★ ★ ★
«Журнал Виктора Савиных. Скайнет, запрос на шифровку всего содержимого… Ничего, я подожду… Уже можно? Точно? Попав на звездолёт, отправляющийся в миссии на пять и больше лет, не стоит удивляться открытости. Мы даже не на подводной лодке. Во многом секреты здесь понятие устаревшее. Невозможно что-либо спрятать от кого-либо. Большая сестра смотрит за нами и предоставляет досье на каждого капитану и тем, кто лучше попросит. Если тебя приняли, то ты в общей упряжке. Исключения живут недолго и быстро утилизируются в космос. В конце концов, Красную Королеву создали задолго до того, как появился закон о роботах и им подобных, не способных причинить человеку хоть какой-то вред. А эта «не маньячка» имеет огромный опыт в убийствах… Я не трус, но я боюсь. Впрочем, как показывает практика, если рядом с тобой монстр, который на твоей стороне, то очень даже хорошо. Мы в космосе. Он опасен абсолютно всем. Честно говоря, после инцидента с Рачком, я ещё больше не понимаю, почему эти трое не семья. Нет, я понимаю, что Сёма относится к Фогт тоже по-родственному, а она спит с Люмьером, но если троих считать вместе с французом, то они держатся друг за друга, как нуклеарная семья с любовником на прицепе…» УМНИК не показал никаких признаков эпилепсии височной области, которая обычно провоцировала приступы. Поиск по новым нарушениям ничего не обнаружил. Состояние девушки не менялось. Что-то спровоцировало приступ, и это были не повреждения мозга. Вечером показатели перепроверил главврач, подтверждая, что в большой семье нет больших секретов, и утвердительно заявил — всему виной раздражитель, а не травма. — Она ведь не пыталась никого прямо убить-убить… — осторожно отметил Виктор в конце дня, когда они неспешно потягивали корейскую водку, которую выпросили у Ко Сана. — Поэтому капитан и терпит её приступы. Под присмотром она остаётся ценной боевой единицей, а во время приступов реализуется не весь потенциал. Её не завершили. Не успели сделать «идеальным оружием», — от последних слов Сёма болезненно поморщился. «Понедельник — день суровый, — подбодрил себя Виктор. — Следующие дни должны быть проще!» — Можно узнать, почему здесь всё по секрету всему свету? — не выдержал он. — По трём причинам, — с философским оттенком в голосе ответил Сёма. — Во-первых, мы всё же научились с первого взгляда чувствовать, кто свой, а кто чужой. В нашей закрытой неблагополучной семейке этот навык сам приходит. Поймёшь, когда появится новый член экипажа. Во-вторых, за тобой не просто так хвостом носится Красная Королева. Всё это время она проверяла тебя чуть ли не по атомам, окажись ты шпионом-доносчиком, «случайно» задохнулся бы насмерть в лифте. Был бы не первым. А в-третьих, ты уже узнал столько опасной информации, что за разглашение её в некоторых инстанциях тебя как сознательного гражданина наградят высшей формой социальной защиты. На месте. Система не идеальна. Как ни странно, она успешнее работает при небольшом замалчиваемом попустительстве. Хотя некоторые секретики очень хотелось бы проорать всем цивилизованным мирам.★ ★ ★
«Журнал Виктора Савиных. Что такое парадокс на живом примере? Это осознание, что покидать лазарет медикам, конечно, нельзя. Но на самом деле можно, а в большинстве случаев нужно. Когда весь штат пинает балду, главврач даёт половине, относящейся не к исследователям уровня Сёмы, тонометры и отправляет нахрен. Перевод этого направления мне любезно сообщил Лёня. Собственно, когда нет заданий, именно с оперативным звеном я провожу наибольшее количество времени. Пока звездолёт движется от Альтаира к Земле, инженерам и медикам-исследователям всегда есть чем заняться. Мои марсианские коллеги в рабочие часы охотно берут кофе-перерывы, в которые можно посплетничать относительно всего. Под конец дня знания о том, кто с кем когда и почему доходит до уровня шума в ушах. Новичок — главная находка для болтуна. Будучи зелёным, я стал джекпотом для коллег. Между собой они успели проговорить все события нашей большой неблагополучной семьи. Теперь или ждать новых приключений, или найти того, кто ещё не прослушал канал сплетен за все предыдущие годы. Нет, я не жалуюсь… Нечего на меня так смотреть! Мой журнал, исчезни! Мне нравится наша семья, но порой я сам хватаю тонометр и посылаю себя нахрен подальше от медотсека. В моём случае направление уже вытоптано до автоматизма — боевая пятёрка, пока не наступает момент защищать капитана или отправиться на разграбление, скучает вместе с большинством медиков, коротая время на тренировках. Вот к ним и можно прибиться. Ловлю себя на том самом парадоксе. Меня пугает Рачок, меня бросает в дрожь от всего, что с ней сделали, но я не могу от неё отвязаться. Последнюю неделю перед возвращением в колыбель человечества я напрашиваюсь проводить больше времени с ней и Фогт. Последняя не против. Считает, что доктор под боком — это хорошо и удобно. Да и друзей у этого вечного ребёнка много не бывает. Парадокс. Светлый, добрый и невинный человечек обделён дружескими связями. Нет, команда не боится и не обходит её стороной. Никто из марсиан не смотрит криво на Рачка. Все понимают, что приступы — не её вина, как и удручающее состояние. Пятёрка так вообще видит в ней общего покалеченного ребёнка. Что не удивительно. Но кроме нашего небольшого круга, экипаж не торопится с ней связываться…». — Дада, а можно мне сорвать василёк? — поинтересовалась вечная девочка, хищно подступаясь к хрупкому цветку. Виктор от такого кощунства едва не завизжал сиреной. Фогт впустила его в святая святых — их общую каюту, где, помимо двух марсианок, разрастался маленький космический садик. С заботой, терпением и упорством девушки выращивали уже целых шесть растений. Четвёрка ещё болела и едва подавала признаки жизни в виде нежно-зелёных листиков, зато гиацинт и василёк радовали глаз распускающимися цветочками. И всё же рвать?! Рвать такую необычайную редкость в холодном звездолёте? Они же умрут! — Рачок, дождись, пожалуйста, как распустятся ещё два цветочка. Видишь, они уже на подходе. А потом можешь сорвать один, — миролюбиво ответила Фогт. Она старалась не отказывать девочке и вместо «нет» проговаривала короткую причину для «да, но потом». Виктор же считал подобное поведение с цветами расточительным. На Земле его уже ждал заказ из трёх подорожников. Ещё немного, и у него будет свой маленький садик! — Можно, я опрыскаю все цветы витаминками? — предложила Рачок и, получив разрешение, принялась за дело. Фогт, поджав губы, склонилась над старым земным учебником по ботанике, пестрящим закладками. Сидя за рабочим столом и одним глазом поглядывая на Рачка, она как никогда напоминала взволнованную мать девушки. — Можно спросить? — шепнул Виктор, подбираясь ближе, чтобы девочка не услышала. Даже в своём собственном мире она оставалась по большей части всё понимающим человеком. — Сёма её брат, с ним всё понятно, но почему ты так носишься с ней? Кто она для тебя? Марсианка некоторое время молчала, не отрывая взгляда от старательного обогащения витаминами растений под ультрафиолетовыми колпаками. — Она — детская невинность, которую у меня ампутировали, пока превращали в орудие, — наконец ответила Фогт. — Вместе мы с ней почти полноценный человек. — Вот как… — По одну сторону скальпеля наша пятёрка. Итоговый продукт. По другую — она, ребёнок, который никогда не вырастет и не узнает, за что подвергался пыткам и ради каких целей… Только случайность поместила нас по одну сторону, а её по другую. Она же могла расположить всё иначе. Виктор перевёл взгляд на девочку. Она продолжала пританцовывать, что-то напевать, но вполне успешно выполняла свою работу. На мгновение он представил на её месте Фогт, потом Лёню в виде огромного дурачка-ребёнка, следом Ганса, Фридриха и Клауса. Отчего-то все они прекрасно подходили на роль беспомощного создания, не способного что-либо решать. Пугающе естественно подходили. Все они могли стать маленькими рачками. — Они говорили, что это всего лишь тело. Надо расслабиться и перетерпеть. Тогда я стану совершенной, — вдруг отозвалась девочка. — Потом втыкали иголки. Всего лишь тело… Всего лишь боль… — Ты помнишь те события? — опешил Виктор от серьёзного и совсем не детского взгляда, которым на него смотрела Рачок. Он машинально подскочил к ней, надеясь поймать момент, выловить эту искорку взрослого, но девочка уже улыбнулась и вновь начала пританцовывать. — Увидишь пурпур — крепко засыпай. Лучше не чувствовать, когда они идут! — напоследок сообщила она и с криком «лови меня!» побежала играться с Красной Королевой. Главная корабельная стерва никогда не обижала девочку и охотно проводила с ней время, чередуя голограммы Красной и Белой Королевы, когда они вместе играли в догонялки и прятки. Странное поведение для звездолёта, каждый уголок которого сугубо контролируется, но основа зловредного ИИ была взята с дочери разработчика, и детская игривость была ей не чужда. — Она часто вспоминает? — проводил Виктор девочку взглядом, пока вооружённая учебником Фогт кружила вокруг одного из болеющих растений, подбирая для него комфортные условия выздоровления. — Сомневаюсь, что она вообще забывала. Повреждений, которые могли привести к состоянию вечного ребёнка, она не получала. Скорее, это попытка её иссеченного сознания себя защитить. «Она кажется неизлечимой. Она остаётся счастливым ребёнком. Она всё помнит. Возможно, она всё прекрасно понимает. В своей манере. Варварские манипуляции над мозгом девочки-вундеркинда привели к её неспособности фильтровать информацию. Весь мусор, который откладывается у нормального человека в подсознании и вычищается по ночам, остаётся в её сознании навсегда. Неудивительно, что в какой-то момент она не выдержала. Сейчас остаётся неразрешимой загадкой — стоит ли пытаться её исцелить и вынудить принять все то, что с ней делали. Вместо счастливого ребёнка мы рискуем получить измученного взрослого, который никогда не оправится. Сёма не подпускает никого к своим экспериментам. Официально он работает с вирусами, увлечён ими и делает из них свою докторскую работу, но пора привыкнуть, что официальное с фактическим тут расходятся. Что если он часами ищет «волшебный эликсир», который исцелит его сестру? Я бы не исключал, что ответ он ищет в вирусах…» Виктор изо всех сил пытался оставаться серьёзным и переживающим. Он искренне не понимал, как после инцидента Сёма вернулся к работе, Фогт отпустила Рачка играть, Лёня обратил ситуацию в шутку, а остальные просто забросили ужасы приступа в ящик ежедневной рутины. Вечерами все спокойно собирались толпой и под смешные песенки Клауса попивали самогон. Все просто продолжали жить как ни в чем не бывало, будто не было никаких причин этого не делать.★ ★ ★
И всё же возвращение на Землю не могло не встряхнуть всех. Загрустивший Виктор силами боевого отряда и неунывающей вечной девочки все же сдался пьянящему чувству предвкушения. Пусть у старших офицеров наверху начался новый виток истерики про отношения, не тот вулкан и споры, кто лучше, а среди простых смертных шрамировались раны жизненной несправедливости, радость от посещения всечеловеческой родины била ключом. Спуск от верфей до миграционного центра походил на выезд школьников на культурное мероприятие. Восторженный визг, нецензурная брань, кем-то взятые с собой снеки и прочее бескультурье заполнили собой Рижский филиал. На всякий случай капитан выбирал такие государства, в которых сквозь пальцы смотрели на неполное декларирование содержимого грузовых отсеков. Виктор едва успел связаться с поставщиком растений, как попал в медвежью хватку Лёни. Марсианин-богатырь сменил по случаю военную форму на старомодную земную одежду и даже умудрился натянуть на мускулистые руки коричневую куртку из экокожезаменителя. Настоящие животные шкурки использовать в качестве гардероба или аксессуаров единогласно запретили все президенты планеты Земля после окончания Третьей мировой войны. Исключения составляла состриженная шерсть животных и сброшенная чешуя рептилий, но позволить себе настолько баснословные богатства могли только главы стран и самые обеспеченные индивиды Солнечной системы. Рачок, несмотря на намёки о её небезопасном пребывании где-либо, кроме корабля, присоединилась к компании. Разумеется, не без Фогт и Сёмы. Семья ходила везде совместно, не позволяя себе разделяться даже для похода в туалет. Странно, что Жак Люмьер предпочел с Женевьев отправиться куда-то в сторону Бретани, где его ожидал симпозиум прорывных учёных. Клаус, Ганс и Фридрих в первые пять минут приземления успели купить в сувенирной лавке кричаще-пёстрые футболки типичного туриста Земли и вольную копию шапки-авиатора, ставшей в последние месяцы безумно модной, которую водрузили на голову Рачку. После переоблачения в гражданское вся компания выглядела как нечто среднее между небогатыми туристами Земли и закоренелыми реднеками. Для вылазки на не самую безопасную планету самое оно. — Первая остановка: кантина «Самобранка». Одно из редчайших мест на планете Земля, где делают борщ на говяжьем бульоне! На настоящей говяжьей косточке!!! — объявил Лёня, арендуя на свой ПИП планетарный шаттл. Восьмерка уже собиралась было с гигиканьем начать весело проводить свои выходные деньки на Земле, как их компашка быстренько пополнилась протрезвевшим Скотти при поддержке пятёрки азиатских марсиан. Впрочем, никто не протестовал. Чем больше людей, тем больше веселье! Особенно этому радовался Лёня, пообещавший показать самые красивые места Подмосковья, куда они собственно и собирались лететь. Благо, шаттлов менее чем на пятнадцать человек в аренде не было. На планете, где животных теперь записывали в Красную книгу поимённо, продукты не на заменителях отыскать было практически невозможно. Борщ на настоящей косточке животного тут приравнивался к мифической амброзии. Виктор, конечно, позволял себе мысль, что у богатых людей и жизнь богатая. Возможно, они могут себе позволить подпольное фермерство с выращенными клонами вымерших животных. Но простой доктор уже едва сдерживал восторг от мысли, что попробует историческое воплощение кухни их Родины по неизменному древнему рецепту! Самобранка отличалась от привычного вида кантины. Если подобные заведения стремились занять точки как можно выше, чтобы радовать глаз клиентов красивым открывающимся видом на город, залив или хоть что-то мало-мальски живописное, то этот представитель питейных заведений с едой был организован в одном из старых бункеров 22-го века. Тут царила особенная домашняя атмосфера, без солнца, без озонистого привкуса воздуха терраформированной после войны планеты. Казалось, именно тут сохранились запахи старого мира, давно сгинувшего под напором нового. Даже извечно модный футуризм здесь отсутствовал. Посетителям предлагались столы и стулья, сохранившие текстуру древних деревьев. Виктор с трудом удержался, чтобы не водить пальцем по этому хаотичному рисунку множества кривых линий. Очень уж поверхность, далёкая от ровного идеального полимера, гипнотизировала. В ожидании того самого истинного борща он поймал взглядом немало посетителей, заворожённых притягательностью местной мебели. Здесь вообще не было полимеров. Ни одного образчика самого постоянного материала 24-го века. Самый легковоспроизводимый универсальный ресурс создания всего здесь будто был под запретом. Только натуральные или полунатуральные элементы прошлого. Что уж говорить, на стене висел видавший лучшие времена связанный из настоящей шерсти ковёр! Невероятно! Да и освещение отличалось от заполняющего белого света кораблей и новых зданий. Это были немного слепящие тёплые электрические лампы!!! Виктор изо всех сил впитывал аромат блюда, о котором на Тритоне мог лишь слышать от бывалых путешественников, способных позволить себе одну-две отправки на Землю. Тем временем товарищи марсиане уже успели рассказать с хохотом несколько смешных историй, которые не успели приесться. В пятилетней миссии на одном звездолёте, где лишь раз в несколько лет может появиться пара-тройка новичков, новости были такой же редкостью, как настоящий бульон на Земле. — …а она мне с таким апломбом заявляет: «Может, вы хотите меня распять?». А я даже не знаю, что ответить, потому что фиг знает, она спрашивает или предлагает, — хихикал Фридрих, рассказывая про одну из своих бывших. — Ну а ты что? — подыграл ему Лёня. — А я не нашел ничего лучше, кроме ответа «Конечно, хочу, раз пять… или шесть!». Так у меня и появился тот шрам в бочине. Не ценят лунные бабы честных ответов. Чуть что «Перо в печень — никто не вечен». Зная, что после такого странного знакомства хихикающий охотник до пышных сильных женщин встречался с той представительницей лунного сообщества ещё три года и даже подумывал жениться, Виктор не удержался от искреннего смешка. Слишком уж контрастно выглядело вступление. Борщ понравился всем, хотя Виктор был уверен, что по достоинству этот кусочек истории смогут оценить только выходцы из СССР. «Хотя маловероятно, что Лёня всех ведёт сюда впервые. Скорее всего только меня, а с остальными была проведена долгая культурная работа?» Визор в половину стены ресторана, до этого во всех подробностях описывающий очередной матч по популярному земному виду спорта на траве, внезапно прервался на траурный заголовок, потребовав ото всех минуту молчания. Несмотря на мрачное настойчивое требование, гул в ресторане и не думал утихать. Тогда умная техника нахально выкрутила звук на уровень оглушения и продолжила своё вещание: «…Третий день продолжаются проводы команды новостного крейсера «TMZ-universe», вероломно уничтоженного близ Альтаира. Как нам сообщили, на борту погибшего судна находились разработчики даркнет-канала TMZ-free и скандально известный расследователь-правдоруб Левин Скиттер. Его многообещающее объявление невероятной сенсации так и останется неисполненным обещанием, поскольку продюсеры TMZ-Земля Чарльз Латибодьер и Майкл Бэбкок сообщили, что все материалы Скиттера находились на борту. Разоблачающей сенсации, как и чёрного ящика, способного пролить свет на происшествие, среди обломков крейсера найдено не было…» Виктор нервно поёжился. «Грабёж корованов» близ того самого Альтаира он очень хорошо помнил. Совпадение? Ведь мародёры вытаскивали всё. Кажется, чёрный ящик тоже был. А новости на этом не заканчивались: «По мнению представителей интергалактического отдела по борьбе с терроризмом, атака была произведена двумя фотонными ракетами с близкого расстояния. Главный подозреваемый — известный террорист Джордж Харрисон. Его почерк атаки подтвердили эксперты сегодня утром. Продюссеры TMZ-Земля выступили вторым спонсором денежного вознаграждения за поимку террориста живым или мёртвым. Поиск спасательных капсул и возможных выживших до сих пор ведётся. На данный момент информации о выживших нет. Следите за новостями…» Он перевёл тревожный взгляд на коллег, которые, предположительно, первыми посетили разрушенный крейсер и вволю там помародёрствовали. Фогт на новости не обратила никакого внимания, больше следила за Рачком, параллельно ведя переписку через ПИП. Сёма новости просмотрел, но никаких мук совести на его лице не отразилось. Троица немцев активно занималась процессом подшучивания над троицей китайцев, а Лёня что-то оживлённо обсуждал с Ко Саном и Ли Со Ён. Только Скотти выражал слабое беспокойство, но, поймав взгляд Виктора, пожал плечами: — Расслабься. Мёртвым весь тот мусор уже не нужен, а живым на его продажу получится некоторое время кушать! — Но ведь… — Виктор понизил голос, надеясь, что подслушивающих устройств в Самобранке нет. — Люди погибли, ведётся следствие. — Тю! — фыркнул Ракетоголик, заливая за воротник стопку столичной водки. — Виновный объявлен, а по кускам мусора его уже не найти. Может, сбежал на дальние рубежи. Ищи-свищи. Не парься. — Но ведь мы… — У Альтаира постоянно подбивают корабли. Это тёмное место тёмных сделок. Закон там не действует, интергалактическая полиция держится подальше, — не выдержал и начал пояснять Лёня, видимо, краем уха услышавший разговор. — Уверенности, что это был тот самый крейсер, у нас нет. К тому же, что вообще новостной транспорт делал в опасной зоне?! Видя, что Виктор так и не успокоился, здоровяк махнул рукой и призвал всех закругляться с трапезой и загружаться в шаттл. — Не просто же так мы на Землю прибыли! Вперёд, осматривать красоты! — громко объявил он, сдавив своей ручищей щупленького новичка. Виктор робко заикнулся об ожидающих его у одного продавца чёрного рынка подорожниках, почти ни на что не надеясь, но его неожиданно поддержало большинство, а меньшинство держало нейтралитет. Ван Япин на чёрном рынке договорилась с кем-то об очередном предмете коллекции. С горящими глазами маленькая синеглазая женщина заявила, что скорее умрёт, чем откажется от настоящей нефритовой кружки, шанс купить которую ей неожиданно выпал. Мастера взлома с корейскими корнями коротко сообщили, что им всегда нужно на чёрный рынок. Немцев там ожидала новая самогонная установка, поскольку старая уже не справлялась. Ракетоголик, пожав плечами, сообщил, что всегда интересно посмотреть подобные местечки. Сёма единственный умолчал о цели отправления в злачное место. Лёня, Фогт и Рачок стали той самой нейтральной стороной. Но в процессе воодушевлённая девочка заявила, что очень хочет посмотреть такой рынок и поискать там пуанты, чтобы танцевать. Виктор не сомневался, что в случае обнаружения оных Фогт с Сёмой купят вечному ребёнку желаемую обувку. Чёрные рынки, как не самое законное место, к которому в случае крайней нужды обращались даже власть имущие, пользовались забытыми ветками московского метро. Этих веток к 22-му веку понастроили так, что столица СССР едва не провалилась под землю. А с приходом научно-технического прогресса в общем и шаттлов в частности подземные перемещения стали никому не нужны. Но и избавляться от них было нельзя. Самые крупные играли роль функционирующих бункеров, способных разместить внутри большую часть жителей города. Да и безопасно утилизировать всё это не представлялось возможным. Официально, вся подземка оставалась закрытой, но поддерживалась в надлежащем состоянии, чтобы в случае военных действий выполнить роль бункера. На деле там давно царила своя подпольная жизнь. Многое, если не всё, что было запрещено на поверхности, можно было купить, продать или выменять. Здесь даже делали классические бургеры из натуральных мясных котлет, а не растительных заменителей. Но кем была котлета при жизни, спрашивать не стоило. Под землёй коров не держали. В лучшем случае то была крыса. Чем глубже и моложе тоннели, тем страшнее сделки там совершались. Покупка подорожников совершалась на одной из древних и самых верхних веток. И дальше Виктор заходить не спешил. Благо, с ним в этом плотном человеческом рынке с неблагонадежными людьми остался Лёня. Фогт с Рачком тоже находились где-то поблизости. Девочке не требовалось искать древнюю реликвию, лишь устаревшую танцевальную обувку, не обладающую запретной редкостью. Вместе с ними увязался Скотти, чтобы втроём выглядеть солиднее. Все остальные пообещали, что через пару часов вернутся и исчезли во мраке новых и очень глубоких веток третьего уровня и ниже. «Какие красавцы!» — с нежностью смотрел Виктор на свои горшочки с защитными транспортными куполками. Доктор чувствовал себя по меньшей мере обладателем достойного приза в небольшой лотерее. Из-под земли выбивались маленькие зелёные листики, следов болезни ни глаз, ни специальный прибор не обнаружили. Его крохотный собственный садик получил целых три растения! А там, кто знает, быть может, в обитаемых мирах он позволит себе на две зарплаты восстановленный по клеткам одуванчик. Да, не чистый, как подорожник, а генетический гибрид с инопланетной фауной для выживания, но внешне всё равно не заметно. Получив три горшочка и искренние поздравления Лёни с приобретением, Виктор нашёл глазами девушек с трофейными пуантами в руках и поспешил к ним. Фогт зорким глазом следила, чтобы не случилось облавы, которые время от времени устраивала милиция. Попасть в силки во время таких рейдов было очень уж опасно для здоровья, кошелька, профессии, а то и жизни. Смотря по какой статье и строгости будут судить. Да, вся Москва, если не весь СССР вплоть до марсианских колоний знает о чёрном рынке, да, товарищ старшина и сам где-то тут ходит в гражданском, совершая покупки, но закон требует наказывать за такое. Как минимум, припугнуть. Ради безопасности Рачка, заметно напрягшейся, когда кто-то начал проверять продаваемые свистки, они решили вернуться в свой транспорт и ожидать остальных в безопасности. Незаметно на столицу опустилась ночь. Лёжа на крыше шаттла, Виктор пытался вслух припомнить земные названия самых ярких звезд и отыскать все самые популярные в прошлом созвездия. Большую Медведицу он нашел, с Малой не справился, зато реабилитировался на поясе Ориона. Следом Фогт почти не глядя ткнула в небо пальцем, безошибочно находя красную планету. Дожидаясь остальных, они начали играть в города, немного поддаваясь Рачку, когда та задумывалась и не совсем правильно произносила названия. Следующей остановкой стали восстановленные гейзеры на Камчатке. Двадцать три из двадцати шести. Достояние прошлого и технологий будущего, обещающих, что рано или поздно вернут планету Земля к первозданному состоянию. Мало кто верил, но успехи встречали с овациями. Пролёт по континенту длился почти ночь. Для планетарного транспорта на Земле установили ограничения скорости, превышение которой могло навредить и без того хрупкой экосистеме. Ещё никто не пытался терраформировать ранее пригодную для жизни планету, перестраивая её с целью вернуть умирающему геоиду былую жизнь. — Ребзя, — хохотнул Лёня, набирая на своём ПИПе какую-то комбинацию, пока остальные переключали кресла для быстрого сна. — Мне Белая Королева и Ли Со Ён дали доступ к ПИПу нашего Капитошки. Хотите послушать, как его будут песочить? Сейчас в Лондоне как раз вечерняя летучка! Желание изъявили все. — Ты догадываешься о причине, по которой тебя вызвали в контору? — зазвучал незнакомый голос человека в возрасте и явно не в духе. — Наше открытие с доктором относительно отрастающих хвостов у молодых девушек? О, я всего лишь скромный соавтор. Мне хватит и половины Нобелевской премии, — невозмутимо ответил кэп. Улыбка наивного самодовольства сквозила в каждом его слове. ПИП демонстрировал картинку с прибора на руке капитана, но из-за положения рук чуть за спиной они могли лицезреть только край парадного мундира и серую стену кабинета. — Да что там мелочиться?! — рявкнул явно старший по званию, из-за которого картинка аж дёрнулась. — Всю целиком получишь. Все вы получите! И за хвостатые эксперименты над несовершеннолетними девками. И за твоё посильное соавторство. И за то, что хмыри, которые никаких чудес, кроме жёлтых трусов, не знали, увидели корабль звёздного флота! — Это ты наябедничал? Ты охренел?! — ахнул капитан, обращаясь к кому-то ещё. — О-о-о, ребятки, — захихикал Скотти, — сейчас начнётся такой цирк, что знаменитый Дю Солей пойдёт нервно курить в потолок. Лёнь, сделай громче. Наша смехопанорама набирает оборот!