Небо в ладошках

      Я не могу появиться у Уилла в таком состоянии, ему итак тяжело, а увидь он во что я превращаюсь, отпустит руки окончательно. Ради него мне стоит рисовать картинку благополучия, а пока я сама в нее не поверю — к Грэму ни ногой! С его умением читать поведение людей и распознавать ложь, я сольюсь через минуту разговора в лучшем случае, в худшем — даже не открыв рот.       Предупредив Чилтона о том, что мне нужно время для сопоставления всех полученных данных и приведения своего эмоционального состояния в норму, я решаю потратить это время на то, чтобы объясниться перед Ганнибалом и отказаться от его помощи, как психиатра. Назначив встречу на утро среды, я влезла в черные штаны свободного кроя, серую рубашку оверсайз и накинув поверх нее черное пальто, натянула ботинки и захватив сумку, покинула квартиру. Волосы были собраны в хвост.       Пока что я не думала о том, как буду строить наш с Ганнибалом разговор, так как по своей практике знаю о том, как сложно расторгнуть отношения с клиентом. Что-то внутри меня подсказывало о том, что Лектер начнет уговаривать меня остаться на терапии. Мне стоит быть твердой в своих решениях и идти до победного конца.       — Адель, прошу, — иногда меня пугала его улыбка, так как в ней было что-то хищное. Да и в его карих глазах время от времени плясали огоньки нездорового азарта.       — Доктор Лектер, — я шумно набираю воздух носом и сажусь в кресло, — боюсь, что это будет наша последняя встреча в подобном статусе. Не хочу обидеть именитого врача, в чье компетенции не имею права сомневаться. Все же случай с Уиллом — неудачное стечение обстоятельств, а не целенаправленное изменение состояния с помощью психотерапии.       Ну вот, я сказала это вслух. Стало как-то не по себе. Я обратила внимание на Ганнибала, но он не изменился в лице и продолжал смотреть на меня своим пристальным взглядом, который обжигал.       — Могу я узнать причину? — мягко спрашивает он. С его стороны нет угрозы или шантажа, ничего такого, что могло бы меня насторожить еще сильнее.       — Вы, как и я занимаетесь терапией Уилла Грэма, не хочу создавать конфликт интересов своей просьбой, — это кажется мне логичным.       Я долго искала мягкую причину, которая могла обосновать мое решение при этом не вызвав со стороны Ганнибала подозрения. Скажи я ему о том, что нашла другого психиатра, то не избежала бы вопросов о том, кто он и почему я выбрала его.       — Вы же понимаете, что отказ от стабилизирующей терапии может повлечь за собой серьезные проблемы в вашем эмоциональном состоянии? — тон такой же спокойный, как и был с самого начала разговора. Ганнибал прав, конечно, я это понимала, — я бы рекомендовал вам найти другого психиатра, в таком случае. Доктор Чилтон весьма неплох, когда не пытается довести своих пациентов до сумасшествия.       Я сухо усмехаюсь. У меня было время на то, чтобы поискать информацию о Фредерике Чилтоне, которую я могла бы добавить в описание под нашим с ним видео. В сети в самом деле обсуждались подобные случаи, но никаких веских доказательств у этих обвинений не было. Я была склонна верить фактам, а не пустым домыслам, но в любом случае, Чилтона в качестве психиатра я рассматривать точно не хотела.       — Я подумаю над этим, доктор Лектер, — не хочу сообщать ему о том, что уже нашла другого специалиста и сегодня планировала назначить с Беделией новый сеанс, — в любом случае, нам придется видеться также часто, пока Уилл нуждается в нашей с вами помощи.       — Непременно, — Ганнибал улыбается едва приподняв уголки тонких губ, — только прошу вас, Адель, не откладывайте поиски психиатра в долгий ящик. Я за вас переживаю.       Иногда мне казалось, что в Дулуте произошло что-то такое, чего я совершенно не помню. Это явно настораживало Лектера, судя по тому, как он смотрит на меня. В его взгляде скользит сочувствие.       — В Дулуте произошло что-то… не знаю что, — бормочу я. Не знаю, правильно ли обсуждать это с Ганнибалом дальше, но сейчас у меня нет каких-то вариантов, так как меня это в самом деле пугало, а Лектер был в том доме и знал, что произошло, — какой-то провал в памяти.       — У вас был шок, — пояснил Лектер, — из-за сильного эмоционального напряжения. Вы долго смотрели на то кровавое пятно, потом выхватили пистолет, думаю, что вас что-то напугало.       Да, возможно он прав, но что именно меня напугало? Я не могла сказать. Вообще в последнее время я перестала узнавать саму себя. Обычно, я была собранной и уверенной в себе, но сейчас ощущала себя рухлядью, которую пора списать на свалку. Переезды и новые места никогда не оказывали на меня такого воздействия, и обычно я быстро привыкала к изменениям. Но не в этот раз. Может Балтимор с его мрачной атмосферой так воздействовал на меня.       — Хотите поговорить о том, что могло вас так сильно напугать во время пребывания в доме Хоббса? — Ганнибал выдергивает меня из размышлений. Я вскидываю голову и смотрю на него.       Он хищник. Это очевидно. Такие люди, как Ганнибал Лектер априори ставят себя выше других и считают новым видом. Высшее звено пищевой цепи, какой-бы смысл не был заложен в этих словах, он имел прямое отношение к Ганнибалу. Подобно дикому коту он играл со своей жертвой, как с мышкой. И сегодня его жертвой была я.       В голове снова вспыхивает вопрос о том, какие чувства я испытываю по отношению к Ганнибалу и кажется, что я в самом деле пыталась убедить себя в том, что он для меня не более чем психиатр и человек, который помогает с терапией Уилла. В ту ночь, которую мы провели в доме Хоббса, в Дулуте, мне показалось, что между нами промелькнули едва ощутимые искры. Возможно, они могли стать чем-то большим. Или же… Ганнибал просто умел очаровывать и притягивать к себе. Все сложно. Сейчас он просто внимательно смотрел на меня, ожидая моего ответа.       Возможно, мне стоило обсудить с ним то, что происходило в Миннесоте, ведь он был единственным свидетелем происходящего, и только он мог помочь мне разобраться в произошедшем. У Беделии, как и у Чилтона, было куда меньше шансов на это.       — Да, хочу, — стараясь отогнать сомнение, я соглашаюсь. Опустив руки на подлокотники, я обхватываю их пальцами, — я понимаю, что пока в этой истории есть пробелы, то я не смогу двигаться дальше и продолжу испытывать тревогу.       — Хорошо, как-бы вы могли заполнить эти пробелы? — спрашивает Ганнибал.       — Не знаю, — я дергаю плечами, но немного подумав, добавляю, — но если бы речь шла о моем пациенте, то я предложила бы гипноз.       В самом деле, я часто прибегала к подобной методике, так как она давала хороший результат, особенно когда речь шла об утраченных воспоминаниях. При всех сомнениях, которые я сейчас испытывала, у меня была готовность довериться Лектеру, ведь он создавал вид хорошего врача.       — Я могу ввести вас в это состояние, — уголки его губ дрогнули, поднимаясь вверх. В глазах я снова заметила едва уловимый нездоровый блеск, но все же податливо кивнула, — тогда приступим.       Он использовал в работе стробоскоп, чтобы вызвать агрессивную атаку на нейроны. Что ж, когда я обучалась, то нам показывали такой метод, но сама я старалась не прибегать к нему, так как боялась приступа эпилепсии у пациента. Сейчас же, едва улавливая через неплотно закрытые глаза мелькание света, я пыталась расслабиться и погрузиться в себя. Голос у Ганнибала был спокойный и собранный.       Постепенно мое подсознание рисует передо мной дом Хоббса, возводя его образ по памяти. Стены, пол, потолок, старенькая, но аккуратная мебель на кухни, пятна крови на потертом ковролине. Я стояла спиной к Лектеру, но чувствовала его тяжелое дыхание где-то над своим ухом. Я всматривалась в пятно, пытаясь понять, что могло произойти между Уиллом и Абигейл перед тем, как он перерезал бедняжке горло. Или… она не была такой бедняжкой? Сердце зачастило, когда в голову прокралась мысль о том, что Грэма могли спровоцировать, довести до того состояния, когда он был готов снова убить человека. Я пробираюсь глубже в воспоминания, так как ответ лежит где-то там, но ощущаю резкую боль в голове и вскрикиваю.       — … Вы просыпаетесь в безопасности, — голос Лектера такой же, как и в тот момент, когда я погружалась в свои воспоминания. Он сидит на корточках перед моим креслом и когда я прихожу в себя, заглядывает мне в глаза, — вы кричали. Мне пришлось прекратить, — пояснил Ганнибал, сжав мои ладони в своих. В глазах проступили слезы, а губы предательски задрожали. Мне стало не по себе, снова окутывал липкий страх, проникающий в каждую мою клетку, — все в порядке, Адель, — с сочувствием пробормотал Ганнибал и осторожно потянул на себя.       Соскользнув с дивана, я оказываюсь на полу. Встав на колени, я какое-то время смотрю на Лектера, который все также сидит передо мной на корточках, сжимая мои руки. Он снова тянет меня на себя и я оказываюсь в его объятиях. Сильные руки смыкаются на спине и я ощущаю тепло, которое добирается до кожи через тонкий хлопок рубашки. Я всхлипываю, утыкаясь в широкую грудь. Все же эти события полностью вымотали меня.       — Простите, доктор Лектер… я не должна была делать этого, — бормочу я, с трудом поняв, в какой момент наши губы сомкнулись и я позволила себе его поцеловать. Он немного озадачен и наклонив голову вбок, пристально меня изучает, отчего я еще сильнее испытываю неловкость и стыд.       — Все в порядке, — довольно усмехается он, отойдя от шока и его рука опускается на мою шею. На этот раз Лектер сам смыкает наши губы, а его язык весьма нагло и резко вторгается в мой рот, принимая доминирующую позицию.       Одна его рука опускается на мою шею, а вторая покоится на пояснице, не позволяя мне отступить назад. Черт. Это происходит здесь и сейчас, несмотря на то, что между нами не было и намеков на подобные действия. Ганнибал резко размыкает поцелуй и облизывает губы кончиком языка. После, он встает на ноги и тянет меня за собой. Я подскакиваю, как ужаленная и вытягиваюсь по струнке, когда он снова касается моей спины.       В этот момент я с лёгкостью могла бы стать чемпионом по принятию необдуманных решений. Ведь идея заняться сексом прямо тут, в кабинете Ганнибала, к тому же, с ним самим, как раз была таким решением. Конечно, было глупо давать заднюю. Да и никто не принуждал меня к этому, я сама приняла решение, за которое мне однозначно будет стыдно. Он весьма осторожен и сдержан — это успокаивает, как и пронзающий до глубины души выразительный взгляд, который именно в этот момент перестал меня пугать.       Я ощущала под спиной холодную гладкую поверхность его рабочего стола и каждый новый толчок, который ощущался сильнее, чем предыдущий, сопровождался моим стоном и непреодолимым желанием не прекращать это никогда. Сейчас, когда все мысли об Уилле, расследовании и доме Хоббса улетучились и перестали иметь ценность, в голове был только он — нависший надо мной Ганнибал Лектер и капельки пота, что стекали по его в меру накаченному торсу.       Только когда я оказалась в Тесле и смогла немного выдохнуть, пришло осознание того, что я только что переспала с Ганнибалом, прямо в его кабинете. Наверное, это было самое развратное, что я делала в своей жизни. Хотя нет, было купание голышом в океане, летом после третьего курса, когда Уилл предложил мне покататься на лодке. Но это было с Грэмом, который мне как брат.       — Адель? — с трудом помню, как я оказалась около дома Беделии, но была рада тому, что она открыла мне дверь, — что-то случилось? — думаю, что вид у меня был так себе. В порыве страсти моя рубашка сильно помялась, и хотя Ганнибал предложил мне воспользоваться утюгом, я была так сбита с толка, что буквально выскочила из его дома.       — Я переспала с Ганнибалом, — дыхание еще не восстановилось, голос осип.       — Проходите, — Дю Морье распахивает дверь шире, чтобы я смогла пройти. Я все еще с трудом переставляю ноги, но все же добираюсь до кресла. Беделия любезно предлагает мне стакан воды и я благодарно киваю ей.       Не знаю, почему я поехала именно к ней, но сейчас я понимала, что мне нужно поговорить с кем-то, кто просто выслушает меня и поможет во всем разобраться. Я не могла пойти к Уиллу, ведь он был явно не в восторге от того, что я общаюсь с Лектером. Не хочу тревожить его шаткое эмоциональное положение.       Меня встречает все тот же светлый кабинет, который чем-то напомниает мне о моем офисе в Сиэтле и от этих мыслей становится немного тоскливо. Я хотела домой, снова заняться своей привычной работой, но понимала, что нужна тут. Нужна Уиллу Грэму и пока все это не закончится чем-то, я буду тут.       — Это было сделанно добровольно? — интересуется блондинка, сев напротив. Ее взгляд сосредоточенный, с ноткой сочувствия, но в нем нет ни капли осуждения.       — Да, конечно, — тут же заверила ее я. Мы с Лектером добровольно пришли к этому и несмотря на спонтанность, это был потрясающий секс, — внезапно, но добровольно, — поясняю я.       Дю Морье едва заметно хмурится. Она знает о Ганнибале куда больше, чем рассказывает, ведь была его психиатром довольно долгое время. Думаю, что в его прошлом есть что-то такое, что могло сильно отразиться на нашем с ним общении, хотя некоторые его поведенческие особенности я уже начала замечать. Особенно Ганнибала выдавал его хищный взгляд.       — Вы планируете сексуальные или романтические отношения с доктором Лектером? — осторожно спрашивает она. Ну да, я понимаю, что с моей стороны это выглядит максимально странно, ведь совсем недавно я говорила о том, что Ганнибал для меня просто психиатр и не более, а теперь я переспала с ним.       — Нет, — сразу же отвечаю я, — это была случайность и я планирую с ним поговорить об этом.       В моих планах в самом деле был конструктивный разговор с Ганнибалом, чтобы закрыть гештальт и не усложнять наши и без того напряженные отношения. Сейчас важно, чтобы мы правильно друг друга поняли и избежали возможных проблем. Лектер в самом деле мог помочь мне с терапией Уилла и я не хотела терять такого союзника.       — Главное, до конца стойте на своем, — дает мне совет блондинка, — Ганнибал — искуссный манипулятор. Не поддайтесь на его провокации.