Непростой

Дома они оказываются слишком быстро, потому что Кира соскучилась, Кира готова была забить на все и разложить Лизу на капоте машины. Небольшой дождь и прохладный ветер все таки ее остановил. Они вваливаются в квартиру, уже целуясь, а Медведева все тянет, тянет, тянет к себе девушку ближе, впечатывая. Она не может ей насытиться, она не видела ее ебучую неделю, а могла бы и вовсе не увидеть. Лиза стонет во время поцелуя и тоже жмется. Она тоже скучала. Кира с горем пополам закрывает дверь и прижимает девушку к стене, спускаясь на шею. Она ведет носом ниже, выцеловывает, кусается и шепчет какие-то ужасно пошлые вещи, от которых у Лизы краснеют кончики ушей. Медведева проталкивает ногу между колен другой, возвращается к губам и поднимает ногу еще выше. Лиза в платье, а когда Кира буквально протаскивает ее по колену, она готова кончить. Она так, блять, соскучилась по ней, она не хочет отрываться, ей хочется только ближе, ближе, ближе. Она трется промежностью о колено, а на штанах Киры остаются небольшие влажные полоски. — Кисуль, пойдем в кровать, — Медведева подхватывает девушку под бедра, сжимая их. А Лиза снова готова кончить только лишь от ее голоса. Ее кидают на кровать, раскладывая по ней, и Кира усаживает на сведенные бедра девушки. — Ты же понимаешь, что ты меня сегодня заставила знатно поволноваться? — Медведва говорит низко, хрипло, понемногу стягивая красное платье с плеч. Лиза только кивает, у нее мозги в кашу, она ни слова сказать не может. — Кис, не молчи, я жду ответа, — Кира нагибается, кусает за мочку уха, так, чтобы Лиза выгнулась. И стягивает платье до талии. — Да, — Андрющенко говорит с придыханием, пытается звучать четче. Кира лезет под спину, и расстегивает бюстгальтер, давая расслабиться. — Тебе же ни капли не жаль, так? — Медведва спускается поцелуями ниже, кусается периодически, оставляет красный след под ключицей. — Нравится же, блять, потом отвечать за свои выходки, которые почти твоей смерти стоят. Кира поднимает взгляд и щипает за сосок. Бюстгальтер уже на другой стороне комнаты. — На меня смотри, — Лиза отрицательно машет головой, закидывая ее назад, и пытается сдержать стоны. — Смотри, блять, отвернешься – прекращу тут же. Андрющенко все таки опускает взгляд. Кира смотрит на нее так, что девушка становится еще влажнее. Этот ее взгляд как личный наркотик, от которого невозможно отказаться и хочется еще провоцировать, добиваться такой Медведевой. Кира опускается ниже и внезапно прикусывает сосок, все еще не разрывая зрительный контакт. Лиза стонет, глаза жмурит, и все внезапно пропадает. Медведва отстраняется тут же, как и обещала в принципе. — Я за свои слова в ответе, милая, — Кира приподнимает уголки губ, смотря исподлобья, и ждет, пока Лиза снова на нее посмотрит. Она и смотрит, и девушка возвращается, она целует в солнечное сплетение, слезает с ног, стягивает платье до конца. И Лиза лежит в одних лишь капроновых колготках. А Кира смотрит так, что прикрыться хочется, потому что сожрут. Девушка стягивает с себя толстовку, оставаясь в топе, и подходит к Лизе. — Кисуль, раздвинь ножки, — Андрющенко уплывает нахуй после этих слов. Этот хриплый голос, рельефные руки и взгляд, от которого мурашки по спине идут. Лиза двигается выше к подушкам, когда Кира становится на одно колено, хватает ее за ногу и тянет обратно, протаскивая по кровати. Накрывает ее сверху, ставит руки рядом с головой и снова целует. Андрющенко стонет и обхватывает за шею, прижимаясь, вся двигается, сводит бедра, пытаясь создать хотя бы намек на трение. Кира опускается на колени рядом с кроватью, подцепляет колготки и рвет прямо на теле девушки. Стягивает трусы до колен, снова двигает за ноги ближе к краю кровати. — Кисуль, подержи свои ножки, пожалуйста, — Лиза напряжена настолько, что готова кончить от любого касания. Она хватает свои ноги под коленями, прижимает к груди и громко стонет. Кира прижимает к промежности тут же, проводит языком от дырочки до клитора, немного всасывая его. А Лизу трясет сразу же, ей хочется за что-то схватиться, но у нее нет такой возможности. Кира лижет медленно, не ускоряется, постоянно уделяет внимание клитору из-за чего девушка мечется по кровати, не зная куда себя деть, ведь становится слишком чувствительной. Кира проходит раздвоенным языком по половым губам, целует прямо в клитор и внезапно проникает внутрь языком. Лиза уже кричит, отпускает ноги и закидывает их на плечи Медведевой. Цепляется за волосы, когда к языку подключаются пальцы, который стимулируют клитор, и закусывает ребро ладони, чтобы не закричать совсем громко. Когда Андрющенко начинает трястись, готовая к оргазму, Кира отстраняется, осматривает девушку и улыбается. Лиза разочарованно стонет, откидывает голову, уже хочет сама закончить, дотянуться рукой и помочь себе, блять, наконец. Но Кира хватает за руку и отводит ее в сторону. — Что за наглость, милая? — Кира встает, упирается ногами в кровать и улыбается. — Мои руки тебя уже не устраивают? Кира снова забирается на кровать, подставляя колено к вагине девушке и почти насаживает ее на себя. Лиза кричит, она слишком чувствительная, а ткань грубовата для нежной кожи, но это все равно приятно – буквально до боли. Медведева увлекает ее в поцелуй, медленный, спокойный, будто не заставляла только что свою девушку кричать. — Кира, блять, мне много, слишком много, — Лиза стонет, почти задыхается, — я хочу кончить, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я больше не могу. Трение не дает того, что могут дать пальцы Киры, а Андрющенко уже почти больно от того, как она напряжена. — Ну-ну, тише, — Кира улыбается, убирает ногу и тут же входит двумя пальцами, большим начиная массировать клитор. Лиза орет, такое чувство, что ее трогают по оголенным нервам, пару слезинок скатывается с глаз, и она наконец кончает. Девушка расслабляется тут же, а Кира тянет ее на себя. Сама ложится, укладывает Лизу на себя, выцеловывает лицо и гладит по волосам. — Хуйню творить больше не будешь? — Кира говорит тихо, прижимает ближе к себе, потому что Лиза после оргазма чувствительная к температуре. — У меня разрешение спрашивать будешь? Девушка почти засыпает, она без сил, она вымоталась окончательно. Немного кивает, обнимает Киру поперек живота и начинает тихо сопеть. По окну тихо стучит дождь. На словах то она конечно не будет, но ради такого готова еще раз сделать что-нибудь ебнутое.