Остров потерянных душ

Целый день Тэхён занимал себя делами. По крайней мере, пытался. Ему хотелось выкинуть из головы всё то, что он перенёс за вчерашний день. Неужели его сердце может перестать работать в любой момент? Оно просто перестанет биться, и он даже ничего не успеет понять? Эта мысль пугала до чёртиков. Да, это был его выбор, но чем меньше оставалось времени, тем сильнее увеличивался страх. До вчерашнего дня он даже не задумывался о смерти, но сейчас ему порой даже трудно дышать, потому что пугала неизвестность. Что будет дальше? Что ждёт его после смерти? Он, по сути, считается погибшим уже очень давно, но после смерти он попал сюда, и неизвестно, что станет с ним потом. Он просто исчезнет, превратившись в пыль или в воспоминание, живущий лишь в памяти других людей? Подобные мысли заставляли его цепенеть от страха.   Ещё в его жизни появился юноша, которому нужно успеть передать все свои знания. И этот юноша стал всё чаще посещать мысли Тэхёна. Он сильно сопереживал Бомгю, но лишь на первый взгляд юноша казался слабым и беззащитным, на деле он был стойким, почти сразу принял действительность и не стал впадать в депрессию, как, например, это однажды случилось с Юнги и некоторыми другими ребятами. Юнги тогда никого к себе не подпускал, кроме Хоби, и был крайне молчаливым и отстранённым. А с Бомгю такого не случилось.   Тэхёна также беспокоит то, как смотрит Бомгю на него и как реагирует. Он не должен привязываться, не должен смотреть так, будто никого не существует больше, кроме Тэхёна. Можно было бы избегать его, но на Тэхёне будто магнит, к которому так и тянет юношу. И Тэхён не может не признать, что к Бомгю его тоже тянет. Тэхёну спокойнее с ним, чем с кем-либо другим. Вчера, когда Бомгю оставил Тэхёна совсем одного возле озера, ему стало так одиноко и пусто, что он чуть не последовал за ним. Он еле как себя остановил. То, с каким трепетом относился к нему Бомгю, заставляло его чувствовать такой же трепет в ответ.   Это Тэхёна пугало тоже.   Он привык всё контролировать, но он не мог контролировать свои чувства.   Целый день Тэхён так же надеялся увидеть Бомгю, как надеялся, чтобы он не появлялся в его поле зрения. Но… хотелось увидеть его краешком глаза, убедиться, что с ним всё хорошо и последовать дальше по своим делам... Больше и не нужно. Бомгю не было видно на горизонте, как бы Тэхён не всматривался в каждое знакомое лицо. Тэхёну должно было быть легче от этого, но желание прийти к нему домой и удостовериться, что с ним всё хорошо, становилось больше и больше. Он даже подходил к его дому, но к нему обратился Бан Чан, ответственный за постройку домов, и попросил последовать за ним, чтобы решить небольшой вопрос. Тэхён был благодарен юноше, что тот спас его от импульсивных желаний, но и стукнуть по голове его хотелось за то, что обратился так не вовремя.    Бомгю же не выходил из комнаты после случившегося до вечера следующего дня, пока к нему в комнату не ворвались улыбчивый фейри с Юнги, пребывавшие в отличном расположении духа. У Юнги на лице были приклеены крошечные стикеры в форме жёлтых звёзд, и был одет в широкие коричневые брюки и белую рубашку оверсайз с вертикальными тонкими голубыми полосками. В ушах висели серьги с серебряными бабочками и длинная подвеска на шее с такой же бабочкой. Пусть вокруг Хоби и было уже сияние, но он блестел сегодня ещё больше, потому что на его лице было множество блёсток. На нём была такая же широкая рубашка, как у Юнги, но только светло-розового цвета, заправленная в светлые свободные джинсы. Прозрачные крылья, как и обычно, виднелись за спиной. Бомгю лишь раскрыл рот с удивлением, разглядывая вырядившихся парней, и отложил книгу, в которой зарылся с головой на целый день — лишь бы не думать о Тэхёне.   — Собирайся, будешь нам помогать украшать беседку, — Юнги подлетел к Бомгю и похлопал его по бедру, чтобы тот скорее поднялся с кровати.   — Я не хочу, — Бомгю перевернулся на бок, подкладывая ладони под голову.   Парни переглянулись, предугадав, что такое может произойти. Юнги нацепил на себя зловеще-хитрую улыбку и произнёс:   — Я могу позвать Тэхёна, чтобы он тебя убедил.   — Не надо! — Бомгю тут же вскочил на ноги, смотря во все глаза на довольных парней.   Юнги ещё вчера сложил дважды два и догадался, что Бомгю говорил о Тэхёне. Ведь он только с ним и проводил время. Несложно было догадаться. Хоби открыл шкаф, в котором было много одежды и стал рыться в поисках наряда для Бомгю, пока Юнги доставал из карманов брюк круглую баночку с глиттером и бесцветный бальзам для губ, подошёл с ними вплотную к юноше, в шоке наблюдающему за его действиями. Он протестующе стал кричать, когда Юнги открутил крышку от баночки, окунул палец и потянулся им к лицу Бомгю, но Юнги был непреклонен. Он закатал рукава рубашки, толкнул вспыхнувшего от возмущения юношу на кровать. Бомгю повалился спиной, но Юнги потянул его за ворот, чтобы он смог сесть, и стал наносить тонким слоем розовые блёстки на скулы юноши и обильно размазал их по шее, а губы лишь слегка накрасил бальзамом, чтобы они выглядели увлажнёнными. Бомгю пыхтел, как паровоз, но понимал, что проиграл эту битву с Юнги и его косметикой.   — Фу, — произнёс Бомгю, кривясь от липких ощущений на своих губах, — как отвратительно.   — Ты мне потом спасибо скажешь, — хитро улыбнулся юноша.   Бомгю открыл рот, чтобы поднять шум, не понимая к чему клонит Юнги, но Хоби не дал ему ничего произнести, кидая на кровать вещи, которые он выбрал. Юнги подошёл к Хоби и уложил ему на плечо голову, наблюдая за Бомгю с хитрым прищуром. Бомгю с подозрением и отвращением подцепил пальцами вещи и снова скривился. Это была чёрная майка с глубоким вырезом, чёрная короткая жилетка и обтягивающие такие же чёрные джинсы с кожаным ремнём.   — Это что за… ужас, Хоби? — раздражённо выпалил Бомгю, выбрасывая вещи на кровать и подскакивая на ноги. — Какой нормальный человек это наденет?   — Ты, — со спокойной улыбкой ответил Хоби, чем сильнее разозлил Бомгю — с какой стати ему это надевать? — Или это, или пойдёшь без одежды. Я не шучу.   — Он не шутит, — поддакнул Юнги, пытаясь не засмеяться от того, как Бомгю пытался не взорваться от возмущений. — Он щёлкнет пальцами и ты останешься без одежды. Раз, два...   — Хорошо, хорошо, я надену это, — Бомгю покосился на вещи. — Отвернитесь или выйдите, чёртовы шантажисты!   Парни прыснули от смеха и быстро вышли из комнаты, оставляя раздражённого Бомгю один на один с кошмаром и развратом, а не нарядом. Когда он стягивал с себя шорты, то из кармана выпал пузырёк с волшебной пыльцой и покатился. Бомгю успел схватить его, прежде чем он скрылся под кроватью. Юноша еле как натянул облегающие джинсы, проклиная Хоби и Юнги, и спрятал склянку в карман. Надев всё остальное, ему стало стыдно смотреть на себя в зеркало, потому что выглядел он слишком откровенно с этим дурацким треугольным вырезом, открывающим вид на выпирающие и острые ключицы, а слишком узкие джинсы, облегающие его худые бёдра и икры, будто служили второй кожей. Ему не нравилось. Он порылся в вещах, надеясь найти что-нибудь другое, но парни беспардонно ввалились в комнату и забрали ноющего и прикрывающегося Бомгю с собой.    Ему казалось, что все пялятся, пока они шли до беседки. Для него это оказалось тем ещё испытанием. Дойдя до места, Бомгю увидел двух незнакомых парней, бурно обсуждавших дизайн внутреннего интерьера на сегодняшний вечер. Один из парней был похож на фенека, пустынную лисицу. Он казался не таким эмоциональным, как другой. По его выражению лица можно было сказать, что ему не нравятся идеи, но он соглашался, дабы не вступать в очередные споры. Второй активно жестикулировал, указывая на потолок. Он был юн и тоже похож на лисичку, но у него были светлые волосы, в отличии от первого. Брюнет похлопал по плечу блондина и указал на вошедших. Тот обернулся и губы его растянулись в очаровательной улыбке. Он поприветствовал молодых людей и стал активно махать им, чтобы они поскорее подошли, ведь «люди вот-вот соберутся».   — Вау, мне нравится твой наряд, — блондин с восхищением разглядел Бомгю с ног до головы. Бомгю лишь фыркнул, тоже разглядывая чужой наряд — блондин выглядел не так откровенно, как он, пусть и был в кожаных брюках и красном джемпере. Парень на такую реакцию лишь улыбнулся. — Я Сону, а это Чонин, — брюнет слегка улыбнулся и поднял руку в знак приветствия. — Мы сегодня будем помогать вам украшать беседку.   Бомгю кивнул. Сону ему показался милым и приятным юношей, болтающим без умолку. Он подошёл к Юнги с Хосоком, стал делать им комплименты тоже, затем сразу же принялся обсуждать детали интерьера. Чонин же был менее разговорчивым, но с интересом наблюдал за Бомгю — всё-таки вспомнил его. Это же он поднимал меч совсем недавно. Бомгю от этого стало немного неловко и он скрестил руки на груди, чтобы прикрыться, решив, что Чонин пялится на него.   — Не стесняйся, Бомгю, ты действительно хорошо выглядишь, — уверил брюнет, заметив стеснение юноши. — Ты красивый.   Бомгю приподнял бровь в недоумении, щёки вспыхнули. Затем он смущённо улыбнулся и опустил руки, становясь немного увереннее и расслабляясь. Уже два человека сказали, что он хорошо выглядит. К ним обратился Сону, который попросил убрать цветы и вазы, оставшиеся ещё с прошлого раза, а сам вместе с Юнги стал убирать столы за территорию беседки. Фейри трансформировал небольшие лампочки в гирляндах в старомодные лампы, светившие тёплым и желтоватым светом, с помощью своей магии зафиксировал их по всему соломенному потолку. Они висели не на одном уровне, и это выглядело привлекательно. Сейчас, когда солнце приближалось к горизонту и готово было укутаться в объятиях океана до завтрашнего утра, естественный свет не так хорошо пробивался в беседку, и созданные лампы Хоби придавали этому месту особую уютную и праздничную атмосферу. Бомгю не смог не улыбнуться, глядя на потолок, а в его глазах отражался мягкий свет от ламп.   Заметив, как Бомгю увлёкся его творением, Хоби подошёл к нему и попросил выставить ладони перед собой и прижать их друг к другу, но, чтобы между ними оставалось немного пространства. Бомгю сделал так, как попросил фейри. Хоби накрыл своими ладонями ладони Бомгю. Юноша почти сразу же почувствовал, как что-то защекотало и услышал трепет крошечных крыльев в том небольшом пространстве между его ладоней. Он взвизгнул, испугавшись, и раскрыл ладони. Оказалось, что пугаться было нечего. Он с раскрытым ртом и восхищением проводил взглядом упорхнувшую бабочку с нежно-голубыми крыльями, полетевшую наверх и севшую на соломенный потолок.   — Хочешь попробовать тоже?   — Что? Наколдовать бабочку? — Хоби кивнул с улыбкой. Чонин с интересом наблюдал за ними, скрестив руки на груди. — Не думаю, что получится, — пожал плечами Бомгю.   — Представь детально, какая она: какого цвета, какой формы крылья...   — А если я случайно создам какого-нибудь монстра? — не дослушал Бомгю, с ужасом воскликнув. Хоби лишь посмеялся:   — Они ведь ненастоящие и через несколько часов исчезнут. Не беспокойся, — он похлопал юношу по спине, утешая, что ничего страшного не случится.   — Жаль, твоя бабочка красивая и не представляет никакой опасности.   Примерно через пол часа беседка становится готовой. Хоби наколдовал ещё бабочек, которые перелетали с одного плюща на другой, которые обвивались вокруг столбов змейками. Благо, Хоби умел создавать не ядовитые плющи. Юнги с Сону притащили вместо длинных прямоугольных столов небольшие круглые деревянные столики, на каждом из которых стояли большие стеклянные чаши с фруктовым пуншем. Его приготовили и принесли другие ребята, с нетерпением ждавшие начала вечера. Бомгю был доволен проделанной работой. Кто-то приволок из своего дома виниловый проигрыватель и пластинки. Заметив их, Бомгю попросил их у юноши с каштановыми и прямыми волосами, чтобы посмотреть. В целом, он видел знакомые названия групп и музыкантов прошлого, но он скучал немного по современным исполнителям. Его взгляд зацепился за одну из обложек. Он выхватил пластинку из рук её хозяина, не веря своим глазам и разглядывая её с восторгом. Даже глаза заслезились. Это была довольно современная группа по сравнению с остальными. Бомгю провёл пальцами по фотографии мальчика, половина лица которого была разрисована американским флагом. Он слышал лишь пару песен из этого альбома, но они ему очень нравились. Эти песни всегда трогали за душу.   — Я могу включить это, но только после Pink Floyd, — хозяин пластинки протянул мизинец, и Бомгю сцепился своим, связывая обещание.   Они посмеялись с такого условного и детского жеста. Парень представился, как Хисын. Бомгю тоже назвался, но Хисын сказал, что знает, кто он. И Бомгю догадался, почему. Его это немного смущало, но было приятно. К нему все его новые знакомые относились, как к старому другу, и Бомгю так становилось намного комфортнее,. Хоби принёс ему пунш в зелёном бокале, украшенном рельефными геометрическими фигурами, с невысокой ножкой. Пунш оказался сладким и приятным. Бомгю осушил его быстро, наслаждаясь фруктовым вкусом, слушая беседу между молодыми людьми, а порой переключался на музыку и кивал в такт.   За пределами беседки стало смеркаться, на бескрайнем небосводе начинали сиять первые звёзды, воздух становился прохладнее и свежее, а Бомгю становился пьянее от фруктового пунша, в котором определённо что-то было алкогольное. К нему подходили и знакомились. Бомгю был со всеми вежлив и дружелюбен, но всё время выискивал глазами розовую макушку, которой всё не было и не было. Он уже подумал, что Тэхён решил сегодня не приходить. Ему Юнги принёс ещё один пунш. Лицо Юнги слегка расплывалось под воздействием алкоголя. Он сделал глоток и чуть не подавился, услышав песню, которую ждал. Он переглянулся с Хисыном, танцующим на выступе, похожим на сцену, где всё ещё стоят булыжник, из которого Бомгю вытащил меч, возле своего проигрывателя, и поднял вверх бокал, Бомгю тоже поднял свой. Каким-то образом музыка звучала со всех сторон, но Бомгю построил теорию, что это дело рук кого-то из фейри или феи. Он всё ещё удивлялся магии.   Юнги потянул юношу в центр беседки. За ними последовали и остальные. Огни на потолке и лица размазывались, но Бомгю было так хорошо в этот момент, что он просто отдавался полностью музыке и подпевал во всё горло знакомым словам. К парням подошли двое ребят. Один из них фейри с платиновыми волосами и родинкой рядом с переносицей. Он встал за спиной Сону, точно его страж или рыцарь. Выглядел он безэмоциональным и холодным. Второй — коренастый юноша с невероятно добрыми глазами, вставшим рядом с Чонином. Последний немного смутился, когда юноша оказался рядом. За ними через несколько секунд появился Тэхён. Бомгю перестал танцевать, увидев его, и застыл, уставившись на Тэхёна. У Бомгю все внутренности скрутило в один узел. Тэхён разглядывал сверкающие в тёплом свете «звёздочки» на его лице и влажные от выпивки или ещё от чего-то румяные губы, не решаясь подойти ближе. Он целый день ждал встречи с ним, но, увидев его, впал в ступор и не мог даже пошевелиться. Но в то же время ему было страшно от того, что Бомгю привязывался. Как и он сам.   Брюнет зарылся пальцами в кудри на макушке и отпил немного пунша. Его невероятно тянуло к Тэхёну. Ему даже показалось, что кто-то его подтолкнул вперёд. Он держал перед собой бокал обеими руками, со всей силы давя на толстое стекло, и не мог произнести ни слова. Слова застряли в горле раздираемым комом. Лицо Тэхёна виднелось перед ним чётко, а вокруг него всё оказалось будто размытыми мазками неопытного художника. Ему стоило хотя бы поздороваться, но он не мог. Если откроет рот, не сможет сдержать свои эмоции, и они выльются бескрайним потоком, заполняя всё пространство вокруг. Будут ли они разрушительными или нет, Бомгю понятия не имел, поэтому решил помолчать. Тэхён решил, что будет лучше ему уйти, иначе невыносимо смотреть на Бомгю. Он развернулся, чтобы поскорее уйти, но почувствовал сильную хватку вокруг своего запястья и обернулся, глядя на юношу через плечо. «Останься», — прошептал Бомгю одними губами, еле размыкая губы, но Тэхён, кажется, прочитал по губам и закрыл глаза, чувствуя, что не в силах воспротивиться этому неслышимому отчаянию, и повернулся корпусом к юноше. Отдав стакан рядом стоящему Сону, Бомгю коснулся острой скулы Тэхёна подушечками пальцев, разглядывая, как на гладкой коже под его пальцами появляются выемки. Открыв глаза, Тэхён глядел умоляюще, но Бомгю не мог понять, из-за чего: чтобы он перестал касаться или продолжал?   Сейчас или никогда.   Бомгю выставил ладони вперёд, касаясь грубой джинсовой жилетки, под которой тяжело вздымалась крепкая грудь. Бомгю подтолкнул его назад на улицу. Тэхён не сопротивлялся Бомгю, но всеми силами сопротивлялся самому себе. Ему не нравилось, как он реагировал на Бомгю и почему так и не смог его выбросить из головы, даже окунувшись в дела. Он с упоением разглядывал мягкие черты лица Бомгю и мерцающие блёстки на его лице и соблазнительной шее. Бомгю припечатал Тэхёна к пальме. У него гул стоял в ушах после громкой музыки, слегка оглушая его, но биение собственного сердце отчего-то слышал чётче всего. Он смотрел опьянёнными и влажными глазами на Тэхёна, не в силах противиться разумным мыслям, твердившим остановиться. У Тэхёна такие выразительные черты лица, что он мог бы стать в современном мире живых актёром, моделью или натурщиком для студентов, изучающих классическую живопись во Флоренции.   Жар в груди Бомгю опалял изнутри, стоило услышать чужое сбивчивое дыхание.   — Бомгю... — хрипловатым голосом позвал Тэхён юношу. У Бомгю от этого мурашки по телу пробежались, а жар превратился в пылающий костёр. — Кажется, ты не в себе. Ты потом об этом сильно пожалеешь.   — Я сожалею лишь о том, что не сделал этого раньше.   Он накрыл поцелуем чужие губы. Костёр в груди превратился в пожар, заставляя его сердце полыхать и биться в грудной клетке, причиняя боль. Но больнее стало, когда Бомгю понял, что Тэхён не ответил на поцелуй. Бомгю зажмурился, чувствуя, как собственные солоноватые дорожки слёз обжигали лицо. Он будто целовал холодный и безжизненный манекен. Он с закрытыми глазами отстранился от своего предмета симпатии. Он не хотел смотреть на Тэхёна. Нет, иначе встретится с непониманием, раздражением или безразличием. Это заставит его сердце в ту же секунду потухнуть. Пусть оно причиняет боль, сгорая от любви, но, потухнув, Бомгю погибнет. Он всхлипнул снова, понимая, что совершил ошибку. Какая глупость! На что он рассчитывал, поцеловав его и разрушив неплохие зарождавшиеся дружеские отношения?   Горячие ладони Тэхёна оказались на тонкой талии Бомгю, из-за чего юноша в шоке распахнул глаза, переставая всхлипывать. Его немного грубо прижали к себе и поцеловали в солёные губы. Бомгю снова зажмурил глаза, не веря тому, что происходило, обмяк в чужих руках и прильнул ближе. Долго быть расслабленным ему не удалось, потому что теперь Тэхён припечатал его к дереву и поднял его руки вверх, придерживая одной рукой его скрещенные запястья. Второй рукой коснулся всё ещё мокрой щеки и вытер большим пальцем мокрые дорожки.   Голова Бомгю кружилась и взрывалась от поцелуев, и хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Тэхён отстранился с громким причмокиванием, глядя во влажные глаза, не понимая, из-за недавних слёз, из-за выпитого алкоголя или из-за желания. Было всё вместе. Тэхён не хотел привязывать парня, но этим поцелуем сковал его к себе крепкими железными цепями и повесил старый массивный замок, выбросив ключ подальше. О, он собственноручно это сделал. Лучше бы не ответил и оставил плачущего Бомгю одного, потому что потом будет только хуже. Но он не мог отрицать, что не зря сбегал от юноши, потому что к нему тянуло. Он старался сопротивляться, но, оказавшись слишком близко, он не смог себя сдержать. Он всегда думал, что сильный и способный принимать ответственные решения, но оказался слабым перед юношей, что такими влюблёнными глазами смотрел на него, будто вокруг больше никого нет.   Бомгю провёл языком по влажной нижней губе, собирая чужой вкус вместе со вкусом бальзама и алкоголя кончиком языка и с жаждой глядя на раскрасневшиеся губы Тэхёна. Голова Тэхёна от этого вызывающего жеста чуть не поехала. Он снова прильнул губами к податливому Бомгю, который чувственно отвечал на его поцелуи и несдержанно тихо застонал.    — О, чёрт, — ругнулся Тэхён, отлипая от Бомгю. — Ты обязательно пожалеешь об этом.   — Ни за что, — юноша приоткрыл губы, жаждя ещё поцелуев, опьянённые глаза глядели в большие и не менее опьянённые, но не от алкоголя.   — Тогда полетели.   Достав из кармана пыльцу, Бомгю посыпал на них, и воздух вокруг них заискрился и заблестел. Тэхён схватил Бомгю за руку и они поднялись над землёй. Бомгю не было страшно. Он чувствовал в одной руке горячую и надёжную ладонь, а в другой держал Тэхёново всё ещё бьющееся сердце. Он видел умиротворение на чужом лице и влажный блеск в тёмных глазах. У Бомгю лицо отдало жаром. Сегодня он точно сгорит, и всё будет зависеть лишь от Тэхёна: останется от него лишь пепел после себя или он всё же начнёт ярко светить.   Они прилетели на домик на дереве. Бомгю с интересом и восхищением оглядел внутреннее пространство. Крыша была полностью стеклянной, и молодые люди могли наблюдать за качающимися кронами высоких елей и одиноко проглядывающими звёздами сквозь густые деревья. На полу, прямо посередине небольшой комнаты, на матрасе были разбросаны мягкие подушки в белых наволочках. На деревянных полках было выстроено в ряд множество книг. Их было слишком много. Они даже стояли башенками на полу.   Дальше Тэхён не дал осмотреться. Он прижал Бомгю к деревянной стене, попутно сбив одну из книжных башенок, поднял его руки над головой, прижимая его запястья своими кистями к прохладной деревянной поверхности стены, и наклонился над ним, проводя носом по скуле.   — Я хочу тебя нарисовать, — тихо прошептал Бомгю, поднимая глаза на Тэхёна.   Тэхён издал смешок и произнёс с хрипотцой:   — Оу, ты что у нас, художник? — шутливо спросил Тэхён, Бомгю кивнул, прикусывая губу в смущении. — Прости, не знал.   — Ничего, до вчерашнего дня я тоже не знал.   Тэхён отпустил руки Бомгю, которые тут же оказались на его же талии. Он стал расстёгивать пуговицы на своём джинсовом жилете, любуясь, как Бомгю перестал дышать, наблюдая на действиями парня. Брюнету открылась крепкая и подтянутая грудь, затем рельефные мышцы пресса. Он провёл пальцами по выемке груди до низа живота, случайно зацепив резинку брюк, и тут же залился краской, ощущая на себе тяжёлый и томный взгляд. Тэхён подцепил подбородок Бомгю, чтобы он посмотрел на него. Встретившись со смущённым взглядом, он, не выдержав, снова приблизился к горячему лицу и впился в мягкие губы, проходясь языком по нежным изгибам губ и встречаясь с чужим осторожным языком. Бомгю ощущал своё тело, как зефир, который медленно таял под жгучими поцелуями. Он, как и на пляже, не смог сдержаться и застонал в чужие губы. Тэхёна повело ещё сильнее. В комнате, помимо звуков поцелуев, послышалось, как короткая жилетка Бомгю с шуршанием оказалась на полу. Сразу же за ним и тэхёнов джинсовый жилет.   — Ложись на кровать, — произнёс Бомгю,  с трудом отстранившись. — У тебя есть краски и бумага?   Тэхён хотел уже скорее прижаться к оголенным участкам тела Бомгю, но он сдержал себя, наслаждаясь каждой секундой, проведённой с ним. Они были подобны золоту. Потом они превратятся в пыль, поэтому они сейчас так важны. И желания Бомгю тоже.   Тэхён кивнул, отстранился от тёплого тела и порылся в нижнем ящике шкафа с книгами. Он достал оттуда пожелтевшую бумагу, несколько баночек с красками и разных размеров кисточки в стеклянной, заляпанной красками банке. У Бомгю глаза загорелись лишь от одного их вида. Он сразу же потянулся за ними и расположился на полу, указывая Тэхёну, как ему лучше лечь и какую позу принять. Кажется, он сразу остыл, но он все ещё горел желанием, а краски только на время умерили его пыл. Они убрали все подушки, оставив лишь одеяло в белом пододеяльнике и белоснежные простыни. Бомгю попросил Тэхёна снять всю одежду и отвернулся, сдерживая вырывающуюся наружу улыбку, когда Тэхён снимал нижнее белье и обернул одеяло вокруг бёдер. Он лёг на имитируемую кровать боком, подставив голову на согнутую в локте руку.   Обернувшись, Бомгю нахмурился. Ему не нравилось, как парень выглядел. Он на корточках подошёл к нему, чтобы поправить одеяло, а Тэхён стиснул зубы, чтобы не сорваться и не повалить его рядом с собой. Бомгю попросил его оголить бедра и сжать между ними одеяло, а самого лечь ближе к краю, чтобы его рука свисала и лежала на полу. Он потрепал Тэхёна по голове, чтобы его причёска выглядела немного небрежной. Он отошёл к своему месту, оглядел своего натурщика и довольно расплылся в улыбке. Так ему нравилось значительно больше.   Он открыл все банки с гуашью с неким детским восторгом и вывалил кисточки на деревянный и гладкий пол. Он почесал затылок. Не было воды. Заметив, что парень чем-то озадачен, Тэхён поинтересовался:   — Что-то не так?   — Угу, — промычал он. — Нет воды.   Тэхён щёлкнул пальцами. Баночка почти до краёв наполнилась жидкостью. У Бомгю глаза засияли, он готов был начать хлопать в ладоши от восторга. Он зажал самую толстую кисть в зубах, располагаясь поудобнее на полу. Тэхён внимательно наблюдал за нахмурившимся Бомгю, делавшего широкие мазки и начинавшего с общего фона. Затем он поменял кисточку, обмакнул её в уже помутневшую воду. Он был сосредоточен. Поглядывал то на Тэхёна, то на свой рисунок. Порой Бомгю высовывал язык, сам того не замечая, от чего у Тэхёна каждый раз теплело в груди. У него затекла рука, лежащая на полу, но он не смел менять позу, чтобы не расстраивать юношу. Бомгю нечаянно испачкал лицо в краске, а Тэхён незаметно стёр её с помощью своей магии. После этого маленький чертёнок на его левом плече шепнул кое-что, и Тэхён с ним тут же согласился. Он поднял вверх оранжевую краску с помощью магии, пока Бомгю не видел, и капельки краски оказались на лице сосредоточенного парня. Тот коснулся щеки, подумав, что откуда-то на него попали капли воды, и почесал затылок чистой рукой, не понимая, как это могло произойти, и разглядывая оранжевые пальцы. Встретившись взглядом с хихикающим Тэхёном, Бомгю воскликнул:   — Так это ты? Вот как мы играем, да?    Отложив свою работу, он обмакнул указательный и средний палец в красную краску и измазал ими скулу Тэхёна, ошалевшего от такого поступка. Бомгю громко рассмеялся, наблюдая за удивлённым юношей, у которого на скуле были нарисованы две красные полоски. Он чуть не катался на полу от смеха. Тэхён хотел встать, но вовремя остановился, ведь он был полностью голым, лишь одеяло прикрывало его. Он лишь щёлкнул пальцами, и на Бомгю полетели почти все баночки и перевернулись. Краски вылились на чёрную одежду, украшая её кляксами разных размеров. На лицо попало совсем немного. Он хотел встать и возмутиться, но оказался прижатым к полу под тяжёлым телом Тэхёна, успевшего обернуться в одеяло. Тэхён провёл пальцем по щеке парня, оставляя за собой зелёную полоску, и ухмылялся. Бомгю наблюдал за ним, чувствуя, как огонь в груди снова начинает разрастаться. Он испачканными в краске пальцами зарылся в розовых волосах и потянулся за поцелуем. Тэхён потянулся к краю чёрной майки, чтобы её снять. Избавившись от тонкого материала, Бомгю сам расстегнул ширинку джинсов, Тэхён помог слегка трясущимися пальцами с неподдающимся ремнём, и приспустил их вместе с нижним бельём.   Тэхён тоже скинул с себя одеяло, оставаясь полностью нагишом. Бомгю было ужасно неловко смотреть на голого парня и чувствовать кожей его кожу, но он не смог сдержаться и снова провёл пальцами по рельефному торсу, по выступающим ключицам. Каждое прикосновение оставляло после себя следы не только от красок, но и невидимые ожоги, будоражащие обоих парней от предвкушения. Тэхён щёлкнул пальцами, и его руки стали чистыми. Он провёл несколько раз вверх и вниз по возбуждённому органу юноши, получая в ответ сдержанные стоны. Бомгю опрокинул голову назад, прикрывая глаза и приоткрывая рот. От каждого прикосновения к чувствительной коже его кожа покрывалась гусиной кожей, а волны удовольствия накатывали сладкой негой. Тэхён прикоснулся губами к исписанной краской и блёстками шее, покрывая её жаркими поцелуями и слыша, как тяжело дышал Бомгю, чувствуя своим прижатым телом, как неконтролируемо вздымалась его грудь. Его тело расслабилось, ноги задрожали, и затем он излился в ладонь Тэхёна.   Он откинулся на пол, прикрывая глаза. Рядом с ним упал Тэхён и прижал Бомгю к себе. Бомгю не мог успокоиться после своего первого оргазма. Его накрывали различные чувства: от эйфории до расслабленности. Самое непонятное для него было то, почему ему было мало. Может это было как-то связано с Тэхёном, ведь Бомгю хотелось больше поцелуев с ним и, должно быть, теперь и больше таких физических контактов.   — Хороший рисунок получился, — потянулся Тэхён к листу. Затем лёг на спину, а Бомгю обнял его и положил голову на плечо.   — Я ведь не дорисовал, — он слегка чмокнул Тэхёна в шею, расплываясь в смущённой улыбке. Ему было приятно слышать комплименты по поводу своего творчества.   — Тогда продолжим?   Бомгю рассмеялся, выхватывая листок из рук юноши.   — Продолжим.