***
— Ты таким счастливым выглядишь, у что-то случилось? — с улыбкой замечает Рикки, после того, как я уже несколько часов хожу перед ним в своём «обновлённом» состоянии. — А, что?.. — я вырываюсь из своих мыслей и тоже начинаю глупо улыбаться, глядя на него. — Да не знаю, просто настроение хорошее. Я почему-то не очень хотел говорить ему про возвращение Спенсера. Ну, то есть как. Я прекрасно понимал, почему не хочу. И был очень рад, что Рикки не уточняет. — Хах, ну, я рад, — он издаёт довольный смешок и возвращается к вымешиванию теста. Мы не так давно вернулись домой и я предложил сделать шоколадные маффины на ужин. — Можешь поставить духовку на двести градусов разогреваться? — Да, конечно, сейчас, — мигом срываюсь с места и иду выполнять указание. Я знал, что он поел на работе, а сам я всего за час до того, как его встретить, заскочил в нашу любимую забегаловку за сэндвичем. Так что эта готовка скорей была исключительно ради готовки, ну, и отчасти чтобы накормить исхудавшего Рикки. На самом же деле в меня настолько вдохнула жизнь перспектива скоро увидеться с лучшим другом своих школьных лет, что я попросту не мог усидеть на месте: мне нужно было хоть куда-то девать внезапно свалившийся на голову избыток энергии, от которого я уже порядком так успел отвыкнуть. — И, я думаю, самое время доставать формочки, тесто почти готово. — Так точно, капитан, — я выставляю на духовке нужную температуру и возвращаюсь к парню, заключая в объятия со спины. — Ты пахнешь корицей. Снова добавил этот адский порошок, пока я отвернулся? — бью пальцем по его острому носу, он смеётся. — Боже, Крис, да ты выдумал себе эту ненависть к корице! — Неправда. — Думаешь я не помню, как ты схомячил мой рождественский пудинг в прошлом году? Да там корицы больше, чем муки было… — Ой, всё! — смеюсь и наконец отхожу от него, снова наклоняясь к одному из нижних ящиков, где здесь хранились формы для маффинов. — Их, э-э-э… маслом промазать нужно, или у нас ещё осталась та декоративная бумага для кексов, которую ты покупал в прошлый раз? — Я не помню, проверь…***
21 октября, 2004
Даже работа сегодня не кажется такой рутинной и однообразной, хотя, казалось бы, эти два определения подходят к профессии компьютерного мастера, как ничто иное. Помню, когда ещё только бросил университет, это показалось мне идеальным вариантом, однако жизнь, как и в большинстве других моментов, поспешила меня разочаровать. Спасибо хоть на том, что бо́льшая часть моей работы сводилась к человеческой глупости и неумению пользоваться компьютерами, из-за чего, как минимум, в шести из десяти случаев мне просто приходилось создавать видимость работы, на деле нажимая лишь пару кнопок, зато получая за это достойную оплату. Впрочем, мой душевный подъём не особо спасает и с технической точки зрения: уже полчаса вместо того, чтобы менять драйвера я на пару с хозяйкой компьютера отскребаю окаменевший слой пыли на всех платах внутри системного блока. И как только люди доводят до такого состояния, неужели не жалко… Внезапно телефон в кармане издаёт громкую вибрацию, за которой сразу следует характерная музыка. Я откладываю в сторону успевшую стать чёрной салфетку и достаю мобильник из кармана. Едва вижу на экране имя Чарнаса сердце на секундочку замирает, после чего я незамедлительно принимаю вызов и прикладываю телефон к уху. — Ура, на этот раз мне не пришлось звонить несколько раз, — сразу слышу знакомый голос из трубки. — Это Спенсер. Зачем он уточняет? Неужели думает, что я не занёс его в контакты в тот же день, когда мы впервые связались? — Привет, — отвечаю достаточно сдержанно. Рядом со мной всё ещё сидит заказчица, из-за чего я резко ловлю себя на мысли, что болтать с Чарнасом сейчас явно будет слегка некорректно по отношению к ней. — Ты немного не вовремя, я сейчас на работе… — А, ой! Я просто хотел договориться о времени и месте. В пять вечера в пабе Брауни сможешь? Или ты работаешь? — Нет, у меня свободный график. В пять, у Брауни — отлично. — Заебись! Я просто только что мимо проходил, мне показалось что видел за баром моську Шугармэна, может хоть повидаемся с братано… — Спенсер, я бы с радостью поболтал… — начинаю перебивать его я, замечая косой взгляд девушки, прекратившей оттирать пыль с забившегося вентилятора. — Да, всё, беги конечно! Удачи там, — извиняющимся тоном восклицает парень. — И тебе. До встречи, — не даю ему ответить и сбрасываю, после чего быстро убираю мобильный обратно в карман и возвращаюсь к вычищению грязи из системника, но уже совершенно в другом настроении. Я довольно быстро заканчиваю работу — установка драйверов никогда не была чем-то чересчур трудным — получаю свои деньги и отправляюсь домой. Уже почти половина шестого, поэтому я решаю сразу пойти встречать Рикки с работы. Погода вполне себе неплохая, на улице даже чересчур тихо. Туман никуда не ушёл… должно быть, одиноким путникам сейчас довольно страшно. Но только не мне. Дохожу до знакомой кафешки и захожу внутрь. Всё как обычно: колокольчик, Рикки за кассой, пустующие столики. — Как дела? — первым делом спрашиваю, подходя к стойке. — Мне огромный тыквенный латте с собой, пожалуйста. Шучу. — Я сегодня такой уставший, ты не представляешь, — Рикки вздыхает, не оценив моих приколов, — скорей бы домой. — Представляю. Можем просто бесцельно поваляться и повтыкать в потолок, как ты на это смотришь? — моё предложение заставляет Олсона слабо улыбнуться, но он всё такой же печальный. — Снимай эту треклятую форму, и пошли уже отсюда.***
Дома мы молча переодеваемся, ложимся на кровать, и я начинаю беспорядочно переключать каналы на телевизоре. Где-то рассказывают про теракты, где-то — про нововведения в образование. По MTV идёт раздражающий попсовый клип. В итоге я просто выключаю зомбоящик и отбрасываю пульт. — Рик? — он лениво поворачивается ко мне и привстаёт на локтях. — Хотел сказать, мой бывший одноклассник со своей женой приехал в Салем, он жил в Англии последние шесть лет. Я рассказывал о нём, мы вместе были задротами в старшей школе. Хочу завтра сходить с ним в бар, отпустишь? — Гуляй, — он кивает и снова ложится. — Ну ты чего такой? — я придвигаюсь максимально близко и нависаю над ним. — Я тебя люблю, окей? — Окей, — Олсон всё же не может сдержать улыбку, он просто тает от моих слов и обнимает меня за шею, тут же вовлекая в поцелуй. Я отвечаю, обращаясь с ним нежно, как с цветком, боюсь лишний раз шевельнуться. Мне так спокойно и нормально, я давно не испытывал волнения и нервного напряжения. Рикки сам по себе такой. С ним я как в маленьком тёплом домике, вот только домик этот плохо проветривается. В последнее время и секс у нас только в качестве примирения или просто вечернего досуга. Точно так же и сегодня. Мне скорее хотелось обрадовать Рикки, чем насладиться самому или что-либо ещё. И хуже всего здесь то, что я разучился быть в моменте; даже во время максимальной близости с ним, я думаю лишь о том, что скоро наконец увижу Спенсера. Его звонки всколыхнули во мне нечто старое, странное и приятное. Вот только оно окончательно оторвало меня от Рикки. И это гнетёт лишь больше, если учитывать, что Чарнаса я ещё даже не видел.***
22 октября, 2004
Господи, почему я так волнуюсь? Это же всего лишь Спенсер. Блять, да, ага, всего лишь. Я уже час брожу по улице соседней той, где находился паб Брауни. Я бы зашёл в сам бар, только вот времени ещё всего лишь четыре. Думаю, если там и правда работает Дэн, то он обязательно поставит меня в неловкое положение, упомянув, как рано я припёрся. Но я не могу: меня с самого утра чуть ли не трясёт от предвосхищения. Стоило мне только проводить Рики и вернуться домой, как я тут же начал наматывать круги по гостиной, мыча себе под нос мелодию из какого-то старого фильма, название которого мне идентифицировать так и не удалось. Слишком взволнован, чтобы думать. Слишком взвинчен, чтобы поспать ещё пару часов и приблизить заветный момент. Слишком взбудоражен, чтобы занять руки хоть чем-то и прекратить считать минуты до встречи. Чёрт, вот Спенсер сказал, что нам уже почти тридцать, никак не могу выбросить это из головы. Мы ведь ровесники, нормальны ли вообще такие перепады состояния сознания в моём возрасте? Я вышел из дома за несколько часов до назначенного времени и выдвинулся на место пешком, несмотря на то, что бар находился едва ли не в самом центре города, а квартира, которую мы снимали, была на окраине. Кроме этого, я ещё специально бродил какими-то окольными путями, чтобы потянуть время и, тем не менее, всё равно оказался в назначенном месте просто отвратительно рано. Зато за весь свой поход я успел схлопотать приличную такую порцию воспоминаний. Мы с Риком редко гуляли по подворотням: он предпочитал главные улицы, набережные и парки. А вот как раз со Спенсером мы облазили каждое заброшенное кладбище и заглянули в каждый плохо запертый подвал. Этот сумасшедший дух авантюризма и желание найти приключений на задницу вечно тянули нас обоих в самые странные и безлюдные места, так и кричащие всем своим видом, что заходить сюда — идея так себе. Смотрю на часы: ещё только двадцать минут пятого. Нужно куда-то себя деть ещё хотя бы на минут двадцать, в идеале — на полчаса, чтобы мой приход не выглядел таким уж чересчур преждевременным. Первое, что приходит в голову: маленькая лавка проката, в которую я заходил уже много раз и точно знал, что она находится буквально в паре дверей от паба. Идеально. Наверное. Не знаю, что в подобном заведении можно делать на протяжение получаса, но может мне повезёт и попадётся словоохотливый работник; обсудим с ним весь их ассортимент. Прохожу по узкому переулку и как можно более неторопливым шагом направляюсь в нужную сторону. Мне кажется, что я сейчас выгляжу как взъерошенный попугай, наебнувшийся с жёрдочки во сне. Впрочем, вполне вероятно, что я не так уж и далёк от истины. Забегаю внутрь и сразу направляюсь к секции с фильмами более чем двадцатилетней давности. Всегда нравилось их рассматривать. Была в них какая-то изюминка, какая-то особая самобытность, которую в наше время хорроры почти полностью утратили. Особенно я люблю ту часть, где лежат диски с чёрно-белыми лентами. Только вот где они?.. Всегда же были правее прилавков с мелодрамами шестидесятых, куда же они их могли переставить… Я оборачиваюсь, начинаю оглядываться в поисках знакомых обложек. Замечаю последнюю часть «Ужасов Ильмовой аллеи», в голове мелькает мысль, что я мог бы взять и глянуть его с Риком перед сном. И я уже было даже успеваю развернуться и сделать шаг в сторону стойки со свежими ужастиками, как вдруг врезаюсь в кого-то, почти на голову ниже меня. — Извин… — почти одновременно вскрикиваем мы и ровно так же одновременно обрываем себя на полуслове, едва завидев, в кого только что воткнулись. С идеальным тоном кожи, волосами старательно зализанными назад, в кожаной косухе и новым телефоном в руках — передо мной, словно отзеркаливая мою восторженную оторопь и с каждой секундой начиная улыбаться только шире, стоял никто иной, как Спенсер Чарнас.