Прокаженные (28)

      Душно и холодно. Дурацкое, неестественное сочетание погодных условий в закрытой камере не давало отвлечься и забыть про конфликт двухдневной давности. После того, как Гарри произнес свою гневную речь и отключился, не было ни минуты, когда бы в комнате что-нибудь не трещало. То мелкая пыль сыпалась со стен, то конденсат на камнях покрывался льдом и таял, то кровати скрипели, угрожая рассыпаться. Магический фон держался в пограничном, тревожном состоянии и при любых попытках успокоить или наоборот разбудить источник этого безобразия, все начинало искрить еще сильнее. — Да не трогайте вы его. Чем больше шатаетесь возле койки — тем больше он выходит из себя. Начнет психовать и штормить, тогда и будем разбираться. А сейчас разойдитесь по шконкам и подумайте, что будете обещать, когда он проснется. — Рабастан был совершенно недоволен тем, как все разворачивается. Мало того, что грядущая комиссия и правда не сулила ничего хорошего, так еще и этот ненужный конфликт в самый «тонкий» момент. Кто, спрашивается, тянул Долохова за язык с его ущербными комментариями?       Терпеливо раскладывая амулеты и кристаллы перед собой на кровати, пожиратель словно пытался собрать из них руническую последовательность для ритуала и наколдовать хорошую погоду. Ну или стабилизировать магический фон. Ну или хотя бы заглянуть в будущее на пару месяцев и узнать, живы ли они все?       Когда ничего не вышло, он раздраженно отодвинул их в сторону и переключился на нервное расчесывание своей гривы. Лестранджи всегда славились своим ярким внешним видом и практически все его предки на портретах изображены с длинными кроваво-красными волосами. За много поколений, в роду собралось множество легенд и приданий, любовных историй и рыцарских приключений, основной темой в которых были алые локоны его пра-пра-пра-прадедов.       Но просто носить длинную шевелюру было скучно, да и быть похожими на Малфоя им с братом не хотелось. Поэтому Рудольфус придумал потрясающую вещь — превратить волосы в еще одно оружие.       Если быть совсем откровенным, он подсмотрел идею в каких-то легендах о японских божествах и демонах, но для них обоих это стало потрясающим открытием. Сначала они вплетали в косы металлические цепи и ленты, потом начали добавлять острые шпильки и разные метательные элементы. А когда Руди выпустился из Хогвартса и оставил Рабастана одного, младший решил немного поэкспериментировать и от скуки, и стал вплетать зачарованные камни, талисманы и даже кожаные шнурки.       Он был больше похож на пирата, чем на студента лучшей школы чародейства в стране. Но у всех его экспериментов было одно важное дополнение — эти талисманы и зачарованные «украшения» можно было активировать в любой момент, без палочки, одним намерением.       В тюрьме с него все это богатство принудительно сняли и вычесали, но где-то в прошлой жизни, во время тренировочных спаррингов с другими пожирателями, он часто получал прозвища, потому что косы, словно змеи Горгоны, метались во время боя и помогали ему выигрывать дуэль за дуэлью. Ни одна из кличек не прижилась, но от воспоминаний об этих днях у Басти каждый раз что-то сворачивается внутри тугим и горьким узлом.       Тогда еще были живы отец и брат, тогда он не знал, что такое просыпаться от каждого шороха, охраняя невестку (или окружающих от нее?), тогда он еще не знал, что такое терять друзей в бою и совершенно точно не видел в глаза ни одной тюремной камеры. — Ну Басти, мы ж не все такие прошаренные в общении с психами, как ты. Простым людям хочется чуть больше ясности чем «не трогай спящего дракона» — Амикус за свои причитания получил от раздраженного Рабастана пару кристаллов, аккурат в темечко. — Шкет не псих. Он подросток с магическим резервом Темного Лорда, гормональными сбоями, подорванным здоровьем и длинным послужным списком персональных катастроф. Подросток, которого замуровали в тюрьме без света, нормального общение и медицинской помощи. То, что ему уже 22, никак погоду не меняет. Так что засунь свое мнение куда поглубже и сядь помедитируй, если не можешь сказать ничего полезного.       За двое суток, которые Поттер дрых магическим сном, Рабастан успел просчитать все сценарии, которые только приходили в голову — от всеобщего чудесного спасения до безвременной кончины. В триста сорок седьмой раз перекладывая пазл из талисманов, он безуспешно пытался отвлечься, когда вдруг услышал хриплый кашель.        Басти присмотрелся к сонному волшебнику: брови не морщит, дышит ровно, искры с пальцев не срываются. Можно надеяться, что магическая буря отменяется?       И действительно, пару минут спустя парень приподнялся на локтях, потянулся, сел и скрестил ноги, словно переплывая из сна в медитативное состояние. Тишина становилась все более неловкой и давящей, Кэрроу ерзал на койке, периодически открывая и тут же захлопывая рот, словно переживая, что скажет что-то не то и сделает еще хуже. Обоснованно. Остальные просто нервно сопели. — Амикус, как бы ты не предрекал катастрофу, по моей вине она не случится. Тони, если ты еще раз ляпнешь первую попавшуюся лажу, которая пришла тебе на ум, можешь забыть о мирном сосуществовании, дружбе или что там у нас за отношения. Остальные господа преступники могут выдохнуть и помолиться о благодарности богам, в которых верят — здоровый сон пошел мне на пользу. Трезвый ум ко мне, конечно, не вернулся, но я больше не хочу вас всех утопить в Северном море, что уже прогресс. — И только после этого спича Гарри наконец открыл глаза.       Рабастан сгреб в охапку все талисманы, подошел к его кровати и швырнул обратно под подушку. — Без этих костылей ты и спать нормально не можешь и проснуться вовремя не в состоянии — два дня валялся в отключке. И все это время магия как сумасшедшая плясала вокруг. Не выкидывай хотя бы до тех пор, пока мы не поймем природу твоих снов. — не успел Басти договорить, как почувствовал запах озона и треск в воздухе вокруг. — Пожалуйста, Гарри. Я знаю, что ты сильный, что ты самостоятельный и можешь со всем разобраться. Просто прошу тебя дать нам возможность выжить в процессе. Если какие-то из талисманов портят концентрацию или путают мысли — скажи, я зачарую более подходящие. Без палочки сложно, но… — Боже, Басти, кончай квохтать. То молчишь по две недели, то завелся как Миртл в истерике. Я так сильно тебя пугаю своими отключками? Если переживаешь, разрешаю в следующий раз присоединиться. Ну или разбудить. - парень подмигнул, явно намекая на то раз, когда они проснулись в обнимку после кошмаров.       Желание продолжать уговаривать Поттера как рукой сняло. Лестрандж стиснул зубы, развернулся и потащился обратно к своей койке, под смешки МакНейра и похабные шуточки Долохова.       Шкет тем временем встал, размял конечности, потянулся как кошка и неспеша направился приводить себя в порядок после долгого сна. В местном спа-уголке места хватало только на чашу Генуя и рукомойник, зато, спасибо магии архитекторов, хотя бы запах не разносился по остальной камере.       Вот уж точно, тюрьма вам не курорт. Кто бы им, отпрыскам зажиточных аристократов сказал в 17, что они проведут пол жизни в таких условиях –три раза бы подумали, стоит ли получать метку. Не такая уж и честь, променять поместье с вольерами для охотничьих собак, прудами, беседками и конюшнями для фестралов на каменный мешок с восьмью койками и семью соседями, каждый следующий хуже предыдущего.       Когда в камеру приволокли Поттера, стало хоть и немного, но проще игнорировать ужасные условия. В предыдущую отсидку с этим дементоры помогали — большую часть времени зеки или ждали, что твари явятся кормиться, или валялись в отключке после «свидания». Без этих отродий игнорировать ущербность собственного существования в таких условиях было намного сложнее.       Сон, завтрак, бесполезно прожитый день, ужин, токсичная болтовня с соседями, тревожный сон, завтрак — на этой мертвой петле нет ни одного перерыва, где можно было бы сойти с поезда мыслей об упущенных возможностях.       До следующего ужина оставалось от силы полчаса, когда Поттер вдруг забрался на койку Рабастана и, свесив ноги, стал болтать ими в воздухе, словно ожидая знака, когда можно будет начать говорить. Знак, видимо, так и не явился, поэтому парень тяжело вздохнул, ссутулился — словно сдулся и лишился последних сил — и наклонился к старшему. Если бы не тишина в камере, вряд ли его следующие слова вообще кто-то бы услышал. — Мозги такие вязкие, как будто мне в голову клей залили, пока спал. Прочитай еще раз то заклинание, которым ты приводил меня в чувство после прошлого срыва?       Э?       Бомба замедленного действия сама пришла и попросила вынуть детонатор? Кто мы такие, чтобы отказываться! Хорошо, что никто из присутствующих не в курсе, что «заклинание» — это колыбельная, которую мама пела им с Рудольфусом в детстве.       Братья перевели ее на латынь, чтобы звучало более загадочно, и использовали как успокоительное для Беллы. Со временем натренировались вкладывать в слова магию даже при том, что это не настоящее заклинание. Хотя, если верить их матушке, любые слова, в которые мы закладываем один и тот же смысл, наполняя магией, чтобы достичь конкретного результата, становятся заклинанием. Так что в каком-то смысле мелкий прав.       После первого катрена шкет подтянул коленки к груди, после второго мерно засопел, а после третьего развернулся и зарылся носом в чужую подушку. Со стороны Долохова опять послышались пожелания счастливой семейной жизни, но Лестранджу было не до того, он наблюдал за магическим фоном.       В камере стало теплее, воздух перестал трещать и звенеть, марево вокруг Поттера рассеялось, и ничья магия больше не рвалась в стороны, пытаясь избежать контакта со взрывоопасным пацаном. Если повезет, к завтрашнему утру он выспится по-настоящему. Правда ради такой «удачи» придется остаться без ужина и читать «заклинание» по кругу.       Каждый раз, когда колыбельная затихала дольше, чем на полчаса, Поттер начинал нервно елозить, дергаться, искрить магией и искать удобный угол. Приходилось повторять ритуал с колыбельной заново, пацан засыпал, колдун начинал дремать, парниша опять начинал дергаться и так по кругу.       На утро Рабастан выглядел так, словно по нему пару раз проехал Хогвартс-экспресс. Зато шкет выспался, сиял здоровьем и азартом — даже цвет лица приобрел более здоровый. Не успел никто даже «доброе утро» крякнуть, как это дарование вскочило с койки и бодрым голосом выдало новый «план»: — Я нашел способ откосить от инспекции! Надо сбежать из Азкабана до того, как они выгрузятся на остров.       Кто-то еще задается вопросом, как это чудовище пережило столкновение с Темным Лордом? Забудьте. Гарри Поттер отбитый, рядом с ним ни у кого нет и шанса.