Дуя на раны

Ему отчаянно хочется кричать. До порванных связок и судорожных хрипов. До полной немоты. Вокруг темно, но Артём видит собственное отражение в запотевшем зеркале душевой. Он смотрит на себя и до зубного скрежета ненавидит. Ненависть бурлит в его теле, кровавыми брызгами выливаясь из берегов, и истерика с каждым моментом всё ближе. Она тянет свои скрюченные пальцы к рваному сердцу, ласково пытаясь залатать ткани. Она шепчет что-то о жалости, и Артёму становится противно и устало. Артем разбивается. Он хочет плакать, разбивать костяшки в кровь, раздирать своё лицо ногтями. Чувствует, что ещё момент, и он позволит себе сделать это. Позволит другим увидеть такого себя. Вместо этого он выкручивает кран на максимум, и едва кипящие капли попадают на его кожу, выключает воду. К сожалению, он не может причинить себе намереную боль, и глупый разум твердит ему об этом, предотвращая успокаивающую пытку. Спустя пару минут, или может час, Артём вновь смотрит в зеркало и понимает, что бушующая волна ненависти отступила. Не ушла, а лишь осадком опустилась на дно. Вместо всепоглощающей ненависти он чувствует скулящую жалость, ту самую, с которой истерика тянула к нему свои тёплые руки. Эта жалость ощущается не таким тяжелым грузом, как ярость, скребущая мозг. Но она всё равно чертовски сильно давит на усталый мозг. До недавнего времени беспорядочные мысли, наконец, успокаиваются, лениво выстраиваясь в чёткую колону и Стрелецкий может, наконец, вдохнуть. Буря отступила, но после очередного солнечного дня, вернётся тьма, в которой Артём ненавидит быть, но больше всего привык. Эта тьма обнажает его тело и аккуратно сдирает маску застывшей высокомерности. Она возьмёт его в свои объятия — холодные, почти ледяные — и Артём вновь почувствует отчаянную нужду в другом человеке. Люди любят тех, кто к ним несправедлив, и питают безразличие к тем, кто нуждается в них. Это правило, придуманное самим Артёмом, плотно отпечатывается на подкорке сознания и преследует его всю жизнь. Наверно поэтому все терпеть его не могут. Именно поэтому, он так отчаянно нуждается в других. Ежедневно он видит искажённые в отвращении лица людей. Эти лица всегда смотрят на него, и у него нет иного выбора, только как усмехаться, задирая подбородок слегка вверх. У каждого человека есть своя оборонительная поза, и у Стрелецкого это целый образ, что не покидает его ни на момент. Но иногда всё же настоящее «Я» выходит наружу. Вылезает из трещин маски, вымазывая собой всё вокруг. Артём яростно не любит себя настоящего. Мало кто вообще любит жалких людей. Настоящий он — такой маленький и плаксивый, потерявшийся в отчаянии мальчик. Мальчик, которого оставили в темноте, и ушли, не дав ни попрощаться, ни понять, как быть. Он брёл в пустыне тьмы, пытаясь найти хоть что-то, но когда натыкался на это «что-то», в ужасе незнания отскакивал обратно вглубь темноты. И затем всё повторялось. Снова и снова. Только со временем мальчик научился в случае чего скалиться, угрожающе обнажая зубы, и вновь в испуге бежать назад. Мальчик не готов пока драться, ведь не знает, как защищать себя. Мальчик не понимает, что возможно причин для борьбы нет. Артём и вправду ненавидит своё настоящее «Я» и поэтому каждый раз заталкивает эту грязь обратно, залатывая дыры по-новой. А иногда Артём всё же даёт себе поплакать, хотя полноценным процессом это сложно назвать. Когда очередной клиент с душой развороченной, так же как и у Стрелецкого, своей откровенностью срывает все заплатки на маске, его руки непроизвольно начинают дрожать, а глаза наполняются слезами, которые так и не выходят за пределы. Артём, в последнее время, не выдерживает. Не выдерживает пустых взглядов и молчания. Не выдерживает безразличия и ощущение пустоты. В последнее время холод внутри жалит всё сильнее и мало что может это заглушить. Артём пристрастился к боли, которую он заслужил. Это боль от руки клиента, что в очередной раз его не щадит. Люди, в своём отчаянье прекрасны, и удары у них, как правило, сильнее, чем у остальных. Эта боль дарит ему забвение и тупую, иногда резкую боль. Это звон в ушах, слёзы в глазах и ощущение крови на губах — потом вкус на языке. Физическая боль, причиняемая другими, успокаивает, как не успокаивает ничто. Это самый лёгкий способ забыться, перестать думать о том, что внутри. Затушить внутренний холодный огонь в глубинах тёмной клетки разума. Такой способ Артёма устраивает. Иногда появляются люди, которые видят его насквозь. Как правило, они не задерживаются долго в его жизни, но и этого хватает, чтобы принести боль сильнее удара в нос. Эта боль ранит ярко и резко, кинжалом, но зато после приносит облегчение больше, чем стекающая по подбородку кровь. Эти люди всегда смотрят на Артёма с сочувствием, и тогда истерика вновь тянет свои руки к нему; и тогда его режим сбивается вновь; и тогда до ночи он ждать уже не может. Он разваливается кусками на глазах, прямо перед этими людьми. Он смотрит на них так, будто они дарят ему новую жизнь без страданий и главное с пониманием, кто он на самом деле есть. Перед ними он почему-то позволяет себе слабость. Он хочет, чтобы другие увидели, что он давно в развалинах. Артём знает, что у него проблемы, но он не пытается что-либо с этим сделать. Он чувствует, что совершенно не вписывается в мир, и окружение это ежедневно подтверждает, отталкивая от себя сильнее. Или же это маленький мальчик в страхе отскакивает назад? Как бы то ни было, расстояние между ними остаётся прежним. Бывают моменты, когда Артём чувствует, что кому-то нужен. И это не та нужда, которую можно найти в любом другом. Он знает свои сильные стороны и умело ими пользуется. Стрелецкий смотрит на Матвея и видит, как тот перенимает и впитывает в себя как губка, все слова, что вырываются из-за рта Артёма. Видит, как глаза его сверкают восхищением, когда не смотрят со злостью и обидой, в очередные моменты необоснованной несправедливости со стороны «коллеги». Стрелецкому это откровенно льстит и он вроде как чувствует себя более значимым и нужным. Именно поэтому он держит Матвея возле себя. Артём смотрит на Сашу и в груди разливается тепло от вида девушки. Его мысли ужасны, но ему правда иногда нравится, когда она вот такая: разбитая, сломанная и апатичная. Она смотрит пустым взглядом сквозь Артёма, почти не реагируя на его руку у себя в волосах, и тихо шепчет, чтобы тот уходил прочь. Тёплая волна в груди нарастает, вместе с тем скручивая желудок от ненависти к себе. Он нужен ей, именно он. Но нужен только тогда, когда Саша периодически утопает в тёмных мыслях и вся трещит по швам. Артём Стрелецкий и правда ужасен, отвратен, но факт остаётся фактом. И поэтому Артём лишь шепчет успокаивающие речи на ухо девушки, чередуя со словами «я тебе нужен». Этими словами он успокаивает себя. Сломленные люди нуждаются в ком-то, кто будет складывать их по кусочкам. Не часто, но иногда после, они, уже залатанные и сильные, остаются возле своих спасителей. Возможно, Саша тоже останется? Артём знает, что нет. Цена того, чтобы она оставалась возле него слишком высока. Вообще, откровенно говоря, у Артёма не всё в порядке, как в принципе у всех. Различие только в том, что Стрелецкий осознавая это, не пытается бороться. Понимание проблемы это только первый шаг. Он видит людей насквозь и так же видит и себя. Все его проблемы разложены по полочкам, но Артём только со скукой оглядывает их, иногда вытирая опавшую пыль. Разобраться со своими травмами, означает обломать свои острые углы, что так надёжно не подпускают остальных и так же не позволяют ему близко приблизиться к другим. Сделать это, означает перевернуть свою жизнь с ног на голову. А Артём привык крепко стоять на ногах, да и к тому же, правда уже не сможет этого сделать. Вместо этого он принимает удары клиентов, перед этим провоцируя их. Он знает, на какие точки давить, где мягче и нежнее кожа, чтобы пустить кровь. Он также может уклоняться, но никогда не делает это, потому что разбитая губа болезненно, но успокаивающе напоминает о себе и Артёму становится лучше. Тема, которая волнует Артёма больше всего, хоть он и пытается это отрицать — его родители, точнее один из них. То, из-за которого он стал таким, каким он есть и непонятно, благодарить его или же нет. Вообще, говорить «спасибо» Артём не привык. Его отец, когда смотрит на него или слушает его речи, кривиться в отвращении и на это всегда смешно смотреть, ведь это то, что он заслужил. Относись к людям так, как они относятся к тебе, не так ли? Наверное, поэтому весь мир отталкивает от себя Артёма. Жалости в глазах отца никогда нет, и это всегда отрезвляет Артёма, позволяя ненавидеть его сильнее. С детства он хотел стать психологом, чтобы быть как папа, не видя отталкивающий, лежащий на поверхности факт: его отец помогает людям, чтобы вытрясти из них деньги. В случае младшего Стрелецкого факт несколько иначе: помогая людям, Артём спасает самого себя. Он никогда ни перед кем не извиняется, потому что всегда прав. Так пытается себя убедить Артём. На самом деле это потому, что никто никогда не извинялся перед ним. И поэтому видя боль в глазах отца от его колких слов, Артём чувствует только давящую боль в груди и, кажется, немеет, потому что язык становится вязким, а слюна липкой и горькой. Он вроде хочется извиниться, но воспоминания никогда не позволят ему этого сделать. Он будет тонуть в этой грязи, но никогда не попросит отца спасти его, тем более, если для этого нужно сказать «извини». Когда Артём узнаёт диагноз отца, истерика вновь тянет когти к его сердцу, мозгу, и в голове бьётся мысль о том, как это всё несправедливо. Жизнь вообще не бывает справедливой. Он ненавидит своего отца до чешущихся костяшек, но жалость к нему проникает под кожу и это намного ужаснее всего. Он думает, что не заслужил всего этого, ведь отец не заслужил от него жалости и его слёз. Уходя из больницы, Артём душит свои слёзы, но пару капель всё же холодят кожу. Поток машин стремителен и даже немного завораживающий: тянет к себе, нашёптывает безумную мысль. И он поддаётся искушению. Ноги начинают гореть, ветер бьёт ему в лицо и люди, что быстро меняются, что-то ему кричат. Но Артём не слышит, ведь в этот момент он позволил себе расслабиться. Артём, в который раз, позволяет себе разваливаться. В любом случае, позже он вновь соберёт себя, дуя на собственные раны.