Горький шоколад

Первые лучи солнца, настойчиво пробивающиеся из-за туч, касаются чёрных словно смоль ресниц мужчины. Его белеющие на фоне кожаного кресла руки мягко обхватывают подлокотники, оголяя вздымающиеся вены. Глубокое дыхание тихо распространяется по комнате, а лёгкие постукивания пальцев выдают бодрствование кондитера. Аккуратно натягивая плед на плечи, я лишь упорно проскальзываю взглядом по длинным рядам книг, цепляясь за наиболее яркие обложки. Обнажённые колени подтягиваются к груди, улавливая ускоренное сердцебиение. Нежелание покидать кабинет всё сильнее укрепляется в сознании, даря тёплое чувство где-то в районе груди. В очередной раз окидывая пространство расширившимися от мягкой темноты рассвета зрачками, замечаю глаза, устремлённые в мою сторону. Два фиалковых омута крепко хватаются за плечи, легко выпирающие из-под чернеющей футболки. Приоткрытые губы, выдающие секундное замешательство, а после уже привычный бархатный голос, нарушающий тишину: - Мне тоже нравятся книги.    Кивнув, я лишь вновь обращаюсь к полкам, пытаясь угадать авторов по многочисленным обложкам. Тщетные попытки отыскать в полутьме истину мимолётно раздражают, позволяя ступням опуститься на мягкий изумрудный ковёр. Плед спадает с тела, даря чувство краткой дрожи, охватившей внезапной прохладой. Уверенно двигаясь вперёд, ловлю на себе тот же взгляд легко затуманенных глаз. Осознание того, что кожи касается лишь продлинноватая мужская футболка и нижнее бельё будоражит, но не заставляет останавливаться. Тихий скрип кресла позади и медленные шаги. Кондитер, сохраняющий дистанцию не более полуметра, уверенно выставляет руку вперёд, ухватываясь за деревянную полку. Его тёплое дыхание нежно касающееся моей шеи и вырывающийся из глубины голос: - Тебе нужно поспать, Маргарет. - Ты расскажешь мне... Слышится нервный выход, и крепкая рука мужчины разворачивает лицом к себе. Его глаза, обречённо упираются к моим губам, а скулы напрягаются. Обволакивающий запах жжённого сахара пробирается к лёгким, не позволяя отступать. Мрачный взгляд, что дарил ранее лишь испуг, прочно проникает под кожу, принося за собой неловкие мурашки и обрывки воспоминаний. Тёплые руки, так и не отпустившие моих плеч, сильнее сжимают, притягивая ближе к себе. Возмущённые губы вновь пытаются оборвать на полуслове, но в один миг останавливаются, упрямо касаясь моего лба. Горячее дыхание, сметающее короткие волоски, мягко обволакивает, не позволяя шевелиться. Ещё мгновение и уже привычно жёсткий взгляд оценивает легко дрожащее тело в своих руках. Уверенная улыбка расползается по лицу, оповещая о принятом решении. - Не так просто, крошка детектив. Раздражение, засевшее в моих зрачках и губах, вырывается наружу. Шёпот мягко касается слуха, притягивая кондитера всё ближе: - Не играйте со мной. Я знаю, что не Вы всему виной. - Уверена? - с усмешкой выдаёт мужчина. - Более чем, я слышала разговор, в котором Вы упоминались, - всё также тихо проговариваю я и всматриваюсь в глаза мистеру Вонке.        - Интересно, и что же ты слышала? – ещё сильнее ухмыляясь выдаёт мужчина. Его руки начинают опускаться ниже, занимая собой все мысли и захватывая остатки горячего дыхания, так позорно выдающего волнение и лёгкий трепет перед теплом чужого тела. Тонкие пальцы нарочно приподнимают футболку, оголяя сияющее в рассветном свете бедро. Пристальный взгляд упирается в край нижнего белья, оставляя за собой уже вошедшие в привычку мурашки. Играя с его терпением, я была полностью слепа к одиноким порокам того сердца, что билось громким боем часов, отсчитывая минуты до следующего вздоха. - Вас упоминали скорее, как защитника, мистер Вонка. - Очень занимательно подобрано слово, но думаю, что это не так. Вы вновь и вновь возвращаетесь ко мне в руки, забывая, одно, - тихо шепчет мужчина, начиная накручивать на палец тонкий локон волос, вывалившийся из моей незамысловатой причёски. Упирая глаза в его очерченный подбородок, мои губы тихо выдыхают и мимолётно касаются края тёплой руки, так и не отпустившей прядь волос. Улыбка кондитера становится ещё более широкой, завлекая своей белизной, а темнота зрачков напоминает о демонах, заключённых внутри его души. Делая уверенный шаг вперёд, я захватываю всё его внимание. Эмоции, переходящие в яркие чувства, лишь на миг касаются самодовольной улыбки, после чего непроницаемая пелена вновь окутывает каждый сантиметр его тела. Ровный мужской голос вновь заполоняет собой всё пространство, тщательно пробираясь под кожу: - Вы словно кролик, Маргарет, так и не поняли, кто здесь охотник, как бы не старались. Это ли не самый очевидный факт всего Вашего путешествия. Как бы я не играл, Вы всё равно приходите ко мне, как бы не пугал, Вы всё ближе и ближе. Не надоело? Может попросту признаете тот факт, что Вы нашли убийцу и спокойно уедете домой, так как ничего не сможете сделать. Будем считать, что машина слепой и беспристрастной власти Вас снесла с ног и оборвала шанс на повышение. Ах, да, скорее подарила долгожданное увольнение. Если Вы думаете, что значите для меня больше, чем мармеладный мишка в забытой коробке, то очень жаль. Вслед за издевающимся голосом, тело очерчивали мужские руки, так тщательно пытаясь лишить меня последней нотки терпения. Пробираясь к сердцу, кондитер находил самые тёмные уголки и страхи, недавно поселившиеся в сознании. Его спокойный тон лишь больнее впивался в кожу, лишая последних сил, а глаза, наполнившиеся свежими слезами, упорно сверлили ковёр. - Почему ласточка? - Что? Поймав замешательство на лице мужчины, я вновь смогла вздохнуть: - Ваше кольцо. Почему ласточка? - Это первое, что я увидел на месте фабрики. Живя неподалёку от леса, часто навещал одиноко стоящие деревья в гуще чащи. Здесь жили ласточки. И одну из них я изобразил в память о том, чей дом пришлось забрать ради моего творения. Дань месту, в котором вырос, пожалуй, так. Подобную речь ранее репетировать не приходилось. - Странно. - Что именно? - Если Вы виновны, как говорите, то почему же каждую жертву в украшениях не изображаете? – съязвил мой голос. Кондитер расплылся в улыбке и прошептал: - А Вы видели всю мою коллекцию, что так рьяно утверждаете? - Боже, да хватит! – срываясь на хриплый крик наконец выдаёт мой голос. Глаза мужчины были прикованы ко мне, а скулы отчаянно напряглись. Его терпение, как и моё, ускользали всё дальше. - Боялись, что не найдёте меня, а после делаете вид, что безразличны, мистер Вонка! Хорошо, пусть так, только больше не прикасайтесь ко мне! Было бы чудесно, если бы и молчали тоже! Кондитер снова легко улыбнулся и произнёс: - Уже лучше. Начинаешь приходить в себя, крошка детектив. Ещё чуть-чуть и можно делиться правдой, не так ли? Первую минуту после его слов моё сознание упорно вычёркивало из воспоминаний. Лишь после руки ощутили тёплое мужское тело, а слух уловил громкий смех. Отчаянно пихая в бок шоколадного магната, мой голос звучно выкрикивал все пришедшие на ум ругательства. Очередной раз толкнув кондитера, я ощутила краткое отсутствие пола под ногами, после чего мягко повалилась вслед мужчине на диван. Бархатный смех на миг прервался одиноким вздохом, выдавая образовавшееся напряжение. Легко подхватив бёдра, мистер Вонка расположил моё тело на своих коленях, нагло приподнимая чёрную футболку и оголяя живот. Его глаза блуждали, а дыхание вновь и вновь возвращало к реальности. Всё та же белоснежная улыбка и запах жжёного сахара. Горячий воздух и долгожданный мокрый поцелуй, томный смех в губы и напряжение внизу живота, лёгкая боль от царапин и сладкая истома в груди.