Я бы любил тебя всегда Но эта жизнь — такая сука Словно холодная весна Без сожалений и без стука Входит с утра через окно Гонит меня на льдах отсюда Вот тебе тремор, вот бельмо Ты остывающее блюдо Вот тебе я перед глазами Вот тебе годы из песка Я есть твоя плохая память Стонет в глазах твоих отчаянных тоска
Лёгкий морской ветер с каждой секундой становился всё прохладней, заставляя проснуться мурашек на коже. Лишь тепло родных рук не даёт замёрзнуть душой. Крис и Хёнджин стоят, обнимая друг друга, крепко прижимая к себе. — Ты дрожишь, — замечает Чан. — Потому что я завёл нас в воду, — резко осознаёт свою вину Хван. — Пойдём. Из объятий выбираться невероятно тяжело. Ветер подхватывает их разочарование, становясь ещё сильнее. Бан берёт Хёнджина за руку и ведёт в сторону дороги. Попутно достаёт телефон, чтобы заказать такси. Хван забирает из рук телефон Криса и ставит место, куда их отвезти, вводя адрес своей квартиры. — Ты же не против? — Чан на это мотает головой. — Конечно, нет. Уже в такси Бан держит ладони Хёнджина в своих, поднося их ко рту, чтобы немного согреть дыханием. В ответ Хван жмётся ближе к Крису, чтобы так же подарить каплю тепла. Положив голову на плечо Чана, Хёнджин смотрит в окно на мелькающие огоньки города. Хоть он и дрожит, внутри разливается столько тепла, сколько хватит, чтобы согреть его в самые лютые морозы. Хван очень хочет верить, что это не воспаление лёгких, ведь он никогда не испытывал нечто подобное. Приехав домой к Хёнджину, хозяин квартиры уходит в ванную. — Подожди немного, — говорит прежде, чем окончательно скрыться за дверью. Бан решается зайти дальше, попутно снимая мокрую обувь, понимает, что его кроссовкам пришёл конец. Решает долго не переживать по этому поводу и пойти в комнату Хвана. В спальне его встречает Кками, который сонно открывает глаза, когда чует запах другого человека, но решает не бороться с сонливостью и обратно погружается в мир грёз. Крис не стал его будить, лишь один раз почесал за ушком, чтобы тот не переживал, что в дом кто-то проник, а понял, что это Чан. Внимание Бана привлекают рисунки, залитые бордовой краской. Среди множества капель есть те, которые немного выделяются. Аромат рисунков смешивается с запахом краски и железа. Именно так Крис понимает, что выделяющиеся капли — кровь. Внутри Чана чувства словно разрывают его изнутри. Желание уберечь Хёнджина от всего мира скребётся тоскливой кошкой где-то под рёбрами. Он хочет нести ответственность за этого парня, хочет оберегать его. Бан всеми силами отгоняет мысль, что уберечь Хвана нужно было от самого Криса, тогда на руках Хёнджина не было бы сейчас постоянного напоминания о боли, в виде множества бинтов. Чан чувствует на себе взгляд, словно ощущает всем нутром, что Хван хочет что-то сказать, но не решается, когда увидел, что именно так долго рассматривает Бан. Хоть бумага и залита бордовым, но всё ещё легко рассмотреть, что скрывается под краской. Точнее кто. — Что такое? — обращается Крис, давая понять, что он знает о присутствии наблюдающего. Хёнджин не отвечает. Парень подходит ближе и берёт Чана за руку, стараясь игнорировать скребущее чувство внутри из-за того, что Бан увидел то, что не должен был. Ощущение неправильности быстро покидает тревожные мысли Хвана — парень сам привёл Криса к себе, пусть тот знает. Хёнджин уводит Чана из комнаты в другое место, где вода уже почти достигла краёв до блеска белой ванны, но напор из крана всё ещё ударяется об воду, не давая тишине наполнить помещение. — Мы оба заболеем, если быстрее не согреемся, — поясняет ситуацию Хван. Бан тут же начинает мягко улыбаться, когда понимает, к чему клонит парень. — Хочешь полежать в ванне вместе? Хёнджин мысленно проглатывает комок смущения. — Если ты не против, то… — Хвана перебивают тем, что нежно накрывают его губы чужими. Поцелуй не углубился. Крис лишь пытался прогнать сомнения Хёнджина. Немного отстранившись, почти невесомо накрывает губами уши Хвана, шёпотом щекоча его, вызывая приятные мурашки. — Не против, если ты поможешь раздеться. Чан чувствует, как уши Хёнджина становятся горячими и уверен, что сейчас они налились румянцем. Хван пытается приложить все силы, чтобы успокоить дрожь в руках, когда начинает расстёгивать тёмную рубашку парня. Не все пуговицы поддаются сразу, но уже на последней он входит во вкус. Видеть, как предмет твоих ночных фантазий стоит перед тобой в расстёгнутой рубашке, которая немного открывает вид на торс — безумно возбуждающе для Хёнджина, который всё ещё пытается держать себя в руках, соблюдая трезвость мыслей. Хван всё ещё старается думать о том, что им нужно быстрее погрузиться в тёплую воду, чтобы сохранить здоровье. Поэтому сейчас парень стягивает и рубашку, позволяя ей самостоятельно сползти на пол. Хёнджин чувствует, как вся задняя часть шеи просто горит, не давая ему сосредоточиться. Последней каплей чистоты мыслей были руки Бана. Хван засмотрелся на них и не заметил, как они начали доставать из штанов парня заправленную футболку и поднимать края вверх. Хёнджин поддаётся инициативе Криса. Оба парня остаются без верха. Засмотревшись на вид парня напротив, Хван кладёт ладонь на твёрдый торс Чана и начинает медленно вести пальцами всё выше. Когда добирается до шеи парня, перекладывает ладонь на щёку Бана. — Смотри мне в глаза, — еле слышным шёпотом просит Хёнджин. Крис понимает, почему Хван так хочет зрительного контакта: если увидит сомнения во взгляде — сразу остановится. Хёнджин глядя в глаза Чана, находит руками ширинку джинсов и расстёгивает её. Бан повторяет за ним. Помогая друг другу снять брюки, они оба остаются лишь в носках и боксёрах. Хван тихо сглотнул, когда зацепился длинными пальцами за края нижнего белья, а затем медленно начал стягивать их, отпустил лишь тогда, когда они сами могли упасть на пол. Когда Бан отступал от них, Хёнджин самостоятельно избавился от своих. Хван был готов, что он не сможет контролировать свой взгляд, но явно не ожидал, что у Криса будет такая же зависимость чужим телом, намереваясь изучить глазами каждый уголок бледной кожи. — Просто невероятный, — Чан не смог справиться с потоком восхищения к этому парню. — Ты уже видел меня. — Не таким… Бан был прав. Их тела сейчас отличались от того, когда они видели друг друга после тренировок в душе, когда они были выжаты как лимоны после адских условий, созданных Аки. Сейчас совершенно всё по-другому: от тела чувствуется жар, всё говорит о том, как сильно они привлекают друг друга, заставляя почувствовать желание лишь смотря один на одного. Все эти прикосновения, короткие поцелуи и объятия повлияли на то, что сейчас их тела говорят, чего именно они хотят. — Залезай первым, — просит Хёнджин. После Криса погружается в воду Хван, удобно устроившись спиной между ног Чана. Хёнджин чувствует, как Бан опаляет дыханием заднюю часть его шеи. Ощущает, как в спину отчётливо что-то впирается. Кончики ушей тут же краснеют, когда понимает, что у самого ситуация не лучше. Хёнджин думает, что ему просто нужно расслабиться и отпустить все мысли. Хван старается сосредоточиться на ощущениях горячей воды, а не на том, какие нежные и тёплые прикосновения дарит Крис, когда водит пальцами по рукам и торсу Хёнджина. Все старания Хвана разрушаются, когда Чан опускает голову на плечо парня и впивается в его шею. — Не могу себя остановить. Кусает нежную часть кожи и тут же зализывает, оставляя небольшие, еле заметные следы. Сознание Хёнджина сейчас граничит с тем, чтобы соблюдать рамки, сосредоточившись на мытье, и с тем, чтобы поддаться сладким губам, растворившись в ощущениях. Второе явно выигрывает. Хван откидывает шею назад, давая Бану больше места, чтобы насладиться парнем. Немного увлёкшись, совершенно не контролирую свои руки и язык, Крис отстраняется от манящей кожи Хёнджина, тяжело дыша. Парень сам почувствовал, насколько тяжело становится себя контролировать, и как при этом невыносимо приятно снизу от каждого движения Хвана, которое образует трение. Чан переводит дыхания, старается сосредоточить своё внимание на ладонях Хёнджина, которые берёт в свои руки, играя с длинными пальцами парня, и продолжает вдыхать его аромат, когда тот мирно лежит на груди Бана. Хван немного поднимается, чтобы выключить кран, когда вода полностью заполнила края. Ванна погружается в приятную слуху тишину. Разбавляет немой шум лишь дыхание парней и стук сердца, который отчётливо ощущает Хёнджин, вернувшись на грудь Криса. Хван хочет что-то сказать, но чувствует, что выдаст ужасную глупость, как только откроет рот. Он точно знает, что они вдвоём хотят одного и того же: наконец-то прикоснуться к друг другу. Для парня очень смущающе говорить это вслух, но чем больше он молчит, тем ярче в голову всплывают обрывки тайных его желаний. На порыве того, что Хёнджин точно уверен, что чуть что и Чан его остановит, он медленно перехватывает контроль над их руками. Одной ладонью Бана гладит себя чуть ниже ключицы, позволяя тому самому решить, к чему бы он сам хотел прикоснуться. Другую руку парня ведёт невероятно тягуче вниз, чтобы тот успел прочувствовать каждой подушечкой пальцев линии Хвана. Крис определённо оценивает такой порыв Хёнджина, даря ему в макушку нежный поцелуй. Хван не видит лицо Чана, но точно уверен, что тот сейчас улыбается. Воспоминания о ямочках парня дают уверенность в своём желании зайти чуть дальше. Хёнджин медленно кладёт ладонь Бана себе на пах. Слышат, как их дыхание в унисон становится тяжелее. Хвана разрывает внутри от наслаждения, когда Крис начинает двигать рукой самостоятельно, подстроившись под приятный темп для Хёнджина, а второй ладонью накрывает шею парня, оттягивая её на себя, чтобы утопить свою жажду близости в рваных поцелуях и укусах. Хван не добавлял никаких средств для пены, поэтому вода осталась кристально-чистой. Чан с жадностью наблюдал через воду, как сильно его Джинни нравится, что сейчас происходит. Бан в очередной раз обхватил эрекцию Хвана, удивляясь, как художник может быть красивым абсолютно во всём. Крис на секунду пожалел, что они занимаются этим в ванной, ведь вода заглушает все звуки, которые они могли бы слышать, делая это на кровати или ещё где-либо. Чан сразу забросил эту мысль, когда услышал другой, более волнующий звук. Хёнджин хотел скрыть стон, подавляя его в своё плечо. На лице Бана тут же возникла хитрая ухмылка. — Что-то хотел сказать? — спрашивает, когда попутно ускоряет свою ладонь на пахе Хвана, а второй сжимает шею чуть сильнее, чем позволял себе до этого. — Я… — не может произнести то, что хотел, растворяя предложение в громком стоне, когда резко чувствует, как рука с паха перемещается чуть дальше, находя колечко мышц, обводя его пальцами. — Скажи, чего ты хочешь, — требовательно произнёс капитан, как он обычно делал это на площадке. — Я так часто представлял… — Что, Джинни? Хван поднимает ноги, кладя их по краям ванны, немного опрокидывает голову назад и произносит шёпотом, глядя в глаза парня: — Представлял, как ты трахаешь меня пальцами, Крис, — видит, как зрачок парня тут же реагирует на всё, становясь больше, словно они только что покурили. — Хотел бы, чтобы ты трахнул меня своими охуенными руками. Сначала одним, потом двумя, а следом и тремя пальцами, — Хёнджин заводит одну руку за спину и сразу же находит эрекцию Чана. — Хотел бы в это время смотреть на твоё лицо, когда ты будешь слышать, как я стону от удовольствия, и как хлюпает смазка внутри. Хочу всегда делать это только с тобой и только лицом к лицу. У тебя всегда вздувается вена на шее, когда ты слишком возбуждён на площадке. Теперь причиной появлении её хочу быть я. Сделаешь? Бан не дал договорить Хвану до конца — тут же жадно и без предупреждений впился в его губы. Парень гладил член Хёнджина, но вторую руку опускал всё ниже: ведя ей сначала по лопаткам, затем накрывая ягодицы и сильно их сжимая, выбивая сначала тихий скулёж, а потом и полноценный протяжный стон. Хёнджин успевал проводить рукой по ноющему члену Криса, потирая большим пальцем под головкой и сжимая у основания. Всё говорит о том, что кончить он может лишь от пары прикосновений, осознавая, что они принадлежат его Джинни. — Не тормози, капитан, — этот наглый призыв Хвана заставил Чана наконец-то дать Хёнджину то, чего они оба хотят. Бан тут же надавил указательным пальцем и легко протиснулся в дырочку Хвана, выбивая тягучий стон, говорящий о том, как тот теряется в приятно-странных ощущениях. Парень медленно стал елозить пальцами, трахая художника. — Второй, прошу… — после нескольких минут привыкания просил Хёнджин. — Попроси, — прохрипел Крис, полностью выдавая свой командный тон; парень намекал, что нужно попросить по-другому. Перед глазами Хвана взрывались фейерверки от такого властного голоса. Больше он никогда не позволит себе задать вопрос: почему именно Чан капитан? От того хотелось Бана в себе ещё больше. Хёнджин был опьянён тем, как в Крисе уживаются две стороны его личности: одна безумно заботящаяся, милая и невероятно добрая. И вторая, которая в постели ведёт себя так же, как и на площадке: не давая оппоненту и шанса уйти, не познав все прелести внутренней силы капитана. Может быть Хван сейчас бы и скулил, умоляя получить от Чана большее, если бы не такой же властный характер и резкая потребность любимого человека в себе. Хёнджин разворачивает голову и тут же находит губы Бана своими, рвано заставляя его сделать так, как хочет он. Парень сжимает член Криса под водой, не оставляя ему шанса ослушаться просьбы Хвана. — Обожаю, — хрипло смеётся в поцелуй Чан, кусая губы Хёнджина, вырывая снова доминирование себе. 1:1, — пока ничья. Второй палец оказалось принять немного сложнее предыдущего, но отступать точно не в правилах игроков Сейрин. Бан старался отвлечь парня спереди, всё ещё лаская его член, и это помогало. Когда Хван перестал кусать себя за губы, чтобы невольно не поддаться сладким крикам, Крис начал движения пальцами внутри. Хёнджин не сразу заметил, что постепенно становилось легче, так же, как и не заметил, что сам начал вращать бёдрами, чтобы насадиться чуть глубже. Заметив это, Чан тут же неожиданно добавил третий палец, вырывая громкие звуки из уст неподготовленного Хвана. 2:1, — ведёт первый капитан. Хёнджин хотел как-то запротестовать, но всё мгновенно вышибло из головы, когда Бан нашёл то самое место. Увидев, что всё сделал правильно, начал вдалбливать пальцы исключительно в том направлении, которое вызывало у Хвана такое обворожительное выражение лица, от которого Крис мог кончить прямо сейчас. — Хочу, чтобы ты смотрел на меня с таким же лицом, когда я буду отсасывать тебе. — Ох, мистер Бан, я буду рад трахнуть Вас в рот. 2:2, — второй капитан сравнял счёт. Под смешком Крис хотел скрыть, как эта брошенная фраза приблизила его к разрядке. Парень ускорился, выбивая из Хёнджина всё больше стонов и закатывающихся глаз. Когда Хван был почти на грани, он со всхлипом ощутил в себе ещё один палец. Как оказалось, это не больно, когда балансируешь на краю оргазма от рук любимого человека. И невероятно приятно, когда ты кончаешь, закусив кожу на собственной руке. Хёнджин мог сказать это с уверенностью, что к этому ощущению добавляется и невероятно тёплое чувство внутри, когда слышишь, как над ухом разливаются стоны, от того, что тот, кто довёл тебя до конца, так же получил своё вознаграждение. Похоже, всё закончилось ничьёй, довольные лица парней тому подтверждение. Хёнджин так много хотел сказать в этот момент, в горле начали застревать обещания, что он никогда не посмотрит на кого-либо так, как бросает взгляд на Чана. Парню так отчаянно нужен был этот момент физической близости, чтобы точно убедиться в том, что Бан для него особый сорт превосходной идеальности. Нечто особенное. То, что ты будешь делить лишь с собой вчерашним и с собой завтрашним. Ныне неприсущее Хвану чувство собственности стало окутывать парней красной нитью. Это означало лишь то, что Хёнджин не только забирает Криса себе, но и полностью дарует своё тело и душу Чану. Никто из парней не произносит ни слова. В этом нет необходимости. Они чувствуют мысли друг друга. Ощущают всё недосказанное в прикосновениях, когда выходят с ванной комнаты, и в темноте интуитивно находят кровать, куда укладываются на мягкие подушки и ещё долго держат момент единства душ, медленно целуясь, пока веки не начинают тяжелеть, а сознание отбывать в мир грёз, где они точно встретятся ещё раз. В этот раз Хёнджину снилось, как завораживающая вода в океане отражает длинную дорогу из света луны. Хвану почти удалось на мгновение ощутить, как медленно сквозь пальцы стекает кё:касуигэцу.***
Феликс уже несколько часов, не обращая внимание на весьма позднее время и давно потухший свет в окнах квартир, он отбивает мяч об уличную площадку, оттачивая свои умения. Ему необходимо стать лучшим. Парень так гнался за тем, чтобы обыграть Чанбина, думал, что для этого нужно стать сильнее его. После поражения Сейрин Ёнбок прекрасно уяснил одно: прежде чем гнаться за кем-то, нужно преодолеть себя. Он думал, что сможет победить Чанбина, если будет играть лучше него, но у них совершенно разный стиль игры, поэтому единственный способ одолеть Со — прыгнуть выше головы самого себя. В своём баскетболе Чанбин почти достиг совершенства, нет смысла перепрыгивать на его дистанцию и биться на его поле. Намного выгодней будет победить парня своим баскетболом, задавив его своей игрой. Феликс очень жалеет, что понял это только сейчас и потерял столько времени в попытках угнаться за тем, кто уже почти на финише собственной дистанции. Помимо чувства потерянности Ёнбок также ощущает, как за ним уже полчаса кто-то наблюдает, сидя на лавочке, единственной, которая не попадала под свет дворового фонаря. — И долго будешь наблюдать? — хоть Феликс давно понял кто это, он всё-таки ждал, когда к нему обратятся первым, а не будут смотреть, словно в телике на Дискавери показывают забавный выпуск про обезьянку, которая всё пытается что-то сделать, но у неё никак не выходит, ведь это лишь обезьянка. Что от них можно ожидать? — Цыплёнок, почему ты ещё не дома? — родной тембр голоса, хоть и явно напускной, режет слух, вбивая в голову ненужные сейчас воспоминания. Чтобы выгнать их из головы Ёнбок решает говорить всё, как есть: — Тренер объявил, что Кайджо участвует в «Зимнем кубке». — Оу… — слегка придаёт себя раздумыванием Чанбин. — Значит уже есть списки, — убирает вопросительную интонацию. — Точных нет. Пока сказали тех, кого точно одобрили, — повисла тишина; Со не решался задать вопрос, но Феликс уже знал, что тому интересно. — Сейрин в списке нет. — Понятно, — выдал с самой безразличной интонацией, на что Ёнбок лишь фыркнул. — Их ещё могут взять. — Чтобы я раздавил их ещё раз? Зачем зрителям смотреть на одно и тоже унизительное представление дважды? Уверен, их интересует, что-то новенькое. Как насчёт свести бывших сокомандников? Думаю, многим будет интересно посмотреть, как после Сейрин Кайджо окончательно будет уничтожено ещё и Тоо, — Феликс не видит лица парня, но в голове навечно засела его отвратительно жестокая ухмылка. — Не думаешь, что в следующий раз у них получится? — решает проигнорировать предположение об игре между Тоо и Кайджо. Чанбин встаёт с лавочки и направляется в сторону замершего парня, наблюдающего за тем, как медленно фонарный свет озаряет лицо Чанбина. Подойдя ближе, Со отнимает мяч из рук Ёнбока и начинает вести его вокруг парня, чтобы в итоге подбежать к кольцу и забить данк. — Не хотелось бы расстраивать братишку ещё раз, — после громкого стука мяча об площадку заявляет Чанбин. — Что? — Цыплёнок, ты же умный мальчик. Уверен, ты уже давно обо всё догадался, — немного помолчав, продолжает: — Ты видел как-то раз моего отца, не говори, что кое-кто тебе его не напомнил. — Я не пони… — парень резко замолчал, когда в голове всплыли воспоминании о внешности отца Чанбина. — Видишь, раз осознав — уже не сможешь развидеть схожесть их лиц. Я вот не могу смотреть дорогому младшему брату в глаза — только и вижу этого урода. Никогда не видел такого стопроцентного сходства. — Поэтому ты ненавидишь Чана? — Со лишь взглянул на Феликса и пошёл за упавшим мячом. — Я его не ненавижу. Мне нет до этих сильных чувств никакого дела. Невольно Ёнбок сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу, оставляя там тонкие следы. Щемящее чувство полностью захватило под свою власть все внутренности, не давая возможности нормально говорить. Парень знал, что когда-нибудь, Чанбин перестанет игнорировать все взгляды и намёки Феликса и просто всё выскажет, окончательно поставив на всём крест. Но Ёнбок не думал, что эти слова будут такими простыми для самого Со, будто разбить все надежды другого человека в осколки для него ничего не значит. — И до чего же тебе есть дело? — слова проходились тысячами ножами через горло Ёнбока. Чанбин остановился, когда услышал слова, окончания которых намеревался забрать с собой усилившийся ветер. Он оглянулся, осмотрел парня напротив с ног до головы, явно что-то решая с самим собой в голове. — Победи меня, цыплёнок. Уверен, Кайджо и Тоо поставят вместе. — Думаешь, я всегда буду за тобой гоняться? Так сильно уверен, что будешь интересен мне таким всегда, какой ты есть сейчас? Со подходит к нему совсем близко, берёт лицо Ёнбока в свои ладони и чуть поднимает вверх, чтобы взгляд парня был направлен исключительно на него. — Цыплёнок, ты постоянно забываешь одну очень важную мысль, которую я всё пытался тебе донеси: тебя никто никогда не держал. Феликс тут же отпихивает Чанбина от себя, не желая больше ни секунды чувствовать его руки на себе. — Как скажешь, — грубо и с нотками безразличия, полностью копирую интонацию «знакомого», выдаёт Ёнбок. Внутри же Феликса билось об стены желание кричать на Со. Ему так много хотелось у него спросить. Чувствовал ли Чанбин хоть что-нибудь к нему? Если Ёнбок всё себе сам придумал, то почему Со никогда не говорил, чтобы Феликс заканчивал со своими странностями? Почему элементарно столько лет позволял находиться рядом? Спросить у самого виновника недопонимания Ёнбок не мог. И у него самого ответов тоже не было. Всё, что ему оставалось — это подавлять своё любопытство, чтобы хоть раз получилось заснуть без мыслей о Чанбине. Феликс молча взял мяч и просто продолжил тренироваться. Он не младшеклассница, которая убежала бы после грубых слов. Ёнбок просто сделает вид, что не замечает Со, и тот сам уйдёт. Так и произошло. Чанбин покинул баскетбольную площадку, не удостоив бывшего друга даже прощанием. Вместо этого попрощался молча Феликс, когда порывистый ветер смахнул из уголков глаз одинокую слезинку.***
Приглашённые гости в доме Ли постепенно начали расходиться, и когда все комнаты были пусты, Минхо завалился на Джисона, который сидел на диване, оперев локоть о край мебели, подперев щёку и ждал, пока Ли дослушает последнее поздравление от пьяного одноклассника, когда Минхо его провожал до давно приехавшего такси. Ли и сам был очень пьян — нелегко не иметь возможности пропустить хоть один бокал, когда пьют за твоё здоровье и счастье. Особенно, если это счастье постоянно крутилось рядом, контролируя, что именинник как надо веселится на вечеринки в честь его восемнадцатилетия. — Почему ты ни капли не пьян? — с жалобным стоном выдаёт Ли. — Кто-то должен следить за такой пьянчугой, как ты. — Ненавижу чувствовать себя, будто я младший, — удобней устроил свою голову на плечах Джисона. — Разрешаю тебе сегодня побыть ещё ребёнком, котяра. Минхо начал смеяться и мяукать Хану на ухо. — Хей! Мне щекотно! Джисон начал щекотать его в ответ, и Ли быстро успокоился, задыхаясь от смеха. — Всё! Всё! Сдаюсь! Я сдаюсь! — То-то же! — перестал издеваться над старшим только тогда, когда Минхо уже покраснел от смеха. Уставший Ли положил голову на бёдра Хана, вытянул ноги вдоль дивана и смотрел снизу вверх на Джисона. — Что? — парень не выдержал такого пристального взгляда. — Я думаю, что могу прожить так всю жизнь. — Не говори так, ты ведь ещё только в школе. У Минхо немного дрогнуло внутри его умиротворённое чувство спокойствия. Он так давно хочет кое-что спросить, хоть и понимает, что это очень серьёзный вопрос. Парень немного помолчал перед тем, как набрался смелости всё-таки озвучить, что давно его тревожит: — Ты видишь меня в своём будущем? — Да, — уверенно сказал, так как думал, что если даст быстрый уверенный ответ, то Ли больше не станет задавать такие вопросы. — И что мы делаем в этом будущем? — не сработало. Джисон долго смотрел на Минхо, и предложения совсем не клеились. Он хотел сказать, что «играем в баскетбол», но Хан прекрасно знает, что после школы мяча в руках Ли точно не будет. Потом хотел сказать про то, что они когда-нибудь смогут жить вместе, но в голове Джисона совсем не клеился образ живущих вместе художника и дяди в костюме. — Хани… — Прости, — Джисон ненавидит себя за своё молчание, он должен был сказать хоть что-то, ведь Хан сам этого хочет. Хочет, чтобы Минхо был с ним. — Послушай, — начинает Ли, который, к слову, не так сильно расстроился, как сначала показалось младшему, — хочешь узнать, как я вижу нас в будущем? — Джисон кивает, и тогда Минхо берёт руку младшего в свою. Парень не хочет сильно смущать Хана, поэтому сосредотачивает своё внимание на пальцах левой руки Джисона, пока тот слушает его голос. — В недалёком будущем я вижу, что ты переехал от своих родителей ко мне. Пока ещё не знаю сюда или в нашу собственную квартиру. Если в нашу, то вижу, что в ней много картин. Твоих и маминых. Доверю дело интерьера тебе. Уверен, ты прекрасно с этим справишься, — Ли не стал произносить вслух то, что Минхо хочет, чтобы Хан вложил в их будущий дом душу, чтобы никогда не захотел уехать. — Я знаю, что для тебя кажется странным огромная разница наших будущих профессий, но ты забываешь главную вещь — я вообще-то буду безмерно богат. Куплю тебе домик заграницей на берегу реки Хан. Я бы на твоём месте задумался о такой выгодной партии, — Джисон фыркнул, этот кот даже в такие моменты шутит. — Раз в полгода забывали бы всех друзей и подруг и уезжали отдыхать, не вспоминая о Токио на целый месяц. Думали бы только друг о друге, смеялись, напивались, вляпывались в глупые истории. — Я бы тебе надоел, — с усталой улыбкой заявил Хан. — Бельчонок, я не говорю тебе о своей зависимости тобой только чтобы не спугнуть тебя, — Джисон внимательно взглянул на Минхо, но тот лишь продолжил: — В мире есть так много мест, которые я бы хотел впервые увидеть с тобой. Сколько есть открытых стран, где я бы кричал каждому прохожему о том, какой красивый у меня парень, — Ли закусил губу, когда в последний момент заменил слово «муж» на «парень». — Обещаю, я не всегда буду на работе. Хочешь будем каждое воскресенье с утра ходить в магазин за кормом, а потом кормить уличных котов? — Джисон закусывает мизинец свободной руки, которой подпирает щёку, и улыбается, видимо, это будущее звучит слишком заманчиво. — Бельчонок, в нашем будущем я вижу, что ты смог признаться родителям, но ты это сделал не один. Я был в этот момент с тобой. И в следующий раз, и через много-много раз я ездил к твоим родителям с тобой, — Минхо поднимается с бёдер Хана, и их лица становятся в миллиметрах. — Вижу, как целую тебя каждое утро и перед сном. Хочу, чтобы мои губы были первым, о чём ты думаешь, когда просыпаешься, и последним, когда засыпаешь. Ведь я точно буду думать только о тебе. Хочу всегда быть только вдвоём. — Минхо… — Хан Джисон, я хочу, чтобы ты стал моим домом. Хан прижимается к губам, трепетно накрывая их своими. Он никогда не прощал людей, которые хотели его сделать своим, лишив любимой свободы, но сейчас всё по-другому. В этот раз Джисон готов отдать себя полностью в руки другого человека. Парень вкладывает всю эту готовность в поцелуй. Минхо улыбался сквозь поцелуй, он приоткрыл рот, словно приглашая для продолжения. Хан резко оторвался от него, встал с дивана и потащил Ли за собой. — В комнату! Быстро! Ступеньки, ведущие на второй этаж, кружились под ногами Минхо, но спина Джисона впереди спасала ситуацию. Добравшись до спальни Хан продолжил на чём прервался: вылизывать рот Ли. В основном парень чувствовал только соль от текилы и привкус сладких фруктов, которыми Минхо закусывал выпитые шоты. При каждом их поцелуи дыхание Ли сбивалось, как в первый раз, от осознания того, что он целует того самого. На веки парней опустилась приятная темнота, успокаивая волнующие мысли. Они не стали включать свет. Знали, что как только привыкнут к темноте, то их тела тут же покроет серебристый свет луны. Минхо лишь на секунду отстранился, чтобы посмотреть на Джисона. — Как же ты прекрасен, — и тут же укусил Хана за губу. Джисон сдержал сладко-болезненный стон, и опустился на край кровати. Ли стоял совсем вплотную, держал лицо парня в своих руках и дарил быстрые и грубые поцелуи. Хан потянул Минхо на себя, забрался полностью на кровать, раздвигая немного ноги, чтобы Ли проскользнул в пространство между ними, кладя ладони Джисона себе на плечи, опустил парня на подушки, а сам навис сверху. Казалось, что мир повернулся на девяносто градусов также с ними, так пьянило чувство близости. Руки Минхо спустились на ширинку джинсов Хана, тут же проверяя его реакцию. Тот улыбался. — Выглядишь, как довольный кот, — от улыбки Джисона внутри становится всё теплее. — Разглядел сородича? — не смог удержаться, чтобы не съязвить. Ли тихо засмеялся, обдавая горячим дыханием шею младшего. Он глубоко вдохнул и снова поцеловал Хана. Руки Джисона переместились в волосы Минхо, парень стал нежно поглаживать кожу головы, выбивая из-за этого мурчащие стоны от Ли. Одних поцелуев им так было мало. Минхо только и мог всё время думать о Хане. Воспоминания, как тот выглядит, когда играет в баскетбол, постоянно крутились у него в голове. Он на всех играх выглядит таким горячим и сильным, но в постели сейчас неторопливо двигается под старшим, беспокойно и отзывчиво реагирует на все прикосновения Ли. Минхо желал знать всё: где нужно коснуться, чтобы заставить Джисона задыхаться от удовольствия? Из-за чего он будет закатывать глаза? Как он будет толкаться в рот Минхо, в тело Минхо? А как его тело будет реагировать, когда в Хана будет толкаться сам Ли? Джисону нравится делать это быстро и грубо или медленно и нежно? А может это зависит от того, в какой он позиции? Минхо провёл губами по челюсти Хана, затем уткнулся носом ему за ухо, вдыхая такой сладкий аромат, щекочущий нос. — Чего бы ты сейчас хотел? — как же Ли желал, чтобы Хан прямо сейчас предоставил полный список вещей, которые ему нравятся. — Скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю это. — Тебя, — прошептал Джисон. — Сегодня у тебя День рождения, это я должен выполнять твои желания. На мне нет сейчас банта, но я готов. — Уверен? Если хочешь, я могу сегодня быть снизу. — Господин Ли, Вы полны сюрпризов, но сейчас я хочу тебя в себе. Может, это должно было прозвучать грязно, но вместо этого по позвоночнику Минхо забегали мурашки, а внизу живота стало ещё туже. Он видел в тёмных глазах Джисона огоньки желания, скрывающие страх перед первым разом с парнем. Мизинец Ли опустился под джинсы Хана, поглаживая кожу, останавливаясь на копчике. Мысли Джисона крутились только вокруг его парня. Он хотел то, что сейчас будет происходить. Хотел почувствовать Ли в себе. Хотел очень много. Особенно, чтобы Минхо всё понравилось, чтобы они хотели повторять это снова и снова, чтобы желали близости только с друг другом. Хан ещё никогда не хотел кого-то даже близко к этому. Джисон резко сменил позу, оказавшись на бёдрах Ли. В голове старшего сразу же вспыхнула воображаемая картинка, где Хан скачет на его бёдрах с членом старшего внутри. Из-за этого, двигая бёдрами, Джисон наблюдал, как Минхо прикрывает веки, чувствуя его член даже через джинсы. Хан опустился к губам Ли, целуя сначала нижнюю, затем верхнюю. — О чём ты подумал сейчас? Я могу что угодно сделать для тебя, — пообещал Джисон. Бёдра Минхо сразу же дёрнулись вверх, он без колебаний и промедлений начал снимать рубашку Хана, приказывая лишь взглядом, чтобы младший так же помог ему с его верхом. Вслед за рубашками полетели и джинсы с боксёрами обоих парней. Носки были последними, что отделяло их от полной наготы, но и от них быстро избавились. Джисон сглотнул, чувствуя сухость во рту, не в силах оторвать взгляд. Он обязательно запомнит, каждую мелочь, чтобы в точности навсегда запечатлеть идеальность тела старшего. Но сейчас Хан желал изрисовать всё тело Минхо своими губами и зубами, оставляя множество следов. Какое-то время, пока Джисон выполнял свой художественный замысел на шее Ли, Минхо прижимался к телу Хана и крутыми движениями медленно гладил головку члена Джисона большим пальцем. Поднявшись ближе к уху Ли, Хан прошептал: — У тебя есть смазка? Презервативы? Минхо улыбнулся и потянулся, лёжа под Джисоном, чтобы дотянуться до тумбочки. Передав смазку парню, Хан открыл крышечку и на секунду остановился. Он знает, что дальше стоит себя растянуть. Но как? Он даже не экспериментировал никогда. Из мыслей его вернуло прикосновение к его губам. — Я могу?.. — ладони быстро нашли небольшую бутылочку в руках младшего, Джисон сразу же покраснел, когда до него дошло, что сейчас предложил Ли. Хан молча передал смазку Минхо. Ли же в свою очередь тут же перевернул их двоих. Лишь на секунду почувствовав лёгкое головокружение, Джисон обнаружил себя вновь под Минхо. Хан провёл руками по широкой спине Ли. Парень не понимает, почему раньше отрицал то, насколько он сильно хочет обладателя этих охуенно широких плеч. Минхо опустился ниже, останавливаясь, чтобы медленно подарить шее Джисона горячие поцелуи, сменяющиеся на укусы. Парень не стал останавливаться и начал спускаться всё ниже, задерживаясь на сосках и даря им особое внимание, вылизывая их. По одному уверенному движению Ли Хан раздвинул ноги, сердце тут же начало биться ещё сильнее. Минхо посмотрел на него сверху вниз, хитро улыбаясь. В этом был весь Ли. Его совсем не смущало то, как пошло он сидит между бёдер Джисона, с полным беспорядком на голове, не стесняющимся, голым и безумно счастливым. Всё, что беспокоило его в данный момент — это удовольствие Хана. Он так отчаянно желал, чтобы у него всё получилось, и он не навредил Джисону. Спускаясь ещё ниже, Минхо щекотал своими волосами тело Хана. Именно в этот момент Джисон осознал, как сильно отрасли его тёмные волосы. Возможно, в следующей игре, если он не сходит к парикмахеру, Хану придётся завязывать ему хвостик. — Ты же знаешь, как сильно мне нравишься? — Хан никогда не говорил это вслух, но сейчас он не мог держать это в себе. Минхо тут же замер. Именно в этот момент он решил, что когда-нибудь доведёт Джисона до такого оргазма, что Хан будет задыхаться и кричать, как он любит Ли. Но пока приятное тепло внутри будет разливаться и от этого признания Джисона. — Уверен, сейчас буду нравиться ещё больше. Хан понял смысл его фразы лишь тогда, когда губы Минхо опустились на его член. Ли перевёл взгляд на парня и продолжил нежно посасывать головку, смотря Джисону в глаза. Внутри младшего всё взрывалось на осколки и собиралось заново, чтобы лопнуть с ещё большей силой. Он чувствовал так много одновременно. Не знал, отчего именно ощущает себя так замечательно: от того, что Минхо это делает так прекрасно или от того, что это делает именно Минхо. Как только в голове Хана пронеслось целое предложение: «Чёртов Минхо прямо сейчас так охуительно сосёт мне», Ли сразу же почувствовал, как член Джисона стал чуть больше прямо у него во рту. Минхо не стал на этом останавливаться и ввёл в Хана один палец. Ли только что понял, какое сильное удовольствие ему доставляет видеть, как Джисон сбивчиво стонет под ним. Растяжка проходила для Хана, как в густом тумане. Парень не видел ничего перед глазами. Новые ощущения душили его изнутри. Они были чем-то новым, но таким приятным, когда с добавлением третьего пальца Минхо стал попадать по нужному месту внутри Джисона. Как только Хан подумал о том, что может прямо сейчас позорно кончить с пальцами в себе, сразу взял презерватив. Их ночь была похожа на бесконечные соревнования: Джисон снова поменял их позиции оказавшись сверху. Устроившись максимально удобно для себя, надел защитный латекс на член Ли. Минхо обожал это в Хане — никогда не позволять себе быть пассивом, даже, если вставляют ему. В нём чувствовался мужской характер. Именно то, что любил Ли. Минхо притянул его для поцелуя. Он вылизывал рот Джисона, пока тот не станет на вкус как Ли. Одеяла шуршали при каждом их движении, не давая парням забыться. Именно осознания того, что именно сейчас происходит и заводило их ещё больше. Хан оторвался от жаждущего его внимание Минхо, поднялся на колени и поставил ноги по бокам от бёдер Ли. Всё внимание Минхо теперь было на теле Джисона, освещаемое сокровенным лунным светом. Будто сама луна сейчас разговаривала с опьянённым Ли, намекая ему, какой он счастливый везунчик, потому что только ему дано смотреть на идеальное тело Хана. Он помнил все тренировки, проведённые вместе с младшим, но, когда увидел его в таких условиях — сразу понял, сколько сил и терпения Джисон вложил в себя. Эти руки, бёдра, торс, грудь и плечи… Минхо только сейчас словил себя на мысли, как хочет вылизать всего Хана. — Я дрочил на твои сиськи, когда ты их раскачал, — слишком честно, но именно из-за этого лицо Джисона расслабилось, и он улыбнулся, так что Ли не мог ни о чём сожалеть. — Заткнись, — Хан не мог скрыть свою широкую улыбку, ведь не поймёшь: Минхо шутит или нет. И с этими словами Джисон опустился вниз. Минхо плотно закрыл глаза, ощущая сразу всё и везде. Он пытался сдержать себя, чтобы не начать двигаться, пока Хан не привыкнет и будет готов принять его полностью. Парень медленно скользил вниз, заставляя Ли ладонями впиваться в простыни. Минхо лишь на секунду открыл глаза и замер. Бледная кожа словно светилась из-за света луны, парень закатывал глаза и кусал свой палец, чтобы не издавать слишком громких звуков. Когда Джисон опустился до конца, и их взгляды встретились — Ли не смог сдержать короткий толчок бёдер. — Прости, прости, прости, — этот миг был настолько сладкий, хотелось снова и снова повторять его вновь. Улыбка Хана с его хитрым взглядом была просто великолепна. Парень сжимался вокруг Минхо, заставляя его чувствовать всё ещё ярче. — Тебе нравится? Мне нужно знать, как тебе нравится, — хоть взгляд был и уверенный, но тон полностью выдавал небольшое волнение Джисона. Чтобы показать, как сильно Ли всё нравится, Минхо толкнулся в него бёдрами, одновременно поднимаясь и накрывая губы Хана своими. Он так сильно хотел донести до Джисона, что младший просто невероятен, и что Ли сейчас находится на седьмом небе от удовольствия. Минхо сейчас так хорошо, и он очень хочет, чтобы так же замечательно было и Хану. Джисон приоткрыл губы и двинулся, толкнувшись навстречу, чуть подрагивая от новых ощущений и заполненности внутри. Одной рукой Хан держался за плечи парня, а другую руку быстро нашёл Ли, переплетая их пальцы. Джисон поднимался и быстро опускался на бёдрах Минхо, последний всегда встречал его ответным толчком, когда тот был близко к основанию. Они по-прежнему смотрели друг другу в глаза, не смея отводить взгляд. Это только их момент, который они запомнят на всю жизнь. Когда Хан в очередной раз поднялся, то в этот раз, когда спускался, он сжался вокруг старшего, чуть двигая бёдрами. Это послужило тому, что Минхо не удалось сдержать стон. Джисон понимает, что для его первого раза, он уже устал, да и Ли слишком долго себя сдерживал. И Минхо тут же читает это в его глазах. Парень меняет позу, так что Хан снова под ним. Джисон только крепче сжал пальцы Ли, когда опуская, Минхо встретил его толчком. Хан приоткрыл рот, чувствуя, как дрожат его колени, щёки розовеют, а на лбу начинает блестеть пот. Ли был просто невероятным. Когда контроль перешёл в его руки, он уже не мог остановиться, вытрахивая из Джисона весь дух. Ему приносило невероятное удовольствие, что несмотря на то, что Хану, очевидно, место сверху, внутри него был только Минхо. — Только я буду в тебе, — Ли произнёс это, но тут же пожалел о своих словах, подумал, что для Джисона это может быть слишком рано, что это слишком сильные слова. Хан несколько раз моргнул, следом на секунду посмотрел вниз, куда потянулась свободная рука Минхо, сжимая член младшего. Парень двигал рукой вверх-вниз в такт своим толчкам. — Только ты, — повторил шёпотом Джисон, когда был уже на грани и ждал момента, чтобы последовать сразу за Ли. За словами Хана тут же последовала честная реакция Минхо — он ускорился, вбиваясь в парня, и в таком же ритме водил по члену Хана, пока они оба не кончили. Уняв дрожь во всём теле после яркого оргазма, Ли толкнулся в Джисона последние два раза и опустился на соседнюю подушку. Их пальцы всё ещё были переплетены, а глаза также улыбались друг другу. Минхо придвинулся ближе, чтобы поцеловать Хана в лоб. — Ты замечательный, просто невероятный, — шептал Ли комплименты на ухо Джисона, заключая того в объятия, пока внутри Хана тёплым молоком разливалось счастье.***
Крис прибывал в мире грёз ровно до того момента, пока не начал морщиться от щекочущего ощущения прикосновений на своём лице. — Что ты делаешь? — хриплым голосом, с ещё с закрытыми глазами, но уже с улыбкой на лице спрашивает Чан. — Считаю веснушки. Почему я раньше их не замечал? — последнее прозвучало больше как вопрос к самому себе, нежели к Бану. — Считаешь веснушки? — повторил за ним Крис, усмехнувшись. — Ага. Чан смеётся, а затем резко подминает Хёнджина под себя, нависая теперь над парнем. — Может, мне стоит тоже что-нибудь посчитать? Взгляд Бана бегает по всему лицу Хвана, капитан подмечает про себя, какой Хёнджин красивый даже с утра. Глаза цепляются за родинки на левой щеке. Хитро улыбнувшись, следом целует Хвана под глазом. — Один. Затем прижимается губами к щеке. — Два. Опускается немного ниже и целует совсем незаметную родинку на шее. — Три, — поднимается и облизывается. — Мне стоит узнать, где есть ещё? Хёнджин вспоминает, где Крис мог бы поцеловать его ещё — и густо краснеет. Такая реакция точно не могла ускользнуть от Чана. Парень хоть ещё и сонный, но наблюдать за очаровательным Хваном — лучшее средство для бодрости. Бан медленно стягивает тонкое покрывало с тела Хёнджина, сканирую глазами, от чего так покраснел Хван. Но парень резко перехватывает инициативу и садится сверху на бёдра Криса, открывая прекрасный вид на свой голый торс. Чан заливисто смеётся от того, как резко его остановили. — Что Вы хотели сделать, Кристофер? — Ничего такого, — улыбается и поднимает руки вверх в жесте капитуляции. Хёнджин берёт его руки в свои, переплетая пальцы. Улыбка медленно сходит с лица Чана, когда вместо гладкой кожи Хвана он ощущает бинты и пластыри. Бан подносит их ладони ближе к уровню глаз и пытается что-либо рассмотреть. После пары секунд складки на переносице и хмурого взгляда, вызванных осознанием, что он ничего не увидит через эти бинты, парень переходит в сидячее положение, становясь ещё ближе к Хёнджину, но так, чтобы тот ещё оставался на его бёдрах. — Я не буду про это спрашивать, пока ты сам не захочешь рассказать, ладно? — Хван кивает. — Но нужно сделать перевязку. Я помогу, хорошо? Хёнджин долгих несколько секунд бегает взглядом по лицу Криса, а затем плотно прижимается к губам парня. Он не решается двигаться. Хвану нравится лишь сама мысль о том, что теперь он может так делать, сколько ему угодно. — Это будто удивительный сон, — Хёнджин и правда чувствует себя окрылённым, когда ощущает, что Чан улыбается в поцелуй. — Пожалуйста, не буди меня никогда, — Бан совсем легко и не больно кусает нижнюю губу Хвана, чтобы доказать тому, что это всё реальность. Переместившись на кухню после долгих и ленивых утренних поцелуев, Хёнджин показывал Крису, где лежит аптечка. Чан поставил огромную коробку на стол, и стал копаться в огромном запасе медикаментов. Найдя чем обработать раны, ватку и бинты, закрыл этот сундук сокровищ фармацевта. Бан медленно раскручивал старые повязки, чтобы Хван не чувствовал резкой боли. Сняв все бинты, когда на ладонях остались лишь пластыри на местах порезов, Крис встал намочить в раковине полотенце, чтобы сделать пластыри влажными и отклеивать их было не так болезненно для Хёнджина. —Сс, — тихо зашипел Хван. — Больно? — тут же начал дуть на ладони. Когда руки были свободны от всего, и Чан принялся за обработку, внутри у него всё разрывалось на части, когда он видел ужасно глубокие порезы. — Оно заживёт до декабря, — хриплым голосом от долгого молчания почти шепчет Хван; он всё это время наблюдал за реакцией Бана, который совсем не умел контролировать выражение своего лица, когда речь шла о его Джинни. — Я не думаю сейчас о баскетболе. — Разве? — со смешком выдал Хёнджин, в котором невозможно было скрыть печальные ноты. — У тебя на лице всё написано, — впервые отвернулся, направив взгляд в кухонное окно. Крис не стал отвечать. Видит, что Хван уверен в своей правоте. Хотя всё, о чём думает Чан — это здоровье Хёнджина. — Мне стоит больше тебя беречь, — говорит, когда закончил с перевязкой и поцеловал в маленький участок ладони, свободной от бинтов. — Это не твоя вина. Бан отрицательно мотает головой. — Нам стоило раньше поговорить. Хёнджин долго смотрит на парня, прежде чем отважиться сказать: — Ты ведь даже не представляешь, насколько я счастлив, что это всё-таки произошло? Я думал о тебе на протяжении всей осени, — остановил себя, когда понял, что только что признался, как давно влюблён в него. — Так ты тоже… — Тоже? Крис легко усмехнулся, когда понял, что сейчас расскажет то, что держал в себе на протяжении долгого времени. — Когда я перевёлся в старшую школу, все только и говорили о принце Хёнджине. Я только переехал, и всё происходило так быстро, поэтому не особо следил за тем, кто является главным предметом обсуждений. Все мои мысли были лишь о баскетболе, — парень сделал небольшую паузу, — и об одном парне, который постоянно успевал приходить на моё любимое место быстрее меня, он был настолько погружён в себя, что не замечал никого вокруг. Я всегда уходил, хотя много раз хотел заговорить с ним, но он выглядел так отстранённо, будто его вообще ничего не интересует, — хоть Чан и рассказывает эту историю, как нечто грустное, но на его губах всё равно застыла лёгкая улыбка. — Весь год я только и думал: каким должен быть человек, чтобы понравится ему или хотя бы немного показаться интересным? И о чём этот холодный парень постоянно думает, сидя в одиночестве на крыше? — Хван замер; парень вспомнил, что они говорили о крыше с Баном, когда в первый раз возвращались домой. — Казалось, что я могу размышлять об этом часами. Помню, что даже не мог представить, что спрошу у него об этом лично — думал, что он просто проигнорирует меня, посчитав не таким интересным, чтобы уделить немного внимания, посмотрит на меня своим безразличным взглядом, как и на весь мир. — Хёнджин слушал его хмурившись и почти не дышал, чтобы не пропустить ни слова. — Я даже не смогу описать чувства, которые испытал в тот день, когда узнал, что парень, о котором я думал год, принц Хёнджин и новенький в моей команде — это всё один человек — Ты знал меня? — всё-таки спрашивает Хван. — Я думал о тебе. Разве я мог знать тебя? — делает акцент на последнем слове. — Разве я знал, что у тебя самая очаровательная улыбка? — Крис кладёт свою ладонь на щёку парня, когда они начинают гореть от откровения капитана. — Что ты безумно талантливый художник? Что ты разделяешь мою страсть к баскетболу? Разве знал, что я буду счастлив просто от того, что смогу видеть тебя каждый день и иметь возможность говорить с тобой? — парень положил вторую ладонь на щеку. — Разве я знал, что прикасаться к тебе будет настолько приятно? — Хёнджин накрыл его ладони своими. Всеми этими словами Чан пытался сказать, что, если он и знал холодного принца Хёнджина, то точно не был знаком с милым Джинни. И Хван мог решить, что Бан врёт, если бы ещё в сентябре они не говорили о любимых местах. — Ты говорил, что перестал ходить на крышу, потому что теперь тебе лучше думается на площадке. Крис понимает, что теперь можно сказать всю правду: — Я перестал туда ходить, потому что причина, из-за которой я появлялся на крыше, теперь была на площадке. Хёнджин грустно рассмеялся. — Чёрт, — плаксиво растянул гласные. — Почему я не замечал тебя? Почему ты не заговорил со мной? Мы столько времени потеряли, — парень чувствовал внутри такую потерянность, которая как-то могла уживаться с таким же сладким чувством обретённости. — Джинни, в прошлом году всё менялось с такой бешеной скоростью: переезд в другую страну, потом жизнь одному, вечные тренировки, все постоянно ругались из-за проигрышей и непрекращающихся неудач. И только ты всегда был постоянным. Я не хотел что-то менять. Не хотел, чтобы из-за нашего знакомства ты решил больше не приходить на крышу по каким-либо причинам. Мне было важно постоянно видеть того странного, но безумно красивого парня, интерес к которому можно было ощущать во всём теле, — Хван смотрел на него с блестящими глазами, не веря в то, что они уже целый год были так близко друг к другу. — Я не знаю, что сказать, — с глубоким выдохом произнёс Хёнджин. — Возможно, это хорошо, что мы не познакомились в прошлом году — тогда я был тем ещё придурком, — Чан весело улыбнулся, — но это не значит, что в прошлом году я бы не влюбился в твои ямочки, — Хван не стал перечислять все достоинства Бана, которые вызывают приятный мягкий трепет внутри него — слишком много откровений для воскресного утра.***
Оставшийся день парни провели на свежем воздухе. Крис не мог позволить себе пропустить тренировку, и поскольку Хёнджин не мог присоединиться из-за рук, то просто сидел рядом и рисовал. Рисунки, по мнению Хвана, выходили скверными из-за небольшой, но ощутимой боли в ладонях при каждом сильном нажатии на карандаш, но парень всё равно считал их особенными, потому что они были написаны в особенный день, у Хёнджина было особенное настроение и на листах скетчбука был изображён особенный человек. На улице была просто замечательная погода. Лёгкий ветер играл с волосами парня, но был не настолько силён, чтобы сносить вещи художника. Парень был в ветровке и думал, когда делал набросок на бумаге, как же чертовски привлекательно сидят его вещи на Чане. Он одолжил парню свою узкую белую футболку без рукавов и уже почти решил, что подарит её Бану из-за того, что та предательски смотрится на капитане лучше. Хван словил себя на мысли, что он уже откровенно пялится, когда Крис поймал на себе его взгляд и подмигнул, а затем улыбнулся, будто его рассмешили собственные мысли. Когда Чан продолжил тренироваться, Хёнджин заметил, что что-то изменилось. И был прав, хоть пока и не был уверен, что именно поменялось в игре Бана. Капитан отбивал мяч об площадку с закрытыми глазами. Сейчас в своей голове он пытается воспроизвести прошлую игру. Когда открывает глаза — сразу начинает двигаться, словно на площадке есть кто-то ещё. Пробрасывает мяч между ног, резко уходит в право, потом за спину того, кто стоял там же, но не сейчас, а в игре с Тоо. Крис прекрасно понимает, что он должен что-то поменять, если всё будет так же, как и в прошлый раз — Чанбин легко его задержит, а игроки Тоо сделают всё за него. Осознаёт: чтобы победить, даже если не сможет справиться один-в-один с Со, он должен как-то разорвать их оборону. Капитан должен быть достаточно силён, чтобы стянуть Тоо на себя. Он начнёт свою новую игру, сосредоточившись на этом. Иногда Хван не понимал, откуда столько трудолюбия в обычном человеке, когда он наблюдал за тренировкой Чана. Ему даже было немного не по себе, когда после перевязки он хотел предложить Бану пойти ещё немного поваляться в кровати. Хорошо, что Крис опередил его с предложением, как они могут провести день.***
Время пролетало быстро, и вот пришло время коротких осенних каникул. Аки давно сказала, чтобы парни не строили планы на свой заслуженный отдых, по той простой причине, что на время соревнований их тела принадлежат тренеру. Во время очередной тренировки в последний день перед каникулами Джисон и Хёнджин лежали на матах и друг на друге, тяжело дыша. Хван так вовсе не подавал признаков жизни из-за сильной усталости. У него был небольшой перерыв из-за рук, поэтому теперь возвращаться снова к жутким тренировкам Аки было просто невыносимо. — Джинни, — долго и измученно протянул Хан, — я больше не выдержу. Давай улетим куда-нибудь на каникулах, не будет же она нас в ФБР’овцами искать. — Она лично найдёт. Поверь, это будет намного хуже, чем десяток мужиков с дубинками. — Кто вообще допустил австралийцев к тренировкам? — намекает, что с Крисом было тоже самое. — Предлагаешь сделать отдельным пунктом в конституции? — Где подписать? — имитирует ручку. Причиной такого настроения стал разговор между Аки и Чаном, где они обсуждали куда именно поедут тренироваться. — Думаешь, нам лучше поехать на каникулы к морю? — задумчиво спрашивает тренер. — Неплохая идея. — Или может лучше в горы? Я никогда не была на хвалённых источниках. Думаю, там можно будет провести отличные кардио тренировки, — девушка обратила внимание на Бана, который заполнял какие-то бумажки по просьбе тренера. — Ты вообще меня слушаешь? — парень поднял голову. — Аки, мне всё равно куда мы поедем. Главное, чтобы там можно было тренироваться. На следующий день тренер приняла окончательное решение и позвала Сейрин для последней тренировки в Токио, и чтобы объявить принятое решение, куда они отправятся. — На осенних каникулах у нас будет два летних лагеря, — девушка улыбнулась, казалось, что в её голубых глазах пробежал огонёк, который обычно присущ хищникам, когда в них бурлит азарт перед охотой. — На море и в горах, — уточняет девушка. — Выбрали оба? — Джисон упал на Хёнджина, который еле успел его словить. — Квалификация «Зимнего кубка» начнётся сразу после каникул, — сообщает Крис. — Это значит, что тренировки мы должны провести максимально эффективно. — Чани, проведи тренировку, — Аки обращается к капитану, — мне нужно обсудить с администрацией детали поездки, — парень кивнул. После ухода тренера к ногам Бана сразу же подбежал пёс. Парень сразу же узнал в нём Кками. — Извини, не мог сегодня не взять его с собой, он очень сильно хотел погулять, — подошёл к нему Хван. — Всё нормально, — улыбнулся Крис; они ещё не поняли, как следует себя вести при других, но то, что они постоянно хотят крутиться вокруг друг друга, скрыть не получается. — Думаю, я смогу его взять с собой в гостиницу. Я посмотрел, там разрешают держать животных, — Чан заранее ему сказал решение Аки, и куда именно они едут. — С ним будет веселее, — в очередной раз почесал за ушком Кками. — Пошли, — незаметно прикоснулся к плечу Хвана, словно это была обыденность, но только они знали, как нуждаются в прикосновениях друг друга. Уже через несколько дней парни были далеко за Токио. Их встретила хорошая погода и запах море, который чувствовался повсеместно. — Хочу быстрее к морю! — восторженно поделился намерениями Иори, когда они только вышли с автобуса. — Иори, заткнись, мы приехали сюда тренироваться, — охладил его пыл Дейки. — Эй, а это что? — поинтересовался Минхо у Джисона, когда увидел на обычном пляже две стойки с кольцом. — Я попросила директора привези это сюда, — опередила с ответом Аки. Хан посмотрел внимательно вниз. — Только не говори, что мы…! — Да, будем играть в баскетбол на песке! — широко улыбается девушка. — Чего?! — Джисон и Минхо сказали хором. — Общая сила команды состоит из силы отдельных игроков, если индивидуальный уровень каждого невысок, то и общий уровень получится низким. Что сейчас нужно Сейрин — так это поднять уровень каждого. Но не заблуждайтесь, мы не создаём команду индивидуалистов, а силу каждого будем вплетать в команду. Сейрин победит именно как команда. Броски, передачи, дриблинг, — улучшение всех ваших базовых умений мы начнём с формирование ног и бёдер. Поэтому мы будем тренироваться на пляже. — На песке мы будем гораздо сильнее уставать, — предполагает Чан, для которого это решение Аки было таким же сюрпризом, как и для всех. — Для начала трёхкратные тренировки… Что говорила тренер дальше Хан уже не слушал, он вообще не понимал, почему этому тирану доверили школьников. Парень услышал в конце лишь свисток. Аки не соврала: тренировки и правда были бешеными. Кками сидел на песке и наблюдал, как группа парней страдают под солнцем. Тренироваться не на твёрдой площадке было ужасно непривычно и тяжело. Джисон хотел передать мяч Бану, но тот просто вписался в игрока, когда не смог повернуть, как он это обычно делал кроссовками на обычном полу. Капитана сильно раздражало, что он не может нормально пошевелиться. Мяч оказался у Хёнджина, и тот хотел сделать передачу, отбив мяч об землю, но, видимо, кое-кому нужно несколько раз напоминать, что песок не отбивает мяч. — Раз мы не можем вести мяч — надо больше пасовать, — предложил Минхо. Мяч у Криса, он хотел прыгнуть и забить, но на песке не так просто делать высокие прыжки, поэтому парень опустился вниз, держа мяч по-прежнему в руке. — Чёрт… — капитан уже откровенно злился. — Ты как? — обратилась Аки к Минхо, который уже тяжело дышал. — В норме, — девушка решила поверить, но всё равно с подозрением посмотрела на его ногу. Ли снова разрешили тренироваться, но девушка по-прежнему переживала за его состояние. — Идеальная тренировка, чтобы вернуть меня в форму. После долгого часа ада, тренер всё-таки решила их немного пожалеть: — Отличная тренировка! Вечером пойдём в зал! — Да! — на последнем дыхании выдали парни. Вечером в зале, играя в баскетбол, парни заметили некие изменения. Они начали двигаться гораздо чётче. Каждый испытывал совсем другие ощущения. Им было легче. Ноги стали работать гораздо точнее. Это было связано с тем, что они стали фокусировать больше силы в больших пальцах ног после тренировки на песке, что очень важно при движении. Это и есть причина, почему Сейрин тренируется на пляже. После тренировки парни пошли в гостиницу. Сейрин сняли три комнаты: одна для Дейки, Иори и Каташи, другая для Минхо, Джисона, Хёнджина и Чана, третья маленькая для Аки. В комнате парни делали небольшую растяжку, как сказали им тренер, чтобы на утро ничего не болело. — Хёнджинни, что ты будешь делать, когда сломаешь мне позвоночник? — стонал Хан, когда Хван случайно слишком сильно на него надавил. — Ничего, на две части не поломаешься, — смеялся парень. — Могу позвать Минхо. — Не надо! У этого вообще сочувствия к людям нет. — А где он вообще? — Аки сказала ему пойти на массаж ног. — С ним всё хорошо? — По его словам, да, — Джисон немного задумался, но Хёнджин не дал ему заскучать, надавив ещё сильнее. — Хван блять! В это время Аки и правда разминала ноги Ли, пока тот шипел от боли. — Стонешь, как старый дед, — шипит тренер. — Что ты думаешь об этом лагере? — после минутного молчания спросила Аки, девушка не признаётся, но она часто прислушивается к мнению Минхо из-за того, что он создатель баскетбольного клуба и самый старший. — Что я думаю? — немного сощурил глаза Ли. — Ты чем-то недовольна? — Нет, просто… — Ты всё делаешь правильно, — заверил её Минхо. — Эти тренировки заметно улучшат нашу базу. Если и будут проблемы, то по вине игрока. Если и есть что-то более важное для нашей командной игры, то это понимания каждым игроком своей роли. Можешь назвать это созданием нового стиля. Когда пытаешься выучить новое умение — сначала необходимо понять себя, но второгодки пока ещё этого не поняли, — Аки слушала с широко открытыми глазами — редко увидишь Минхо серьёзным. — Ненавижу, когда ты ведёшь себя, как будто всё знаешь, — Ли рассмеялся. — Чего? — Ну правда, почему ты не стал капитаном? Я не жалуюсь на Чана, но даже когда его ещё не было с Сейрин, мне рассказали, что ты наотрез отказывался им быть. — Чани намного лучше, — немного грустно улыбнулся Минхо. — Ты их толкаешь, Чани их тянет, а Джинни единственный с кем может разделить ответственность Чан. Это лучший способ, поэтому я и просил его стать капитаном, как только он присоединился, и не был против, чтобы на роль второго капитана поставили новенького. — Короче, ты говоришь, что мы так дальше не сможем? — Нам бы какую-нибудь искру… — Аки повторила про себя последнее слово. Они оба понимали, что игра с Тоо многое потушило в игроках, поэтому им необходимо что-то новое, что снова зажжёт огонь в их сердцах.***
С утра за умыванием Бан понял, как же сильно у него болит тело. Как странно, что он не почувствовал никакой тяжести, когда кто-то обнял его сзади. — Почему так рано проснулся? — сонным, хриплым голосом спросил Хван. В отражении зеркала Крис увидел его ещё закрытые глаза, которые ещё не готовы к яркому свету, а волосы ужасно спутаны. Весь его вид вызывал в Чане ужасное умиление. Именно сейчас хотелось назвать Хвана «солнышком». — Потом ванна будет занята, — парень развернулся к Хёнджину лицом и поцеловал того в лоб. — Ужасно милый. — Я скучаю, — Хван обнял его сильнее, зарываясь носом в шею и вдыхая родной запах, которого в последнее время было так мало. — Мы постоянно вместе, — улыбается капитан. — Ты знаешь, что я имею ввиду. Парни замерли, когда услышали голоса: — Что за развалюха? Мы что правда тут останемся? Как будто я приехал на призраков посмотреть. — Замолчи, лисёнок. Бан и Хёнджин быстро отстранились друг от друга. Точнее, Крис постарался выглядеть более естественно, а Хван медленно и сонно моргал, когда не понял, почему его оторвали от тёплого тела. — Чего!? — уставился на них Чонин. — Привет, — поздоровался Хёнджин, который единственный не стоял с выпученными глазами, он пока ещё не понял, что всё Шутоку тоже решило провести каникулы именно на этом пляже. — Что вы тут делаете? — Сынмин пытался скрыть своё удивление за раздражительной интонацией. — Хотел спросить тоже самое, — немного безразлично ответил Чан. — У Шутоку древняя традиция приезжать сюда на каникулах для тренировок, — объяснил Ян. — А вы тут наслаждаетесь каникулами, — с претензией выдал Ким. — У нас тоже тренировки, — спокойно ответил на обвинения Хван.***
В следующий раз парни встретились уже после завтрака в зале. — Что с лицом? — спросил Чонин, хотя сам прибывал в таком же шоке, когда слушал тренера противника. — Не могу поверить, что тренер согласился на это. — Ну же, щеночек. Лицо попроще — и люди потянутся, — Ян получил лишь злой взгляд от Кима. — С сегодняшнего дня помимо нашей стандартной тренировки в зале мы будем играть с Шутоку, — сообщила Аки, когда две команды стояли друг напротив друга. — Чани, подожди! — остановила его тренер, когда тот уже приготовился играть. — Что такое? — Сбегай, купи что-нибудь попить для всех. Там до магазина пятьсот метров по пляжу. — Почему? — не мог понять, из-за чего Аки выглядит такой довольной. — Они, наверное, тяжёлые, поэтому не бери больше банки за раз. — Одну за раз?! — Все тренируются, давай бегом! — Да сколько же это кругов? — Бегом! Бан вышел с зала, напоминая себе обязательно спросить, почему именно он. Во время игры Шутоку так же не поняли, почему они отправили капитана в магазин. — Чан бегает снаружи. Они что-то скрывают? — обращается капитан Шутоку к тренеру. — Да нет. Его сила в прыжке, высота которого всё время растёт, чтобы он не делал, даже в течении игры. Они тренируют ни дух или волю, а тело. Она всё поняла и сконцентрировалась на этом, — немного задумавшись мужчина добавил: — Удивительный тренер.***
После тренировки Чонин обессиленный свалился в горячую воду в бане гостиницы. — Ты долго ещё собираешься дуться? — обращается к Сынмину. — Я не дуюсь. — Хёнджинни играл как обычно. Я думал, что они покажут что-нибудь новое. — Уверен, что у них всё же что-то есть новое, просто они ещё не до конца развили это, поэтому не могут показать. Сейчас я точно уверен только в том, что Хёнджин сильно привык работать в паре с Чаном, поэтому теперь их стараются научить самостоятельности, тренируя каждого по отдельности. Но в следующей игре их тренер снова поставит их вместе, но из-за того, что они станут сильнее одни — в паре они могут стать вообще непобедимы. — Может, ты и прав. Нам просто нужно самим стать сильнее. — Будто это так легко… — Поэтому мы здесь, — Чонин подплывает ближе к Киму, и уже распаренный кладёт голову на плечо старшему. Тот не отталкивает.***
Аки шла по коридору, девушка несла в руках постиранное бельё. Подойдя ближе к входной двери, увидела, что она открывается, а на пороге стоит Чан без майки весь в поту и тяжело дыша. — Я закончил с покупками, — почти неразборчиво говорит парень из-за тяжёлого дыхания. Аки испугалась. — Только сейчас?! — девушка посмотрела на часы, которые показывали девять вечера. — В зале никого не было, когда я вернулся. Думаю, это всё было не для питья, но вот, — протягивает пакет с газировкой. — Ты и для Шутоку купил? Сколько же ты кругов пробежал?! — тренер выглядела очень удивлённо. — Как же я устал, — протянул парень, — пойду в баню. — Ага… — девушка думала о том, что Бан пробежал намного больше, чем она просила, результата пока не будет видно, но, если он продолжит в том же темпе — он станет удивительным игроком. Зайдя в помещение, о котором капитан так долго мечтал, он чуть не рухнул от разочарования, когда увидел там пожилого мужчину за мытьём полов. — Что? Баня уже закрыта? — чуть ли не плача, спросил парень. — Крис? — вдоль по коридору выглядывает Хёнджин. — Я везде тебя ищу, — парень видит, что тому жизненно необходимо смыть с себя весь пот сегодняшнего дня, поэтому предлагает: — У меня есть идея, пошли. Чан не сопротивляется, берёт Хвана за руку, когда последний протягивает ладонь, и идёт с ним в сторону выхода. Парень отвёл Бана на пляж. Когда Крис бегал, он и не замечал, как всё-таки здесь красиво. Прекрасное море, от которого трудно отвести взгляд. Ночное небо покрыто редкими облаками, из которых показываются яркие звёзды. В Токио их не увидишь, но тут они сияют вместе с серебристым светом лунного диска. Они освещают пляж лучше любого фонаря, но не мешают атмосфере таинственности и привлекательности этого места. Подходя ближе к морю, в нос ударяет запах свежести, тишины и умиротворённости. Лунный свет играет бликами на спокойной водной глади, освещает её словно изнутри. Вместе с Хёнджином это место показалось Чану наполненным умиротворением и спокойствием. Море кажется таким же бесконечным, как и его родной океан дома в Австралии. Внутри расплывается чувство ностальгии. — Вода не такая холодная, как в Токио, — Хван говорит полушёпотом на ухо Бана. — Составишь мне компанию? — таким же тоном отвечает Крис. — Даже не знаю, я уже мылся после тренировки, поэтому всё зависит от того, как ты попросишь, — тень от облака скрывает его хитрую улыбку. Чан разворачивается к морю спиной, чтобы посмотреть в океан глаз Хёнджина. Парень никогда не думал, что можно столько всего чувствовать только к одному человеку. Бан отчётливо ощущает, как чувства разливаются штормом у него внутри. Он в точности уверен, что у Хвана намного больше общего с морем, чем с другим любым человеком. Он также наполнен умиротворением и спокойствием. Но в тоже время, он в любой момент может стать полной противоположностью, когда он играет либо же защищает то, что ему дорого, и парень так отчаянно хочет войти в этот список дорогих сердцу Хёнджина вещей и людей. Его внутренний мир кажется бесконечным, Крис никогда не поймёт, что у того на уме. Он навсегда останется для Чана загадкой, которую парень не устанет разгадывать. Бан никогда не сможет устоять перед чарующей красотой Хвана. Как и сейчас он просто поддался желаниям Хёнджина. Медленно покрывая его лицо поцелуями, он полностью растворялся в этой чарующей ночи. Руки цеплялись за края футболки, не отказывая себе в прикосновениях, в которых они нуждались весь день. Хёнджин на одну секунду отстранился, стянул с себя футболку, оставшись в одних шортах, и будто с вызовом посмотрел в глаза Криса. — Догоняй, — этого хватило, чтобы разбудить в Чане бешеный азарт. Парень кинулся бежать в море, вода тормозила его, но конечной остановкой был Бан, которому удалось догнать Хвана и накинуться на него с горячим поцелуям, который так контрастировал с водой. Хёнджин отвечал с тем же напором, закинув свои длинные ноги вокруг талии Криса. Чан кусал позвонки на шее, ему было мало всего Хвана. Хёнджин переключился на мочку уха, провёл языком выше по раковине. Касаться Хвана было невероятно приятно. Кожа была чуть влажной и прохладной. Весь мир Бана заканчивался на этом парне с покусанными губами, на волосах с влажными кончиками, на чёрных глазах, что давно слились со зрачками, наполненными желания. Больше ничего не существовало кроме тяжёлого дыхания, крепкой хватки на плечах и мокрых поцелуях. Поцелуй вышел жадным, наглым, в нём они хотели показать, что принадлежат лишь друг другу. Хёнджин целовал парня, впиваясь пальцами в волосы, и ёрзал бёдрами. Сердце Криса сходило с ума и колотилось, как сумасшедшее. Он тяжело дышал, прижимая Хвана к себе, целовал, беспорядочно водил ладонями по телу. — Хочу тебя буквально всегда, — почти простонал Хёнджин, когда Чан сжал его ягодицы чуть сильнее обычного. — Мы обязательно сделаем всё, что ты захочешь, когда приедем обратно в Токио, — говорил, одновременно целуя шею; Бан так же сильно хотел Хвана, но он бы не позволил их первый раз провести в воде. Парень желал, чтобы всё прошло идеально, чтобы Хёнджин хотел повторять раз за разом только с Крисом. Они вернулись в гостиницу ближе к одиннадцати. Зайдя в комнату, увидели, что Джисон спит в обнимку с Минхо, закутавшись ногами, младший спокойно дышал в область шеи Ли, пока тот крепко прижимал Хана к себе. В области живота у них лежал Кками, наслаждаясь уютной атмосферой, созданной этими двумя. Парни посмотрели друг на друга, улыбнувшись. Негласно решили, что не будут их утром смущать фотографией, которую сделали перед сном, а подождут подходящего момента.А может тебе остаться со мной? И может тогда мы вернёмся домой? В холодную ночь приносит закат, Я буду ждать там, где был тебе рад...