ЗАМУР first

Моя любовь меня к тебе влекла, Когда, ничтожность нашу забывая, Когда любовью я дышу, То я внимателен; тебе лишь только надо Мне подсказать слова, и я пишу Я устремлял глаза в густые чащи твоих мудей Мой взгляд — и шаг ничуть не позже взгляда — Вслед мудям я обратил тот час, И мне в пути их теплота была отрада И вот из глуби черепа Женя В меня впилась глазами и вскричала: «Откуда эта милость мне дана? Здесь был невинен первый человек, Здесь вечный май, в плодах, как поздним летом, И нектар — это воды здешних рек». Как бы любовной негою объята, Окончив речь, она запела так: «Город под подошвой, город под подошвой!» И пенье голоса ее призвал Оксимирона Я не постиг нездешнее хваленье, Которое весь сонм их огласил, И не дослушал до конца их пенье Как бы из сердца, горестью больного, С небес нисшедший произнес Мирон: «О ЧЕЛ МОЙ, ПОЛНЫЙ БРЕМЕНИ ДУРНОГО, ЧТО О СЕБЕ ТЫ ВОЗОМНИЛ?» Потом земля разверглась меж оксимирона, И видел я, как вышел из подвала КПСС, рукой пронзая снизу окси И с окси рядом встал гигант, чтоб не смела Ничья рука похитить этот клад; И оба целовались то и дело. И Женечка, скорбью повита, Внимала им, подобная в печали, Быть может, лишь Марии у креста. Когда же те простор для речи дали, Сказала, вспыхнув, как огонь во тьме, И встав, и так слова её звучали: «Modicum, et non videbitis me; Et iterum, любимые мальчишки, Modicum et vos videbitis me».* Взор Жени не сходил с высот, Мой взор — с нее. Я долетел до чудного предела, Привлекшего глаза и разум мой; И та, что прямо в мысль мою глядела,— Сияя радостью и красотой: «Прославь душой того,— проговорила,— Кто дал нам слиться с мёртвою звездой». Казалось мне — нас облаком накрыло, Прозрачным, гладким, крепким и густым, Как адамант, что солнце поразило. И этот жемчуг, вечно нерушим, Нас внутрь воспринял, как вода — луч света, Не поступаясь веществом своим. Коль я был телом, и тогда,— хоть это Постичь нельзя, объем вошел в объем, Что должно быть, раз тело в тело вдето, То жажда в нас должна вспылать огнем Увидеть Сущность, где непостижимо Природа наша слита с божеством. *«Вскоре вы не увидите меня, и опять вскоре увидите меня». Этими словами (цитата из Евангелия) Женечка высказывает уверенность в том, что похищенный славой КПСС оксимирон будет возвращен и примет свой прежний вид.