Горькая разлука, пахнущая маслом

- Холодно и в это время года... Больше не нужно устраивать таких пиров. - заметила Михримах. Сейчас её взор был направлен на брата Мустафу, к которому никогда ранее не испытывала тёплых чувств. Сейчас же до жути захотелось в его обьятья. Но в саду её ждал супруг и при осознании это желание угасало достаточно быстро. - Валиде, мне точно нужен этот брак? Теперь, когда все в порядке и всё налажено. Нельзя ли развестись и... - И что потом? Подумай что будет и придёшь ко мне на разговор. Султан посмотрел на жену и понял, что это только метод успокоить буйную дочь, что приравнялась к шехзаде своей гордыней. Рыжевласка уж точно знала что делает. За полчаса молодая госпожа уже была в саду. Она смогла уйти раньше всех, что вселяло надежду на прекрасный вечер. Но только если Бали бей ещё не ускакал на своём коне к реке. Так он делал довольно часто. Скорее, всегда, когда была только возможность сбежать от дворца и указаний. Мужчина же только собирался накормить и оседлать коня. Тот сегодня жутко проголодался, что задержало Бали бея. - Ну теперь ты ешь и поедем. - кинув сено пред конём, молвил. - И куда же Вы поедете без своей принцессы? - Госпожа. - он тотчас же склонил голову. - Так куда собрались, Бали бей? - она ловко запрыгнула на его лошадь, та, явно, была к такому не готова и недовольно фыркнула. - К реке нашей. Лесной красавице. - Красавица река или та, что там живёт неподалёку? - поинтересовалась Михримах, смотря прямо в глаза хитреца, что давно украл её сердце и навсегда. - Там никто не живёт, но я строю дом для своей будущей жены. - Тогда бросай это занятие. Зря все старания. Жены у тебя не будет, так как... - голубые глаза сощурились. - У тебя уже есть твоя султанша, единственная и... - Неверная. - отчеканил мужчина, поворачиваясь спиной к Михримах, от чего ту охватила ярость. Слов не было, они все будто бы рассыпались из-за лёгкого ветерка, что погнал коня. Тот бежал галопом к лесу. Но султаншу это не волновало. Она чувствовала непонятное поражение. Как и пятнадцать лет назад. Как же он бесил её, всегда. Ещё от первых слёз и до ночи с мужем. Но Бали бей был целью, которую султанша уже достигла. Пусть и не до конца. Пусть он относился к ней так, но когда всё было проверено, то раздирал самые дорогие платья только ради тех самых томных вздохов и просьб. - И куда ты летишь? Даже кличка с головы вылетела. Тишина ветром ударила в лицо. Конь остановился, увидев знак, что показывал хозяин. Но это был другой человек. - Моя Михримах. - Султан, Рустем. У тебя нет права разговаривать со мной так. - более холодно заметила юная брюнетка. Сегодняшний серо-бирюзовый образ делал её старше и величественее. Пусть и оставалисть нотки нежности в нём, но куда больше было строгости. В эту минуту. - Ошибаешься, дорогая... Мы уже давно можем называть друг друга как только захочем. Всегда и при всех. - Кроме Валиде Султан и моего желания. - Спустись уже и пойми, что ты куда хуже любого своего брата. - Плохая попытка устроить переворот с помощью жены успешно будет доложена. - мило улыбнувшись, кинула. А так же девушка кивнула, из-за чего была стянута с коня. - Бали бей! - крикнула она и ударила мужа между ног. - Как же хочет жить... Моя... - Тоже достанется, я никому... Даже матери не принадлежу. - прикрикнула госпожа и пошла к морю. Она знала как туда добраться пешком, но сомневалась в том, что, злясь, выбрала ту тропинку. Это же выяснить было возможно только и раздорожья, к которому было несколько кварталов идти. Но времени хватало. Бали бей не был жадным на свободное время для любовницы, что по другому и не назвать, посему проблемы не составило пройти полпути. - И не то дерево, люблю валиде и этот характер. - зло прошептала и повернулась, но вдруг оступилась и упала. На тропинке ничего не было. Ни единого камешка. Но были те, кто мстил Хюррем Султан. А та уж точно не была любимицей народа. Только Сулеймана она могла всегда соблазнить. А вот о народе думала не очень часто. Да и Гюррем этого не требовалось. Было кому позаботиться о стране и народе, Хасеки всецело доверяла мужу. Вот такая любовь была примером для Михримах, а получилось совсем не так. Она и сама запуталась кого любила сегодня. Рустем иногда ей нравился и очень редко, а Бали бей был несколько месяцев как достигнутой целью, но с ним, всё ещё, было не всё понятно. - Я в гарем зашла на минуту, а меня уже ловят хатун от валиде. - Запропастилась ты на вечность из дворца, а госпожам и выходить не положено. Джихангир сидит и ничего не ест. - Я ему не нянечка. Пускай себе ест, а любимая сестра тоже имеет какие-то дела. Или так нельзя? Мне слушать валиде как раньше? - Михримах! Не забывайся. - Я говорю не с отцом, а с девочкой из Украины. Это ведь неизменно. А уважать такую страну огромной империи... Ещё и при её полном отсутствии. - госпожа хмыкнула и получила строгий взгляд. Так заканчивалась каждая их "ссора". Султан Сулейман за дочку мог очень хорошо наказать жену, чего Хюррем не могла допустить. Ведь уважения не достичь, если случится подобное. Сегодня рыжая султанша была в фиолетовом наряде, что полюбился Михримах. Вот и на платье она смотрела. В глаза матери смотреть было стыдно, но она делала вид, что противно. Выглядело это не очень. - Мой брат всегда будет наилучшим для меня, но это не касается никого кроме отца и Джихангира. - Ну вот и решили... Ты больше не имеешь на что обижаться и хорошо. - спокойно произнесла Хюррем и подняла глаза к потолку. Золотое вогнение не привлекало, но и не вселяло панику, посему госпожа оставалась жить в этих покоях. Хотя могла и не жить в них, а спокойно остаться за войной за комнату. Но дело принципа не могло остаться нерешённым. Тишина слегка изменила исход. В покои вбежал Сюмбюль и сразу же склонился. Он не был готов говорить в присутсвии Михримах Султан, да и говорить в принципе желание пропало. - И что случилось? - нетерпеливо поинтересовалась Хюррем. - Не столь важно, извините. - Ты не можешь скрывать от меня ничего. Забыл как я тебе позволила оставить в живых ту девушку? - Это разве не от доброго сердца? - прозвучал надрывистый вопрос.