Raven's fall (WND PROJECT)

Мрачная старинного вида машина проезжала ворота Невермора. Когда то она делала это впервые. Но сейчас в ней стало на одного пассажира больше. Энид без умолку говорила с Мартишей, которая наконец-то была рада хорошему собеседнику. Уэнсдей же смотрела в окно своими привычным холодным взглядом. Она улыбнулась лишь один раз — когда её рука скользнула по животу её жены. Из-за высокого метаболизма живот Энид увеличивался быстрее, чем предполагала Аддамс. А сама оборотень потребляла мясо за двоих. Сейчас она казалась все такой же милой и задорной девушкой. Уэнсдей как то упустила этот момент. Она впервые в жизни сожалела. Нет, она не сожалела о решении женится на Энид. Но о том, что слишком мало времени они провели будучи простыми подростками. И она в погоне за холодным расчетом и желанием зажить полной жизнью — просто все пропустила. Но от этого уже ничего не изменить. На пороге их встречала директриса Уимс. Все с такой же натянутой улыбкой. Уэнсдей вышла из автомобиля и втянула носом воздух. Он казался таким знакомым. После чего за ней вышла Энид и родители. — И снова рада приветствовать вас мисс Аддамс. И вас мисс Синклер. — Вообще то миссис Аддамс. — Энид с улыбкой приобняла супругу и только тогда Уимс заметила небольшой, но уже выпирающий живот блондинки. — Я смотрю у нашей юной парочки все в итоге получилось. Я рада за вас. — Но все же боюсь вы больше не увидите здесь семейство Синклер. — Что бы это не значило, предпочту ничего не знать. Для вашего же спокойствия. *** Дверь открылась. Перед ними была из комната. Всего пару месяцев назад тут все и началось. Вещи лежали нетронутыми, лишь покрытые слоем пыли. Они вместе прошли к окну. Каждая села на свою кровать, смотря друг на друга. Энид не выдержала и тихо истерично засмеялась. — Здесь ведь все и началось. — Надо будет сказать спасибо мисс Уимс, за то распоряжение о карантине. — Несомненно, тучка. Уэнсдей со злобой в глаза из подлобья кинула взгляд на соседку. Прямо как в самый первый день. — Тебе определено надо меньше общаться с моей матерью. — Да не злись ты так. Им ещё внуков нянчить. А то я боюсь, ты ни одной моей течки не пропустишь. — Это верно. — Уэнсдей сменила тон взгляда. Теперь помимо злобы, в нем читалась похоть. — Волчонок же так любит это делать. — Инстинкты, что уж тут. Уэнсдей снова перевела взгляд в окно. Как же быстро все пролетело. Она никогда не любила смазливую романтику. Но она полюбила Энид и сильно жалела, что не дала ей этого. — Нам пора. У нас обед внизу стынет. И я надеюсь без овощных салатов. *** Слухи разлетались очень быстро. Даже когда главная сплетница вышла на заслуженный отпуск. Многие косились на живот Энид. И особенно когда видели, с какой чувственностью она обнимает Уэнсдей Аддамс. — А я смотрю вам все-таки удалось сблизится. — Ехидности Бьянки не было придела. Однако ни первая, ни вторая Аддамс не спешили выцарапать ей глаза. — Вы бы ещё ставки ставили. — Так мы ставили. Чувствую Ксавье ещё неделю из запоя выходить будет. Он так по тебе сох. У Уэнсдей промелькнула злорадная улыбка. Даже так, но причинение боли явно ей доставляло удовольствие. Энид же было все ровно. Её куда больше интересовал озадаченный и возмущенный взгляд Аякса. Она резко повернулась к жене и повисая у той на шее — втянула в глубокий поцелуй. Аддамс украдкой отвечала на поцелуй жены, но хладнокровие и образ — заставили её холодно отстранится. Хотя она так и не выпустила Энид из объятий, прижимая её за талию к себе. — Нам надо отойти. Буквально на минуточку. Уэнсдей буквально утащила повисшую Энид на себе. Как только они оказались наедине друг с другом в темном углу, Аддамс буквально прижала девушку к стенке. Самодовольная и соблазняющая улыбка её жены не давали ей покоя. — Мне казалось мы договорились, что ты не будешь кидаться мне на шею на людях. Энид перевела свой внезапно похолодевший и похабный взгляд на черноволосую. Она самодовольно улыбнулась притягивая супругу за плечи. — А то что ты мне сделаешь? Неужели мне и чувства к жене проявлять публично нельзя? Да и я не хочу, что бы люди думали — будто я где то ребенка нагуляла. — Дорогуша, сам факт наличия этого ребенка, это уже научное чудо. Думаешь хоть кто-то поверил, что он от меня? — Да мне плевать, Уэнсдей. Думаешь я как то поменяюсь? Я все ещё та Энид которую ты полюбила. И я хочу быть желанной для тебя. — А кто же спорит? Аддамс вжала блондинку в стену, сминая её губы. Когда та в ответ провела когтями по затылку, она услышала томный стон. — У нас есть достаточно, что можно вспомнить. И все ещё впереди. — Ты невыносима. — За это ты меня и любишь. — Тогда в твоих же интересах переместится в более укромное место. *** Уэнсдей никогда не любила светлую половину их комнаты. Цветастая половина соседки откровенно раздражала её. Как в первый день, так и когда они стали подругами. Однако удивительное умиротворение приходило к ней, когда она лежала на кровати своей соседки. Это было единственное цветное место в мире, где она была не против находится. Сейчас же лежа под светло розовым одеялом и прижимала к себе блондинку. Совсем как в первый раз. Она умиротворено дышала в шею жене. Она так и не привыкла считать её своей женой. Слишком быстро как то все прошло. — Спишь? — Сонный голос послышался из-под подушки, в которую уткнулась Энид. — Нет. Блондинка лениво развернулась к Уэнсдей. Она подвинулась достаточно близко, что бы уткнуться носом в нос готки. Светлые жизнерадостные глаза смотрели в апатичные черные. — Что такое? — Энид протянула руку и погладила девушку по щеке. — Не хотелось бы, что бы это заканчивалось.