19 октября, 2004
Очередная ночь в этой части города выдаётся тихой. Пока я иду до работы Рикки, встречаю всего пару человек. Впрочем, уже довольно поздно, да и хожу я здесь в это время далеко не в первый раз, чтобы удивляться подобному. Темнота, туман и повышенная влажность нагоняют какой-то неясной меланхолии, но я лишь отмахиваюсь от этих мыслей и иду дальше. Стараюсь зацикливаться на том, как аутентично и уютно выглядит эта улочка в своей простоте, и как отлично музыка, играющая только из одного наушника, дополняет данную картину. Если честно, помогает мало, но я хотя бы пытаюсь. Подхожу к маленькому кафе, сквозь стеклянную дверь вижу, что свет наполовину потушен, а часы работы на табличке рядом недвусмысленно намекают о том, что рабочий день уже завершён. Вижу Олсона, что-то сосредоточенно делающего за барной стойкой, улыбаюсь. Он такой очаровательный, когда занят и полностью погружён в свои мысли. Осторожно берусь за ручку и тяну на себя, небольшой букет, купленный по дороге, прячу за спину; сверху раздаётся характерный звук колокольчиков, которые я в силу роста едва ли не задеваю головой. — Мы закрыты! — сначала кричит Рикки и только потом уже поднимает голову, мгновенно изменяясь в лице, когда понимает, что пришёл я. — Каждый раз будешь мне это говорить? — не могу сдержать смешка. — Я знаю расписание, Рик. — Крис! Парень мгновенно бросает все свои дела и подходит ко мне, улыбаясь. Достаю из-за спины букет и с умилением наблюдаю за его реакцией. Конечно, она уже далеко не такая яркая, как это было в самом начале. Подобные жесты уже превратились в нечто само собой разумеющееся, но я вижу, что ему всё равно приятно, и он ценит, что я не прекращаю нашей маленькой традиции. Олсон забирает цветы у меня из рук, и мы обнимаемся. — Подожди минутку, милый, я только кассу запру, — Рикки нехотя меня отпускает и на время возвращает букет, — и сниму этот чёртов фартук. Помню, как я впервые провожал его сюда. Всего полгода назад. Форма была немного другая — никто из сотрудников не обязан был носить этот идиотский чепчик. Олсон был счастлив, что нашёл хоть какую-то работу, и я тоже. Мы переехали в квартиру получше, стали делить аренду, и зажили почти как нормальная маленькая семья, только вместо ребенка у нас был барахлящий компьютер, который я вечно чинил. — Представляешь, сегодня мистер Крэйвен сказал, что я могу рассчитывать на премию. Мне кажется, мы могли бы съездить в Бостон на выходные хоть на пару деньков и отвлечься. После Хэллоуина, конечно. Где, как не у нас, лучше всего праздновать Хэллоуин? Из года в год это единственное, что мне совершенно не надоедает, к тому же, именно этот праздник был причиной первой поездки Рикки сюда — сам он из Сиэтла. Мои родители тоже не местные, но бунтарский дух привёл их в самый осенний (причём в любую пору года) и таинственный городок западного побережья — Салем. — Да, давай. Как раз успеем подсобрать на развлечения и отгулы, а заодно… да, вроде, это всё, — здесь так тепло, что меня потихоньку начинает клонить в сон, а когда Рик выключает свет, я теряюсь окончательно. — Бу! — он приводит меня обратно в чувства и выхватывает из рук букет. — Не спи, милый. Ты обещал мне сегодня посмотреть третью часть «Злых зомби». И ещё кое-что, ты по-о-омнишь? — Да-да. Я диск уже в прокате взял, и… погоди, что было второе? — начинаю судорожно перебирать в голове все наши диалоги, но они словно стёрлись. — Какао…? — Верно! Иногда на улице мы получаем в свою сторону косые взгляды, и всех этих людей понять вполне нетрудно. Мы довольно специфичная на вид парочка, но, в конце концов, я ни к кому в трусы не лезу, так что ожидаю спокойной реакции и от остальных. И хоть раньше Салем был едва ли не самым мракобесно-пуританским местом во всей Америке, сегодня здесь таких проблем уже нет. — У тебя всё хорошо, Крис? — неожиданно спрашивает Рик, и мы останавливаемся прямо посреди тротуара. — Всё прекрасно, клянусь. Немного осенней хандры, ещё и этот туман… — я невольно кидаю взгляд вдаль, за спину парня. Туман в последние дни и правда был какой-то неестественно густой и гипнотизирующий. Он вызывал странное чувство тревоги, и тем не менее не наслаждаться его эстетикой было трудно. — Но я получаю от этого мазохистское удовольствие, так что за меня не волнуйся, — слабо, но искренне улыбаюсь, снова переводя взгляд на него, — выпью ведро какао с зефирками под хорроры, и всё наладится. — Ты потрясающий, — Олсон легонько тыкает меня в нос, и мы спокойно идём дальше. — Не грусти. Как хорошо, что у нашего арендодателя уже был телевизор с дисководом, и его не пришлось покупать. Он даже притащил нам ящик своих старых дисков, вот только Рикки это «старпёрское чёрно-белое дерьмо» не особо любит, а я с удовольствием погружаюсь в ретро-ужасы. Ему подавай фильмы про нежить, уже который раз пересматривает «Злых зомби» и «Утро живых трупов». Впрочем, не могу сказать, что они мне совсем уж не нравятся. Мы всю дорогу молчали, но держались за руки. Его крошечная ледяная ладонь в моей, он почему-то всегда такой холодный, а я и согреть-то толком не могу — тоже не в ладах с терморегуляцией. Тем не менее, это устраивает и его, и меня, и мы — два дурачка — живём, как и все, своей маленькой дурацкой жизнью. Вид двери нашего дома меня всё-таки немного воодушевляет. Мы всё красиво украсили: положили коврик с надписью «Убирайтесь», завесили окна новыми чёрными шторами. А ещё понаставили в доме кучу безделушек из Волмарта. — И всё же я надеюсь, что ты такой мрачный не из-за «Злых зомби». Мы так-то можем пересмотреть «Шизо», если ты протестуешь… — не унимается Олсон, когда уже щёлкает ключами в замке. — Да успокойся, солнце, мне всё равно. Пока ты счастлив, я тоже буду счастлив. Даже если для этого счастья нужно смотреть дефективные фильмы про зомби. — Ничего они не дефективные, — проходим в дом, и я сразу же подхватываю Рикки на руки; он очень лёгкий, так что с этим нет никаких проблем. Поначалу парень даже активно делает вид, что сопротивляется, но сдаётся буквально через пару секунд и просто обвивает руками мою шею, устраиваясь головой на плече. Естественно, я уже всё приготовил заранее. Отношу его на диван, небрежно покрытый несколькими пушистыми пледами, а сам быстрым шагом возвращаюсь на кухню. В две огромные кружки разливаю почти литр молока, ставлю их в микроволновку и жду, параллельно вытаскивая упаковку маршмеллоу и новую пачку какао из ящика. Не сказать, что мы являемся истинными ценителями, или же у нас имеются лишние деньги, просто на какао экономить как-то не хочется. Едва слышу писк, оповещающий о готовности, — достаю кружки и на глаз сыплю в них ароматный порошок. Маршмеллоу решаю взять с собой, потому что у Рика из раза в раз менялось предпочтение об их количестве, так что пускай положит сам, сколько ему нужно. Когда возвращаюсь, он уже сидит с нашей коробкой дисков на коленях и перебирает их. Больше половины туда были сложены мной, так как из нас двоих бóльшим ценителем кинематографа всё-таки являюсь я, однако по своему желанию Рикки никогда не вытащит ни один из них. Я прекрасно знаю это и даже не думаю высказывать какие-либо претензии. Вся эта эстетика действительно «на любителя». И было же у меня счастье однажды познакомиться с одним из таких любителей… — Пришло время для какао! — Олсон поднимает взгляд, и я сразу сую ему в руки кружку и пакет зефирок, а сам забираю коробку и иду к DVD-проигрывателю. — Всё ещё не передумал? — зачем-то последний раз уточняю я, в шутку добавляя тону нотки лёгкого недовольства. — Не-а, — затылком вижу, как он качает головой и улыбается, а потому беспрекословно ставлю коробку на полку и беру упакованный во многоразовый буклет диск из проката, что дожидался своего времени на крышке дисковода. Отточеной комбинацией действий включаю фильм и возвращаюсь обратно на диван к Рики, уже успевшему уничтожить четверть маршмеллоу. Поначалу мы просто лакомимся и наслаждаемся фильмом. Ну, как: он наслаждается, а меня устраивает то, что он всем доволен. Я же, на самом деле, не могу заставить себя смотреть ленту без некоторой доли скептицизма. Я знаю, что Рикки не особо любит, когда кто-либо вслух комментирует фильм прямо параллельно просмотру, поэтому молчу. И всё же, если бы была такая возможность, я уверен, что нашёл бы, до чего здесь можно докопаться. Замечаю, что парень допил свой какао, забираю кружку у него из рук и ставлю её вместе со своей на столик позади дивана, после чего сгребаю Олсона в охапку и откидываюсь на спину, вынуждая его лечь на меня и оказаться в плену одного из пледов, который мне кое-как удаётся накинуть сверху. Он негромко смеётся и прижимается к моей груди, но от просмотра не отвлекается. Чего я не могу сказать о себе. Мой взгляд то и дело уходит куда-то за предел монитора, упираясь в интерьер или мигающую синюю лампочку на проигрывателе. Время от времени я поглядываю на тёмную, отражающую блики экрана шевелюру Рики у себя под носом и невольно получаю от этого приступ лёгкой дереализации. Я словно проваливаюсь сквозь прошлое, ведь всё это происходит уже далеко не в первый раз, и я просто вижу одинаковые картинки, одну за другой. Мне нравится всё это, безусловно, и я люблю своего маленького чёрного кота, но всё это со временем… приелось, что ли? Чувствую себя ужасно даже от того, что просто позволяю себе думать подобным образом, но, кажется, мне и правда пора на время сменить обстановку. Едва заметно трясу головой, возвращаясь в реальность, покрепче обнимаю парня и возвращаю своё внимание очередной экшен сцене, разворачивающейся на экране.***
20 октября, 2004
С утра я просыпаюсь в ещё более подавленном настроении, чем был вечером. Неосознанно покрепче прижимаю к себе Рикки… Меня охватывает необъяснимая тревога, и я уже точно не смогу уснуть. Беру с тумбочки мобильник: на часах около четырёх утра… вставать пока что рано. Вижу, что висит один пропущенный с неизвестного номера, но решаю не придавать этому особого значения. Олсона будить мне не хочется, но, похоже, он почувствовал, что я зашевелился, поэтому вдруг придвигается ко мне в ответ. — Ты почему не спишь, м-м, милый? — сонно протягивает, даже не поворачиваясь. — Который час? — Без десяти четыре. Давай, спи, тебе перед работой выспаться нужно, — глажу его по плечу, хотя этим скорей пытаюсь успокоить себя… — Ты такой худой, что я скоро начну заставлять тебя есть. — Я сделаю всё, что ты скажешь, Крис, — он выпутывается из моих рук мягко толкает меня в плечо, заставляя лечь на спину. — Но только спать сейчас уже не лягу, хоть убей. Рикки взбирается на меня и, едва касаясь, проходит руками вдоль тела. У меня пробегают мурашки, но не более. Скорее даже от его холода, чем от возбуждения. Уж слишком мне плохо, но признаваться так неудобно… Вдруг, у меня депрессия, и придётся отдавать кучу денег за врачей? Этого мне делать совсем не хочется — я не в том положении, чтобы платить за терапию. Но почему ещё мне может быть так херово? — Рикки, я не уверен, что сейчас самое время… — Четыре утра — не самое время? Не смеши меня, Черулли. Всегда было самое. И два, и три, и четыре, и десять, — Рик наклоняется к моему лицу и всё же немного мешкает, прежде чем поцеловать. Я развеиваю его сомнения и целую первым, придерживая за тощую талию, а затем опускаю руки чуть ниже, неосознанно заставляя его выгнуться. Какие же худые бёдра, кости буквально торчат… Мы оба сдали в последние пару месяцев, вот только он физически, а я — морально. — Солнце, — я всё-таки не могу. Чуть сильнее вжимаю голову в подушку заставляя его отстраниться, но совесть мгновенно съедает меня изнутри, стоит мне только увидеть этот обиженный, непонимающий взгляд. — Мы и так поздно легли, — я нежно провожу ладонью по его аккуратному подбородку, чувствую, как собственный взгляд становится дико виноватым, а брови складываются умоляющим «домиком». — Ладно, прости, — парень поднимает голову, заставляя меня убрать руку, после чего берёт одеяло, которое сам же скинул, укрывает нас обоих и просто ложится рядом со мной. Я обнимаю его и ничего не говорю. Я боюсь сказать ещё хоть что-то. Впрочем, он и сам молчит. А у меня в голове словно эхом повторяются его последние два слова. Рикки извинился. Значит точно видит, что со мной что-то не так, но пока что молчит, ровно как и я. Может, оно и к лучшему. Хотя навряд ли. Успевает пройти всего лишь десять минут, прежде чем он встаёт. Я делаю вид, что продолжаю спать и не замечаю этого; слышу как он выбирается из моих объятий и выходит из спальни. Продолжаю лежать. Я не чувствую времени, только усталость и пустоту, но ни того ни другого не оказывается достаточно для того, чтобы действительно заснуть. Открываю глаза за минуту до будильника, предназначенного для Рикки, и отключаю его. Ещё секунд сорок просто залипаю на стену, после чего наконец выбираюсь из кровати. Не столь важно какое у меня состояние, проводить его на работу я в любом случае обязан. Когда я спускаюсь вниз, то почти сразу оказываюсь заключён в объятия Олсона. — Ты проснулся! Я сделал нам кофе и очень боялся, что ты сегодня просто не встанешь, и он остынет, и… — Всё хорошо, — я улыбаюсь и даже негромко смеюсь, умиляясь его заботе. — Я бы себе не простил, если бы не встал. — Я хотел сказать, что ты не должен заставлять себя делать что-то, если не хочешь, и я… — он отстраняется и берёт мои руки в свои, но я снова не даю ему договорить: — Как я могу не хотеть, если дело идёт о чём-либо связанном с тобой? — я стараюсь улыбнуться ещё шире, но тут же вспоминаю, что было час назад в спальне и мгновенно теряю лицо. Получается так, будто я противоречу сам себе. Тем не менее, Рикки, судя по всему, не обращает на эту несостыковку внимание или же просто делает вид, что не замечает; тянет меня на кухню, уже полностью пропитавшуюся ароматом крепкого утреннего эспрессо, что-то щебечет о том, как мы могли бы провести время в отпуске. Я стараюсь внимательно его слушать и вставлять хоть какие-то комментарии, но по большей части просто киваю, либо же издаю смешки. Пространство словно превратилось в молоко. Звуки кажутся странно глухими и отдалёнными, на передний план выходит всё самое незначительное. Я никогда раньше не обращал внимания на то, сколько пыли у нас здесь, но сейчас буквально не могу оторвать взгляда от того, как красиво она кружится в оранжевом луче солнца, что слабо пробивается сквозь туман в одно из окон… Допиваем кофе, я наскоро накидываю на себя ту же одежду, которую бессменно носил последние дней пять, и мы выходим. Дорога до кафе продолжается в таком же, практически одностороннем диалоге, но в какой-то момент Рикки-таки удаётся найти ключик к моей заинтересованности. Внезапно он вбрасывает что-то про музей «всякой паранормальщины» в центре Бостона, и я даже на несколько минут включаюсь в разговор, неподдельно заинтересовавшись. Может, мне и правда поможет этот отпуск? Домой возвращаюсь в одиночестве и тишине. Путь по пустынной улице нашего района кажется одновременно и бесконечным, и крайне коротким. Странный туман в такую рань едва ли начинает рассеиваться, а потому всю дорогу я занимаю себя рассматриванием того, как дома постепенно выплывают из его густой дымки. Такое странное состояние. Даже музыку включать не хочется. Впрочем, кажется, Олсон, сам того не подозревая, разбудил во мне нечто очень старое и, безусловно, приятное. Недолго думая, я подлетаю к своему драгоценному компьютеру, жду несколько минут, пока он включится, и забираюсь на форум, где уже крайне давно не появлялся. Страница с первых же секунд начинает пестрить заголовками и интригующе обрезанными фотографиями вечерних лесополос и тёмных помещений. Я пролистываю вниз, параллельно отмечая, что под темами всё так же, как и в старые добрые, собирается множество комментариев, ветки которых уже после десятого, уходят куда-то далеко-далеко от изначальной темы, и читать их, честно говоря, порой даже интереснее, чем изначальную статью. Чувствую, как уголки губ сами собой ползут вверх, пока я пролистываю страницу, полностью состоящую из спора двух пользователей о том, куда пропали несколько мусорок из парка в южной части города. Кажется, я впервые за долгое время искренне улыбаюсь. PARAMYSTERY.COM 12 СЕНТЯБРЯ 2004 Тред от пользователя c0unt_ch0cu1a: «Глядите, что нашёл.» [1 вложение] Кликаю по файлу, и на монитор высвечивается очень сжатый скан. Тем не менее, какой-то текст разобрать возможно. Под грифом городского архива расположен следующий текст: 19 ОКТЯБРЯ 1984 «В Салеме зарегистрировано аномальное атмосферное давление и ряд других нетипичных для климатической зоны явлений. Все измерители показывают разные данные, компасы выходят из строя. Особенно странно поведение птиц. […] ударяются в окна, летают кругами. Собаки лают без причин. Смерч и/или землетрясение не прогнозировались.» Как это обычно случается, в голову тут же начинают лезть воспоминания, словно ты и сам что-то подобное видел. Впрочем, я вряд ли смогу с уверенностью сказать, что какие-либо странности происходили у меня на глазах, так как все последние дни нахожусь в прострации. Единственное — это, безусловно, туман. Однако, хоть и выглядит мистически-таинственно, он, на мой взгляд… не сильно выходит за рамки вполне обычных погодных явлений. Почему-то этот пост цепляет меня, я начинаю читать комментарии. Параллельно обращаю внимание, что дата архивной записи совпадает со вчерашней. d4rrrk_p4ssenger: «вечно в канун хэллоуина вся чертовщина происходит, забавно :D» c0unt_ch0cu1a → d4rrrk_p4ssenger: «ДА-ДА, в этом году то же самое!» «[ссылка]» stevenlong1990: «а разве не в то время появилась большая часть самых популярных фотографий на форуме? я вроде недавно видел разоблачение, что там почти у всех одна дата, и это просто компьютерная графика, которую сделал какой-то программист из Уиллоуса.» d4rrrk_p4ssenger → stevenlong1990: «как это вообще можно доказать? тогда же ещё даже самого форума не существовало.» stevenlong1990 → d4rrrk_p4ssenger: «я поищу это обсуждение» tess_t1m0ny → c0unt_ch0cu1a: «господи, я уж думала у меня с собакой что-то случилось, весь вечер вчера орала, как резанная, а оказывается это у всех так…» Из интереса тыкаю на ссылку, прикреплённую автором треда. Там оказывается заметка с сайта городских новостей за вчерашний день. СМИ сообщали, что люди жалуются на странное поведение своих питомцев, а ещё несколько очевидцев в одно и то же время видели странные зелёные огни в небе. Дочитать не успеваю: телефон лежащий рядом вдруг начинает вибрировать, раздаются первые ноты приевшейся мелодии. Номер неизвестный, уже инстинктивно прокашливаюсь, чтобы выдать своё стандартное рабочее приветствие, как вдруг понимаю, что передо мной лежит мой мобильник, и по работе на него позвонить никак не могут. Ночью тоже кто-то звонил, и, вроде как, последние цифры номера похожи… Немного хмурюсь, но всё же прожимаю зелёную кнопку принятия вызова и подношу телефон к уху: — Э-э… слушаю? На другом конце провода поначалу тишина. Звонящий, походу, тоже задумался, куда только что попал. Вот только голос, который я вдруг слышу в ответ, пробуждает во мне почти полностью забытые чувства. Я замираю, ни слова сказать не могу. Всё вокруг вмиг начинает казаться совершенно бессмысленным, я пытаюсь выдавить из себя хоть что-нибудь. И, Господи, всё без толку. Так странно будучи в моём возрасте ощущать себя столь беспомощным. В моменте я не кажусь таким уверенным, какой я обычно на словах, я мало соответствую тому образу, который вокруг себя строю… Позвони мне хоть сам президент, я бы так не отреагировал. Всё потому, что из трубки я услышал его. Того самого единственного и неповторимого гуру, сумасшедшего задрота, увлечённого фанатика, того, кто вытаскивал меня из дерьма все наши школьные годы и своим бесконечным потоком идей неустанно наполнял мою жизнь яркими красками. Я собираю мысли воедино и глубоко вдыхаю. Мне нужно срочно придти в себя и успокоиться, чтобы по крайней мере просто принять тот факт, что по телефону со мной сейчас говорит именно он. — Да ладно, дружище, ты что, даже не сменил номер?! Это Спенсер. И да, не бойся — местным маньякам твой телефон никто не давал.