Цикл "Вечные скитальцы"

Никто ничего не отнял! Мне сладостно, что мы врозь. Целую Вас — через сотни Разъединяющих верст. Нежней и бесповоротней Никто не глядел Вам вслед... Целую Вас — через сотни Разъединяющих лет. Марина Цветаева.

POV Деймон. Эллейна… На древнем, забытом уже практически всеми, языке это значит «свет жизни». Только мы, Вечные Скитальцы, еще помним это красивое нежное певучее наречие, на котором общаемся между собой при редких встречах. Да еще Стражи Врат понимают этот говор. Иначе, как бы мы узнавали их, а они нас? Звездные Странники, мы блуждаем между мирами, идем сквозь пространство с какой-то понятной только Сивилле, Хранительнице Мирового Равновесия, целью. Никто даже не догадывается о том, что нас ждет в конце пути. Оказываясь в новом для себя мире, Скиталец обязан следовать его законам и, прежде чем Страж откроет перекрестки мироздания, должен оказать посильную помощь. Мы ведь знаем, умеем и помним многое из того, что забыто остальными. Единственное, о чем я не догадываюсь и что так тревожит душу, кто ты. Это тебе я дал такое красивое имя, потому что забыл, как зовут по-настоящему. Эллейна, мир без тебя похож на ад, поверь, знаю, что говорю. Часто вижу во сне наши ссоры, примирения, дружеские посиделки, ощущая при этом всепоглощающую нежность и дикую ревность. Чувствуется, что между нами были и ненависть, и страсть, и любовь. Какие противоречивые чувства. Думаю, у нас были непростые отношения. Я помню, что сначала был к тебе равнодушен, потом появился интерес, желание доказать, что не так уж плох, как кажусь на первый взгляд. А потом так получилось, что ситуация вышла из-под контроля и я безнадежно влюбился в тебя. И покорен не твоей внешностью (а ты настоящая красавица!), а, что гораздо опаснее, душой и вечным желанием спасти заблудших и оступившихся. И началось это в тот самый момент, когда, между делом, решив, что достоин спасения, взяла под свою опеку. Черт, это я должен был защищать тебя от опасности и, прежде всего, от себя самого. Вот этот момент, пожалуй, и стал началом конца. Какая-то мрачная пещера, живые мумии вокруг, кровавые подтеки на стенах кажутся ожившим кошмаром в пляшущих отсветах горящих факелов. Мне так плохо – хуже не бывает. Я только что утратил веру во все хорошее, что есть на свете. Хочу умереть, забыть, уснуть и никого не видеть больше. Не слышу ничьих просьб, советов. Будьте вы все прокляты! Девушка с точеной фигуркой выскальзывает из темноты, большие лучистые глаза смотрят тепло и участливо. Эллейна, ты пришла за мной, чтобы вывести из мрака на свет. - Пойдем, ради меня, - шепчешь ласково и протягиваешь хрупкую ладошку. И я, переплетая наши пальцы, знаю, что без тебя, такой сильный и ловкий, мгновенно сломаюсь, иду послушно, не оглядываясь назад. А потом, когда мы выбрались из западни, удивляешь еще больше, обнимая и прижимая меня к себе. И вся бравада спадает от такого простого естественного женского жеста. Понимаю, что никогда не смогу обидеть тебя, предать, огорчить. Мы оба молчим, ощущая, что что-то большее, чем дружба, связало наши судьбы. Исступленно глажу твои руки, но ты холодна сейчас. Сердце бешено бьется от взгляда другого мужчины, а не от моих прикосновений. И таких моментов особой духовной близости было гораздо больше, чем возникает в памяти Вечного Скитальца. Постоянно ощущаю присутствие третьего. Рослый зеленоглазый довольно симпатичный (не разбираюсь в мужской красоте, предпочитаю женщин!) шатен, который, явно, влюблен в мою Эллейну. Интересно, отвечает ли ему взаимностью кареглазая обольстительница? Иногда готов убить соперника, просыпаясь с крепко сжатыми кулаками, но тут же понимаю, что никогда бы не смог совершить подобного. Этот парень дорог мне, не знаю сам, отчего. И что нас связывает с ним, кроме любви к Эллейне? Моя память оказалась избирательной, бережно хранила только воспоминания об этой девушке, остальные образы были довольно сумбурными и расплывчатыми. Хотя нет, несу в сердце облик еще одной женщины, которую мне пришлось …убить? Деревянным колом прямо в грудь? Даже сейчас не по себе, а тогда… Захожу в дом, потерянный, раздавленный случившимся, а ты ждешь меня, сидя у пылающего камина, хотя отправлял тебя домой. Не могу видеть сейчас твою жалость, Эллейна, мне она не нужна. Даже больше, ненавистна. - Очень ценю твое сочувствие, но все закончилось. И я даже рад. Уходи, - бросаю резкие, грубые слова, залпом выпивая стакан виски. - Ты же знаешь, что я не поверю, - глаза выдают тебя, в них мелькает не только сострадание, но и… «Не смей обманывать себя», - обрываю несбыточные мечты. - Иди домой, - не обращаю внимания на твои слова. Я отчаянно хочу выпроводить тебя и молюсь, чтоб осталась. – Отдохни немного, завтра будет новый день. - Я твой друг, - ну вот, опять. Не хочу больше этого слышать. - Я и так это знаю, - любовь к тебе висит пудовой гирей на шее, а эта ноша тяжела для одного. - А друзья обычно понимают, когда другому больно, - делаешь вид, что все отлично. Зачем? - Что ты хочешь услышать? Что мне небезразлична Роуз,? Что я расстроен? Огорчу тебя, это не так, - неужели ты не видишь, что мне плохо? Особенно от того, что, потеряв ее, думаю только о тебе. Срываюсь на крик, не хочу твоей жалости, а нужного все равно не дашь. - Вот опять делаешь вид, что тебе все равно, - не показывая обиды, мягко выговариваешь справедливый упрек. – Не сдавайся, прошу. - Я все чувствую. Понимаешь? И мне больно, потому что на ее месте должен был быть я, - зачем показываю слабость перед той, которой все равно. - Ты винишь себя? – глаза широко распахнулись – удивлена и озадачена. - Это было бы так по-человечески? А я же просто вампир. Говоришь, что не нужно сдаваться. А сама? – оставь по-хорошему, девочка моя, иначе за себя не отвечаю. Хочу утонуть в любви, как в море, но просить не буду. Да и смысла не вижу. - Хорошо, я уйду, - вижу, что обижена, вот и слезы блестят. Утешать не стану, иначе сорвусь. Но сама, как тогда, обнимаешь и прячешь лицо на моей груди. Господи, какой дурак. Ты же любишь меня, скрывая настоящие чувства глубоко внутри. Не буду пользоваться этой минутной слабостью, потому что никогда не признаешься в собственных чувствах. Маленькая глупая девочка. Моя Эллейна, теперь у меня есть право так тебя называть, хотя бы мысленно. Сколько же боли причинил нам обоим тем идиотским внушением при первой встрече. Из-за этой ошибки вынужден шататься по задворкам мироздания, искать твои следы, уже не надеясь на встречу. Этот забытый уголок Вселенной довольно забавен. Настоящее Средневековье с принцессами, рыцарями, драконами. Наверно, все детские сказки зародились именно в подобных местах. Знаешь, Эллейна, у меня была тысяча возможностей устроиться в одном из таких мирков. В женщинах и выпивке нет недостатка, но каждый раз меня останавливало данное обещание. И смутное воспоминание о тебе. Твоя любовь стала моим солнцем. А я не знаю, где ты сейчас, с кем коротаешь минуты. Вдруг забыла обо мне? Я держу в сердце слова Сивиллы, что до тех пор, пока не вспомнишь о своих чувствах, мы не встретимся. Неужели так и получилось? Эллейна, не смей, слышишь… Хочу еще раз увидеть твои искрящиеся счастливым смехом глаза. Улыбку, притаившуюся в уголках губ, которые накрою поцелуем. Помнишь, когда я нашел тебя в больнице, бледную от большой кровопотери, устроенной Клаусом? Новое имя… Кто такой Стефан? Подожди… Неужели соперником в борьбе за любовь был брат? Господи, это была не очень удачная шутка. Ведь история повторилась дважды. Сначала Кетрин, потом ты… Но твое имя по-прежнему загадка. Почему, Эллейна? Но твои глаза, они не лгут. Ведь ждала именно меня в том хосписе, я слышу неподдельную радость в голосе, когда шепчешь: - Деймон, ты пришел… Подхватив легкую, как пушинку, несу тебя, как знамя. Ты слишком слаба, но сердце гулко поет от счастья. Потерпи, любимая, я никому никогда не дам тебя в обиду. Веришь, Эллейна? «Да», - слышу в ответ. А дома стараюсь окружить заботой, сожалея, что оставил тебя. - Выпей бурбона, поможет, - крови не предлагаю – откажешься. Глупышка, неужели нравится страдать? – Крепкий, - смешно морщишь носик, показывая свое отношение к алкоголю, а глазки-то заплаканные. - Эллейна, могу помочь тебе забыть. Хотя бы то, что доставляет боль, - надеюсь на чудо. А вдруг? - Никакого внушения, - в этом вся ты. Пусть тяжело, страшно, не важно. – Я должна помнить все. В руках держу кулон – напоминание об еще одной ошибке. Хотя тогда я считал, что поступаю правильно. Если бы только знал… - Решил тебе это вернуть, - говорю через силу, еле сдерживаясь, чтобы не прижать твое хрупкое тело к себе. - В этот раз его, и правда, не спасти, - ты приняла трудное решение. Брату все-таки удалось разочаровать девушку, которую каждый считал своей. – Я все видела. После того, через что мы прошли, чтобы помочь ему… Его просто нет. Эллейна, ты плачешь, уже не пряча слез. Убираю злосчастный кулон, притягиваю тебя к себе. - Где же ты был, Деймон? – нет, не упрекаешь, но от этого еще больнее и гаже. - Прости, - целую висок, ласково заправляя локон за ушко, - я не должен был уезжать. Обнимаю еще крепче. - Обещаю тебе, больше никогда не уйду от тебя, - слова звучат, как клятва. Твои глаза блестят от счастья. Нет, Эллейна, я не воспользуюсь ситуацией, слишком сильно люблю тебя. И знаю, что взаимно. Только это секрет, который еще неизвестен тебе. А брат - теперь не соперник. Перед глазами – наше с ним прощание перед уходом в другие измерения… Сколько же мерзкого пойла выпил сегодня, что память упрямо подсовывает новые образы, раскрывая картины далекого прошлого, которое никак не станет настоящим. Завтра этот одичалый мир останется позади, а что впереди, кроме боли и одиночества? Мне не привыкать, но ты, Эллейна, как справляешься? Бедная девочка, прости, что заставил так страдать. Правда, если положить руку на сердце, быть Вечным Скитальцем гораздо лучше, чем вампиром. Если бы еще ты всегда рядом. Знаешь, Эллейна, ты снишься мне каждую ночь. Помнишь тот маленький городок, Денвер, по-моему? Каждое мгновение там готов повторить, пережить тысячу раз, потому что там ты была настоящей, искренней и страстной. И любила открыто, никого не боясь. Думаешь, не замечаю твоих откровенно-жадных взглядов, которые украдкой бросаешь, неумело притворяясь спящей. А сам делаю вид, что пришел за виски, долго стою у окна, слушая твое прерывистое дыхание и наслаждаясь бешеными скачками сердца. Глаза встречаются с твоими, и, откликаясь на молчаливый зов, ложусь рядом, посылая к черту все доводы рассудка. - Ты никогда мне не рассказывал о том, что сделал для Роуз, - шепчешь тихо, лаская взглядом карих глаз. - А это тебя и не касается, - смотрю упрямо в потолок, стараясь скрыть разочарование. - Почему ты не позволяешь людям видеть в тебе добро? – хитро улыбаясь, стараешься подвинуться еще ближе. - Когда люди чувствуют хорошее отношение к себе, то непроизвольно ждут этого, - поворачиваюсь к тебе, я же весь, как на ладони. Зачем мучаешь? – Не хочу оправдывать чьи-либо надежды. Теперь наши лица так близко, что воздух обжигает, а ресницы щекочут нежную кожу. Нервно сглатывая, смотрим в упор. Не выдерживаешь первая и отворачиваешься, дыша часто и тяжело. Твоя рука касается моей, осторожно сжимаю тонкие пальчики, ощущая легкую дрожь возлюбленной. Ласково глажу ладонь, чуть выше, молчаливо спрашивая согласия. Тебе нравится, я чувствую. Но разум выигрывает схватку с сердцем. Надеешься убежать, спрятаться. Не получится, не в этот раз. Выскакиваешь на террасу, но сердце, душа и тело зовут за собой, оставляя рассудок в одиночестве. Подхожу ближе, пытаешься остановить надвигающуюся бурю хриплым шепотом, надеясь, что не послушаю: - Не нужно… - Почему нет, Эллейна? – эти простые слова звучат как сигнал к дальнейшему безумству. Я выпустил джинна из бутылки и не боюсь последствий. И снова повторяю чуть ниже: - Эллейна… Откликаясь на этот зов, отбрасываешь все сомнения, делая последний шаг навстречу судьбе, падаешь в мои объятья. И все становится глупым и неважным, кроме взаимных ласк, глубоких поцелуев и хриплых стонов. Нахлынувшая страсть делает тебя, Эллейна, еще красивее, притягательнее и желаннее для меня. Разве это возможно, Господи? Чуть прикусив нижнюю губу, прислушиваюсь к твоим ощущениям, не больно ли… Но тебе нравится все, что делают мои руки и бесстыжий язык. Отклоняясь, подставляешь шею под поцелуи, притягиваешь к себе все ближе, хотя уже невозможно. Впечатываю тебя в стену, лаская жарче и интимнее. Не отстаешь ни на шаг, треплешь волосы, гладишь плечи и руки, хрипишь: «Еще, Дей, пожалуйста…». Не имею привычки отказывать таким просьбам. Тем более тебе, Эллейна. С трудом отрываюсь от гибкого изящного тела, всматриваюсь в затуманенные страстью глаза, находя в них отклик на все свои чувства, и уже не думаю ни о чем. Пытаешься расстегнуть молнию на джинсах, не торопись, милая, вся ночь впереди. Но смущенное покашливание твоего младшего брата возвращает с небес на землю. Черт, как же не вовремя! Ты возбуждена, смущена и разочарована. О себе вообще молчу. Жаль, что больше Эллейна не позволяла сердцу одержать верх. А потом мы стали Вечными Скитальцами, нарушив своим упрямством Мировое Равновесие. *** Не смотря на поздний час, придорожная харчевня до отказа забита посетителями. Кто-то подкрепляется дешевым вином и пищей, в дальнем углу бросают кости, шумные игроки разгорячены выпивкой и азартом. Хозяин и расторопная ключница не успевают разносить эль в оловянных кружках. Все внимание девушки приковано к красивому молодому человеку в приметном плаще Звездного Странника, в одиночестве расправляющегося с бутылкой граппы. Хотя сосуд уже наполовину опустошен, путешественник совершенно трезв. Служанка уже несколько раз прошла мимо синеглазого красавчика, пару раз намеренно задев бедром, но мужчина не обращал внимания на ее ухищрения. Девушка немного огорчена, ведь юноша попросил комнату до утра, а она надеялась получить удовольствие от его ласк. Неужели все Скитальцы равнодушны к женским чарам? Этот, точно, какой-то ненормальный. Но прислужнице некогда долго размышлять: у нее полно работы. Девушка спешит к бродячему музыканту, весь вечер развлекающего посетителей заведения разными песенками, в основном, двусмысленного содержания. Помощнице хозяина же хочется услышать что-нибудь романтичное. - О, у меня как раз есть одна баллада, услышанная в другом пространстве, - добродушно смеется в седую бороду менестрель, хитро поглядывая на задумавшегося Скитальца. И настроив лютню, музыкант запел песню о странной девушке, ищущей возлюбленного среди миров. Заслышав чарующую мелодию, все находящиеся в таверне бросили свои занятия, полностью отдавшись во власть музыки. Только юноша в плаще Странника, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания. А песня звала и звала за собой: За ним одним идет след в след Та, что молчала лишь в ответ. О чувствах вспомнить коль боится, То встреча их не состоится. После этих слов Скиталец слишком быстро, почти незаметно для человеческого глаза, оказался рядом с певцом. - Откуда ты знаешь эту историю, старик? – спросил незнакомец музыканта на непонятном для других языке. - Приятно в этом захолустье повстречать коллегу, - ответил менестрель на таком же наречии, - я видел героиню этой баллады. И слышал все из первых уст. - Когда и где? – шепотом поинтересовался Скиталец, стараясь унять дрожь в руках. - Забыл, но очень давно, Деймон, - устало вздохнул пожилой мужчина. – Она вспомнила все: имена и взаимоотношения. Девушка любит тебя, парень. И добавил, немного погодя: - Упрямая, чертовка. Тебе крупно повезло… - Но Сивилла говорила, что, как только это произойдет, мы встретимся, - недоуменно высказался его собеседник. - Знаешь, Хранительница ничего не делает просто так, значит, еще есть условия, - усмехнулся старик. – Наберись терпения, мой юный друг. Спешка хороша лишь при ловле блох, в остальных случаях – это мешает. - А какой была Эллейна, когда ты ее видел? – Деймон принял к сведению слова о Сивилле. Что же еще она придумала для них? - Выглядела здоровой, правда, немного усталой и очень грустной. Погоди, ты сказал Эллейна? – широко улыбнулся музыкант. – Недалеко от истины, приятель. Потом старик резко встал и сказал на прощание: - Тщательнее выбирай дверь в иное пространство, Дей. Удача на твоей стороне. Будь счастлив. А Странник еще долго думал над этими словами. *** В забытый Богом мир, ставший временным пристанищем Вечного Скитальца, пришла ночь. Малахитовое светило, местный аналог Луны, залило зеленым светом всю округу, проникая в потаенные уголки, заглядывая во все окна, касаясь тонким лучом спящего Странника. Деймон безмятежно улыбался: ему опять снилась Эллейна. Снова Денвер и ее счастливое лицо, только на этот раз им никто не мешал. «Дей, - шептала возлюбленная, - иди ко мне». Пробуждение было резким. Очнувшись, как от сильного толчка, молодой человек непонимающе оглядел комнату. Возле окна Скиталец увидел стройную, изящную незнакомку, расчесывающую блестящие темные локоны. На ней только слегка прикрывающая бедра рубашка. - Кто ты и что здесь делаешь? – задал мужчина вполне резонный вопрос, а когда девушка обернулась, выдохнул еле слышное: - Пришла… Она была точно такой же, как Деймон ее запомнил. Только теперь Эллейна счастливо улыбалась, смотря на его изумление. Сальваторе попытался встать, но его толкнули обратно в постель мягким, но быстрым движением. А попытки что-то сказать прервали жарким поцелуем. Странник не возражал против подобного обращения, его руки лихорадочно гладили внезапно обретенное сокровище. Выражение его лица было таким, словно Деймон испытывал сильную боль. Эллейна, глядя на него, почувствовала, что с ней творится что-то странное. Ее никогда не боготворили, а в его объятьях девушка ощущала именно это. Еще никогда не переживая подобного, Эллейна испытала странную жажду – захотелось отдать ему всю себя. Она желала его, хотела стать такой, какой он видит ее, делать то, что ему нравится. Деймон притянул Эллейну поближе, а в его глазах заплясали синие сумасшедшие огоньки. Его требовательные губы жадно приникли к ее рту, а она, подчиняясь его напору, жарко шептала что-то неразборчивое. Их языки встретились, и ни один не уступал другому, Одно движение, и теперь она ощущает его приятную тяжесть, а ненужная одежда сиротливо лежит на полу. - Ты так красива, Эллейна, - шепчет Деймон, скорее себе, чем ей. - Ты тоже, - отвечает девушка, - только Елена, милый. - Знаю, но для меня останешься Эллейной навсегда. Можно? – не спрашивает, убеждает. - Тебе можно все, Дей, - соглашается она, заглушая слова поцелуем. И больше ничего не осталось. Только Он и Она. Женщина и Мужчина. Инь и Янь. Начало и конец. И снова это безумие, невозможное желание раствориться в другом без остатка, милые глупые нежности. Стоны, выдыхаемые на самом пике наслаждения, страстные поцелуи, запретные ласки. И Эллейна позволяет Деймону все, потому что не может противиться, потому что понимает: это правильно. Она принадлежит только ему, сегодня и всегда. Они не замечают, сколько раз сливались в едином порыве. Теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем страстные вздохи – долгожданное свидание через сотни верст и лет. И перед самым рассветом, когда первый робкий луч позолотил ее волосы, рассыпавшиеся по его руке, Скиталец прошептал: - Я люблю тебя, Эллейна. - И я тебя, - засыпая, услышал в ответ. Странник очнулся, когда местное солнце стояло высоко над горизонтом. Попытался притянуть Эллейну поближе – и обнял пустоту. Открыл глаза – никого. Неужели это был сон? Но такой реальный, что до сих пор чувствуется аромат, присущий только его возлюбленной. Может, так Сивилла посылает знак, что скоро Вечные Скитальцы встретятся? Ведь сегодня Странник идет к Стражу Врат, чтобы выбрать новую дорогу. Остановившись на пороге, последним взглядом окидывает комнату, ставшую свидетельницей его короткого счастья. И у окна замечает забытую расческу. Значит, все было по-настоящему? Но как? Насмешка Хранительницы Равновесия? Или подсказка? Ничего, уже сегодня Деймон узнает все ответы. *** Выбора пути, как такового, не было. Оказавшись в зале со множеством дверей в иные миры, Странник ощутил, что его как магнитом тянет в одном направлении, а серебряный ключ, бережно хранимый на груди, теперь жжет кожу. Не думая ни секунды, Скиталец входит в портал, и его руки, разрывая пространство, находят чью-то теплую ладонь. Еще не веря, но уже понимая, что это значит, юноша притягивает к себе девушку с заплаканными глазами. - Эллейна, я нашел тебя, - шепчет Странник, обнимая обретенную потерю. - Нет, Дей, мы нашли друг друга, - мягко поправляет Елена, соглашаясь на новое имя. Ее руки обвивают шею Сальваторе, и прямо там, на перекрестке мироздания, встретившиеся влюбленные целуются. Цель достигнута, они смогли пронести и сохранить свои чувства через века и расстоянья. Вот только путь еще не окончен. И не все дороги пройдены.