***
Кончики пальцев аккуратно касаются длинных шрамов на предплечьях, ключицах и кистях, оставленных тварью семь лет назад. Уже не болит. Боль давно прошла, оставив за собой последствия. Перед глазами девушки каждый день всплывали страшные сцены того, как напуганная до жуткой дрожи пятнадцатилетняя Лиза вся в слезах считала, что просто покинет мир, лежа на траве на школьном стадионе, прикрывая окровавленными ладонями своё мокрое лицо. От этих кадров сердце сжимается, воздух в лёгких заканчивается вместе с желанием смотреть на себя в зеркало. Следы у неё уже не очень заметные, их косметикой и закрытой одеждой спрятать от чужих глаз можно. Только Лиза этого не делает. Она приняла это, поверила в то, что её тело красивое даже с отметинами больного прошлого, и оно обязательно в будущем станет чьим-то желанием. Ощущая тёплые ладони на своём животе, Лиза поворачивает голову вбок, надеясь увидеть лицо, но на глаза попадается лишь блондинистая макушка. Чужое неспокойное сердцебиение ярко чувствуется спиной. Что-то тревожит. Волнение человека позади накапливается под ребрами и не разрешает сердцу успокоиться. — Ты в порядке? — Лиза пытается обернуться к старшей лицом, но та крепко сжав чужое тело, не даёт и шанса. Запах Киры почти выветрился, испарился из памяти. Она больше не пахнет собой — она пахнет кровью, шлейфом железа, что тянется за ней мерзкими прутьями. Лиза желает, чтобы она отступила, чтобы блондинка вновь пахла своим излюбленным дешевым ароматом, как когда то, а еще лучше — запахом своего собственного тела, от которого у младшей звезды перед глазами рассыпались. — Брось это всё, — бубнит в самую шею Кира, начиная поцелуями вести к месту за ухом, — Я всё возьму на себя. — Нет, — качая головой в стороны, Лиза сжимает губы в тонкую полоску, — Это сделать должна я, — почувствовав как чужая хватка немного ослабевает, девушка повернулась к блондинке лицом к лицу, обхватывая ладонями щеки, — Понимаешь? — в ответ Кира лишь закрывает глаза, тяжело выдыхая. — Понимаю, но принять никак не могу, — целуя младшую в лоб, блондинка отходит на шаг, выпуская девушку из объятий, — И не смогу. — Наши сегодня одного залипалу поймали, — парень заходит в подсобку, садясь рядом с Кирой на диван, — Десять грамм спиздил, клиенты рожи корчат. Что делаем? — Телефон его прочистили? — докуривая сигарету, девушка тушит бычок о пепельницу. — Конечно. Семьи по его словам нет, но девчонку нашли, — пролистывая чат, Саша открывает фотографию. — Девушка? — всматриваясь в изображение, Кира осматривает на вид миловидную девчонку с карими глазами и рыжими волосами, — А что тот чепушила говорит? — Денег нет, порошка нет, работы нет. Вообщем отбитые почки ничему не посодействовали. — За то любовь есть, — усмехаясь, Кира так же пялит на рыжеволосую, — Поищи ещё рычаги давления, девушку пока не трогаем, — парень понятливо кивает. — Кстати, как там твоя беженица? Она как две недели уже переехала вроде. — Не знаю, трубки не берет, — пожимая плечами, блондинка поднимается с места, — Даже на сообщения через раз отвечает. Всё через знакомую узнаю, — хватая со столика телефон, девушка в очередной раз проверяет входящие, — Повзрослела, самостоятельная какая стала. Я ей помочь хочу, а она вот так. — Так у вас же вроде шуры-муры, любовь-морковь и все эти дела. Или я не прав? — озадачено тянет парень, непонятливо изгибая бровь. Кире его слова явно пришлись не по нраву: брови свелись к переносице, тишина затянулась. — Любовь? — озлобленно запихивая мобильный в задний карман джинс, Кира смотрит точно в чужие глаза, — Любовь — прерогатива слабаков. Сильные люди никогда никого не любят, потому что любить — означает иметь слабое место. А у меня, Санечка , нет слабых мест. Сладкая истома окутывает приятно тело вместе с густым сизоватым дымом. Пьянит и возбуждает аромат закрученной в трубочку травки. Просто хороший запах. Медитация для мозга. Это просто дурь, не кокаин и героин, но перед глазами рисуются картины о солнце, тёплом море, жарком пляже и приятном отдыхе. Лиза обводит взглядом чужую спину. Старшая сидит на краю кровати, агрессивно печатая сообщение, но нога, плавно ведущая от её шеи до поясницы явно меняет настроение. Поднимаясь с места, Кира откладывать телефон в сторону и разворачиваясь лицом к синеволосой, скалиться словно зверь. — Я всё никак не могу тебя понять, — начинает Лиза, — Твоё настроение и эти резкие перепады, — приподнимаясь на локтях и не отводя от старшей взгляда, косяк точно тушиться об рядом лежащую пепельницу, — Меня это волнует. — Меня тоже много чего волнует, — пожимая плечами, Кира хватает младшую за щиколотки и упираясь коленями о кровать, резко подтягивает девушку к себе, умещаясь между чужих разведённых ног, — В особенности ты, сечёшь? — карие, покрасневшие от шмали глаза синеволосой лишь закатываются в ответ. — Ты всё такая же невыносимая. Поднимаясь по лестнице, Лиза удрученно смотрит под ноги не имея сил даже поднять голову. Работа и учёба высасывают всю жизненную энергию, но это лучше, чем постоянно жить за чей то счёт. Здороваясь с соседями, которые встречаются на пути, девчонка ищет связку ключей среди мусора, что давненько валяется в просторном кармане толстовки. Наконец нащупав железо, Лиза победно открывает дверь и проходя внутрь застывает в одной позе, резко погружаясь в состоянии шока. На одинокой кровати сидит Кира скрестив ноги и твёрдым взглядом пилит младшую. — Чего стоишь на пороге? — ухмыляется блондинка, выгибая бровь, — Проходи, чувствуй себя как дома. — Какого, — отмирая, Лиза прикрывает дверь и откидывая рюкзак в сторону подходит ближе к старшей, — Как ты здесь оказалась? — И это всё, что ты хочешь спросить у меня после того, как мы не виделись почти год? — У меня единственный экземпляр ключа, — не откланиваясь от своего, говорит Лиза, — И такое умеешь? — Ты сейчас серьёзно? — начиная постепенно вскипать, старшая встаёт на ноги, — Ты, блять, в себе вообще? — повышая голос, Кира сжимает кулаки до побеление костяшек. Лиза в опасении отходит на шаг назад. — А ты? — не сводя взгляд с чужих глаз, младшая набирает полные лёгкие воздуха, — Ты приехала без предупреждения, взломала чертов замок и не понятно что требуешь от меня сейчас, — на это Кира лишь хмыкает и разминает шею, — Чего вдруг замолчала? — У тебя понабралась. Ты же у нас спец в игнорировании, — Кира, не торопясь двигается к младшей, — В чём проблема? Дай мне причину и если захочешь, я уеду сейчас же, когда выслушаю тебя, — девушка обхватывает в ладонях чужое лицо, взглядом будто умоляя не молчать. Всё это время Кира места себе найти не могла. Блуждала по своим раздумьям, но так и не находила главного. Причины. — Я устала, — единственное, что сказала Лиза. — Устала от меня? — младшая в ответ поджала губы. — Не так. Я устала от твоей помощи, — на Кирином лице явное удивление, — Я походу так и не привыкла получать помощь от кого-то, особенно финансовую. Это дико меня давит, понимаешь? Ты звонишь лишь спросить нуждаюсь ли я в деньгах. Пихаешь их в мои карманы даже если я говорю «нет», — Лиза устало прикрывает глаза, — Я лучше на подработке загибаться буду, чем ещё хоть копейку от тебя получу. Перестань. Кира отпускает из своих рук девушку и отойдя на пару шагов в сторону, лишь берет кожаную куртку с маленькой вешалки. — Хорошо, прости, — поднимая взгляд в потолок, блондинка крепко сжимает вещь в своих руках, — Я просто не знаю как это делать по другому. — Что делать? — спрашивает Лиза. — Проявлять любовь. — Любишь меня? — говорит в самый поцелуй Лиза, притягивая блондинку ближе к себе. — Ты знаешь, — выдыхая отвечает Кира, стягивая с младшей последний и явно лишний элемент одежды.***
— Вы чё творите? — суматошно подбегая к детям, что крепко вцепились друг к другу за волосы кружась в «белом танце», Кристина яростно, прямо за шкирку разнимает драчунов, — А ну успокоились оба, живо, — светловолосый мальчик яростно дышал через нос и прожигал дыру в своём капитане. — Кристина Степановна, это всё он начал, — кричит уже другой мальчишка с тёмными волосами, что придерживает ладошкой свою щеку, на которой осталась маленькая, но зараза такая, болючая царапина. Девушка обвела взглядом детей и футбольное поле. Вокруг них целая толпа, шушукаются и только. — За мной, — парнишки удрученно кивают и с опущеными головами, прямо как провинившиеся щеночки ступают точно по взрослым следам, до самой каморки. Дверь в помещение открывается почти беззвучно, и сейчас здесь мёртвая тишина. Пахнет сыростью и плесенью, дешёвым обедом и старыми тряпками – как в клоаке, и от этой какофонии запахов хочется бежать подальше, но Кристина, напротив, уверенно шагает вперёд. Поправляя красную кепку, блондинка с громких выдохом присаживается на дряхлый стул, что опасно качается под её весом. — Ну, я слушаю, — скрестив руки на груди, глаза старшей бегают от одного мальчишки к другому. — Тренер, — начинает светловолосый, — Он заслужил, — говорит с полной уверенностью, даже не отводя взгляда. — Ты че лепишь? — возмущённо вскрикивает другой, при этом так по детски топая ножкой, — Я ничего не сделал! — Миша, — окликает девушка первого паренька, — Что он сделал? — Он, — кидая резкий взгляд на «друга», Миша лишь крепче сжимает челюсть, — Он сказал, что моя мама, — договорить не даёт блондинка. — Хватит, — в понимании высказывания, девушка сжимает губы и на миг прикрывает глаза, — Ты свободен, а Дима остаётся, — Миша понятливо кивает и выходит из каморки, а вот оставшийся мальчишка лишь непонятливо изгибает бровь, — Почему ты так сказал? — девушка буравит ребёнка взглядом. Парни впечатывают её спиной в стену школы, пока Андрей вальяжно перебирает ногами. Останавливается напротив, делает последнюю затяжку, тушит сигарету о запястье блондинки. У него, видимо, фетиш такой, потому что он частенько так делает. Андрей заглядывает в глаза девушки, пытаясь увидеть в них хоть что-то. Но у той в глазах ни капли возмущения. Привыкла. Сжимает зубы до скрежета, кулаки, но ни слова, ни слезинки. Всё повторяет себе, что она сильная. — Как мне уже надоела твоя морда, — плюётся ядом парень, — Отпустите. Парни отходят, продолжая наблюдать со стороны. Кристина, как стояла прибитая к стене, так и стоит, смотря прямо в глаза своему ужасу. — Ты где базарить научилась, сучка? — брюнет заносит руку для удара, но почему то она застывает в воздухе, — Блять. — Доложили? — хмыкает Кристина, — Шавки в беде не оставят, да? Тяжелый кулак мощно прилетает в самую скулу. Кристина болезненно скалиться, ощущая во рту металический привкус. — Заткни свой рот, — яростно выплёвывает парень и смотря на своих ребят, небрежно машет рукой, дабы те исчезли с поля зрения, — Ты лезешь туда, куда не надо. — А что такое? — блондинка проводит языком по своей нижней губе, снимая сухость, — Ты разносишь слухи про мою мать, а я разношу слухи про тебя и меня, прямиком твоей девушке. Всё честно. Андрей хрипло рассмеялся, ловя большим пальцем катившиеся по чужому лицу вниз алые капли. Губа тоже пострадала. Он выпрямился и крепко сжав блондинистые волосы девушки, кивнул на свой пах. Кристина, прикусив язык до боли, чувствуя металл в горле, потянула резинку спортивных штанов вниз, опускаясь вместе с ней. Она обхватила искусанными губами покрасневшую головку, сочащуюся естественной смазкой, с мазохистским удовольствием слизывая горьковатый вкус, его вкус. — Давай, маленькая шлюха, — рыкнул парень, одним рывком входя в рот девчонки почти до основания. Кристина не задохнулась и не начала кашлять — научилась за это время брать всего брюнета, подавлять рвотный рефлекс и позволять тому агрессивно толкаться в себя, сжимая пальцы на собственном затылке. Она сосала его член, как самую дорогую и вкусную на свете конфету — причмокивала губами, тихо стонала, посылая вибрации по плоти, от чего Андрей выгибался, рычал и быстрее толкался в её рот. — Тебя ни один мужик трахать не захочет, — прошипел он, упираясь головкой в стенку её горла, — Кому ты нужна такая? Это излюбленная тема — говорить унижения, когда губы девушки смыкаются на его члене. Унижения горькие и обидные, но необходимые им обоим, потому что они взрывают вулканы внутри парня, заставляют подмахивать бедрами, вбиваясь в горячий и влажный рот, и разрушают огромную Вселенную внутри Кристины, по крупицам позволяя им, унижениям, подобно кротовой норе, всасывать в себя остатки порочной души. Андрей излился на светлое, ещё совсем юное лицо, довольно выдыхая сквозь сжатые зубы. Его сперма стекала по щекам и острому подбородку, вязкими каплями падая на землю. Кристина, крепко зажмурившаяся, открыла глаза, ловя кончиком языка солоноватые капли и облизываясь. Она знает, что брюнет так любит. На губах парня заиграла ухмылка. Он похлопал широкой ладонью по её щеке, надавливая большим пальцем на алые губы. — Должна ли я рассказать всё Геле? —поднимаясь с колен, Кристина самодовольно улыбается. Перед ней не устоять. — Только попробуй, я закапаю тебя на этом самом месте. Кристина приходит домой и её встречает гнетущая тишина. Девушка тяжело выдыхает, разуваясь и вешая спортивку на вешалку, проходит в кухню, включая по пути свет в каждой комнате, но видит висящую на дверной ручке чужую рубашку, что вызывает не принуждённую улыбку. Хотелось бы её сейчас увидеть. Доставая с верхней полки бич-пакет и раскрывая упаковку, блондинка даже не смотря включает чайник, параллельно ища завалявшийся где то в карманах мобильник, сразу открывая чуть ли не единственный чат. Вы: Занята? Громкий щелчок даёт понять, что чайник закипел. От: Лиза Нет) Что-то хотела? Пар вздымается над залитой кипятком лапшой. Вы: Приедешь?***
— Слушай, — начинает Кристина, — Может обсудим то, что было тогда? — присаживаясь рядом с синеволосой прямо на пол, блондинка открывает принесенную банку пива, даже не обращая внимания на рядом лежащие закуски. — Ты хочешь себя ещё больше загрузить? — спрашивает Лиза, и расставляя согнутые в коленях ноги чуть пошире, с доброй улыбкой приглашает к себе, — Ложись, щас фильмец прорубим. Кристина понятливо кивает и скользя по линолеуму, удобно устраиваться на чужой груди спиной, отпивая пенное. — Что это у тебя? — замечая остатки крови на запястьях, спрашивает Лиза. — Это? Да так, — пытаясь оттереть алые разводы на давних шрамах, Кристина неловко улыбается, — Из за нервов раздираю их. Привычка. — И кто это сделал? — Тот, кого я мечтаю забыть. Была бы возможность, я бы тогда даже не пришла туда. От очередного удара вверх поднялся рой пылинок, кружащих в воздухе темным облаком. Андрей прерывисто дышал, обрушивая на боксерскую грушу тяжелые удары. Ладони, обмотанные пропитавшимися кровью бинтами и сжатые в кулаки, горели. Синие вены вздулись на рельефных руках, обрамляя смуглую кожу сетью выступающих бугорков. Пот стекал по вискам, шее и спине, впитываясь в легкую майку. — Ты бьешь, как люся, — ухмыльнулся тренер. Парню по ушам резануло. Он до боли и скрипа сжал зубы. По импровизированному спортзалу разносился звук глухих ударов и сбитое дыхание. Сердце стучало как бешеное, словно испуганная птица пыталась вырваться из грудной клетки. В голове — одна лишь ярость. — Ты никчёмный кусок говна, — прикрикнул старший. Брюнет в два широких шага преодолел расстояние между ним и тренером, хватая того за грудки. Он впечатал мужчину в колонну, приподнимая на несколько сантиметров над полом. Старший не испугался, спокойно смотря в затянутые агрессией, словно поволокой глаза. Парень часто дышал, дрожащими и кровоточащими руками вжимая тренера в прохладный бетон. — Хорошая работа, парень, — сказал тренер, ободряюще кивая, — Только в следующий раз контролируй свои эмоции, — мужчина склонил голову вбок. — Извините, — хрипло выдохнул он, отпуская старшего. Андрея не уколола совесть, ему даже стыдно не стало. Брюнет отвернулся, уходя в противоположную сторону и ставя жирную точку, давая понять, что продолжения разговора не требуется. Его сердце уже не так часто билось, и пульс пришел в норму, но каша в голове почему-то рассасываться не хотела. — Сука, — выплюнул парень, рывком срывая с себя осточертевшую пропитанную потом майку и разматывая кровавые бинты, бросая их на пол. Стоя под ледяным потоком, Андрей облокотился ладонями о стенку душевой кабинки, позволяя обжигающим каплям смывать с его тела запах пота и окрашивать воду в алый цвет смываемой крови. По его спине побежали мурашки от холода, но обняли теплые руки сзади, прижимаясь к боку. Брюнет даже лица этой девушки не увидел, просто прижал её грудью к прохладной стене, прорычав на ухо «не рыпайся», он помнил только, как вбивался в податливое тело, оттягивая светлые волосы назад. Парень впивался зубами в белоснежные плечи, оставляя россыпи сине-фиолетовых синяков. Девушка под ним извивалась, стонала по-настоящему грязно, разводила ноги и насаживалась на его член, как будто это было жизненно-необходимо. Парень смотрел на её затылок, вытрахивая из незнакомки блядские стоны и порочную душу. Брюнет вышел из её горячего тела, сминая огрубевшими пальцами чужие бедра и кончая на округлые ягодицы. Парень провел пятерней по мокрым волосам, зачесывая их назад, и вылез из душа, шлепая босыми ногами до пустынной раздевалки. Когда он натянул на себя спортивные штаны и вытирал взлохмаченные волосы, к нему подтянулась и блондинка, довольная и разгоряченная, словно Чеширский кот. — Меня зовут Кристина, — сладко протянул она, подходя к реагирующему парнишке, — Как-то не успели друг другу представиться, правда? — хихикнул она, — А тебя как зовут? Я видела, как ты занимался в зале. Это было так мощно! Не мог бы ты позаниматься со мной? Я была бы не против такого тренера. Когда вся еда съедена, им становится лень даже разговаривать. Кристина разворачивается в Лизиных объятиях, молча глядя на неё несколько бесконечно долгих минут, а потом тянется к её лицу, оставляя осторожные сладкие поцелуи на скулах, над бровями, на тонких веках, дразня девушку до тех пор, пока Лиза не обхватывает пальцами за подбородок, прижимаясь к чужим губам своими. Они долго медленно целуются, прерываясь, только чтобы вдохнуть. — Понравилось? — интересуется она, водя пальцем по ладони Кристины. Блондинка кивает несколько раз и на несколько долгих секунд прижимается губами к чужой шее. Синеволосая кожей чувствует её улыбку. — Я люблю тебя, — вдруг говорит Кристина, и сердце младшей застывает. Она уже знала об этом, но услышать вот так. Изумленно смотря на сжавшуюся от внезапного откровения блондинку, Лиза переспрашивает хриплым голосом: — Что, прости? — Люблю, — менее уверенно повторяет Крис, — Я люблю тебя. — Давно? — зачем-то интересуется девушка и чувствует, как старшая пожимает плечами. — Не знаю. — Ага, — выдыхает Лиза. Девушка в её объятиях каменеет, смотрит вдаль, словно мгновенно начиная сомневаться во всем, жалея о том, что открылась вот так. Лизе срочно надо что-то сказать, чтобы спасти ситуацию, но она не может подобрать слов, не может уцепиться ни за одну мысль. Срочно что-нибудь сказать, судорожно думает она, чувствуя, как блондинка выскальзывает из её рук, отдаляется, теряется в темноте. — Я тебя тоже, — выпаливает она, и ощущение победы накрывает её так же быстро, как губы Захаровой накрывают собственные. Я люблю тебя, — шепчет Лиза прямо в поцелуй. И громкие слова — просто ложь.