередь догонять Бомгю. Бомгю косо поглядел на подлетевшего Тэхёна. Вот почему он не устаёт! И сразу же выпалил:   — Что, чёрт возьми, с этим парнем не так? Я думал, моя кожа покроется волдырями от его пассивной агрессии. Я его вообще впервые вижу! И что это такое? — он вытянул руки с коробкой вперёд, оглядывая её и сверху, и сбоку.   Тэхён снова молчал, шагая рядом с Бомгю. Не выдержав его молчания, Бомгю взорвался:   — Тебя не научили манерам, Тэхён? Почему ты всегда молчишь? Меня это достало! Не ищите меня и не пытайтесь наладить со мной контакт!   Он не успел побежать, как на его плечо легла тяжёлая ладонь. Бомгю остановился и повернулся к Тэхёну, не скрывая своего недовольства, но тут же его брови взметнулись вверх, а рот приоткрылся, снова заметив огоньки в глазах Тэхёна. Не образно выражаясь, а самые настоящие. Значит, не показалось тогда.   — Твои глаза, Тэхён, — сипло произнёс Бомгю, округляя глаза.   Тэхён увидел своё отражение в больших глазах напротив и часто-часто проморгался. Он закрыл глаза, нахмурив брови, и коснулся пальцами носовой перегородки.   — Прости, Бомгю, ты не должен был этого видеть, — открыл глаза, в которых Бомгю не заметил больше ничего необычного. Он коротко кивнул, отвернулся от юноши и зашагал к себе, переваривая, что это могло бы быть. Бомгю думал, что Тэхён не собирается идти за ним, но услышал шаги за собой. — Я тебя напугал?   — Всё в порядке.   А может и нет. Тэхён ни в коем случае не напугал юношу, скорее шокировал своими метаморфозами. Это было необычно и эффектно. Тэхён умеет не только летать и пользоваться магией, так ещё у него есть какие-то способности? И какие? Способность дышать огнём или что-то вроде того? Чем дольше Бомгю находится здесь, тем больше вопросов появляется. Бомгю останавливается на пороге дома и чувствует затылком, как за ним наблюдают.   — Заходи, — не проворачиваясь, произносит Бомгю, — расскажешь мне всё.   Они заходит в светлую комнату. Бомгю садится поудобнее на кровать и подбирает к себе ноги, кладя перед собой коробку. У Тэхёна опущены плечи и голова — он чувствовал вину за то, что разозлился. Сначала из-за раздражённого Кая, а потом из-за капризного Бомгю. Но Бомгю не был виноват ни в чем. Он оказался здесь не по своей воле. Тэхён присаживается напротив Бомгю, поджав под себя скрещённые ноги, тянется руками к коробке и притягивает её к себе. Бомгю внимательно наблюдает за его действиями, скользя взглядом по его выпирающим венам на тыльной стороне ладоней, на предплечьях и глаза невольно поднимаются чуть выше, к перекатывающимся мышцам и широким плечам. Ему хотелось бы прикоснуться к крепким мышцам хотя бы ради интереса. Ведь сам Бомгю был худощавым, и ему оставалось только мечтать о таких руках. Во рту становится ещё суше, когда он натыкается на прищурившегося Тэхёна, который, кажется, понял, на что так пялился Бомгю. Кончики ушей шатена вспыхивают, но, благо, их скрывают волнистые волосы, щеки лишь немного покрываются румянцем.   — Давай начнём по порядку, — Бомгю кивает, радуясь про себя, что Тэхён ничего не ответил и решил проигнорировать. — При рождении у каждого ребёнка появляется фея, пока тот не становится взрослым. И если дети не взрослеют, то феи навсегда привязаны к ним, пока сам ребёнок не захочет её отпустить. И как ты мог догадаться — Кай твой фейри. Он пришёл за тобой, но ему помешали, тебя выкрали, а ему, ты, наверно, заметил, вырвали крылья пираты, то есть пират, — Бомгю заметил, как на дне зрачков стали полыхать огоньки, но тут же погасли, стоило ему заметить, что за ним наблюдают.   Бомгю в ужасе приоткрыл рот, не представляя, что чувствует Кай. Должно быть, он не представляет жизни без своих крыльев и учится принимать жизнь без них.   — Он винит меня в этом, — утверждающие проговаривает тихо Бомгю, шокированный услышанным, и где-то в глубине души хочет, чтобы его теория не оправдалась. Но Тэхён кивает. — Если бы я знал, то не допустил бы того, что с ним такое случится. Но почему он пришёл за мной?   — Вот мы и приступили к самому главному, — он ловко открывает коробку и протягивает её Бомгю.   Бомгю берёт в руку пару небольших пузырьков и с любопытством разглядывает их содержимое.   — Выпей это и ты увидишь свою прошлую жизнь, — приблизившись, Тэхён проводит указательным пальцем по пузырьку с розовой жидкостью, находящейся в руке у юноши. Бомгю заворожённо наблюдает за его плавными движениями длинных пальцев. — Выпьешь это и забудешь обо всем, — палец скользит по пузырьку с пурпурной жидкостью.   — Зачем мне захотеть забывать? — с непониманием косится юноша на Тэхёна.   — Поймёшь, — Тэхён кладёт горячую ладонь на чужое худое плечо и слегка её пожимает.   Уши Бомгю ещё сильнее полыхают от такого жеста, но он находит в себе смелость взглянуть на Тэхёна. Он видит в нём сочувствие и поддержку, от чего его сердце останавливается и затем начинает молотить по рёбрам, пытаясь их сломать. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от накатывающей паники из-за собственных чувств, Бомгю откупоривает пузырёк с розовой жидкостью.   — Тебе хватит и одного глотка, — слегка улыбается Тэхён, ещё сильнее сжимая плечо парня.   Бомгю его не послушал и осушил всё содержимое. Вкус был приятным. Похож на сладкую выпечку с кисловатыми яблоками. Он почувствовал, как жидкость приятно обожгла гортань и желудок, обволакивая его. Его тело стало совершенно лёгким. В голове появлялись яркие и красочные вспышки воспоминаний, хаотично плавающие в сознании. Его глаза стали закрываться и перед тем, как впасть темноту, он увидел большие и нежные глаза и почувствовал, как его укладывают бережно на кровать. Он с распростёртыми объятиями провалился в тёмную и бархатную пучину.   Первое, что Бомгю увидел — это было лицо матери. Он догадался, что это она на интуитивном уровне, потому что в ней было что-то родное и узнаваемое, что невольно сжалось сердце нежными чувствами. У неё были красивые глаза с золотистым отливом, мягкие и гладкие пальцы. Тёплая улыбка заставляла все тревоги развеяться и совсем не думать о чём-то плохом. Она порой ругалась, но тут же извинялась и предлагала посмотреть фильм, который выберет Бомгю. Бомгю всегда выбирал «старого» Супермена. Они часто слушали радио, пока Бомгю делал уроки или читал книги, а мама готовила любимый яблочный пирог с кислыми яблоками, но чаще всего по выходным.   Второе — это слёзы радости в искрящихся жизнью глазах молодого мужчины. Бомгю догадался, что это его отец. В нём виднелся задор и оптимизм. Он не боялся своих эмоций и смеялся громче всех. Он тот самый человек, который лишь своим присутствием заряжает людей энергией. Они с отцом были похожи, но Бомгю чувствовал, что ещё он был мягким, как его мама. На десятый день рождения Бомгю отец подарил ему коллекционную фигурку Супермена. Бомгю он был даже не нужен, но полюбил её всем сердцем, вытирал почти каждый день с неё пыль и каждый день засыпал, глядя на него. Отец дул ему на разодранные коленки, когда у мальчика не получилось с первого раза прокатиться на двухколёсном велосипеде, помогал с математикой, катал на спине и любил придумывать различные истории. Бомгю каждый раз смеялся с выдумок отца и хотел быть как он, когда вырастет. На самом деле, это отец был его Суперменом.   Бомгю будто смотрел плёночный фильм со своим участием в тёмном кинотеатре в одиночестве. У него каждый раз больно кололо в сердце при виде мамы и папы, которые любили друг друга и Бомгю. Он был соткан из нескончаемой любви и искренней заботы и не до конца понимал, почему он сейчас находится не с ними.   Сцены киноленты сменялись один за другим, где было всё просто замечательно. В школе у Бомгю было много любящих друзей и товарищей. Учителя в нём души не чаяли, а руководитель клуба живописи считала его талантливым парнем, у которого должно быть большое будущее в творческой сфере. Бомгю оказывается в художественной галерее. Он с интересом осматривает рисунки, выполненные и цветными карандашами, и акварелью, и масляными красками, пока не замечает, что они подписаны лишь одним человеком — им самим. Так много разных стилей, что создаётся впечатление, будто он искал именно свой. Бомгю вглядывался в лица знакомых ему людей, глядящих с портретов, но взгляд его зацепился за собственный портрет. Здесь он выглядел совсем безжизненным и усталым, несмотря на свой юный возраст, будто он нёс на плечах неподъемный груз. Щёки впали, под глазами слегли тёмные круги.   Бомгю коснулся портрета, и его затянуло вовнутрь. Он оказался в знакомой локации своей комнаты. На кровати лежал Бомгю, такой же, как на его картине, но в жизни выглядел он ещё хуже. Рядом с ним сидел отец, дал сыну таблетки и поднёс ко рту стакан с трубочкой. Он взял с полки книгу Кинга и открыл на середине. Бледные губы парня приподнялись в улыбке, и отец стал читать вслух. Не прошло и пяти минут, как Бомгю уснул, а отец закрыл книгу и поцеловал сына в сухой лоб. Он оставил книжку рядом с сыном на кровати и спустился вниз. Наблюдавшему Бомгю не нужно было объяснять, что лежащий и безжизненный юноша болен и вряд ли в ближайшее время выздоровеет.   Бомгю так отчаянно нуждался в ответах на свои вопросы, что не подготовил себя к тому, что правда для него может стать болезненной и сокрушительной. На него будто сейчас вылили ведро ледяной воды, заставляя его перестать витать в облаках и камнем приземлиться на землю. Бомгю не боялся падения, он боялся удара об землю, боялся быть распластанным на земле с переломанными костями и разбитой головой. Может, было бы лучше, если бы он оставался так же в неведении и жил спокойно, ни о чем не подозревая, целую вечность.    Бомгю умер в реальной жизни.   Он увидел достаточно.   Шатен открыл глаза. Перед собой он увидел сидящего на корточках Тэхёна, положившего голову на край кровати и наблюдавшего за спящим юношей.   — Эй, как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Тэхён.   Бомгю не мог ответить на этот вопрос что-то конкретное. Его тело всё ещё было лёгким и невесомым после той розовой жидкости, которую он выпил. Он еле мог сопоставить все то, что он узнал про свою жизнь. Он погиб. У него была любящая семья, его окружали добрые и заботливые люди, а сам он был, судя по всему, неплохим человеком с маленькими мечтами. И он был молод. Он не успел ещё ступить на тропу широкой и извилистой дороги взрослой жизни, даже не познавал вкус первой любви и никогда не влюблялся. Судя по его романтической натуре, он хотел бы влюбиться по-настоящему, крепко и надолго. Настолько, насколько это возможно, но такого шанса не выпало. Теперь уже и не будет.   А самое печальное во всём этом, что он больше никогда не сможет увидеть своих родителей. Они, скорее всего, уйдут будучи стариками, и вряд ли попадут в это место. Все его знакомые и друзья обзаведутся любимыми людьми, построят семьи или посвятят себя карьере и станут взрослыми, а Бомгю... У Бомгю не будет такой возможности. У него есть только вечность в теле мальчика без возможности ощутить все прелести жизни. Он навсегда застрял на острове с такими же мальчишками, как и он.   Бомгю будет жить вечно.   Кажется, Бомгю стал понимать Тэхёна, который захотел покоя. Ему ведь точно не семнадцать, а намного больше, и он устал существовать между мирами, скитаться изо дня в день по острову без возможности передышки. Сколько детей он успокаивал так же, как сейчас успокаивает Бомгю, накручивая на палец его кудри с затылка. Сколько раз ему пришлось пройти через это вместе с ними, пока они отказывались принимать информацию, закатывали истерики, пытались навредить себе, чтобы это закончилось, но в итоге им оставалось лишь принимать действительность или выпить фиолетовую настойку, чтобы обо всём забыть и начать всё с чистого листа.   — Я сожалею, Тэхён, — Бомгю подложил ладони под свою голову, глядя на загорелое лицо юноши.   — Ты о чём? — искренне недоумевает Тэхён, глаза прищуриваются, ища какой-то подвох, но не отдаляется, скользя взглядом по спокойному лицу Бомгю.   — Тебе пришлось не сладко, да? Ты выслушиваешь капризы каждый раз и каждый раз видишь отчаяние ребят. Это, наверно, тяжело.   — Поразительно, — издаёт смешок Тэхён. — Ты там увидел мою жизнь или свою? — улыбается он, с восхищением глядя на Бомгю — всё это время никто не думал о его состоянии. Меч не ошибся, выбирав его.   Бомгю лишь отвечает, что свою. Он ощущает дыхание Тэхёна на своём лице, но старается об этом не думать. На самом деле это было трудно. Не думать о Тэхёне. Он каждый раз оказывается рядом в трудный или переломный момент и находится сейчас здесь, когда у него столько дел.   — Мне, на самом деле, — задумавшись, произносит Бомгю, — стало немного легче, когда я узнал о том, что со мной произошло. Теперь у меня в голове хоть все детали собрались и я могу взглянуть на всю картину целиком. И я рад, что прохожу через это не один. Мне было бы гораздо труднее. Спасибо тебе.   Бомгю видит, как глаза Тэхёна начинают сиять и появляется лёгкий румянец на щеках. Должно быть, его не часто благодарят, раз он так реагирует на простое «спасибо». Он еле сдерживает улыбку и кивает в знак благодарности за тёплые слова, опуская глаза. Бомгю ухмыляется и говорит себе почаще произносить обыкновенные слова благодарности Тэхёну, чтобы он становился таким... милым. Да, он выглядел в этот момент именно таким. Бомгю невольно широко улыбнулся и быстро прикусил нижнюю губу, когда Тэхён снова взглянул на него и перевёл взгляд. Его лицо и кончики ушей вспыхнули моментально, и ему хотелось отодвинуться чуть подальше, чтобы не ощущать кожей чужое дыхание и пристальный взгляд, но ему не хотелось отстраняться именно от Тэхёна. С ним было уютно.   Может быть, Бомгю стоит сделать своей целью каждый день благодарить Тэхёна и видеть его смущающимся? Или говорить об этом не так часто, но в тот момент, когда он действительно в этом нуждается? Может, Тэхёну тоже нужна та самая забота, которую он даёт жителям зачарованного острова? Ответ очевиден: да. Тэхёну тоже нужна забота. Столько, сколько он даёт всем остальным, если не больше.   Бомгю смотрел в глаза напротив, слыша, как трепещет сердце в груди.