Падение

В аду, говорят, ангелов ненавидят. Говорят, если оказался там, то жди верной смерти, если защитить себя не сможешь. Всё это враньё. В которое я верил до одного дня. Думаю, лучше начать с самого начала. То утро началось со стука в дверь моего дома. Заспанный и ничего не понимающий, я поплёлся открывать. На пороге моего дома стоял архангел Амалиэль, он же воплощение «справедливости». Меня силком выволокли из дома и осудили в грехе, а затем бросили с небес. На это смотрело множество ангелов, мои братья, и никто ничего не сделал. А что же за грех я совершил? Когда я задал этот вопрос, Амалиэль едва меня не задушил. — Ты допустил самоубийство человека, Рафаил! — Чт… это не я! — А кто должен был оберегать Марию?! — Я просто заснул на пару минут, я не спал несколько суток, когда отговаривал её… — Поздно, я тебя изгоняю! — Но я не хотел! Гавриил, Михаил, вы-то хоть ему скажите! Оба смотрели на меня и молчали. Я ощутил себя так, как будто бы меня предали. Амалиэль сковал мои крылья и объявил: — Господь дарует тебе прощение, если ты приведёшь к свету грешника с даром Творца. А теперь пади, презренный! Падать было больно. Я думал, что умру. Но я выжил. Выжил, и оказался перед тем, кого уже и не чаял увидеть. Перед первым падшим ангелом, королём ада, владыкой преисподней. Он стоял надо мной, когда я валялся со сломанными костями, и ждал, когда они срастутся, и я смогу подняться. Люцифер был куда ниже меня, и выглядел совсем безобидно. Если бы от него не несло так чёрной магией. Он улыбнулся и протянул мне руку. — Здравствуй, братец. Не забыл меня? — Что ты со мной сделаешь? — выпалил я испуганно. — Пардон? А что ты хочешь? — Ты будешь пытать меня? — А тебе нравится боль? — Нет! — Тогда не вижу в этом смысла.Давай, вставай. С его помощью я поднялся. И вскрикнул, видя свои ногти. Они начинали чернеть. — Ч-ч-что это?! — паниковал я. — Трансформация. За что тебя сюда? Из всех ангелов в раю ты самый набожный и наивный дурачок. Я промямлил ему про свою ошибку и наказание. Люцифер лишь усмехнулся. — Идиотизм. Но раз уж ты теперь падший, то я могу… — Я не падший! нет, я вернусь, я хочу домой! Мне просто нужно привести к раскаянию грешника. — Пфф, да, как нефиг делать. Обязательно попробуешь, когда я тебя пристрою. — В каком смысле? — перепугался я. Со стороны это, должно быть, выглядело смешно, ведь я больше Люцифера в высоту и в ширину. — Я не оставлю тебя без присмотра. А если тебя какой-нибудь сутенёр найдёт и изнасилует? — Боже. — пискнул я. — Но почему ты это делаешь? — Ты мой младший брат. К тому же, наивный идиот. А ещё я не хочу, чтобы тебя убили, и из твоих костей и органов сделали оружие против оверлордов. Так что не упрямься и иди за мной. Так прошёл мой первый день в аду. С того времени прошла неделя. Каждый день я видел, как ногти становятся всё чернее, и даже в волосах стали появляться чёрные корни и пара прядок. Их ещё не так видно с моими золотыми вьющимися патлами, но похоже, скоро я стану брюнетом. И перья на крыльях тоже становились чёрными. В конце концов я не выдержал и сказал Люциферу, что уйду из его замка, и что не хочу быть падшим. Я скучаю по дому, я хочу обратно на небо. В тот момент он разговаривал с женой о чём-то своём, но отвлёкся на меня. Потёр висок. — Что у вас всех за истерия вокруг искупления? — У кого это — всех? — Я же рассказывал тебе о моей дочери, Шарлотте? Она твоя племянница. Так вот, ей приспичило открыть отель для реабилитации грешников… — Это великолепно! — взвизгнул я. — Да щас. Пойди, глянь, сколько там гостей. — Люци. — нахмурилась Лилит. Затем посмотрела на меня. — Рафаил, прости, что лезу, но разве тебе не нужен какой-то особенный грешник для твоего возвращения? — Грешник с даром Творца –это который одарённый, «поцелованый Богом», их так называют. Художник, певец, писатель… — А, так «творец» в этом смысле. — протянул Люцифер. Усмехнулся. — Ну удачи тебе с этим. — В аду разве таких нет? — Их дофига. И я обещаю, ни один не станет исправляться. Зачем? Им это не нужно, им и так хорошо. — Но ведь в раю они познают блаженство и… — Даже не начинай. Со всеми этими речами — к Чарли. — Знаешь, если серьёзно, она будет рада любой поддержке. — улыбнулась Лилит. — Я дам адрес отеля, можешь поехать туда сегодня же. — Я так и хотел. — обрадовался я. Я скоро буду дома, осталось только познакомиться с племянницей, найти одарённого грешника, привести его в отель, и наставить на путь истинный. И я вернусь домой, ура! В отель я завалился во второй половине дня. И так как Люцифер сказал, что я всем видом выдаю ангела, заваливался я в капюшоне, скрывавшем большую часть лица и светлые волосы. Я постучался в дверь большущего здания. Мне открыла девушка, до жути похожая на Люцифера. — Здравствуйте. — улыбнулась она. — Добро пожаловать в отель счастья. Входите. — Здрасьте. — немного нервно улыбнулся я, вошёл и капюшон спал с моей головы. Девушка уставилась на меня огромными глазами. — Я эм… ты Чарли, да? — Вы ангел? — опешила она. — Тут такое дело…я типа твой родственник. После недолгих объяснений и звонка Лилит, Шарлотта радостно носилась со мой по отелю и показывала мне его, а затем познакомила со своей девушкой Вагаттой. Не то, чтобы я был гомофобом… просто раньше я однополых отношений не видел. Совсем. Это странно. Впрочем, это их дела, меня они не касаются. Далее мне перезентовали персонажа по имени Аластор. Сперва я умилился и едва сдержался от желания пожамкать его ушки, но едва увидел его улыбочку-оскал, желание прикасаться к нему тут же пропало. И появилось желание уйти в храм и спрятаться. Он меня съест, я его боюсь. И что, что мы одного роста. А затем Чарли спросила, как меня занесло в отель и ад. И пока я ей рассказывал эту безрадостную историю, дополняя описаниями небес (что вызывало неописуемый восторг в глазах племянницы), в отель приехал грешник, похожий чем-то на паука. В этот момент мы с Чарли рассуждали о каком-нибудь демоне, который был человеком искусства, успев отвергнуть Достоевского и Моцарта. Он увидел меня и сказал: — А откуда у нас эта сюся? — Кто? — потерялся я. — Энджел, это мой дядя-ангел, Рафаил. — сказал Шарлотта. — Дядя, это Энджел Даст. — Ангельская пыль? — спросил я, окидывая его взглядом. — Почему так? — Хочешь узнать? — он облизнулся, сверкнув золотым клыком, и подмигнул мне. Я покраснел. — В смысле? — Все ангелы такие сладкие булочки? — он положил руку мне на бедро. — Й-я не булочка! — взвизгнул я, вскочив от него подальше. — И я не гей! — ну и зря. — пожал он плечами и отпустил меня. — Энджел, не приставай к нему! — Чарли утянула меня обратно на место. — И вообще мы заняты. — Чем это? Обсуждением щенков и радуги, или чем там ещё ангелочки занимаются? Я аж обиделся, вот честно. — Делать ангелам больше нечего. — буркнул я. — Мы ищем творческого демона. — Хах, чего? Зачем вам? — Надо. О, а как насчёт Гёте? — сказала девушка мне, когда Энджел полез в телефон и холодильник. — Мгм, ты бы знала, как о нём после «Фауста» говорили. Мы бы думали ещё какое-то время, но тут Энджел присвистнул и сказал: — А ваш творческий демон обязательно должен быть писателем? — Нет, а что? — Да тут на днях звезда будет. Гляньте. Он протянул нам телефон. В каком-то клубе будет высупать некто «певчий соловей самого Асмодея», Киллиан Парис Ф, он же «повелитель самок». — Что такое «повелитель самок»? — не понял я. — Он же придворный принца похоти. Не улавливаешь сути? — усмехнулся Энджел. Я помотал головой. — Когда он поёт, все обкончаться готовы. — Так он суккуб? Инкуб? — Нет. Просто поёт проникновенно, скажем так. Но он точно не инкуб, я бы знал. — Вы знакомы?! — изумилась Чарли. — Ну да. Когда Вэл решил выслужиться и обзавестись связями в кругу Похоти, к нам на студию приезжал Киллиан. Асмодея задержали дела, так что он был за него. Так и познакомились. — И какой он? — Ты оценишь, это точно. — многозначительно улыбнулся мне демон. — Я могу достать нам пропуск за кулисы, если Киллиан вам подойдёт. Я ещё раз посмотрел на афишу в телефоне Энджела. Самого этого Киллиана Париса Ф. видно не было, а только его силуэт, державший микрофон. Лохматый, и как мне показалось, низковатый. — Я буду очень благодарен за помощь. — улыбнулся я. — Благодарности мало, хочу что-нибудь ещё. — Что? Он ухмыльнулся и потянул ко мне руки. Я взвизгнул и шарахнулся через всю комнату от него подальше. Демон засмеялся, поймав осуждающий взгляд Чарли. — Ладно, облапаю тебя позже. Три пропуска за кулисы, и… — Четыре. Вэгги идёт с нами. — поправила его Шарлотта. — Три. Мне пропуск не нужен. Я кивнул. И стал думать о том, как мне защитить свои честь и достоинство, если вдруг Энджелу действительно приспичит меня облапать в награду за помощь.