Часть 4
4 февраля 2023 г. в 18:20
Дни в нашем логове имели странную особенность — скорость протекания событий менялась произвольно, не обращая внимания ни на погоду, ни на кормежку, ни на магический фон обитателей. Например, дискуссия о происхождении Пожирателей Смерти пролетела на одном дыхании, а вот куда делись следующие три дня, я вообще не помню. Все как в тумане. Травник, кажется, открыл мне пару новых страничек, по которым я наколдовал странную штуку и восстановил магические запасы. Как всегда, переборщил. Накачал на всю камеру, а не себе одному.
Две недели после этого тянулись как день сурка: встать, позавтракать, послушать лекцию Руквуда, выйти на прогулку во внутренний дворик (вы бы видели мои цепи, Долохову приходится помогать мне их носить, эти кандалы, наверное, как три меня весят — там руны на каждом звене нацарапаны), потом пообедать, выслушать вторую лекцию (ее читает тот, кому в этот день короткая соломинка выпала) и все, можно на боковую отправляться. А! По выходным и праздникам нам еще ужин приносят.
В общем, ничто не нарушало этот размеренный график примерно полмесяца. Керроу и Нотт большую часть времени игнорировали мое существование, Эйвери молча наблюдал из своего угла за происходящим, а остальные по очереди пытались сделать из меня достойного волшебника. Или чернокнижника. Или нового Лорда, кто их разберет?
В очередной холодный, пасмурный вторник, сразу после холодной каши на завтрак, засовы на двери засверкали, с той стороны доносилась ругань вперемешку с запирающими заклинаниями. Я б на их месте тоже ругался, пять контуров размыкать — легче в ад спуститься. А что поделать — восемь самых опасных магов в Британии амбарным замком не удержишь. Да, я долго думал и вспоминал, кто после войны остался в живых, с обеих сторон, и уверен — все самые опасные сидят со мной в камере. Ой, опять отвлекся, дверь же!
Лысый, бородатый, толстый чувак в помятой мантиии… Купились? Желтенький. Как лимонная долька Дамблдора. Не знаю лысый или кучерявый, рыжий или бледный, могу предположить, что толстый — но не гарантия. Точно желтенький. Люблю магию, поднимает настроение — как мужики без солнца и без разноцветных пятнышек в этом каменном мешке крышей в депрессию не впали, не представляю. А может впали, потому такие угрюмые?
Ай, опять отвлекся. Желтенький же. Гарри, соберись, а ну как помилование, а мы все прослушаем.
— Поттер, на выход. Гости.
Кто-то икнул. Почти как я, когда директор на четвертом курсе объявил, что я чемпион турнира трех волшебников. Подождите. Это значит я икнул? Ладно. Гости. Какие такие гости? Ко мне два года никто не приходил.
— Шкет! Вот это ты даешь — какие такие гости? Ты нам изменяешь? — Тони со своим плоским юмором еще. Замолчи, несчастный, я и так не понимаю, что твориться.
Я весь день ждать не буду — лениво и брезгливо проворчал охранник — Встал по форме, на выход! А не то лавочка закроется — скажу, отказался от свидания.
То ли из любопытства, то ли со страху — я подорвался с койки и в два шага оказался напротив Желтенького. Носом в стену, руки за спину, глаза в пол, ноги на ширине плеч. И не дай Мерлин сказать что-нибудь — дадут превентивный по ребрам, а то вдруг я колдовать удумаю. Тяжеленные кандалы замкнулись на руках и ногах, охранник, неизвестно по какой милости, даже помог мне эти цепи тащить — пока выпихивал из камеры и вел в комнату свиданий.
Откуда в Азкабане комната для свиданий? Ни разу не слышал, чтобы сюда можно было кому-то приходить. Ну кроме сотрудников и новых заключенных. Три поворота, лестница, спустились на первый уровень, прошли какой-то сквозняк — о, это выход во дворик, где мы гуляем — прошли еще два коридора, завернули в какую-то конуру напротив офиса начальника тюрьмы. Ох! Вот это сияет все — и беленькое, и зелененькое, и руны, и артефакты в стену вмонтированы. Я, кажись, так головой кручу, что аж Желтенький напрягся.
— Не вертись, не зашли еще. И не смотри прямо — авось прокатишь за адекватного. — тут он, конечно, прав. Долохов говорил, что глаза у меня теперь дикие, людей непривычных лучше с ходу не пугать (если только цель не в том, чтобы собеседник заговорил как Квиррелл). — Стой ровно, не рыпайся.
Охранник отпустил цепи и зачал отмыкать засовы на комнате свиданий. Внутрь меня он впихнул, не утруждаясь тем, чтобы проводить к столу или стулу. Или визитеру. Или хоть куда-нибудь. Каркнул «у вас 20 минут» и замуровал дверь снаружи.
Интересно, а если я перегрызу визитеру вены? Типа пришел — сам виноват, нечего было тащиться на свиданку к арестанту? Лааадно, я сегодня добрый. Не буду тестировать. Лучше осмотреться — тем более есть на что смотреть. Это самая красивая магия, которую я вообще видел! Вязь чар похожа на кружево, я даже боюсь представлять, как это создавали. Жертвоприношением? Нет, без шуток, эта красота в былые времена, наверное, самих дементоров отпугивала. Завораживающее зрелище. А в узловых точках чары зафиксированы рунами и это как будто какая-то очень богатая леди заказала себе кружевную шаль, инкрустированную драгоценными камнями. У рун особое свечение, оно всегда или зеленое, или землисто-коричневое. В случае с темными чарами иногда бывает еще с красным, глиняным оттенком, но это не тот случай.
— Гарри! — черт, свидание, точно. Интересно, а есть закономерность или умысел в том, что визитер явился именно сегодня, когда я вообще не могу сконцентрироваться на реальности? Ладно, попытка номер три. Гарри, соберись! — Гарри, я так скучала! — голос надрывный, женский, всхлипывает. Я оторвался от разглядывания рун на стенах, посмотрел в сторону гостьи и шарахнулся назад, со всей дури напоровшись спиной на дверной засов.
Больно. Это хорошо — отрезвляет. Теперь бы понять, как развидеть то, что я увидел. Как она двигается с такими печатями? А с этими дырами возле ядра? Это ж какой расход должен быть? Может так сквибы выглядят? Нет, Эйвери говорил, у них нет ярко выраженной ауры. А тут полыхает — ярче не придумаешь. Хвосторогу с турнира напоминает, только вся магия в оковах.
Видимо, от яркости этой цветомузыки я расплакался. У меня часто бывает, Долохов за это барышней кличет каждый раз, когда реву. Гостья тем времени сочла, что я ее узнал, и кинулась обниматься. Запах. Знакомый. Кто ты, женщина?
Ай, Гарри, зачем же вслух было? Посетительница замерла, отстранилась, зачем-то положила руку мне на щеку и тихо спросила, узнаю ли я ее.
— Мои глубочайшие извинения, если я оскорбил вас своим поведением — как там Рабастан на лекции вещал? Этикет — хороший способ потянуть время и подумать. Точно. Главное не нарываться на неприятности. Спокойно и вежливо, глаза мимо собеседницы, тон как у Руквуда, слова как у Лестрейнджа. Я справлюсь. — Ваш голос кажется мне знакомым. К сожалению, время, проведенное в этом волшебном месте, имеет свою цену. Память стала весьма отрывочной, а зрение и вовсе перешло в отдельное измерение. — Вот это ты завернул, Поттер. Сейчас она решит, что ты одержимый и все: конец свиданию, привет изолятор. — Возможно, если вы представитесь, я смогу обращаться к вам, как это положено воспитанному волшебнику? — совсем молодец. Под Малфоя косишь? Прилетит в тебя мышиным сглазом, будешь радоваться. Погодите-ка! Хорек. Сглаз. Женский голос… Точно! — Джинни Уизли?
Не знаю, достаточно ли громко я произнес ее имя, потому что на несколько минут в комнате повисла тишина. Магия под печатями рвала и метала, поэтому я опять отвлекся и ни слова не расслышал. Особенно красиво было, когда печали касались чар наложенных на комнату и начиналась какая-то конфликтная реакция. Очень хотелось попробовать их снять (печати в смысле, не чары на комнате), но что-то мне подсказывает, что я разнесу этим ползамка.
Оу! Больно! Зачем по голове-то бить, и так соображаю туго.
— Не притворяйся, что не узнаешь! По имени назвал — значит, не совсем память отшибло. Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось написать запросов, чтобы получить это свидание? Да я все два года в аврорат, как на работу таскалась! Прояви капельку благодарности. — Судя по интонациям, она заламывает сейчас руки, совсем как Молли. Забавная все-таки штука, мои воспоминания. То есть Джинни по голосу узнать я не могу, а как Молли руками машет — помню. Ой, что это шуршит?
Звук и правда был странный, словно упаковочная бумага шелестит. Нет, не совсем. Больше на пергамент похоже. Посылка? Документы?
— Мы все были растеряны после того, как тебя арестовали. Но я не сдавалась и договорилась с вашим начальником об особых условиях! Если ты согласишься подписать контракт, то через несколько недель наше прошение рассмотрят и разрешат нам пожениться. Тогда я смогу приходить к тебе на полноценные свидания, как твоя жена.
Печати на ее ауре так ярко сверкали, что я все время отвлекался и слышал через слово. Что там про жену главного аврора? Нет, подождите, не так. Жена — это Джинни, и там что-то про свидания. Подождите, а муж кто — я? Тогда шуршала она брачным контрактом?
— Если ты плохо видишь — я могу тебе прочитать. Но здесь нет ничего сложного, это стандартная форма договора. Я обязуюсь быть хорошей женой, ты мужем, и в ближайшие пару лет мы должны зачать наследника. Если все удастся — я смогу стать леди Поттер и твой род не прервется. Разумеется, мы не так представляли нашу семейную жизнь, но возможно, когда малыш подрастет и это будет безопасно — я смогу приводить его на свидания?
Чертовы печати так сверкают, пришлось зажмуриться. Вокруг что-то постоянно сверкало, шуршало, трещало, и я начал ерзать в надежде спрятаться от раздражающих спецэффектов. Вправо дернуть — кандалы звенят, влево — сквозняк мешает. Назад податься не могу, там дверь. Когда Джинни отошла за своими бумажками, я так и не сдвинулся с места.
В комнате становилось душно. Интересно, конфликт магических полей может вызывать термическую реакцию? Надо спросить у Руквуда, он наверняка видел что-то похожее в Отделе Тайн. Очередная удушливая волна заставила меня резко открыть глаза и посмотреть на источник проблем. Кажется, магия реагирует на эмоции Джинни, а раз она злится — эффект соответствующий.
Стопка пергаментов шлепнулась на стол, сверху приземлились обе руки Джинни — с оглушительным хлопком — и я непроизвольно дернулся от нее подальше.
— Скажи что-нибудь, Гарри! Мы не виделись два года, я через столькое прошла, чтобы здесь оказаться. — теперь в ее голосе слышится что-то еще. Печаль? Расстройство? Неуверенность? Кажется, она злится, что я ничего не говорю.
— Сегодня на завтрак давали сладкую кашу. Это странно, потому что обычно она безвкусная. У Тони была как всегда, а у меня сладкая. Это потому, что ты пришла? Здесь есть кое-то правило про еду перед приходом посетителей? Хотя, вообще-то, безвкусную эту дрянь есть проще — можно просто улететь мыслями куда-нибудь в другое место. А сладкая настолько мерзкая, что постоянно выводит из прострации. — я аж передернулся от воспоминаний о завтраке. Мерзость.
— Какая к Мордреду каша, Гарри…
— Овсяная. Другой бурды нам не дают.
Что-то упало. Ну как упало, скорее разбилось. А нет, это стул свалился. Джинни встала из-за стола, где сидела и уронила его в процессе? Черт, опять душно становится. Она злится?
— Гарри Джеймс Поттер — тихо, как-то аж со свистом, она что, на змеином говорить пытается? — Я прошла через столько испытаний не для того, чтобы слушать твои галлюцинации. Сейчас ты берешь перо и ставишь подпись на документах. Через месяц мы проводим церемонию и я становлюсь леди Поттер. А еще через месяц я прихожу на семейное свидание, где ты делаешь что угодно, чтобы я забеременела. И молись всем богам, старым и новым, чтобы нам не пришлось видеться повторно. Теперь тебе понятно?
Леди Поттер. Чтобы стать леди рода нужно выйти замуж за лорда и получить одобрение магии во время ритуала на родовом камне. Не каждая ведьма может этот ритуал пройти. Рабастан рассказывал, что жена его брата даже не пыталась. А у Нотта, например, жена этот ритуал и вовсе провалила. Вместо нее титул леди перешел к консорту младшего кузена Лорда Нотта. Я тогда первый раз узнал, что в магическом мире разрешены однополые браки, а леди — это статус, не привязанный к полу. То есть, за пределами ритуалов и официальных мероприятий консортов никто не называет леди — это странно звучит — но статус охранителя рода остается за ними, вместе со всеми обязательствами.
— Тебе лучше отказаться от этой затеи Джинни.
— Не то чтобы у тебя был большой выбор в этих стенах, Гарри — о, сарказм! Как мило. У Кэрроу и то лучше получается.
Магия под печатями в очередной раз полыхнула, дышать стало совсем нечем и я со злости выпусти подавляющий щит. Недаром же Макнейр меня дрессировал проделывать эту штуку. В комнате сразу стало холоднее, запахло дождем, даже стало проще смотреть и не щуриться. С такого ракурса печати выглядят не столь внушительно.
— Поместье Поттеров запечатано. Камень в ритуальном зале покрыт мхом. И если только я не покину эти гостеприимные хоромы, то никогда уже не перейду из статуса сына рода в статус лорда. Меня даже в наследники никто не посвящал. Как же ты планируешь стать леди, Джинни? — мои слова отлетали от стен, пола и мебели, словно маленькие камешки. Может, потому что холодно? Вот дементоров вроде нет, а я устал, словно из меня душу высосали. И ведь сегодня еще лекцию Руквуда слушать! Где там Желтенький? — Стража! Наши двадцать минут прошли! Уведите меня? — Пока говорил, подумал, что он возможно и не слышит (через такие слои защиты-то) и последняя часть прозвучала не особенно уверенно.
Дверь заскрипела и открылась, охранник молча шагнул внутрь, проверил мои кандалы и дернул за плечо в сторону выхода. Из комнаты для свиданий снова повеяло духотой и магическим штормом, но я уже не обращал внимания. В голове вертелись странные картинки, часть из Травника, часть из моих старых воспоминаний, часть из того, что рассказывали мои чудо-наставники. Чем больше картинок, тем сильнее мигрень. Я даже дорогу не запомнил, только открытую камеру, снятые кандалы и пинок в спину.
Когда засовы щелкнули с внешней стороны двери, я обнаружил себя на чужой койке, аккурат сверху хозяина. Сил вставать не было. Меня заботливо спихнули под стенку, обматерили, накрыли дырявым пледом и так я и отвалился на свой заслуженный тихий час. По ту сторону сознания, меня уже ждал весело шелестя страницами, Травник.