Прокаженные (28)

5       Темные шершавые страницы были покрыты растительными орнаментами со всех сторон. Символы на листе читать невозможно, но если влить в них чуть больше магии, то вокруг появляется картинка — совсем как кино, только без границ экрана. Каждая страница рассказываешь что-то свое: о создании барьеров, об изоляции магических каналов, о смене климата в замкнутой системе, при желании можно найти и пару бытовых заклинаний, и способ создания родового камня.       На этот раз меня встретил разворот о семейных традиционных ритуалах. Не видел раньше ничего подобного. Как приветствовать наследников и провожать покойников, как отсекать бастардов, как принимать в род сводных братьев и сестер, как проводить брачные обряды. Некоторые традиции откровенно чудовищные, например, выжигание родовой крови у сквибов, чтобы их дети не могли претендовать на магию рода.       Я дышал через раз, пока изучал все это. В середине рассказа про клятвы верности братьев «без общей матери» Травник вдруг захлопнулся, а на обложке проявился кровавый отпечаток чьей-то руки. Я стал крутить головой и прислушиваться к окружению, но ничего и никого в обозримом пространстве не было. Только воздух, который вместо весенних цветов, стал все больше пахнуть грязью, кровью и кажется паленым мясом. Травник из моих рук исчез, листья и земля под ногами почернели, небо затянуло смогом, а вдали стал виднеться какой-то пожар.       Из таких снов я могу проснуться только двумя способами: если кто-то в реальности разбудит или сон придет к своей развязке. Как правило, в конце сюжета меня пытаются убить, и просыпаюсь я от приступа паники. В общем, делать нечего, пошел навстречу событиям — искать, что горит.       Как водится во снах, то что я иду, никак не приближало меня к пожару. Зато декорации вокруг менялись, одна другой хуже. Сначала я споткнулся об оторванную руку Петтигрю, потом увидел в кустах бешено вращающийся глаз Грюма, дальше были еще чьи-то тела, оторванные конечности, но я старался не всматриваться и проходить как можно быстрее. Когда бы я еще скучал во сне за своим отсутствующим зрением?       Если одна страшилка не работает — включается другая, законы сна нарушать нельзя. Поэтому как только я стал игнорировать мясорубку вокруг, звон в ушах сменился голосами десятков людей, которые уже никогда не смогут заговорить со мной в реальности. Печальный Ремус, обиженный Колин, разочарованный Фред, испуганная Тонкс и презирающий каждую клеточку в моем теле Снейп. Что вы можете сказать мне такого, чего собственный мозг не повторяет каждую проклятую секунду моего существования?       Земля стала похожа на мокрую осеннюю грязь, ноги вязли в ней, словно в болоте. А пожар на горизонте все сильнее и сильнее. От его зарева разлетались искры, дым и, кажется, пепел — что такое может гореть, а? Его несло ветром прямо в лицо, и тонкий слой серой пыли на коже делал меня похожим на Волдеморта, только с носом.       Голоса стихли, им на смену пришли укоризненные взгляды живых: Гермиона, Молли, Луна, Невилл, Джордж. Макгонагалл. Серьезно, Минерва? Вот уж у кого последнее место с конца в списке упрекающих должно быть — столько лет кормиться сказками Дамблдора, с ее то интеллектом.       Пока злился, не заметил, что люди опять сменились. На этот раз весь цвет пожирательской элиты смеялся мне вслед, поминая родителей, Сириуса, Седрика и крестника, которого я оставил и без мамы, папы и собственной поддержки. А вот это по больному! Я почти огрызнулся, то тут заметил что-то странное в теле. Каждый следующий шаг разносился по конечностям вязкой, сковывающей магией. Ноги и руки, везде где не были покрыты одеждой — на мне болталась какая-то бесформенная рвань — чернели и в то же время растворялись.       За всем этим непотребством я даже не заметил, как оказался в самом эпицентре пожара. Ну и сны у меня — никакой фантазии. Развалины оказались смесью Азкабана с Хогвартсом. Камни вокруг трещали совсем как в комнате-по-требованию от разбушевавшегося адского огня. И вот стою я во всем этом великолепии, шкура на ступнях давно должна была начать шкварчать, но, кажется, у меня ее больше нет — только темный туман вместо конечностей. На дальней стене виднеется книжная полка, куда магией сна занесло мой Травник. Я протянул к нему руку, но увидел лишь костлявое подобие своих пальцев, а от контакта с моей магией гримуар вдруг затрясло, и он открылся на самой последней странице.       Первый раз за все время изучения этой книженции «кино» стало отпечатываться прямо внутри моей бедовой башки. Жертвенный алтарь, куча народа в рясах, почти сцена воскрешения Его Темнейшества на кладбище. Только вся эта толпа здесь не для наблюдения. Они, как один, словно под Империо, в унисон повторяют текст то ли мантры, то ли проклятия. Магия от каждого их слова становилась все чернее и чернее, густой туман заволакивал все пространство вокруг абсолютно пустого алтаря.       Поверхность камня покрывали ритуальные письмена, рунические цепочки и кровавые потеки в нужных местах. Должно быть, жертвы приносились в начале ритуала. Фанатики, которые до этого только читали магические формулы, вдруг стали один за другим подходить к камню и жертвовать свою магию. Всю. До последней капли. Каждый уползал истощенным и падал в нескольких шагах, без сознания.       В самом центре ритуального круга начал формироваться плотный, темно-фиолетовый сгусток и меня с дикой силой стало в него засасывать. Я почти сдался потустороннему напору мощи, когда лицо вдруг прошила тупая боль.       Ура! Кто-то додумался двинуть мне по морде в реальности! Долохов? Нет, этот бы так дал, что я из сна сразу в нокаут улетел бы. Тепло, пахнет красным чаем и жженым сахаром. Лестрейндж? — Дыши, дурень. Еще один приступ и камера развалится. — Голос был тихий, но между словами странные паузы, словно он долго говорил и устал от такого марафона. — У Амикуса, вон, пророческий дар проснулся — пятый раз повторяет, что мы все тут помрем. — Эй, шкет! — о, а вот и Долохов. Нервный, видать, и ему от моей магической истерики досталось — Что бы ты ни курил на свидании, это хреновая трава! Не бери ее больше. Тебя за все полгода ни разу такими кошмарами не штырило, как сегодня. Что, блять, должно сниться, чтобы вместе с защитой замка трещать начали и наши ядра?       Пульс в ушах стал бить чуть тише, в конце я почти все слова разобрал. Что должно сниться? — Кто-то из моих предков создал дементоров…