Дитя рассвета / Child of Dawn

      В чёрных солнцезащитных очках-авиаторах Ray-Ban, с дымящейся чашечкой кофе и полным пузырьком антипохмельного зелья в руке, Гермиона могла с уверенностью признаться, что это самая наихудшая поездка в Нору в её жизни. А ведь когда-то давным-давно именно здесь она разорвала свою помолвку. По крайней мере, невеста была в таком же состоянии, как и Гермиона. Точнее, рыжеволосая была в ещё худшем состоянии.       Джинни сидела за одним из многочисленных столиков для пикника, расставленных по всему двору, опустив голову на стол, и время от времени жалобно постанывала от боли. Когда Джинни сказала, что это свадебная вечеринка, она не преувеличивала. Здесь присутствовали все, кто будет задействован на свадьбе со стороны Джинни. Очевидно, Блейз устраивал аналогичную вечеринку со своими шаферами в своём поместье, и в эту группу входил Драко Малфой. Когда Гермиона согласилась прийти накануне вечером, она даже не подумала о вполне реальной возможности того, что Драко будет одним из шаферов Блейза.       Надо будет обязательно выкроить время, чтобы как следует поговорить с Драко, и, видимо, чем скорее, тем лучше. Хватит откладывать, верно? Просто нужно убедиться, что она расскажет ему об Авроре, и они всё уладят до рождественской свадьбы Блейза и Джинни, которая состоится менее чем через шесть месяцев. Да, чёрт возьми, точно. Гермиона поднесла кофе к губам, жалея, что под рукой у неё было антипохмельное зелье, а не «Феликс Фелицис», которое она могла бы подлить себе, поскольку ей понадобится вся удача, которую только можно найти, когда она подойдёт к Драко. Его ведь не так уж сложно сварить, верно?       — Я думаю, что в своей попытке споить нас, она, похоже, сгубила сама себя. Интересно, вернётся ли она в виде призрака, чтобы преследовать нас? — спросила Тесса (одна из подруг Джинни по команде, которая будет частью свадебной церемонии), глядя вниз на неподвижное тело Джиневры Уизли.       — Возможно, после этого она усвоит урок и откажется от текилы. И делать шоты, боже, мы уже слишком стары для шотов, — сказала Гермиона, делая ещё один глоток кофе, и чувствуя наконец лёгкость, после выпитого зелья.       Джинни, которая, очевидно, слышала весь обмен репликами, не поднимая головы, показала средний палец Гермионе и Тессе.       Посмеявшись над своей забавной подругой, Гермиона отвернулась от двух игроков в квиддич, пытаясь найти свою дочь, которая убежала с дочерью Джорджа Уизли и Ли Джордана (Энни, сокращённое от Лиэнн), которой в июне исполнилось шесть. Гермионе не потребовалось много времени, чтобы заметить визжащих от смеха девочек, гоняющихся за садовыми гномами. Энни, со своими длинными чёрными кудряшками и кожей цвета миндаля, была очень похожа на своего отца Ли. Наблюдая за ними издалека, было очевидно, что та не была готова к бушующему урагану, по имени Аврора Джин Грейнджер. В отличие от своих отцов, Энни была гораздо более сдержанным ребёнком, которая до сих пор не сказала Гермионе ни слова. Несмотря на то, что Энни была старше из них двоих, её, казалось, устраивало, что командовала Аврора.       Аврора, как и обычно, очень избирательно подошла к выбору своего наряда, который хотела бы надеть сегодня для первой встречи со всеми (кроме Джинни). Гермиона всегда говорила ей, что первое впечатление очень важно, и Аврора приняла этот урок близко к сердцу. Гермиона, у которой сегодня не было сил спорить с ней, разрешила девочке надеть белый купальник с голубой переливающейся выдрой на груди. Белая фатиновая пачка, надетая поверх купальника, позволяла Авроре объявлять всем, кто подходил к ней познакомиться, что она балерина, отчего каждый взрослый буквально растекался лужицей перед ней. Со своего места Гермиона видела, что белый купальник был уже совершенно грязным, а Аврора теперь кричала Энни, что они могут стать садовыми королевами-балеринами.       — Гермиона? О. Мой. Бог. Это и вправду ты? — Пронзительный голос, который Гермиона имела, к несчастью, слышать на протяжении многих лет, прорвался сквозь всё ещё пульсирующую головную боль, заставив её напрячься. Отвернувшись от наблюдения за грязными детьми, пытающимися командовать своей армией гномов, она увидела сильно беременную Лаванду Браун, направляющуюся в её сторону.       О, чёрт возьми.       Лаванда и Рон похоже начали неожиданно встречаться около семи месяцев назад, и сейчас Лаванда была на шестом месяце беременности. Об этом событии Гермиона не знала до сегодняшнего дня, пока не прибыла в Нору с Авророй. Когда она попыталась наброситься на Джинни за то, что та ничего не рассказала ей, Джинни лишь шикнула на неё, как кошка, и ушла искать кофейник. Самое большее, что Гермиона смогла вытянуть из кого-либо, это только временной промежуток. Не то чтобы Гермиону это волновало, она действительно не питала никаких чувств к своему бывшему, и её не беспокоило, что он был с Лавандой и ждал первенца. Было бы немного лицемерно, если бы её это волновало, да? Серьёзно, после её расторгнутой помолвки не прошло и дня, как она уже переспала с Драко и залетела от него.       — Привет, Лаванда, как дела? — Гермиона была рада, что её солнцезащитные очки были достаточно тёмными, и Лаванда не могла разглядеть её глаз. У Гермионы было сильное похмелье, чтобы суметь сохранить невозмутимое выражение лица и не выдать, насколько сильно эта женщина её раздражает.       — Всё отлично, знаешь, мы с Роном готовимся к рождению маленького Хьюго. Я очень хочу, чтобы ребёнок родился в Хэллоуин, вечеринки по случаю дня рождения имели бы самые лучшие тематики и были бы такими восхитительными. Знаешь, все эти тыквы. Я не знала, что ты будешь участвовать в свадебной церемонии, я думала, что сегодняшняя вечеринка только для членов семьи и подружек Джинни. — В отличие от Гермионы, на Лаванде не было надето солнцезащитных очков, чтобы скрыть выражение неприязни на лице. Опять же, Гермиона не питала никаких сильных чувств к своему бывшему, но того факта, что она бывшая Рона, было достаточно, чтобы видеть в ней угрозу.       — Я не участвую в свадьбе, однако моя дочь будет одной из цветочниц вместе с Энни. — Гермиона указала в сторону сада, где Аврора сейчас маршировала, неся большую палку, словно это был посох, а гномы следовали за ней. Как, чёрт возьми, она убедила восемь гномов следовать за ней по пятам, можно только догадываться.       — У тебя есть ребенок? С каких это пор? Кто её отец? Она даже не похожа на тебя, ты явно шутишь, говоря, что это твой ребёнок. — Голубые глаза Лаванды сверкнули неприязнью, когда она посмотрела вниз в сад, где была Аврора, и снова на Гермиону. Она знала, что Аврора не похожа на неё, очевидно, что они были не похожи, но Лаванда вела себя как настоящая стерва.       — Я нашла её в торговом центре, подумала, что будет прикольно стать матерью-одиночкой. Впрочем, ты скоро всё об этом узнаешь, удачи тебе с родами. — Не желая больше общаться с этой ненормальной, Гермиона повернулась, чтобы уйти и выяснить, есть ли что-нибудь алкогольное на этой вечеринке. Она была уверена, что расслышала в ворчании Лаванды: «Чёртова шлюха, всегда мне завидовала».       Гермиона направилась прямиком в дом, стараясь держаться как можно дальше от этой невыносимой ведьмы, повторяя про себя: «Нельзя насылать проклятья на беременную девушку». Едва она переступила порог тесной кухни, как столкнулась с Флёр, которая вела за собой двух своих дочерей, Виктуар (одиннадцати лет) и Доминику (восьми лет).       — Гермиона! Я и не знала, что ты будешь здесь! — Гермиона не смогла удержаться и наклонилась к ведьме, обняв её с широкой улыбкой на лице. Флёр ответила на объятия с таким же энтузиазмом. — Как я рада тебя видеть, значит, ты тоже участвуешь в свадебной церемонии? Билл и я — нет, присутствия детей-вейл на свадьбе вполне достаточно, обошлось без нашего участия. Ты, наверное, помнишь моих дочерей. Девочки, это Гермиона Грейнджер, не знаю, помните ли вы её, но она знает вас с младенчества.       Тот случай, когда Флёр подлатала их в коттедже «Ракушка» после пыток, навсегда сблизил девушек. Флёр видела Гермиону в самый тяжёлый момент её жизни: она видела содрогания Гермионы, из-за которых та не могла даже элементарно ухаживать за собой, и помогала ей принимать ванну, пока она не смогла делать это самостоятельно. Она исцелила искалеченное и сломленное тело Гермионы, всецело заботясь о ней. Затем, после войны, Флёр помогла Гермионе найти целителя разума, который помог ей справиться с посттравматическим расстройством, с которым она столкнулась.       Благодаря всему этому зародилась их дружба. После рождения Виктуар в первую годовщину битвы за Хогвартс Гермиона стала одной из нянь Флёр и Билла. Когда три года спустя у них родилась Доминика, Гермиона начала присматривать за ними дважды в месяц, чтобы пара могла побыть наедине во время своих свиданий. Несмотря на то, что в то время она была с Роном, не их отношения сделали её постоянным гостем в том доме. Это была доброта и тепло, которые Флёр однажды проявила к сломленному подростку много лет назад, и тот просто захотел отблагодарить её.       Но когда-то, по велению судьбы, всему приходит конец. Её контракт с МАКУСА фактически привёл к тому, что она не могла продолжать наблюдать за тем, как растут девочки, которых считала своими племянницами. Когда её отношения с Роном распались, Гермиона решила, что для неё будет лучше, если она разорвёт как можно больше связей с Роном. К сожалению, это коснулось и Флёр. Единственная причина, по которой её дружба с Джинни сохранилась, заключалась в том, что ведьма отказалась отпустить Гермиону.       Гермиона поразилась, увидев, что эти две девочки, о которых она когда-то заботилась в младенчестве, так сильно выросли.       — Флёр, я так рада тебя видеть. Да, конечно, я помню твоих девочек. Не могу поверить, как сильно они изменились с тех пор, как я видела их в последний раз. — Обе девочки были копией своей матери. Их длинные серебристо-светлые волосы были прямыми и доходили до талии. Их одинаковые тёмно-голубые глаза сверкали так же ярко, как и их улыбки. Если бы не ошеломляющая разница в росте, их можно было бы принять за близняшек.       — Мы помним Минни, мама. Она была лучшей няней, из всех, что у нас были. Приятно снова видеть тебя, Минни. Мы очень рады, что ты вернулась из Америки. — Виктуар сделала реверанс в сторону Гермионы в знак приветствия. Очевидно, Флёр проводила уроки этикета со своими детьми. Доминик тоже присела в реверансе перед Гермионой, но ничего не сказала. Она всегда была более тихой из них двоих.       — Гарри говорил мне, что у вас ещё есть сын? Он здесь с вами? — Гермиона огляделась, но не увидела ни Билла, ни маленького Луи Уизли.       — Да, в феврале ему исполнилось четыре. Луи и Билл прибудут позже, у них проект, над которым они работают, и который хотят закончить. — Разговор прервала Джинни, которая ворвалась на кухню в сопровождении миссис Уизли, громко отчитывающей свою дочь.       — Честное слово, Джиневра. О чём ты, бога ради, только думала?! Ты знаешь, сколько времени и сил ушло на то, чтобы организовать эту вечеринку в честь тебя! Ты вот-вот станешь замужней женщиной, не говоря уже о том, что тебе почти тридцать! Замужние женщины не напиваются на вечеринках до такой степени, что на следующий день едва могут функционировать! Тебе нужно повзрослеть! — Миссис Уизли не кричала, но громкость её голоса была достаточно велика, чтобы Гермиона почувствовала, как головная боль, с которой она боролась весь день, возвращается в полную силу, заставляя её искать ближайший выход.       — Мне двадцать восемь, а не тридцать. Кроме того, Блейз был со мной, мама. Не то чтобы я всю ночь вела себя как тролль. Это ты хотела устроить вечеринку, а не я. В любом случае, здесь в основном только твои дети и внуки, так какая разница, что у меня похмелье? — С тех пор как Гермиона видела её в последний раз, Джинни обзавелась несколькими новыми аксессуарами. Шляпа и её собственные солнцезащитные очки теперь помогали ей защищаться от света и держали Джинни в тени.       — ТЕБЯ ВЫРВАЛО В ПУНШ, ДЖИНЕВРА! — завизжала миссис Уизли на Джинни, которая отвернулась, взяв стакан воды и превратив содержимое в белое вино, прежде чем снова повернуться лицом к матери.       Оставив двух спорящих женщин Уизли, Флёр, Гермиона и младшие девочки сбежали, прежде чем их успели втянуть в перепалку. Как только они оказались во дворе, Флёр заметила Чарли и, помахав ему рукой, отправилась со своими дочерьми поговорить со вторым по старшинству братом Уизли. Гермиона, оставшись одна, оглядела сад и увидела, что Авроры и Энни там больше не было. Не понимая, куда она могла убежать, Гермиона начала бродить по дому в поисках своего пропавшего ребёнка.       — Эй, Миона! — Повернув голову, Гермиона увидела Джорджа, бегущего к ней с метлой, перекинутой через плечо. — Ты не говорила мне, что твой ребёнок умеет летать. Девочка просто рождена летать на метле!       — Извини, Джордж, кажется, я ослышалась. Ты только что сказал, что моя дочь, ну, знаешь, маленькая девочка, бегающая в балетной пачке, в настоящее время летает на метле? — Гарри годами умолял Гермиону позволить ему научить Аврору летать. Гермиона была непреклонна, она ни за что на свете не позволит своей четырёхлетней дочери учиться летать. И вот Джордж Уизли говорит ей, что её малышка сейчас летает на смертоносной штуковине.       — Да, они с Энни спросили меня и Ли, можно ли им покататься на игрушечных метлах. Аврора схватила старую розовую метлу Энни и взлетела, она чертовски хороша для такого юного возраста. Как давно она летает? Это просто невероятно. — Гермиона чувствовала, как в ней нарастает гнев с каждым словом Джорджа.       — Тебе не пришло в голову спросить меня, её мать, можно ли ей сесть на палку смерти. Аврора никогда в жизни не садилась на метлу, а теперь ты говоришь мне, что она где-то сейчас летает?! Джордж, она может упасть и пораниться! — Слова Гермионы прозвучали гораздо более злобно, чем ей обычно хотелось бы, но её нервы были на пределе. У неё было похмелье, Драко поцеловал её прошлой ночью, а потом сбежал, миссис Уизли сделала по меньшей мере восемь замечаний о том, что она мать-одиночка, а теперь ещё её дочь летает на метле. Что, чёрт возьми, ещё может сегодня пойти не так?       Не дожидаясь ответа от мужчины, Гермиона (c Джорджем, следующим за ней по пятам) направилась к открытому полю на задней дворе дома Уизли, где располагалось поле для квиддича. Гермиона легко смогла разглядеть двух девочек, за которыми следовал Ли. Энни с своими длинными чёрными кудрями и миндальной кожей разительно отличалась от Авроры с её белокурыми кудрями и бледной кожей. Несмотря на то, что Энни была более опытной и летала с двух лет, Аврора легко поспевала за ней.       — Видишь, Миона, я же говорил тебе, с ней всё в порядке. У неё врождённый талант. Не о чем беспокоиться, — сказал Джордж, в то время как Гермиона с широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как её дочь легко управляет метлой, на которой сидела. — Она просто великолена, хоть и никогда раньше не летала на метле.       Гермиона ещё некоторое время продолжала наблюдать за Ли и двумя девочками, свободно летающими вокруг поля, пока Аврора, наконец, не заметила взгляд матери, следящей за её полётом. Приземление было немного неудачным, она слегка споткнулась, от чего фатин скомкался вокруг её талии, но Аврора смогла удержаться на ногах и не упасть лицом в траву.       Она отбросила розовую метлу, на которой летала, и помчалась к Гермионе и Джорджу, размахивая руками в воздухе с сияющей улыбкой на лице.       — МАМОЧКА! ТЫ ВИДЕЛА, КАК Я ЛЕТАЛА! — прокричала Аврора, пока её короткие ножки несли её ближе к взрослым.       Гермиона побежала навстречу дочери, прежде чем подхватить её с земли и поднять на руки.       — Аврора Джин, ты знаешь, что ты мой самый любимый человек на свете?       Гермиона услышала, как Аврора, уткнувшись в её грудь, выдохнула:       — Ты мой тоже.

***

      После того, как Аврора продемонстрировала свои навыки владения метлой, Гермиона извинилась перед всеми, сославшись на то, что Авроре пора вздремнуть. Отчасти, чтобы избежать очередного общения с Лавандой, а так же по причине, что ей тоже нужно вздремнуть, если она планировала пережить ужин чуть позже.       Спустившись к маленькому пруду, Гермиона наколдовала два пледа и расстелила один на земле, а другим накрыла себя и Аврору. Вскоре обе ведьмы крепко уснули, свернувшись калачиком, наслаждаясь тенью от дерева и летним ветерком, обдувающим их.       Примерно через час Гермиона проснулась от ощущения, что кто-то наблюдает за ней. Зная кто, она вытянула руки над головой, чувствуя, как хрустнули суставы. Медленно открыв глаза, когда спазм в теле прошёл, Гермиона разглядела белокурые волосы, которые она так хорошо знала, нависших над ней.       — Мамочка, я проголодалась. Ты можешь принести мне что-нибудь поесть? — Серые глаза маленькой девочки почти искрились, пока она смотрела на свою сонную мать.       — Да, дай мне секунду, и мы сможем вернуться в дом. Я уверена, что миссис Уизли уже приготовила ужин, — сказала Гермиона, поднимаясь с места, на котором она дремала.       Быстрый взмах палочки, и оба пледа, которые они использовали, растворились в воздухе. Как только всё было убрано, Аврора покружилась и побежала обратно к дому. Гермиона медленно шла за девочкой, смотря, как её фигура исчезает за холмом, и даже не пыталась окликнуть её, зная, что Авроре не терпится вернуться к играм с Энни.       Гермиона едва успела взобраться на холм к дому, когда увидела, что Аврору остановил маленький рыжеволосый мальчик, который был немного ниже Авроры. У мальчика были такие же тёмно-голубые глаза, как и у его сестер, но вместо чистой бледной кожи, как у них, его лицо было усеяно веснушками, разбросанными по носу и щекам. Он стоял по-прежнему неподвижно и смотрел на Аврору с приоткрытым ртом.       — Мамочка, я думаю, он сломан. Здравствуйте, я сказала, что меня зовут Аврора Джин, а тебя как зовут? — Аврора быстро оглянулась на Гермиону, а затем снова повернулась к мальчику, подойдя ближе, и наклонив голову так, что они оказались лицом к лицу, почти соприкасаясь носами.       — Луи? Приятель? С тобой там всё в порядке? — Голос с глубоким баритоном, прервал бесконечную болтовню Авроры. Гермиона перестала наблюдать за перепалкой детей, огляделась и увидела Билла Уизли, медленно направлявшегося к ним. На нём всё ещё были шрамы от нападения Сивого, а его рыжие волосы стали ещё длиннее, чем она помнила, и собраны в низкий хвост.       — Луи, так вот как тебя зовут. Ты можешь называть меня Авророй Джин или принцессой. Мой дядя Гарри зовёт меня Рори, но моей маме не нравится это имя, и только дяде Гарри можно называть меня так, не боясь, что его отругают. Ты можешь говорить? Сэр, я думаю, что он не умеет говорить. — Аврора встала, сцепив руки за спиной, и теперь обращалась к Биллу с очень серьёзным выражением лица.       — Эй, Миона, кто эта маленькая девочка? — спросил Билл, подойдя достаточно близко к двум детям, и опустился на одно колено, чтобы его глаза были на одном уровне с ними.       — Меня зовут Аврора Джин, это моя мама. Он сломался, поэтому он не разговаривает со мной? — спросила Аврора Билла, не отходя от Луи. Посмотрев на своего всё ещё ошеломленного сына, Билл со смехом откинул голову назад и похлопал ладонью по его спине.       — Привет, Аврора Джин, меня зовут Билл Уизли, а это мой сын Луис, но ты можешь называть его Луи. Нет, не думаю, что он сломался, обычно он прекрасно разговаривает. Я думаю, что сейчас он, скорее всего, просто немного стесняется, почему бы нам не дать ему немного пространства, чтобы он мог перевести дух. — Как только Билл предложил двум детям разойтись, Луи тут же вышел из того состояния, в котором находился, и поднял глаза, недовольно посмотрев на своего отца, после чего повернулся обратно к Авроре, вытянув руку перед собой в молчаливом приветствии.       — О, отлично, с тобой всё в порядке! Тогда пойдём перекусим! — Аврора пропустила рукопожатие и взяла Луи за руку. Когда она не выпустила её, на лице Луи появилось выражение шока и радости, Аврора потащила его в сторону дома, болтая всю дорогу, по-прежнему не давая Луи вставить ни слова.       Гермиона наблюдала за ними, пока белокурая девочка и рыжеволосый мальчик не исчезли в толпе взрослых, собравшихся в ожидании ужина. Покачав головой при виде торнадо, которым является её дочь, Гермиона вернула своё внимание к отцу последней жертвы Авроры и сразу же бросилась обнимать его.       — Как у тебя дела, чёрт возьми, Миона, ты всё ещё размером с котёнка. Я и не знал, что у тебя есть дочь, у неё точно твой характер, — сказал Билл, крепко обхватив своими длинными руками миниатюрную Гермиону.       — У меня всё отлично, спасибо. Только в начале месяца вернулась обратно в Англию. Да, ей только в мае исполнилось четыре, на самом деле у них с Виктуар разница в днях рождениях всего в пару дней. Как у тебя дела? Я видела Флёр и девочек. Не могу поверить, как сильно они выросли за пять лет.       Гермиона и Билл отправились обратно в Нору, оба рассказывали свои захватывающие истории о приключениях, в которые они попадали на работе за последние пять лет. Работа Билла в качестве разрушителя проклятий в Гринготтсе не давала ему покоя. Он работал с различными тёмными артефактами, которые некоторые древние семьи пытались тайно пронести в банк, чтобы скрыть от рейдов Министерства, тем самым втягивая его в истории.       Билл поведал, что после рождения Луиса оставался в Англии до прошлого года, и теперь снова начал путешествовать по работе. Он не уезжал слишком далеко, отмечая, что проводил много времени во Франции и России, работая в различных филиалах Гринготтса в каждой из этих стран.       Гермиона и Билл были так поглощены своим разговором, что она даже не обращала внимания на людей, сидящих вокруг них, пока они продолжали болтать, так было до тех пор, пока Флёр не подошла к ним, поцеловав своего мужа в губы, прежде чем повернуться к Гермионе.       — Гермиона, почему ты не сказала мне, что твоя дочь вейла? Это объясняет, почему бедный Луи не может вымолвить ни единого слова с тех пор, как увидел её, но, о Билл, разве они не прелесть? Он просто сражён наповал. — Гермиона совершила ошибку, сделав глоток воды в этот момент, в результате чего сильно закашлялась.       — Чёрт побери, неужели она вейла? Миона, ты в порядке? — спросил Билл, похлопывая Гермиону по спине, пытаясь помочь ей не задохнуться.       — Флёр, мне жаль, но ты ошибаешься, Аврора не вейла, — смогла наконец вымолвить Гермиона, когда перевела дыхание со слезами на глазах.       — Конечно, она вейла, Гермиона. Будучи частично вейлой и обладая этим геном, я совершенно точно чувствую, что она вейла. Моя мама объяснила мне, когда у нас с Биллом начали появляться дети, что любой, у кого есть этот ген, может чувствовать другую вейлу, но, скорее всего, семья отца твоей дочери рассказала тебе об этом при рождении, да? — объяснила Флёр Гермионе, как будто всё это было обычным делом, и невозможно, чтобы Гермиона не знала об этом.       — Флёр, отец Авроры никогда с ней не встречался. — Только после своего заявления, Гермиона медленно сглотнула. Ребёнок вейла, блядь, ну конечно, Драко Малфой не мог просто заделать обычного ребёнка.       — Что ж, это объясняет, почему ты не в курсе, но почему они никогда не встречались? Это странно, — спросила Флёр, смотря в сторону, где сидели дети. Гермиона проследила за её взглядом и увидела, что бедный Луи Уизли, который всё ещё сидел рядом с Авророй, медленно поднёс вилку ко рту, но промахнулся и испачкал рубашку. Аврора, прикрыв рот руками, смеялась над бедным мальчиком, а затем аккуратно промокнула уголок его рта салфеткой и вернулась к оживлённому одностороннему разговору, который вела с мальчиком.       — Флёр, она не может быть вейлой. Это невозможно, — заявила Гермиона, намеренно игнорируя вопрос, который только что задала Флёр.       — Конечно, может, если у одного из родителей есть ген вейлы, то любой родившийся ребёнок может стать вейлой. Однако это случается редко, поскольку не каждый ребёнок наследует этот ген в семье, поскольку он находится дальше от линии вейлы. Ты уже встречалась с целительницей, чтобы обсудить её растущую магию? Я предполагаю, что она очень сильна для своего возраста. Тебе не нужно беспокоиться о трансформации или о чём-то подобном, она не проявит свои способности в полной мере, пока ей не исполнится семнадцать-двадцать лет. Об этом следует помнить, поскольку известно, что иногда дети вейлы могут бросаться огнём, когда у них случаются истерики перед полным превращением. Если ты меня извинишь, мне нужно срочно вмешаться, — закончила Флёр объяснения, прежде чем пойти разнимать ссору, которая вспыхнула между Доминик и Энни.       Гермиона осталась сидеть в своём кресле, потеряв дар речи, наблюдая за крошечной девочкой, которая была всем её миром, счастливо болтающей рядом с Луи, который, в свою очередь, не мог стереть улыбки со своего лица, наблюдая, как Аврора рассказывает ему очень подробную историю о своей армии гномов, случившуюся чуть ранее в этот день.       — Твою мать. Этого не может быть, — пробормотала Гермиона больше себе, чем кому-либо другому.       — Миона, эй, Флёр бы не сказала ничего подобного, если бы не была уверена. Это какая-то странная магия вейл, но я бы не стал сомневаться в ней, — прошептал Билл Гермионе, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы никто другой не услышал.       — Что, нахрен, это вообще значит для Авроры, Билл? Гарри уже беспокоится о том, что Долохов придёт за нами из-за своей странной одержимости мной. Что будет, если он узнает, что она вейла? — Гермиона посмотрела в лицо старшего Уизли, чувствуя, как в животе поселяется страх.       — Ничего страшного, Миона. Просто нужно будет убедиться, что другие не узнают о том, что она вейла. До меня доходили слухи, что детей-вейл иногда продают или обменивают на что-то другое. Они обладают более мощной гипнотической силой, чем взрослые, и это делает их ценным приобретением. Я бы предпочел держать в секрете, что она из себя представляет. Когда Флёр была беременна, нам сказали никому не говорить, если кто-то из детей окажется полноценной вейлой, поскольку это опасно. Я уверен, что Флёр будет более чем счастлива обсудить с тобой любые вопросы или опасения, которые у тебя возникнут. Она знает больше, чем я. — Гермиона услышала серьёзный тон в голосе Билла. И даже тревожность о том, что может случиться с Авророй, если эта новость когда-нибудь дойдёт не до тех людей.       Эй, Драко, можно тебя на минутку. В общем, тот поцелуй был великолепен, жаль, что ты женат и это не может повториться. Кстати, ты обрюхатил меня на свадьбе Гарри и Тео, и теперь у нас общая дочь. О, а ещё я, только что узнала, что она вейла, и ей грозит чёртово похищение, если об этом узнают не те люди. Подумала, что ты должен знать.       Отлично. Эта маленькая речь не нуждается в правках.       Гермиона со стоном уронила голову на руки. Когда же наконец станет легче?