Прокаженные (28)

      Три выпуска пророка за предыдущую неделю нам достались только потому, что никто не хочет спорит со злым Руквудом. Я не особо представляю, что их так пугает — по мне, как был аквамариновый, так и остался, ни всполохов, ни пятен, ни прожилок, никакого апгрейда. Разве что голос сердитый.       Зато с таким сокровищем нам было чем заняться после возвращения в камеру. По традиции, если мы выцепили газету или кому-то пришли письма от адвокатов, один из зрячих обитателей нашего чистилища зачитывал вслух все самое веселое. — Смотри-ка, мелкий, тут про твою кудрявую подругу пишут — Кэрроу, успешно пародируя скрипучий и визгливый голос Риты Скиттер, пустился зачитывать очередную удивительную новость. На сегодня это была уже третья, после зачитанных Ноттом и Руквудом анонсов будущих амнистий (в которые, естественно, никто из нас не попал). —       Героиня войны и обладательница ордена Мерлина первой степени Гермиона Грейнджер, от лица правозащитной организации «За Права Разумных Существ» направила в Визенгамот прошение о пересмотре указа, регулирующего права темных и приравненных к ним существ. «Мы не говорим, что их нужно поставить в один рад с добропорядочными гражданами. Но нужно смотреть на ситуацию не только с нравственной, но и с практической точки зрения — вампиры, оборотни, нимфы, вейлы и еще десятки категорий магических существ, которые раньше были частью общества, сейчас не имеют легальных возможностей заработать себе на жизнь. Из-за этого уровень преступности растет с каждым днем, а система здравоохранения на пределе возможностей! И за 5 лет с момента принятия указа не было дано никаких разъяснений или предложено компромиссных решений, чтобы все заинтересованный стороны были если не довольны, то, по крайней мере, в безопасности.»       Мы все помним, как мисс Грейнджер боролась за права домашних эльфов и настаивала на том, чтобы все, кто использует их труд, перешли на систему адекватной оплаты. Однако тогда инициатива ничем не кончилась, в основном из-за отсутствия одобрения среди самих эльфов.       Прошение же о пересмотре прав темных существ гораздо опаснее — одни только оборотни готовы пойти на многое ради возвращения толики предыдущих свобод. Но разве гулять по одним улицам с сытым и довольным вампиром намного безопаснее, чем с голодным и несчастным? Не приведет ли подобная риторика правозащитников к отмене всех ограничений и возвращении к порядкам смутных времен?       Ваша покорная слуга подняла архивные документы о степени ограничения свобод темных существ и сравнила их с уровнем преступности в соответствующий период — с аналитикой можно ознакомиться на стр.4.       А мой коллега, Стефан Ирв получил эксклюзивное интервью руководителя отдела контроля за магическими созданиями Министерства магии и поделился своими наблюдениями на стр. 7.       Подробный текст обращения правозащитников к Визенгомоту, а также комментарии мисс Грейнджер и пресс-секретаря Министерства можно изучить на следующем развороте. — То есть в переводе на простой английский «Мы им так много запретили, что теперь они воруют и убивают чтобы выжить. Давайте что-нибудь разрешим обратно, чтобы самим не сдохнуть»? Как-то мелковато для Гермионы. Эльфов она с большим энтузиазмом защищала… — версия с ростом уровня преступности показалась мне слишком практичной. Не то, чтобы Миона не была дотошной или не могла выбрать правильные аргументы — конечно могла. Только эльфов она защищала с пеной у рта и абсолютным неприятием рабовладельческих практик. По сравнению с этим «давайте разрешим оборотням и вейлам зарабатывать» звучит как списанная у Малфоя домашняя работа по магическому праву. Которое в Хогвартсе, естественно, не преподавалось, но если бы… — Я бы сказал, что ты прав шкет, но скорее всего это прилизанная версия для публичного доступа. Ибо в следующем выпуске Пророк опубликовал официальный ответ Визенгомота и тут ничего хорошего не вырисовывается. — Тони вздохнул и затих, наверное, собирает мысли в кучу. Прекрасно его понимаю — мои иногда вообще не собираются, хоть молчи, хоть кричи. — Если сократить все юридические обороты и канцелярщину, то пресс-секретарь Министра говорит нам следующее: «Мы, разумеется, не хотим, чтобы простые граждане были в опасности, но разрешать темным существам процветать — не выход. Визенгамот рассмотрит возможности решения ситуации иными способами, а также проверит обращение правозащитников на соответствие законам Магической Британии и отсутствие влияния заинтересованных сторон». — Ну не то, чтобы мы удивились — проворчал Нотт — все полетело мантикоре в печень еще когда геройскую задницу победителя темных лордов отправили на скамейку подсудимых, а оттуда в Азкабан. То, что Визенгамот давным-давно превратился в кучку трусливых идиотов, которые не видят дальше собственного носа, все и так знали. Меня больше грядущая комиссия заботит. Судя по тому, что Поттер под амнистию не попадает — снаружи ничего за прошедшие пару лет не изменилось. А это значит шмонать нас будут, как в последний раз.       Интересно, он имеет в виду что это станет нашим последним разом в принципе или сравнивает с предыдущей инспекцией? Хотя какая разница, в сущности. Чует моя задница, грядущая комиссия будет выворачивать меня и все документы на меня с гораздо большим энтузиазмом чем всех пожирателей вместе взятых.       Не то чтобы они могли продлить мое пожизненное, но вот ужесточить условия содержания, наложить пару-тройку сдерживающих печатей или сковать меня какими-нибудь артефактами — это на раз. Тем более с моим послужным списком из четырех побегов и бесчисленного количества воспитательных процедур.       Можно, конечно, попробовать разыграть карту исправившегося и раскаявшегося, но слабо верится что кто-то на это купится, особенно с учетом того, в каком окружении я «раскаялся».       Пока мое подсознание примеряло очередные магические кандалы, нам притащили ужин. Все увлеченно ковырялись в тарелках, а я пытался сложить в голове пазл «жизнь в Азкабане — новый уровень сложности». Результаты мне ни с какой стороны не нравились. Еще и тяжкие вздохи Амикуса подливали масла в огонь. — Не вздыхай, вестник апокалипсиса. От какой-то проверки мы точно не скопытимся. Жизнь нам подпортят конечно, но это не смертельно. — Эйвери, который обычно просто так рот не открывает, решил поделиться мудростью терпения, как самый старший. Но на нервную почву она, как надо, не легла. В ту же минут звякнула тарелка слева от него, а секундой позже по темно-зеленому полотну ауры МакНейра рассыпались золотые всполохи. Ого! Я такого еще не видел — это он так нервничает или злится? — Да разве это жизнь? Два раза в день давиться баландой, от которой я нормально просраться не могу, разминать кости раз в неделю на хлипких турниках и от скуки служить репетитором-волонтером для светлого вундеркинда? Без обид, мелкий, но я не так представлял себе свои 38 лет. В гробу я видал эту комиссию со всеми ее последствиями! Мы последние два месяца раз в неделю гадаем, когда Поттера переведут в очередной укрепленный блок — думаешь это не идеальный повод? А если его отселят от Лестранджа, то мы точно все трупы, одно из предсказаний Амикуса обязательно станет явью. Одной холодной ночью ему приснится очередная ебанина и мы простимся с жизнями под завалами, на Морганой проклятом чудо-острове. — Вынужден согласиться с Уолли, если нашего падавана отселят — всем хана. Можно делать ставки, через сколько. — мрачный голос Нотта как будто поставил точки над всеми ё. — У нас меньше недели, чтобы придумать, как оставить шкета в этой камере. То, что предыдущие полтора года его хождений по разным блокам прошли без последствий — сущее везение. Он просто был настолько истощен побоями и побегами, что не успевал накопить достаточно резервов для выброса. Мы сами вырастили из него бомбу замедленного действия — придется брать ответственность за то, что натворили.       Я запихнул в себя последнюю ложку баланды, с трудом проглотил и отправился на койку. В голове мелькали красочные сцены того, как меня отселяют в другую камеру, избивают на профилактических беседах и награждают блокаторами за долгое терпение. Я почти поддался эмоциям и разревелся, когда Долохов тяжко вздохнул, плюхнутся на койку рядом со мной и выдал, — Тебе, шкет, считай повезло, что незрячий. Зато всего этого безобразия не видишь — закрыл глаза, придремал и читай себе свой справочник ботаника. Или как там ты гриммуар свой величаешь? — Травник — буркнул я в подушку, не разворачиваясь. — Точно, травник. Ты там почитай, может есть какой ритуал здравого смысла? Нашей матушке-Британии очень бы пригодилось.       Британии. Пригодилось. Что-то от Гарри Поттера. Вот так новости. После того как ей пригодилась жертва моих родителей, мое пропущенное детство, мой квест «пережить Волдеморта и сдать экзамены», моя трижды пущенная русалкам под плавник репутация и две клинические смерти? Ах да, и молодость в Азкабане. И вот теперь Британии от меня опять что-то нужно? — И когда она собирается платить по счетам? — не знаю остались ли у меня навыки общения на змеином или я все растерял со смертью крестража, но последнюю фразу я прошипел очень искренне. Господа сокамерники замерли, Кэрроу икнул от неожиданности, а возле отхожего места перестала капать вода — видимо от перепадов моего настроения все замерзло к чертям. — Мне еще 25 нет, а я видел больше трупов, чем городов. Кажется, я уже по полной выложился на благо магической Британии, нет? Когда и как она собирается со мной расплачиваться? Думаю, пора переходить на авансовые платежи. А то в следующий раз за помощь нации меня засунут на три метра под землю, заживо.       Холодный воздух в камере начал слегка покалывать кожу, мои наставники молчали и все что напоминало об их существовании — это перепуганное потрескивание магии и редкие хрустальные всполохи там, где их аура соприкасалась с моей. Раздраженный этим игнором, я окончательно перестал следить за языком и толкнул свою прощальную течь — ибо за такое меня точно во сне удушат. Но держать в себе мысль, которая уже несколько месяцев катается по голове во все стороны, сил не было. — Модрдеда вам в задницу, что ВЫ делали в 17? В 22? Где ваши хваленые знания о магических законах и 28 священных семей были, когда еще можно было что-то исправить? Молодцы, спихнули все на мессию из пророчества и умыли руки. И вуаля, семь сильнейших магов Британии сидят закупоренные в камере 4 на 4 и молятся, чтобы в книжке, которая снится мне в горячечном бреду, нашелся полезный ритуал! — едкий нервный смех вырывался из меня межу предложениями, совсем как слизни из глотки Рона, когда он схлопотал проклятье.       Видимо, мои соседи прониклись если не словами, то силой, которая хлестала через край, потому что все цветные пятнышки рассредоточились по периметру и прильнули к стенам, стараясь быть от меня подальше. Долохов, тихо матерясь себе под нос, отполз в противоположный угол. — Я остался с вами в камере после восстановления отбитой печени и сращивания костей только из любопытства. Мне фиолетово на контуры — разнес предыдущие четыре камеры, и эту вскрою как консервную банку. Но я, дурак, на мгновение забыл, какие вы все ублюдки. Предположил, что у каждого за плечами есть история. Подумал, что вы такие же люди с такими же неудачными выборами, как и я. Виноват, обманулся! Вы все те же лицемеры, какими были во время войны. Последние несколько месяцев я только и слышу про уникальные возможности магии каждого отдельного чистокровного рода, про сокровенные возможности, про традиции и ритуалы. Я слушал и восхищался — особенно когда видел подтверждение каждому вашему слову в реальности и в своем треклятом гриммуаре. Но в итоге оказалось, что вы всего лишь цветные размазанные пятна.       Если я и перегнул палку, то они явно заслужили. Поковырявшись под подушкой, я выкинул оттуда все талисманы, которые зачаровывал сам и брал у своих наставников. На пол полетели камни с рунами, завороженные кристаллы, мешочки с травами и прочая успокаивающая дребедень.       Помирать так с музыкой! Если мои компаньоны трясутся от остаточных выбросов, посмотрим, что они скажут завтра утром. Выживем — будем искать выход из ситуации. Не выживем, одной проблемой меньше. — До встречи на завтраке. Я пошел на переговоры с духами. Буду пытаться собрать остатки своего здравого смысла и не размазать вас по стенам. Подумать только, элита пожирателей смерти боится стихийных выбросов слепого недомерка…