Небо в ладошках

POV Hannibal

      Холодная вода парализует мое тело, но не сознание, так что я способен отдавать полный отчет своим действиям, даже несмотря на пронизывающую каждую клетку боль. Падение и удар об воду слегка оглушили меня, даже дезориентировали, но я быстро смог сообразить, что Уилл упал вместе со мной, и кажется, что во время падения, Грэм ударился головой об скалы. Найдя в бескрайней темной водной глади его, идущего ко дну, я принял, вероятно самое сложное решение, которое было продиктовано одним лишь моим обещанием, которое я дал Адель — схватив Уилла в неловкий, но крепкий захват под руками, я потащил его в сторону берега. Грэм был без сознания и я надеялся на то, что он все еще жив, иначе все мои старания будут напрасными.       Земля скользила под ногами и несколько раз я был близок к тому, чтобы упасть прямо в грязь. Грязь на побережье смешивалась с мелкими камнями и осколками ракушек, которые растаскивали здешние птицы, используя их для строительства своих гнезд. Вытащив тело на берег и разместив на достаточном расстоянии от воды, чтобы прилив не вырвал у меня его из-под рук, я склонился над Грэмом в попытках оценить его состояние, хотя не имея с собой ровным счетом ничего, я был слеп и бессилен. В нос бил соленый ветер, запах которого смешивался с тошнотворным запахом крови, которой был перепачкан Уилл с ног до головы. Тоже самое, можно было сказать и обо мне. Я облизал губы и почувствовал на языке вкус железа. Ощущать вкус своей крови не казалось таким заманчивым и возбуждающим, как вкус чужой крови и плоти.       Лунный свет серебристыми нитями падал на обезображенное лицо Уилла. Верхняя губа была разбита и из нее тонкой струйкой сочилась кровь, хотя это волновало меня не так сильно, как внушительных размеров рваная рана над лбом, в гуще темных кудрявых волос. Ощупав ее, я пришел к выводу, что кости черепа целы, и это с одной стороны было хорошо — в мозг не попадет инфекция, но с другой — из-за травматического воздействия у него начнет нарастать внутричерепное давление, которое приведет к необратимым последствиям. Возможно, даже к смерти. В любом случае, состояние Уилла Грэма было значительно хуже моего. И ему требовалась не какая-то полевая помощь, а высококвалифицированная медицинская помощь в условиях реанимационного отделения, где есть все необходимое оборудование.       — Давай, Грэм, окажись живым, — прорычал я, стиснув зубы от боли в боку. Моя правая рука скользнула по шее профайлера и я находился в безуспешных попытках нащупать у него пульс. Никогда не думал, что мне снова придется оказаться в ситуации, когда у меня на руках будет умирать человек, но только от травм нанесенных не мной. И его смерть не вызывала у меня интереса или любопытства, лишь дикий животный страх. руки дрожали не то от волнения, не то от холода и боли, но пульс, который был ощутим лишь слабыми и редкими толчками, давал капельку надежды на то, что Уилл все еще жив. Я мог начать делать ему массаж сердца, следуя тем алгоритмам и нормам оказания первой помощи, которым меня обучили в медицинской школе… никогда не задумывался о том, как же давно это было.       Я принял относительно удобное, с учетом моих собственных повреждений, положение тела и разорвав рубашку Уилла Грэма, обнажил его грудную клетку, чтобы сделать непрямой массаж сердца, но для начала обследовать его торс на предмет травм. Тут был синяк, приличных размеров фиолетовое пятно тянулось вдоль всего правого бока и сигнализировало о том, что у Уилла есть внутреннее кровотечение. Важнее всего было нормализовать ритм сердца настолько, насколько это было возможным, наверняка, скоро здесь будет Джек Кроуфорд в сопровождении группы захвата и парамедиков. Я должен сделать так, чтобы Уилла они обнаружили живым, тогда его отправят в госпиталь, где смогут привести в порядок. Он вернется к жене и дочери, а я смогу уйти и снова замести свои следы, начав новую жизнь на другом конце света.       Когда до меня доносятся звуки сирен, я делаю уже третий круг компрессий, которые не приводят к нужному мне результату. В спешке и нахлынувшей панике, я чувствую, как ребра Грэма хрустят под моими руками. Еще раз оценив ситуацию, я делаю вывод — обнаружь ФБР меня тут, то попытаются снова задержать или же просто убить. Я должен оставить Уилла тут, как-бы тяжело это не было.       — Прости, надеюсь, что они смогут спасти тебя, Уилл Грэм, — сказал я, последний раз посмотрев на его лицо усеянное увечьями, и с трудом поднявшись на ноги, поплелся вдоль берега. Постоянный прилив обеспечит утилизацию моих следов, а пиджак, который судя по всему зацепился об одну из скал, даст наводку на то, что я погиб, а мое тело унесло течение.       С каждым шагом, что отдалял меня от того места, где я оставил Уилла, адреналин приходил в норму и я ощутил себя таким беспомощным, каким не был уже много десятков лет. Кажется, что последний раз, когда моим сознанием овладело похожее состояние, была смерть Миши. Вернее осознание того, что этот больной ублюдок, сварил суп из ее останков и силой заставил меня его съесть. Я был хрупким подростком, у которого не было сил на то, чтобы сопротивляться психопату, который с упоением наблюдал за тем, как я глотаю это варево, смешанное с моими слезами, стекающими по лицу прямо к губам.       Первый раз я осознал, что у меня нет никакого плана. Я не рассчитывал на то, что вообще выберусь и что останусь в живых, так как на удивление, псих именующий себя Красным Драконом, оказался достаточно сильным, чтобы хорошо потрепать нас с Уиллом. Я подумал о том, чтобы вернуться в свой особняк, так как никто не станет искать меня там. В доме было все необходимое, чтобы привести себя в порядок и переодеться. К тому же, это здание все еще принадлежало мне, ФБР не имело права делать с ним что-то, даже после моей смерти. Я планировал оставить дом Даниэле, ведь у меня не было сомнений в том, что это моя дочь.       В памяти невольно возник тот сеанс, который я вынужденно провел с Адель, применив небольшую дозу опиатов, чтобы снизить уровень ее сопротивления и немного развязать ей язык. Я не хотел, чтобы она жила с мыслями о том, что участвовала в актах каннибализма или же была их свидетелем. Да, я задел пару детских травм, которые подобно путевым узлам полосовали чертоги сознания Адель Грей. Эти воспоминания проливали свет на ее взаимоотношения с Уиллом Грэмом и на то, насколько он дорог для нее. Я понимал, что это пресловутое чувство долго не даст ей построить какие-то другие отношения. И даже если бы для меня все закончилось не так плачевно и мы смогли бы сейчас быть вместе, то это все равно не имело бы успеха.       Отойдя на достаточное расстояние, я снова приблизился к воде, чтобы вымыть руки и лицо от крови. Я смог отдышаться и просто выдохнуть. Холодный ночной ветер трепал мои волосы, которые успели просохнуть и обдувал мокрое лицо. Лунный свет пробирался сквозь ветви деревьев. Мне следовало идти дальше, чтобы добраться до дома пока не начало светать. Не стоит попадаться кому-то на глаза.       Почти под утро, когда едва уловимые взором лучи солнца заласкали горизонт, а на Балтимор опустился густой туман, передо мной вырос особняк, что так долго служил мне домом. Это было место, которое я надеялся сохранить в чертогах своего сознания, ведь думал о том, что больше никогда не смогу переступить его порог. Но вот, спустя годы нахождения в не самом приятном месте, я уже стоял у ворот и проворачивал нехитрые манипуляции с замком. ФБР не были слишком умными, чтобы как следует тут все обыскать, так что маленький тайник, который я соорудил в садовом гноме, вытащив из него блок питания, от которого работала небольшая лампочка, остался нетронутым. Скрипнул замок и вскоре я ощутил удушающий, спертый запах помещения, которое не проветривали много лет.       Большая часть мебели была накрыта белыми простынями, скорее всего это сделала Адель, перед тем как уехать Сиэтл. Я так думал, потому что в одном из своих писем она сообщала о том, что посетила мой дом после моего ареста, чтобы последний раз на него посмотреть. Не думаю, что она стала бы заниматься уборкой, так как обычно для таких целей ФБР приглашают специалистов по клинингу мест преступлений. Сколько раз этот самый дом становился таким местом? Не мало.       Поработав с щитком, я смог включить свет. Даже если соседи обратят на это внимание, то скорее всего решат, что приехал кто-то из моих родственников или друзей, я вообще не знаю, слышали ли они о моем аресте. Я мало с кем общался, стараясь оставаться для соседей отстраненным и сухим человеком, который не ведет задушевные беседы о десятой жене двоюродного брата по линии третьего отчима. Да, я мог выручить одолжив дрель или садовый инвентарь, но это был максимум. В любом случае, находится тут слишком долго мне не следовало. Рано или поздно кто-то мог настучать полиции и тогда Джек Кроуфорд поймет, что я выжил.       В тот вечер мне хватило сил только на то, чтобы принять душ, обработать раны и принять убойную дозу анальгетиков. Хорошо, что у меня был большой запас препаратов, и его не тронули агенты. Я завалился спать утром и когда проснулся, то за окном снова было темно. К счастью, я хранил в сейфе, помещенном еще в один тайник, немалую сумму наличных средств и поддельные документы. Я делал все так, чтобы в любой момент можно было бежать из страны. Я даже думал об этом перед тем, как увидел в своем доме Адель, которая буквально закрыла собой Абигейл, не дав мне закончить начатое.       Доставщики продуктов никогда не задают лишних вопросов. Тот, что привез мой заказ, просто сунул мне пакеты, забрал деньги и пожелал хорошего дня. Все же иногда меня радовали современные технологии. Без них мне был пришлось идти в магазин самому и рисковать быть узнанным. Приготовив себе завтрак и сварив кофе, я стал думать о том, какому плану мне стоит придерживаться дальше. Адель была права, относительно моего типа личности. Будучи стратегом, я умело продумывал все до мелочей и всегда имел несколько запасных ветвей развития.       Я не знал о том, выжил Уилл или нет, и лишь на третий день решил воспользоваться интернетом, чтобы убедится в том, что не найду там некролог. Но правда оказывается ужасной.       adele_gray С огромной скорбью и болью, я вынуждена сообщить о том, что мой муж и отец малышки Даниэлы — @will_graham погиб при исполнении служебного долга. Он был для меня не только верным супругом, но и лучшим другом на протяжении большей части моей жизни. Покойся с миром, Уилл. Нам всем будет тебя не хватать.       Ниже шли сотни комментариев со словами сочувствия и соболезнования от совершенно разных людей, и я больше всего хочу просто взять и набрать ее номер, чтобы сказать о том, что она не осталась одна и что я готов быть с ней рядом столько, сколько это потребуется. только сейчас, увидев на экране своего МакБука фотографию Уилла, которая судя по всему, сделана в кампусе Вашингтонского Университета, где он преподавал, я вспомнил об одной вещи, которую он просил меня сделать в том случае, если он погибнет.       Я должен был каким-то способом отдать Адель письмо, которое он написал как раз для такого случая. Не думаю, что я смогу найти в себе силы заявиться в ее дом, так как это было бы слишком жестоко, даже для меня. Возможно, мне следовало отправить его по почте.       Уилл Грэм — кто он: выдающийся профайлер или гениальный психопат, который смог избежать наказания за убийства? — гласил яркий заголовок на главной страницы портала с криминальными новостями. Эксклюзивный материал Фредди Лаундс, в котором хорошо если одна десятая часть правды. Вообще я до последнего был уверен в том, что ее убил Уилл Грэм, когда она узнала слишком много. Не хочу читать этот материал, так как имею довольно стойкое представление о том, что она там написала.       Почитав комментарии, я решил, что стоит почтить память Уилла бокалом хорошего красного вина, которого в доме все еще оставалось довольно много. Думаю, что офицеры, которые проводили тут обыск, могли забрать пару бутылок, в качестве трофея. Выбрав бутылку Brunello di Montalcino 1990 года разлива, я разогрел остатки стейка, который делал сегодня и переместился в столовую. Наполнив бокал напитком красно-рубинового цвета, с доминирующим ароматом вишни, в котором можно уловить тонкие нотки черешни и чего-то цветочного, я сел на свое привычное место во главе стола.       Я правда не хотел смерти Уилла Грэма. Он был хорошим человеком, который просто оказался в водовороте событий, навредивших ему и уничтожив жизнь, которая стала для него привычной. Наполнив вином бокал во второй раз, я вернулся к ноутбуку. В профиле у Адель было полно семейных фотографий. Она с Даниэлой и Абигейл где-то в парке, они на фоне порта, фото со свадьбы с Уиллом. Чем старше становилась ее прекрасная дочка, тем ярче становились черты, которые напоминали мне в ней Мишу. Те же пухлые губы, немного вздернутый нос, ямочки на щеках. Хотя, конечно, в ней доминировали черты Адель и это было прекрасно.       — Ты не выполнил данное ей обещание, — не знаю, голос Уилла звучал у меня в голове или нет. В тот момент мое состояние было слишком нестабильным.       Я вскинул голову и увидел его в кресле, которое он обычно занимал во время наших сеансов. Нет, я не считал его галлюцинацией, которая появилась под воздействием алкоголя, так как выпил я не очень много. Иногда я видел Мишу, как плод воображения, как форму некой ментальной иллюстрации. Это помогало мне в рефлексии и выстраивании некоторых логических цепей.       — Я знаю, Уилл, — ровным тоном ответил я, поставив руки на стол перед собой, — и я никогда не смогу простить себя за это. Я сделал все, чтобы спасти тебя.       Ощущал ли я вину за смерть Уилла Грэма? В какой-то степени да, как друг. Но как врач, я прекрасно понимал, что его травмы были несовместимыми с жизнью.       — Ты не сможешь их оставить.       Да, я понимал это. Я в самом деле был готов сделать все, что от меня потребуется, чтобы хоть немного заполнить ту пустоту, которая скорее всего поглощала Адель после смерти Уилла. И после моей смерти тоже. Думаю, что Кроуфорд сообщил ей о том, что я погиб вместе с Грэмом. Но я не мог просто заявиться в ее дом. Думаю, что мне нужен кто-то, кто поможет подготовить почву и заодно разобраться во всем том дерьме, которое переполняло меня на протяжении многих лет. И на ум приходил только один человек.